Бредни с претензиями, или Слава КВКИУ!

В Казанском училище соки из нас выжимали ежедневно. Однако выжимали из всех по-разному! Более всего это определялось начальной спортивной подготовкой или природными физическими данными.

Организация тренировки мускулов и тела для военного дела опиралась, во-первых, на перечень обязательных упражнений, за которые следовало отчитаться каждому курсанту, и, во-вторых, на нормативы, в соответствии с которыми каждому выставлялись оценки.

А далее всё происходило строго по правилам высшей школы – курсанты за все нормативы зарабатывали текущие оценки, сдавали зачеты с оценкой, сдавали экзамены, разумеется, тоже с оценкой.

Полученные оценки становились основанием для вердикта, соответствует ли курсант требованиям учебной программы. Причём, и сам вердикт облекался в форму оценки, выставляемой по пятибалльной системе.

В общем-то, ничего больше и не требовалось для того, чтобы все самостоятельно стремились к наиболее высоким для себя результатам. И чтобы военная система совершенствования уровня физического развития курсантов действовала без внешнего вмешательства! Каждый и сам понимал, насколько ему стоит напрягаться, чтобы сдать нормативы с желаемой оценкой.

Кому-то, имея отличную начальную подготовку или прекрасные природные данные, удавалось расправляться со всеми нормативами, как говорится, ни разу не вспотев, но кому-то приходилось не только потеть постоянно, но и почти бесконечно тренироваться.

Именно об этом я сейчас и вспомнил с некоторой обидой. Правда, обижаться мне оставалось только на природу (уж не знаю, на кровь, на гены или на материнское молоко?), а в обидах особого смысла я не находил!

И всё же! Мои претензии к природе были связаны с тем, что она от рождения не одарила меня спортивностью. Я не обладал ни большой силой, ни особой ловкостью, ни завидной выносливостью, но именно этого от меня потребовали в училище.

Разумеется, поначалу для меня сдача нормативов заканчивалась либо плохо, либо так себе, удовлетворительно. Морально это сильно угнетало. Но не только морально. Если с нормативами наблюдались нелады, то командиры «стимулировали» – не отпускали в увольнения. И даже домой на зимние каникулы не отпускали. Считалось, что таким варварским способом они давали слабакам дополнительные возможности для тренировки!

И чем на это можно было ответить? Ничем, кроме тренировок! Вот и приходилось до одурения, как говорили в нашей среде, качаться. То есть, накачивать силу мышц и всё остальное.

Это было тяжело, трудно и долго. Тяжело, потому что накачивание силы мышц требует огромного количества подходов к перекладине или к другим спортивным снарядам и многократного повторения одного и того же упражнения. Чаще всего, подтягивания на перекладине, подъема к ней прямых ног, подъёма переворотом или выхода силой. Отсюда и постоянная усталость.

Как это происходило на практике, сегодня многие не представляют.

Было примерно так. «Гвоздь» в мозгах курсанта давил ему на психику, она заставляла подключаться волю, воля не давала возможности увильнуть или расслабиться.

Например, за три года жизни в казарме не было случая, чтобы я, проходя мимо перекладины (у нас к коридору примыкал маленький спортзальчик), не выполнял нужные упражнения до упада. То есть, до полного изнеможения. Обязательное правило! До изнеможения и многократно, пока живой! Только так достигался нужный результат!

Кстати, я не пошутил. Был в училище случай, когда на одном из младших курсов (относительно моего), какой-то парнишка переусердствовал. Воля-то у него была, да что-то иное подкачало. В общем, случилось кровоизлияние в головной мозг. Умер скоропостижно. И ничего не попишешь! Видно, судьба такая.

Так что, те тренировки, те качания были тяжелым, большим и ежедневным трудом. Но он позволял улучшать наши результаты.

Помню, что хоть природа и обделила моё тело силой и выносливостью, но в училище я поступал совсем не слабаком, однако за первые полгода набрал тринадцать кг дополнительного веса, которые основательно тянули меня к земле!

Впрочем, действительно лишними из тех килограммов оказались всего два. Скоро я от них избавился, не специально, а само собой отрегулировалось, а остальные одиннадцать остались со мной на всю жизнь. Вес мой стабилизировался. Но вопрос в том, что поначалу-то мне приходилось носить лишних 13 кг! И подтягиваться с ними, и переворачиваться на перекладине, и кроссы бегать!

Если кто-то не понимает, что это значит на практике, может повесить на себя такой же груз и испробовать все прелести лично! С таким весом проще было бы тонуть, а вот подниматься на перекладину или бежать… Вот мне и приходилось работать и за себя, и за того парня, который без спроса повис на моей шее!

Но через полгода я со всеми нормативами справлялся уверенно. Что-то у меня получалось на «хор», но, большей частью, на «отл.». Всё, кроме лыжных кроссов. С лыжами до тех пор я не встречался. И это – особый и печальный для меня разговор!

И всё же я веду к другому.

Я вот на природу когда-то обижался сдуру. Обижался, что от рождения не оказался сильным. Глупо, конечно, обижаться, однако природа силой меня обделила основательно! И разве не обидно было наблюдать некоторых своих товарищей, обладавших бычиной силой, но никогда о ней не заботящихся!

