Яд Бахуса

приоритетной. О том, что если бы я не пробухал драгоценные часы, его можно было бы спасти. Потом зачем-то перескочил назад и рассказал, как познакомился с Ленчиком Догадовым и его очечками, как потом он встретил Катьку, а я – Лену, и образовалось две ячейки, вызревшие в результате в гниль, распространившие зловоние и заразу. Рассказал о дяде Романе и Бабехе, об оживших солдатиках-цыцульках - сам не знаю, зачем. Вновь перекинулся на поздний срок и поведал о смерти мамы и о бессонной пьяной ночи у ее тела. О пожаре в детском доме и о смерти Артемки. Поведал, как приперся на суд бухим, чтобы вызлить судью и гарантированно заполучить срок, но отделался условкой.

Я скупо описал период, в котором Лена подключилась к нашей когорте славных и законченных, и полгода мы с ней бухали напропалую, а потом она внезапно ушла, и дальше еще целый почти год я усасывал в одиночестве. Внезапно да не внезапно – перед этим она о чем-то перетирала с Кандибобером, а потом умело и целенаправленно снижала градус, чтобы не словить «белочку». Я рассказал, как оказался вдали за городом, когда намылился топиться, как нарвался на звездюля возле рестика «Алладин». Как у меня снесло крышу, и я пошел по стопам отца, который хотел пристрелить мэра, а пристрелил голубя и стену мэрии. О своем дебоше в гаражном кооперативе, после которого меня упекли сначала в отделение, потом в наркологичку. И я чудом выжил, обнаруживая себя по ночам под чужими койками изнывающих от ломки пациентов, потом приволок ноги в АА и с удивлением обнаружил там живого и не обдолбанного Леху Агопова. Как я намедни ходил к Катьке Догадовой и что за этим последовало. Рассказал о недружелюбном Роберте и о любителе французских нравов Серже де Жильцоне.

Я не стал распространяться об исповеди Лены, во время которой я вдруг узнал, что ее мать была алкоголичкой, а еще они вдвоем с матерью убили родного брата Павлика. Это ведь чужие тайны, и я не имею на них никакого права. Я лишь упомянул о факте, что мама Лены страдала тем же недугом, что и мы все. Зато я весьма подробно описал фото 58-го года и все события, связанные с Челябинском-40.

За окном стемнело, а я все говорил и говорил, не в силах остановиться, скурив почти всю пачку. Потом я впервые расплакался. Это были горькие, болезненные и мученические слезы. Я плакал, не стесняясь этой почти незнакомой женщины напротив, а Алиска деликатно смотрела в сторону и ждала, когда я успокоюсь.

- То есть ты думаешь, разгадку стоит искать в том фото?- спросила она позже.

- В любом случае, не в моем прошлом,- шмыгнул я.- В моей семье все как раз предельно ровно. И природа моих денежных средств самая банальная. И не столь велики эти средства, чтобы на них фикситься. Особенно сейчас, когда инфляция растет стихийно, а доходы обесцениваются.

- Сам не творил дичь?

- Так чтобы лютую, как в «Олдбое» - никогда. Всегда был кодекс. Мог побить говнилу, но не сильно. Могли меня побить, когда был неправ. Обычная жизнь подростка. В школе никого не абьюзил, да мне и не до школы было в основном. Никого не кидал на деньги. У бабулек моих не было других наследников, кто бы мог затаить злобу. Понимаешь? Типичный я, у меня все предельно прозрачно.

- А что Жильцов? Пробивал его по соцсетям?

- Не-а. Не успел… да и не пришла пока такая идея. Все равно он умер уже.

- Давай попробуем.- Она взяла телефон, который лежал тут же, с краю стола.- Подсаживайся.

Я пересел на ее сторону, и меня обволок ее запах. Пахло от нее слегка ландышами и немного корицей. Я притиснулся к ней поближе, чтобы видеть экран смартфона, но стараясь при этом избежать любого телесного контакта, как будто боялся взрыва.

- Очень часто после смерти людей их страницы висят годами,- сообщила Алиска.- Вместе с фотками и прочей инфой.

