ДОМ У КЛАДБИЩА

постояльцев.
    - Вот так сюрприз! Как это d'une manière touchante35! Эта черта характера мне напомнила одного из моих… - Алисия Пьеровна всхлипнула, уголком платочка промокнула уголки глаз, - отвлеклась. Простите ради бога! Кто же это?
    - Две девушки.
    - Deux filles, - с мечтательностью произносит Алисия Пьеровна, - надеюсь, это не ветреные особы. Ну, вы понимаете, о чём я?
    - Заверяю: девушки серьёзные. Моя двоюродная сестра Анна и её подруга Рита. Они учатся в Р***-на-Д*** в университете. Будущие учёные-этнографы. Сейчас у них преддипломная практика. Сбор народных песен, поверий, сказаний, загадок, обрядов.
    - О! – вскрикнула радостно Алисия Пьеровна, - фольклор – моя слабость и серьёзное увлечение моего мужа (она не упомянула какого), он собрал отличную коллекцию редких книг по этой тематике. Уверен, с вашими девушками я найду общий язык!
    - Вы подружитесь! – сказал Семён.
    - Sûrement36! Непременно! Вы только посмотрите на это вселенское безобразие! – Алисия Пьеровна указала вперёд, - возле дома моей сестры всегда полно народу!
    Огромное скопление автомобилей всех марок со всего света напоминало некий спонтанный авто-фестиваль. Карнавал расцветок, от строго-классических до вульгарно-тропических. Шум подъезжающих и отъезжающих машин. Каждая со своим норовом, выдающим характер владельца бензинового коня: представлены меланхолики и сангвиники, хватало экстравертов и интровертов, любителей почесать языком, перемывая керосином тонкости ремонта ходовой части, и индифферентных молчунов, себе на уме, знающих бесконечно мало о многом, чтобы загадочно усмехаться, не меняя выражения застывшего лица и глубокомысленно мекать, то ли одобряя, то ли нет некий финт с тормозным тросиком.

35 трогательно.
36 безусловно.

