был мне помочь выстоять во время Тумана, даже с учетом того факта, что Сила Воина была ему не по зубам. Но Животная Суть Знака могла сыграть немалую роль в моей защите.
Ни разу за это время мы с Кайлой не говорили о Тумане. Ни о Тумане, ни о чем-то, так или иначе касавшемся открытия Врат. Я ухаживал за Кайлой, она ухаживала за мной. Этакие голубки, воркующие друг с другом, но готовые раздербанить всякого, кто посягнул бы на нашу идиллию, даже несмотря на его статус. Скажу больше, мы уже всерьез планировали наше будущее местонахождение после Тумана. Кайла не хотела оставаться в моей Реальности, по крайней мере, первое время.
-Наша дочь родится в другом месте, вдали от всюду сующих свой нос к’оров, - категорично отрезала она, - Я хочу отдохнуть от них.
Я вовсе не собирался ей перечить, тем паче, что мне и самому хотелось найти местечко менее суетное чем Нейтральная зона. Я решил заняться поисками такого места после Тумана, когда можно будет сделать выбор без опаски его бессмысленности. Похоже, Кайла пришла к тому же выводу раз выразила свою благодарность в солидарности с ее планами…
…Туман не прошел по Реальностям постепенно, захватывая все новые территории. Я даже не могу сказать когда именно он заполнил Сферу. Все случилось слишком быстро. Просто в какой-то момент я словно очнулся от сна, понимая, что все, что я помнил было плодом моего воображения, иллюзией. Было такое чувство, что Туман был всегда, а я только забылся на мгновенье, всего лишь зажмурился от режущей непроглядной мглы.
Я очень хорошо помню звук пустоты, пропитавшей эту серую пелену. Я не слышал даже собственного дыхания, настоящий вакуум вокруг, давящий на мозг, блокирующий все мысли и эмоции. Не было даже запахов. Тем не менее Туман был наполнен страхом, и я чувствовал этот страх, окружавший меня со всех сторон. Страх павших Воинов, тех кто не бежал без оглядки в поисках хоть какого-то спасительного уголка, а кто стоял лицом к лицу с чуждой формой времени и бытия. Страх перед неизвестностью. Они умирали даже не осознавая, что умирают. Туман проникал внутрь тел, просто впитывал их в себя. Те кто были сильнее еще сопротивлялись, тратя последние силы на самосохранение. Ни криков боли, ни стонов. Я стоял в этой плотной пелене, еще не понимая, что Лис внутри меня слабеет с каждой секундой моего промедления. Я не был в растерянности, я просто не знал куда идти. Да и было ли желание идти куда-либо?
Кажется прошла целая вечность прежде чем я увидел Их, первых солдат, о которых упоминал Владимир Волк. Они добивали всех тех кто еще пытался сопротивляться. Огромные, темные бесформенные фигуры выплыли прямо ко мне. Их было трое, каждая метра под три – три с половиной ростом. Я не испугался их, я знал, что увижу их, что так должно было случиться. Все правильно, это всегда была троица, ни больше ни меньше. Только по трое. Они окружили меня. Я не видел у них какого-либо оружия. Туман был их оружием. Их Бытием, их Жизнью.
Они недвижимо встали вокруг меня, ожидая моих действий. Или моей смерти. И они были моими врагами. Они позволили мне сделать замах своей рапирой, она не могла причинить Им вреда. А имплант просто молчал, пока молчал. Я провел рубящий удар, вогнав клинок едва ли не полностью в темную массу ближайшего солдата-Чужака. Лезвие застряло его теле, не желая выдергиваться обратно. Я даже не удивился этому результату. Все так и должно было быть. Там, внутри этой массы ничего не было, не было той же пустоты. Рапира была проглочена Туманом едва вошла внутрь солдата. Я не стал пытаться вытащить ее, просто стоял и смотрел на торчавшую рукоятку.
