В какой-то степени они оказались правы – под воздействием советской пропаганды, частью которой и были те проанглийские историки, мы так ничего бы и не узнали. «Ну, Палкин, так Палкин! Какое нам дело до проблем того императора? Он нам всё равно не товарищ и не ровня!»
Вот такой оказалась наша история. И от нее оттолкнулась столь ошеломляющая версия Олега Павлюченко о родстве заклятых врагов – монархов Российской Империи и бескомпромиссных революционеров, то есть, активных борцов с монархией!
И что? Трудно в эту версию поверить?
Я согласен – очень трудно! И всё же, если она окажется неверной, то я затрудняюсь объяснить, как же Мария Александровна Ульянова добилась аудиенции у монарха, выпрашивая у него амнистию для своего сына Александра. Не простого сына, а уже приговорённого к смертной казни за подготовку покушения на императора Александра Третьего (1 марта 1887 года).
Как ей это удалось? Кто ей позволил напрямую обращаться к самодержцу Российской Империи?! Даже с учётом того, что после смерти мужа ей, по ее же прошению, императором был пожалован титул дворянки. Правда, в советское время и этот факт от населения скрывали, поскольку и Владимир Ильич Ленин становился дворянином, а это в мозгу советских людей не укладывалось.
Попробую покумекать и ответить на свои вопросы «как и кто?».
Во-первых. Сначала следует понять, кто же она такая (Мария Александровна Ульянова) по происхождению или званию, чтобы решать свои семейные проблемы на приеме у самого императора? Да, в общем-то, никто! Обычная захудалая дворянка, да и то, не столбовая, а титулованная лишь с недавних пор, что не вызывало к ней особого уважения даже среди дворян.
Во-вторых, Мария Александровна – это не какой-то случайный проситель чего бы то ни было, а мать особо опасного государственного преступника, мать политического террориста. К чему императору вести с ней разговоры?
Кроме того, не мог же Александр Третий не догадываться, о чём она станет его просить! Разумеется, он это знал, разумеется, о помиловании сына. Но он знал и то, что помиловать террориста он и не должен, и не сможет. «Еще бы! Особо опасный государственный преступник! С какой стати его следует помиловать? Никто в окружении императора и не поймёт и не оправдает подобного гуманизма!»
И всё же император Александр Третий вопреки всему почему-то принял Марию Александровну Ульянову и долго беседовал с ней наедине! Да! Несмотря ни на какие доводы здравомыслия, он ее принял!
Так почему он так нелогично поступил? Но для нас именно это (то, что всё-таки принял) и есть важнейшее обстоятельство, косвенно подтверждающее правомочность версии кровного родства императора Александр Третий и Александра Ульянова.
В общем, можно сколько угодно считать, будто это родство можно отнести лишь к чудесам совершенно невозможным, ломающим любые традиции и даже обычную логику поведения всесильного монарха! Можно! Но объяснить аудиенцию удаётся лишь одним обстоятельством – Александр Третий (сын Александра Второго и внук Николая Первого) сознавал свою ответственность перед этой женщиной именно из-за родства, хотя отцом ее сына был, скорее всего, не он, а его отец, император Александр Второй. Но для благородного человека, для императора, такая мелочь, конечно же, не имела весомого значения. Память об отце требовала продолжать опеку, которую тот и сам осуществлял при своей жизни.
И Александр Третий не предал волю своего отца. Он решил-таки принять просящую помилования мать своего незаконнорожденного родственника.
А далее, уже во время аудиенции, я даже не сомневаюсь в том, что самым сильным аргументом Марии Александровны стали слова, произнесенные ею как заклинание: «О боже! Ваше Величество! Где же справедливость! Не можете же вы отправить на виселицу своего родного брата! Сжальтесь над ним, ради бога, ради памяти вашего общего с ним отца! Пожалейте его, несчастного, запутавшегося во всём по чьему-то злому умыслу! Он же совсем ещё мальчик!»
Александр Третий, разумеется, ожидал предъявления ему такого аргумента. Он знал, что непременно услышит мольбу матери с подобными словами. Со словами, заранее обвиняющими его в убийстве родного брата. Потому заранее заготовил свой ответ: «Вы умоляете меня не убивать моего родного брата? Я был бы с этим полностью согласен, но ведь это он, ваш сын, а не я, собирался убить родного брата! Это же он собирался убить меня, и благо, что это у него не получилось! По-вашему выходит, что ему убивать меня можно, а мне, защищаясь, убивать его – нельзя? И именно это вы находите справедливым? И даже полагаете возможным просить у меня помилования такого коварного брата? Увольте меня! В этом вопросе я вашей уверенности не разделяю! Суд уже объявил свой справедливый приговор, и я не могу с этим не считаться!»
Казалось бы, террориста Александра Ульянова должны были непременно казнить. Официально так и сделали. По крайней мере, именно это нам впаривают и наши любимые историки. Однако я имею основания надеяться, что Александр Третий тайно от всех всё же помиловал своего брата Александра Ульянова.