Пели покрышки гоночных авто об опасностях крутых виражей на высоких нотах, мелодично лилось исполнение грациозных матёрых машин, стоимостью с небольшой островок в Средиземном море, своим умением брать низы работающим на холостых оборотах двигателем, и выдавать безукоризненно меццо-сопрано стеклоподъёмником в унисон с блистательным тремоло выхлопных труб удивляло всех, кто в деле и даже тех, кто едва осилил переключение с «нейтралки» на первую скорость.
    - Кто ваша сестра, крупный чиновник или местная крестная мать?
    - Берите выше, Семён Янович.
    - Выше… - Семён поднял указательный палец в потолок, - только звёзды.
    - Она звезда из сонма великих звёзд.
    Семён засомневался.
    - Звезда? чего?
    Алисия Пьеровна кокетливо поцокала языком и с видимым удовольствием сказала:
    - Семён Янович, звёздами такого масштаба не смогут гордиться многие страны, они – звёзды, бывают личностями исключительно в одном случае. Вот, да, представьте… О, старый, как мир, персонаж! Полюбуйтесь!
    Чёрными крыльями распахнулись огромные ворота, украшенные по периметру и посередине завитками сложного переплетения со следами искусственного патинирования. Поперёк въезда в широкий мощёный двор опустился с пренебрежительной основательностью к наружной суете шлагбаум со свисающими с него на тонких цепочках зеркальцами геометрических фигур. Эти фигуры крутились ветром, на все стороны разбрасывая скачущих солнечных зайчиков, будто приветствуя приехавших в чудесный майский полуденный час.
    Перед шлагбаумом незамедлительно вырос, - по выражению Алисии Пьеровны – персонаж: высоченный детина трудно-определяемого возраста – гора-человек; чёрный кожаный картуз залихватски сидел набок на шапке густых курчавых волос, тронутых сединой, окладистая борода и густые усы декорировали крупное лицо, деловито-серьёзными глазами он будто рентгеном просвечивал приехавших и их авто. На мощном торсе свободно сидела алая атласная косоворотка с вышивкой белым шёлком, подпоясанная флотским ремнём с пряжкой, просторные чёрные штаны в тонкую белую полоску заправлены в высокие, собранные гармошкой в голенищах ярко начищенные сапоги.
    Детина грозно и деловито обвёл уверенным взглядом машины раз-другой и, собрался было пройти калиткой во двор, как остановился, будто что-то привлекло его внимание. Он повторно, приподнявшись на носки, окинул скопление машин и людей и повернулся в сторону машины Алисии Пьеровны. Секунду он смотрел. Затем глаза радостно вспыхнули. Молодым, резвым бычком он сорвался с места и, не запыхавшись, стоял со стороны водителя.
    - Али-иси-ия Пье-еро-овна, - расплылся в улыбке детина, говоря нараспев, - радость-то какая, не описать! А уж как сердцем возликует ваша сестрица!
    Алисия Пьеровна ответила:
    - Сильно занята?
    - Избави бог от мыслей таких. Для вас, благодетельница, она всегда свободна.
    Алисия Пьеровна повернулась к Семёну.
    - У вас найдётся пятьсот рублей?
    - Посмотрю.
    - Отблагодарите нашего Акинфия.
    Семён вложил в огромную ручищу банкноту; ладонь закрылась.
    - Премного благодарен за вашу доброту! – растянул рот до ушей Акинфий, - побегу предупрежу сестрицу о вашем визите. Али позвонили?
    - Ехала сюрпризом, - ответила Алисия Пьеровна.
    - Вот это правильно!
    - Предупреди, Акинфий, будь любезен.
    Обмен галантностями окончился. Акинфий развернулся. Нарочито сдержанным шагом отошёл на пару-тройку и шагов и припустил бегом, только подкованные каблуки засверкали.
    - Мне почудилось, что он после слова «благодарен» добавит – «барин», - глядя вслед убегающему мужчине сказал Семён.
    - Он может.
    - Кто он такой?
    - Муж.
    - Чей, Алисия Пьеровна?
    - Моей сестры.
    Семён на время онемел.
    - Этот… э-э-э… муж?..
    Алисия Пьеровна плавно тронулась с места.
    - Что вас так удивляет? Одежда? Говор? Акинфий прекрасный человек, два высших образования, любит и разбирается в музыке, поэзии. А то, как выглядит, ну, мы все немного чудаковато смотримся со стороны. Это его, скажем так, сценический образ: строгий мажордом dans le style russe37. Порядок в доме и с посетителями всё лежит на его плечах.
    Семён растерянно моргал.
    - Как тогда понять ваше: дайте ему пятьсот рублей?
    Алисия Пьеровна поиграла бровями:
    - Вас не удивляет просьба цыганки: позолоти ручку, касатик, всю правду расскажу?
    Семён хмыкнул:
    - Всю правду расскажу! Что же Акинфий ничего не рассказал?
    - Спасибо – разве недостаточно?
    Семён пожал плечами.
    - Хорошо, успокою вас, mon ami, это ритуал.
    Перед шлагбаумом поднялся переполох. Собралась небольшая толпа. Все галдели. Что-то пытались доказать Акинфию. Он категорически отказывался

37 в русском стиле.

поднимать шлагбаум, активно размахивал руками, горячо выкрикивал и попеременно то накладывал на себя крест, то поднимал кверху руки.

