постояльцев.
- Вот так сюрприз! Как это d'une manière touchante35! Эта черта характера мне напомнила одного из моих… - Алисия Пьеровна всхлипнула, уголком платочка промокнула уголки глаз, - отвлеклась. Простите ради бога! Кто же это?
- Две девушки.
- Deux filles, - с мечтательностью произносит Алисия Пьеровна, - надеюсь, это не ветреные особы. Ну, вы понимаете, о чём я?
- Заверяю: девушки серьёзные. Моя двоюродная сестра Анна и её подруга Рита. Они учатся в Р***-на-Д*** в университете. Будущие учёные-этнографы. Сейчас у них преддипломная практика. Сбор народных песен, поверий, сказаний, загадок, обрядов.
- О! – вскрикнула радостно Алисия Пьеровна, - фольклор – моя слабость и серьёзное увлечение моего мужа (она не упомянула какого), он собрал отличную коллекцию редких книг по этой тематике. Уверен, с вашими девушками я найду общий язык!
- Вы подружитесь! – сказал Семён.
- Sûrement36! Непременно! Вы только посмотрите на это вселенское безобразие! – Алисия Пьеровна указала вперёд, - возле дома моей сестры всегда полно народу!
Огромное скопление автомобилей всех марок со всего света напоминало некий спонтанный авто-фестиваль. Карнавал расцветок, от строго-классических до вульгарно-тропических. Шум подъезжающих и отъезжающих машин. Каждая со своим норовом, выдающим характер владельца бензинового коня: представлены меланхолики и сангвиники, хватало экстравертов и интровертов, любителей почесать языком, перемывая керосином тонкости ремонта ходовой части, и индифферентных молчунов, себе на уме, знающих бесконечно мало о многом, чтобы загадочно усмехаться, не меняя выражения застывшего лица и глубокомысленно мекать, то ли одобряя, то ли нет некий финт с тормозным тросиком.
35 трогательно.
36 безусловно.
Пели покрышки гоночных авто об опасностях крутых виражей на высоких нотах, мелодично лилось исполнение грациозных матёрых машин, стоимостью с небольшой островок в Средиземном море, своим умением брать низы работающим на холостых оборотах двигателем, и выдавать безукоризненно меццо-сопрано стеклоподъёмником в унисон с блистательным тремоло выхлопных труб удивляло всех, кто в деле и даже тех, кто едва осилил переключение с «нейтралки» на первую скорость.
- Кто ваша сестра, крупный чиновник или местная крестная мать?
- Берите выше, Семён Янович.
- Выше… - Семён поднял указательный палец в потолок, - только звёзды.
- Она звезда из сонма великих звёзд.
Семён засомневался.
- Звезда? чего?
Алисия Пьеровна кокетливо поцокала языком и с видимым удовольствием сказала:
- Семён Янович, звёздами такого масштаба не смогут гордиться многие страны, они – звёзды, бывают личностями исключительно в одном случае. Вот, да, представьте… О, старый, как мир, персонаж! Полюбуйтесь!
Чёрными крыльями распахнулись огромные ворота, украшенные по периметру и посередине завитками сложного переплетения со следами искусственного патинирования. Поперёк въезда в широкий мощёный двор опустился с пренебрежительной основательностью к наружной суете шлагбаум со свисающими с него на тонких цепочках зеркальцами геометрических фигур. Эти фигуры крутились ветром, на все стороны разбрасывая скачущих солнечных зайчиков, будто приветствуя приехавших в чудесный майский полуденный час.
Перед шлагбаумом незамедлительно вырос, - по выражению Алисии Пьеровны – персонаж: высоченный детина трудно-определяемого возраста – гора-человек; чёрный кожаный картуз залихватски сидел набок на шапке густых курчавых волос, тронутых сединой, окладистая борода и густые усы декорировали крупное лицо, деловито-серьёзными глазами он будто рентгеном просвечивал приехавших и их авто. На мощном торсе свободно сидела алая атласная косоворотка с вышивкой белым шёлком, подпоясанная флотским ремнём с пряжкой, просторные чёрные штаны в тонкую белую полоску заправлены в высокие, собранные гармошкой в голенищах ярко начищенные сапоги.