А потом случилось нечто не вполне логичное. Они ушли. Все трое. Они развернулись, и, так же медленно как и приблизились ко мне, просто двинулись прочь. Я стоял и смотрел им вслед, ожидая чего-то другого. Но другого не происходило. Я уже понимал, что они не вернутся, чтобы добить меня, чтобы хотя бы увидеть мою смерть. Я продолжал смотреть уже в опустевшую густую пелену, не в силах понять случившееся, не в силах сделать хотя бы шаг в сторону. Я потратил свои силы на замах рапирой и на единственную попытку вернуть ее в ножны.
Когда я упал на колени, не в силах даже стоять, я чувствовал, что в смерти нет ничего отвратного. Я закрыл глаза, сделав вдох и затаив дыхание в ожидании того самого момента, который страшил меня ранее. Мне даже хотелось пойти к нему навстречу, будь у меня сила в ногах.
Но внезапно что-то заставило мои глаза распахнуться. Я увидел что-то возвышающееся в нескольких метрах от меня. Туман будто отступил, потеряв свою густоту. Этого тоже не должно было быть. Я знал, что Туман никогда не отступит. Туман всегда был сильнее. Никто и никогда не мог бы заставить его отступить. Там где был Туман всегда была пустота. Приятная мягкая пустота.
Но я видел капсулу с устремившимся ввысь стержнем, терявшимся в серой пелене. Он был сделан из материала, неподвластного Туману, родного Туману. Из того же блестящего материала были сделаны и кресла по обе стороны от капсулы. И в светящихся одеждах, защищавших от Тумана их тела, я видел обеих узкоглазых коротышек. Нет, это было не наяву. Потому что наяву был Туман. Я помнил его всегда. Все остальное оставалось каким-то ничего не значащим сном. А может нет?
Что-то засверлило у меня в голове слева. Неприятное ощущение прошло через весь мозг и заставило подняться на ноги. Я даже не пошатнулся. Сделал шаг, второй, третий. Капсула и кресла даже не приблизились, застыли на месте. А я делал шаг за шагом, застопорив взгляд только на этой капсуле.
А стоило только протянуть руку. Капсула затянула внутрь, будто бросилась на помощь. И только внутри я стал слышать какие-то звуки. Услышал вдох собственных легких. Услышал каике-то стоны и оханья. Услышал звонкий смех Кайлы, голос Оксаны, всхлипывания Оми-ко; услышал железобетонный холодный голос полковника Владимира Волка, услышал множество других голосов и свой собственный. Они все перемешались, живя каждый собственной жизнью, но все вместе создавали колоссальный эффект привычного когда-то хода времени. Это насытившийся Туман говорил со мной, пытался говорить со мной, не смея причинить вреда капсуле. Теперь я уже мог видеть стены из того же материала, что и стержень и кресла, внутри которых находилась вся конструкция. Туман оказался заперт в них; проникнув снаружи он уже не мог выйти, оказался отсеченным. Я вдруг понял, что всегда находился здесь, никогда не покидал пределов этого конуса. Но я не мог вспомнить как оказался внутри, как в креслах оказались Оми-ко и Рю-ко. Да, я пришел к Барону перед открытием Врат, в самый последний момент вместе с обеими узкоглазыми прыгнул во внутреннюю Реальность, успев спрятаться в конусе, откуда уже не было выхода. Туман проступил изнутри Сферы как испарина на коже после физических нагрузок. Так оно наверняка и было.
Но сколько прошло времени с тех пор? Там, снаружи, Туман был неподвластен Реальностям, просто стерев все границы, объединив необъединимое, но существующее в одной Сфере. Снаружи ни у кого не было шансов выстоять, можно было только сопротивляться, чтобы потом все же быть проглоченным Туманом, этой неизвестной Реальностям Жизнью.
Голоса в моей голове смешались в один общий знакомый гул. Я заметил как в креслах дернулись тела Оми и Рю. А вслед за тем мою голову пронзила вспышка мощной энергии, сконцентрировавшись в левой ее части. Гудение мгновенно усилилось, получив доступ к новому источнику за пределами капсулы. Потом меня пронзила дикая боль по всему телу. Будто кипяток пролился по позвоночнику, устремляясь к пальцам рук и ног. Секунду или две я не мог даже сделать вдох, раскинув руки в недвижимой позе.