Ее пальцы замельтешили по сенсорному экрану. Зайдя Вконтакт, Алиска набрала имя и фамилию в поисковик.

- Сергеев Жильцовых масса,- заметила она вслух, хотя я и сам это видел. Локон ее волос коснулся моей щеки, и я еле удержался, чтобы не вздрогнуть.- Ты не спрашивал, как он выглядит?

- Не…

- Давай через дочку попробуем. Дочку помнишь?

- У нее дреды…

- Не факт, что на фото она будет с ними. Она могла их сделать недавно.

Алиска зашла на первую анкету. Мы пролистали несколько фото, и я признал их неудовлетворительными. Вторая и третья анкеты оказались заблочены для постороннего доступа, и мы их пока пропустили. А вот четвертая оказалась наша.

Еще до того, как я опознал на семейных фотках Жильцову-младшую (которая уже щеголяла дредами, но глаза были размалеваны еще не столь жутко), мы поняли, что нашли нашего персонажа. Последние записи на его стене состояли из соболезнований от многочисленных родственников. Сергей же де Жильцон, почитатель французского наследия, оказался квадратным человеком без опознавательных знаков. Квадратное добродушное лицо, квадратная фигура, квадратные кисти рук. Медведеобразный. Такой, вероятно, мог бы раскидать всех злодеев по канавам. Где-нибудь в фильме. В реале мы имеем то, что имеем – посмертное фото и кучу скорбных смайликов.

Прижизненная же лента изобиловала снимками на фоне краеугольной дачи, которая фигурировала во всех ключевых вопросах, связанных с Жильцовым. Дача как дача. Одноэтажное типовое строение с мансардой и участком примерно 4-5 соток, покрытым всякими-нужными насаждениями, осенью годными для провианта. Ничего странного на странице мужика обнаружить не удалось. Никаких перекосов или внезапных взлетов. Скажем, финансовых. Когда первую половину фотографий наполняет убогая лачуга, а год спустя она вдруг превращается в хоромы, сопоставимые с обиталищем того же Ришелье, и на каждом элементе декора буквально чувствуешь оттиск взятки. Нет дорогих поездок за рубеж. Отдых исключительно на российской территории, преимущественно – на той же даче, о которой столько трепу. Нет фото на фоне нереально дорогих иномарок. Обычная жильцовая жизнь рядовых жильцов.

Я разочарованно перелез на свое место напротив, увеличив расстояние между собой и Алиской до комфортного. Мы молча перекурили с ней информацию, думая каждый в свою сторону.

- Из всех странностей больше всего меня продолжает ломать Кандибобер,- признался я позже.- На фига ей было врать Катьке, что она уговаривала Лену лечь в ребцентр? До смерти Артемки Лена вообще не пила, а когда ушла в запой, с тещей мы уже не общались.

- Ты же сам говорил, что перед исчезновением они созванивались,- напомнила Алиска, и я запоздало почесал репу. – Теща могла и раньше узнать от посторонних, мало что ли доброхотов. И в последнем разговоре подняла вопрос с ребцентром. Жена твоя вполне успешно сейчас пролечилась и совершенно естественно не хочет возвращаться назад. Или не пролечилась... А с подружкой твоей теща вроде как перестраховывалась от дурного мнения, защищалась. Да хрен знает, что у людей в голове.

- В отрыве от прочего звучит логично. Но если приплюсовать к этому их с тестем странное отношение к дочери, то возникают мысли. Мне они напоминают хранителей каких-то мрачных тайн.

- Жена твоя не могла исчезнуть из-за них?- спросила Алиска.- Потому что чувствовала вину? Боялась, что рано или поздно ты что-то узнаешь?

- Она действительно чувствовала себя виноватой,- согласился я.- Но списывала на наследие. На дурную кровь.

Мы опять помолчали. Я не знал, что еще добавить, и хотел уже закрыть дискуссию, но Алиска внезапно выдала:

- Я могла бы сходить к твоей теще.