Детина грозно и деловито обвёл уверенным взглядом машины раз-другой и, собрался было пройти калиткой во двор, как остановился, будто что-то привлекло его внимание. Он повторно, приподнявшись на носки, окинул скопление машин и людей и повернулся в сторону машины Алисии Пьеровны. Секунду он смотрел. Затем глаза радостно вспыхнули. Молодым, резвым бычком он сорвался с места и, не запыхавшись, стоял со стороны водителя.
- Али-иси-ия Пье-еро-овна, - расплылся в улыбке детина, говоря нараспев, - радость-то какая, не описать! А уж как сердцем возликует ваша сестрица!
Алисия Пьеровна ответила:
- Сильно занята?
- Избави бог от мыслей таких. Для вас, благодетельница, она всегда свободна.
Алисия Пьеровна повернулась к Семёну.
- У вас найдётся пятьсот рублей?
- Посмотрю.
- Отблагодарите нашего Акинфия.
Семён вложил в огромную ручищу банкноту; ладонь закрылась.
- Премного благодарен за вашу доброту! – растянул рот до ушей Акинфий, - побегу предупрежу сестрицу о вашем визите. Али позвонили?
- Ехала сюрпризом, - ответила Алисия Пьеровна.
- Вот это правильно!
- Предупреди, Акинфий, будь любезен.
Обмен галантностями окончился. Акинфий развернулся. Нарочито сдержанным шагом отошёл на пару-тройку и шагов и припустил бегом, только подкованные каблуки засверкали.
- Мне почудилось, что он после слова «благодарен» добавит – «барин», - глядя вслед убегающему мужчине сказал Семён.
- Он может.
- Кто он такой?
- Муж.
- Чей, Алисия Пьеровна?
- Моей сестры.
Семён на время онемел.
- Этот… э-э-э… муж?..
Алисия Пьеровна плавно тронулась с места.
- Что вас так удивляет? Одежда? Говор? Акинфий прекрасный человек, два высших образования, любит и разбирается в музыке, поэзии. А то, как выглядит, ну, мы все немного чудаковато смотримся со стороны. Это его, скажем так, сценический образ: строгий мажордом dans le style russe37. Порядок в доме и с посетителями всё лежит на его плечах.
Семён растерянно моргал.
- Как тогда понять ваше: дайте ему пятьсот рублей?
Алисия Пьеровна поиграла бровями:
- Вас не удивляет просьба цыганки: позолоти ручку, касатик, всю правду расскажу?
Семён хмыкнул:
- Всю правду расскажу! Что же Акинфий ничего не рассказал?
- Спасибо – разве недостаточно?
Семён пожал плечами.
- Хорошо, успокою вас, mon ami, это ритуал.
Перед шлагбаумом поднялся переполох. Собралась небольшая толпа. Все галдели. Что-то пытались доказать Акинфию. Он категорически отказывался
37 в русском стиле.
поднимать шлагбаум, активно размахивал руками, горячо выкрикивал и попеременно то накладывал на себя крест, то поднимал кверху руки.
6. КАМИЛЛА
Сёстры трогательно расцеловались. Сверхчувствительная Алисия Пьеровна смотрела влажным взором на сестру. Та же только сердечно обняла в ответ и что-то прошептала на ухо.
- Семён – это Камилла. Камилла – это Семён.
Камилла слишком пристально изучала мужчину своими жгуче-синими глазами. Весь облик женщины мало соответствовал трафаретному типажу разряженных в яркие броские тряпки разболтанных цыганок. Больше всего она походила статью и удивительной красотой на римских матрон и могла с лёгкостью с ними кое в чём потягаться.
- Так вот вы какой… - улыбаясь, проговорила Камилла приятным, слегка поставленным как у артиста или певца грудным голосом.
- … олень северный, - поспешил добавить, не скрывая улыбки Семён, вспомнив как нельзя кстати бородатый анекдот про Вовочку и ежа. Обе женщины дружно рассмеялись. Камилла даже хлопнула пару раз в ладоши.