ЦЕЛЬ ЗАХВАЧЕНА. АТАКА. ДА/НЕТ. ДА.
Нет, Туман не стал красно-зеленой мешаниной как обычно происходило. Имплант не воспринял его как врага, угрожавшего моей жизни. Излучение устремилось куда-то вверх, к стержню, наполняя его смертоносной силой. Это было оружие Чужаков, направленное против Чужаков. Боль, едва отпустившая меня, вновь скрючила мое тело. Не в силах ей достойно противостоять, я бросился на стенку капсулы с кулаками. В тот момент имплант и мозг существовали отдельно друг от друга, коверкая мое тело дикой болью. Колошматя прозрачную стенку, я не видел крови, хлынувшей из носа, наполнившей глаза и уши. И когда боль подкосила ноги, и я просто сполз по стенке вниз, оставляя кровяные полоски, чувствуя, что больше не выдержу, я увидел этот свет, резанувший мои глаза своей ослепительной яркостью. Свет промчался по стенам конуса мощной, безумно сокрушительной волной, раскалив воздух за пределами капсулы добела, даже внутри стало ужас как жарко. Я видел как Туман просто дрогнул. Не испугался, не поддался панике, если ему вообще был присущ страх. Нет, Туман дрогнул. Я не знаю как визуально описать эту реакцию применимо к Туману. Но я видел ее. Может быть каким-то внутренним зрением, далеким от привычного чувства. Световая волна утонула в Тумане, озарила его изнутри. И там я отчетливо увидел что-то, пришедшее в движение, пришедшее в быстрый рост; что-то, что отнимало силу Тумана, тело Тумана для накопления собственной мощи. Оно росло прямо у меня на глазах, становясь все больше, все объемнее, вытесняя Туман из конуса резонатора. Это была человеческая фигура, просто фигура без всех отличительных признаков живого существа, живого человека. Смесь света и густой мглы, изрезанной им буквально по всему огромному телу. Довольно быстро Судья заполнил собой весь зал конуса, очистив его от Тумана, сам став умирающим Туманом. Стены не могли его выпустить как не могли выпустить ни Туман ни свет, пронзивший его. Но Судье и не требовалось выходить куда-либо. ОН УЖЕ БЫЛ В ПУТИ. В пути сквозь Уровни Сферы. И Он только рос, забирая Туман в себя, в лучившийся и пронзавший Туман свет. Туман сам стремился к Нему. Против воли, как будто не в силах противостоять Его затягивающей силе. Я будто глядел сквозь Него, глядел внутрь его «тела», внутрь света. Я ВЕЛ СУДЬЮ, Я ПОКАЗЫВАЛ ЕМУ ДОРОГУ. Я БЫЛ ВНУТРИ НЕГО. Я БЫЛ ИМ САМИМ. И пока имплант излучал свою разрушительную энергию, Его нельзя было остановить. С каждым шагом Судьи я слышал безмолвные крики, уже растворившихся в Тумане Воинов, и стоны тех кто еще сопротивлялся, но уже потерял всякую надежду на спасение.
Судья никого не спасал, он не должен был кого-либо спасать. Судья забирал из Сферы Туман, силой забирал его с собой. Я не знаю сколько времени это длилось, и было ли вообще время в тот момент…
…Я не чувствовал боли. Она, конечно, была и была очень сильной. Но Судья отделял меня от нее. И стоило всему закончиться, стоило Судье погаснуть, собрав Туман из Сферы целиком, чтобы потом сжечь выползшим наружу светом, боль навалилась на меня неподъемным грузом, голодная хищница, не знающая сытости. Я только стиснул руками голову насколько мог, насколько хватало сил, едва не раздавив ее, и просто орал, не в силах себя сдерживать.
В какой-то момент все вокруг потемнело. Я обнаружил себя распластанным на холодном полу в собственной крови. Боль постепенно отступила, но у меня не было сил на то, чтобы подняться хотя бы на четвереньки. Я лежал и смотрел во тьму над головой, думая, что уже