Я вылупился на нее, мельком вспомнив Васю Золотарева, который сдал за меня вступительную математику.

- Как?

- Все просто. Наплету, что я ее подруга с работы. Что я в курсе ее сложной ситуации. Она потеряла детей, одного за другим, а теперь вдруг уволилась и совсем пропала с горизонтов. Я обеспокоена, решила заскочить к родителям, справиться. Адрес у тебя узнала.

Я неуверенно покачал головой.

- Вряд ли тещенька выложит тебе что-то существенное. Тот еще сфинкс.

- Подружке вашей она же наплела про ребцентр. Может, еще что-то наплетет.

Я внимательно посмотрел на нее. Зацепился взглядом за ее шрам, сосредоточился на глазах. Они у нее синие, но выцветшие.

- Тебе зачем все это?

- Из-за Лешки,- с готовностью ответила она.- Он ведь мне жизнь спас, говорю без балды. Я вроде как ему должна, а ты достался мне в наследство. В твоем случае все перемешалось, все эти смерти, загадки и теории заговоров. Частично из-за любопытства сделаю, потому что впервые встречаю такую судьбу, как у тебя. Может быть, удастся что-то узнать о твоей жене.

Ниточка к Лене… Признаться, я даже не знал, хочу ли я ее, эту ниточку. Даже кончик. Мне до сих пор представлялось исчезновение Лены – самым логичным и правильным поступком во всеобщем кавардаке. Я представил: вот напротив меня сидит не Алиска, а самая настоящая Лена Усманова. Что я ей скажу? Что бросил пить, но сам не уверен, сколько еще продержусь? Что у меня по-прежнему нет ответов, только недоумение. Что несмотря на все изыскания, я продолжаю винить исключительно себя во всем произошедшем, и возможно, вся моя погоня за бесами – уход от чувства вины, посталкогольный синдром, затянувшееся похмелье, ставшее хроническим?

- Я тебе буду искренне благодарен за попытку,- признался я.

Алиска мне ободряюще улыбнулась. Мы выкурили еще по сигарете, перебрасываясь уже неважными, шаблонными фразами, а потом я раздавил окурок и сказал:

- Ну, я пойду…

Конечно же, никуда я не пошел, и это было очевидным с самого начала, и уж точно кричало о себе, когда я напрягся от элементарного сокращения дистанции. Конечно же, все закончилось постелью, потому что мы оба были потерянными и разбитыми и просто забылись в объятиях друг друга.

Я боялся, что у меня не получится. Шутка сказать, я почти впервые в жизни занимался сексом на трезвую голову. Исключения составлял только период моих попыток №1 и №2, но тогда это случалось редко и опять же – с очень близким человеком. Все прочие разы секс происходил в угаре.

Но у меня получилось. Мало того, это был ярчайший трах за долгое-долгое время. Со всеми элементами – стонами, криками, шлепками, рычанием, царапаньем и хватанием за волосы. И, прислушиваясь к себе в эти минуты, слившись в единый ком с почти незнакомой женщиной, я не нащупывал того острого чувства вины, что охватил меня в доме Догадовых, когда я изменил Лене с Катькой. Вины не ощущалось, словно я окончательно вычеркнул Лену из жизни, и она осталась моей лишь по паспорту и по данным в МФЦ.

А после секса, когда мы уютно устроились в обнимку на постели, я узнал настоящую историю болезни Алисы М. Ту, о которой не говорят даже на собраниях АА, в которую посвящают только исключительно избранных.

12.

Алиса М. принадлежала к той прослойке алкогольных адептов, которые не отягощены грузом поколений и являются новаторами в фамильных династиях. Предки ее сторонились увеселительных мероприятий с обилием горячительных напитков, не смотрите что батя был военным, как в прошлом и Степан Антонович, входящий в книгу рекордов Гиннесса по собиранию бутылочных ежей. А вот Алискин батя никаких ежей не коллекционировал, дома в семье присутствовало исключительно шампанское, да и то лишь по праздникам. Праздников набиралось за год всего четыре: Новый год, 23 февраля,