                                          6. КАМИЛЛА

    Сёстры трогательно расцеловались. Сверхчувствительная Алисия Пьеровна смотрела влажным взором на сестру. Та же только сердечно обняла в ответ и что-то прошептала на ухо.
    - Семён – это Камилла. Камилла – это Семён.
    Камилла слишком пристально изучала мужчину своими жгуче-синими глазами. Весь облик женщины мало соответствовал трафаретному типажу разряженных в яркие броские тряпки разболтанных цыганок. Больше всего она походила статью и удивительной красотой на римских матрон и могла с лёгкостью с ними кое в чём потягаться.
    - Так вот вы какой… - улыбаясь, проговорила Камилла приятным, слегка поставленным как у артиста или певца грудным голосом.
    - … олень северный, - поспешил добавить, не скрывая улыбки Семён, вспомнив как нельзя кстати бородатый анекдот про Вовочку и ежа. Обе женщины дружно рассмеялись. Камилла даже хлопнула пару раз в ладоши.
    - Обожаю людей с чувством юмора, - похвалила Семёна Камилла.
    Семён взял руку женщины и прикоснулся к ней губами, мягкая, ароматная, нежная кожа. Рука женщины дёрнулась, будто от нервного тика. Семён посмотрел на Камиллу: она не выглядела сконфуженной, но отголосок чего-то тревожного читался в её взоре.
    - Вы нисколько не похожи на ромашку, - сказал Семён, - простите за голую правду. – Он почувствовал неловкость от своих вырвавшихся не вовремя слов.
    Камилла улыбнулась, давая понять, что извинение принято.
    - Больше подходит роль служительницы храма или, что ближе к истине, - совершенная?
    - Вам лучше знать, - уклончиво ответил Семён.
    - Думала, со стороны виднее.
    Семён не растерялся, просто он почувствовал, между ними проскочила какая-то невидимая электрическая искра обоюдной симпатии. Он приложил руку к груди и произнёс:
    - Думаю, поспешил с выводом.
    - Не оправдывайтесь, - растягивая слова, откликнулась Камилла. – Оправдание – скрытое чувство вины. Вам же, Семён, виниться не в чем, - сказала Камилла и посмотрела на сестру, слегка вскинув чёрные брови.
    - Вы, Камилла, удивительно гармоничны в трёх…
    Алисия Пьеровна прервала спонтанный спич Семёна. Щелкнула пальцами, привлекая к себе внимание. Резкий звук отразился от прозрачных стен пространства и рассыпался ароматными молекулами, тотчас же заполнившими пустующие лакуны.
    - Признавайтесь, Семён, немедленно, - проговорила Камилла.
    - В чём же?
    Камилла всхохотнула.
    - Вы – дамский угодник.
    Семён лишь развёл руки.
    - Не отрицайте! Нет и ещё раз – нет! Мужчины созданы, чтобы нравиться женщинам. И наоборот. Женщины – чтобы скрашивать серые будни мужчин. Именно по этой эволюционной причине существует в нашем мире царство обоих полов. Дабы уравновешивать весы спора. Также, чтобы мужчины засыпали женщин комплиментами.
    Семён возразил:
    - Дамы, простите! Моё мнение идёт вразрез с вашим, Камилла: если мужчина говорит женщине комплименты, он непроизвольно указывает на её возраст.
    Камилла испытала сверхъестественный позыв подискутировать и вступила в полемику.
    - Семён, из ваших слов напрашивается вывод: молоденьким женщинам комплименты не нужны в силу их природной привлекательности и красоты, а женщину в возрасте они, комплименты, - унижают?
    Ответ Семёна остался невысказанным. Алисия Пьеровна повысила голос:
    - Брэк, Камилла и Семён! Время для жарких споров ещё отыщется. Мы, дорогая сестрица, здесь по другому поводу.
    Камилла с непринуждённостью сменила маску философа на промежуточно-нейтральную.
    - Вот так всегда, стоит увлечься – забываешь обо всём. Слушаю, Лиса. По телефону ты нагнала туману.
    Алисия Пьеровна со значением посмотрела на Семёна.
    - Нам с сестрой нужно пошушукаться наедине.
    Камилла подыграла сестре.
    - Бог мой, забыла, когда практиковала французский. Семён, поскучаете немножко без нас?
    Семён согласился.
    - Отчего же не поскучать вдали от городской суеты.     
    Камилла продолжила:
    - Пока мы посекретничаем, вы можете сходить к Каменке и даже искупнуться, река неширока и неглубока, кое-где по грудь взрослому высокому мужчине. Акинфий облагородил для отдыха местечка. Заодно, оцените.
    - Твой муж на все руки мастер, - похвалила Алисия Пьеровна.
    - Золото – не человек, - улыбнулась Камилла, было непонятно, правду говорит или шутит. – Ступайте же, Семён. Увидьте сами все преимущества.
    По мере удаления сестёр, ветер доносил до Семёна французское воркование женщин и короткими мягкими волнами растворяющийся в воздухе аромат французских духов.