Более того! Я почти уверен, что он его помиловал! А потом, пожалуй, с приличными документами, оформленными на имя какого-нибудь не слишком заметного дипломата Российской Империи, гарантирующими неприкосновенность за границей, Александра командировали (отпустили) в Европу. Возможно, сменили ему внешность и оставили жить во вполне обеспеченном покое. Всё же – родной брат императора! По крайней мере, мне так кажется, ибо не мог же Александр Третий не внять наказу своего отца пожизненно опекать своего незаконнорожденного брата Александра! Именно так он и сам поступал со всеми незаконно рожденными детьми своего отца.
А закончу я эту диковинную версию тем предположением, с которого и начинал: «Не исключено, что Александр Ульянов, Иосиф Виссарионович Сталин и Николай Михайлович Пржевальский действительно были кровными родственниками! Причём в каждом из них присутствовала некоторая доля «голубой» императорской крови рода Романовых!»
10
Кстати, почему бы слегка не поковыряться в императорских родственных связях? Нам же с детских лет внушили, будто они оказались совсем уж особенными, некими божьими помазанниками голубых кровей!
Ну, да! Нам еще в школе объяснили, будто выражение «голубая кровь» когда-то относилось к людям аристократического происхождения. И, конечно же, непременно приговаривали, будто на самом деле кровь у аристократов такая же, как и у всех, как и у нас с вами!
И в придачу объясняли, будто аристократы всё же неспроста считались особой костью! Они были баснословно богатыми и потому не работали целыми днями в полях, как это приходилось делать их рабам, каторжникам или бедным крестьянам, оттого их тело и руки нисколько не загорали, оставаясь белыми-пребелыми.
Нам говорили, будто в этом-то и заключалась разгадка «голубой крови». Сквозь белую кожу тоненькие кровеносные прожилки кажутся голубыми, ведь именно этот свет, голубой, отражается от них по законам физики и становится причиной данного эффекта.
Вот, казалось бы, и всё! И говорить больше не о чем!
Ан, нет! Разве не о чем? А у меня возникла маленькая догадка, которую, я думаю, можно с интересом обсудить.
Чтобы познакомиться с моей догадкой, надо вспомнить, что в последнее время кое-кем почти наверняка было установлено (официально это, конечно же, не подтверждается), что на некотором историческом этапе всеми людьми на планете управляли некие непонятные нам исполины. Видимо, так оно и было, если судить по многим древним картинам, где они изображены гигантами в сравнении со стоящими рядом обычными людишками.
Исполины кажутся выше обычных людей раза в три. Сравнительная арифметика здесь такова. Рост обычных людей в ту пору составлял в среднем один метр двадцать сантиметров (это определено по скелетам во многих захоронениях), следовательно, рост исполинов находился в пределах 3,5 – 4,0 м).
Не верите? И напрасно! Конечно, поначалу это кажется невероятным, но имеет много вещественных и безусловных доказательств. Например, после исполинов остались красивейшие здания с неестественно высокими по нашим понятиям дверями, потолками, ступенями. В некоторых музеях можно увидеть немало посуды, оружия, упряжи, пригодной только для людей огромного роста. Зеркала в шикарных дворцах оказались столь высоко закреплены, что наши современники до них не дотягиваются и на цыпочках. У того же Исаакиевского собора, к примеру, на виду у всех так и остались дверные ручки огромных размеров (не под нашу руку), а располагаются они напротив глаз современного высокого человека.
Зачем всё так «глупо» было сделано, если только всё это не было приспособлено для подлинных великанов?
Правда, специально обученные люди, те же милые экскурсоводы, со «знанием дела» всем вдалбливают, будто всё создавалось ради престижа, всё показное, не настоящее, не используемое в быту. Мол, это лишь символы недостижимого остальными людьми величия власть придержащих…
Но как этому можно верить, если даже деревянная ложка исполинов имеет размер нынешнего половника, а калибр ружья составляет 20 мм, но ведь такой же и у современной авиационной пушки! Да, да! Это калибр авиационной пушки! И кто, скажите мне, станет ради непонятного престижа делать для себя такую ложку или ружьё, если их трудно даже поднять, а уж пользоваться вообще невозможно? Разве, что сумасшедший станет!
Так вот, моя догадка состоит в том, что…
А если… А если те исполины действительно имели голубую кровь?
Тогда это никакое не просвечивание кожи и не отсвечивание кровеносных сосудиков!
Уверен, что в данном вопросе меня нисколько не заносит. Голубая кровь в природе-то действительно существует! Это не я ее выдумал! Например, она есть у нынешних осьминогов. А ее голубой цвет определяется тем, что кровь содержит не ионы железа, как у нас, а ионы меди. Вот так-то!
А еще бывает кровь зеленая! Она течет в жилах некоторых червей и пиявок. А у так называемых плеченогих кровь даже фиолетовая или светло-розовая. А если в ней будут ионы ванадия, то она станет коричневой!
Мы же об этих странностях крови никогда не задумываемся, считая, будто кровь – она и есть кровь! То есть она у всех такая же, как и у нас.
[justify]Так стоит ли удивляться тому, что у исполинов кровь вполне могла быть голубой и совсем не такой, как наша! И тогда все объяснения о том, будто о «голубой крови» говорят всегда в переносном смысле, окажутся очередным приёмом специально обученных людей, уводящим нас от утраченной нами