- Обожаю людей с чувством юмора, - похвалила Семёна Камилла.
Семён взял руку женщины и прикоснулся к ней губами, мягкая, ароматная, нежная кожа. Рука женщины дёрнулась, будто от нервного тика. Семён посмотрел на Камиллу: она не выглядела сконфуженной, но отголосок чего-то тревожного читался в её взоре.
- Вы нисколько не похожи на ромашку, - сказал Семён, - простите за голую правду. – Он почувствовал неловкость от своих вырвавшихся не вовремя слов.
Камилла улыбнулась, давая понять, что извинение принято.
- Больше подходит роль служительницы храма или, что ближе к истине, - совершенная?
- Вам лучше знать, - уклончиво ответил Семён.
- Думала, со стороны виднее.
Семён не растерялся, просто он почувствовал, между ними проскочила какая-то невидимая электрическая искра обоюдной симпатии. Он приложил руку к груди и произнёс:
- Думаю, поспешил с выводом.
- Не оправдывайтесь, - растягивая слова, откликнулась Камилла. – Оправдание – скрытое чувство вины. Вам же, Семён, виниться не в чем, - сказала Камилла и посмотрела на сестру, слегка вскинув чёрные брови.
- Вы, Камилла, удивительно гармоничны в трёх…
Алисия Пьеровна прервала спонтанный спич Семёна. Щелкнула пальцами, привлекая к себе внимание. Резкий звук отразился от прозрачных стен пространства и рассыпался ароматными молекулами, тотчас же заполнившими пустующие лакуны.
- Признавайтесь, Семён, немедленно, - проговорила Камилла.
- В чём же?
Камилла всхохотнула.
- Вы – дамский угодник.
Семён лишь развёл руки.
- Не отрицайте! Нет и ещё раз – нет! Мужчины созданы, чтобы нравиться женщинам. И наоборот. Женщины – чтобы скрашивать серые будни мужчин. Именно по этой эволюционной причине существует в нашем мире царство обоих полов. Дабы уравновешивать весы спора. Также, чтобы мужчины засыпали женщин комплиментами.
Семён возразил:
- Дамы, простите! Моё мнение идёт вразрез с вашим, Камилла: если мужчина говорит женщине комплименты, он непроизвольно указывает на её возраст.
Камилла испытала сверхъестественный позыв подискутировать и вступила в полемику.
- Семён, из ваших слов напрашивается вывод: молоденьким женщинам комплименты не нужны в силу их природной привлекательности и красоты, а женщину в возрасте они, комплименты, - унижают?
Ответ Семёна остался невысказанным. Алисия Пьеровна повысила голос:
- Брэк, Камилла и Семён! Время для жарких споров ещё отыщется. Мы, дорогая сестрица, здесь по другому поводу.
Камилла с непринуждённостью сменила маску философа на промежуточно-нейтральную.
- Вот так всегда, стоит увлечься – забываешь обо всём. Слушаю, Лиса. По телефону ты нагнала туману.
Алисия Пьеровна со значением посмотрела на Семёна.
- Нам с сестрой нужно пошушукаться наедине.
Камилла подыграла сестре.
- Бог мой, забыла, когда практиковала французский. Семён, поскучаете немножко без нас?
Семён согласился.
- Отчего же не поскучать вдали от городской суеты.
Камилла продолжила:
- Пока мы посекретничаем, вы можете сходить к Каменке и даже искупнуться, река неширока и неглубока, кое-где по грудь взрослому высокому мужчине. Акинфий облагородил для отдыха местечка. Заодно, оцените.
- Твой муж на все руки мастер, - похвалила Алисия Пьеровна.
- Золото – не человек, - улыбнулась Камилла, было непонятно, правду говорит или шутит. – Ступайте же, Семён. Увидьте сами все преимущества.
По мере удаления сестёр, ветер доносил до Семёна французское воркование женщин и короткими мягкими волнами растворяющийся в воздухе аромат французских духов.