Она у них была от рождения! Они не знали нужды в тренировках! Они от природы были либо лосями, либо Гераклами, либо и тем и другим одновременно. Мы, остальные мученики, сами наблюдали, как те счастливцы никогда не истязали себя мучительными тренировками, но любые нормативы сдавали без натуги.

Вспоминается Володька Селин! Или Толька Клименков! Да и Толька Кучуро не слишком от них отставал, и Володька Дегтярёв. Никто из них время на тренировки не терял. Разве что для себя иногда, при подготовке к каким-то соревнованиям или чтобы продемонстрировать нечто удивительное слабакам, вроде нас.

Натренированности в прежней жизни у них тоже не было, я проверял.

В качестве доказательства рядом со мной существовал некий Левон (мы его так звали между собой, хотя он носил имя Лев) Запольский. Я знал, что выдающаяся лень на любые физические действия никогда не позволит Левону тратить силы на какие-то тренировки. В такую авантюру его втянуть не смог бы никто! Зато любой разговор он переводил на одно и то же: «Молочка бы сейчас, да мяска бы!» Эти продукты превратились в главную мечту Левона. Где уж ему сдвинуться с места ради систематических и мучительных тренировок!

Тем не менее, наш Левон все силовые упражнения выполнял буквально, глазом не моргнув! Он от природы обладал силищей Геракла! И, конечно же, только от неё, от природы, поскольку и раньше был слишком ленив, чтобы ещё до училища накачивать в себе такую мощь.

Вот ведь кому повезло!

Ко всему прочему, как я заметил, у наших Гераклов даже без регулярных тренировок сила со временем не улетучивалась, как это происходило с нами, простыми смертными. Нам-то стоило в отпуске не позаниматься какое-то время, как приходилось все начинать с нуля. Наши мышцы почему-то не имели той памяти, которой обладали Гераклы!

Так или иначе, но по всему выходило, что физическая сила некоторых индивидуумов задавалась от рождения, благодаря какой-то неведомой мне программе.

Я уверен, что у них была такая программа, и у птиц была такая программа, и у обезьян. Эти обезьяны из-за малых размеров только кажутся слабее нас, но ошибаются те, кто так полагает. Вспомните, как лихо по стволам и ветвям они взлетают на большую высоту. Для этого нужна огромная мощь их мышц. Даже отлично подготовленным гимнастам она и не снилась, потому человеку с обезьяной в прямой и честной схватке ни за что не справиться!

Но были у нас и настоящие уникумы, способные на нечто удивительное. Возможно, они могли бы соревноваться даже с обезьянами.

К уникумам относился, например, Раис Алагулов. Он уверенно подтягивался на одной руке! Пусть всего один раз, но… Такое в представлении обычных людей, но знакомых с силовыми упражнениями не понаслышке, просто невозможно, как всем понятно, что невозможно поднять себя за волосы! Это же аксиома! Даже среди цирковых атлетов, гимнастов или акробатов такое считается невозможным. А уж они-то накачаны, будь здоров! А Раис всё же мог! Так что же, если не заложенная в него программа помогала?

А уже после училища мне встретился ещё один уникум – Виктор Ганюшкин. Для введения в суть вопроса, надо бы вспомнить, как трудно мне самому давался подъём переворотом на перекладине. Кажется, по минимальному нормативу его следовало выполнять шесть раз в сапогах или десять раз в спортивной форме. Меня же всякий раз подводила поясница, которую капитально прихватывало. Зато выход силой (не менее сложное силовое упражнение) я подряд выполнял в три раза больше, нежели требуется на «отлично», причём мог выходить одновременно на две руки – высший пилотаж!

Но именно подъём переворотом всегда портил мне всю малину.

Так вот! Однажды Виктора на спор вынудили сделать подъем переворотом максимальное количество раз. Ну, сколько он сможет! Он вертелся около часа. Получилось сто восемьдесят раз! Видимо, мог бы крутиться еще, но спрыгнул с перекладины со словами:

– Да ну вас к чёрту! Голова кружится и руки стёр!

Такой результат не зря всем казался невероятным. Например, ближайшие соперники Виктора смогли крутануться, кто пятнадцать раз, кто двадцать пять! И даже это было на уровне рекордов! Но сто восемьдесят – это ни у кого в голове не укладывалось.

Так жила в нашем Викторе некая программа или нет? Или кровь его предков была голубой?

Ну, всё! Я уже собирался закрыть поднадоевшую тему Дарвина, как мне вспомнился вывод, в некоторой степени касающийся этого ученого.

Я о том, что на Земле, скорее всего, мы не первые люди! И даже не вторые! До нас, видимо, уже последовательно существовало несколько цивилизаций, каждая из которых по каким-то причинам трагически исчезала. Но от них всё же осталось кое-что такое, что тщательно прячут от современного населения, дабы оно не осознало своё действительное место в процессе совершенствования рода человеческого. Дабы оно не узнало истинную и не столь уж далекую он нас историю нашего человеческого общества, которое отнюдь не самое-самое – были до нас существа и покрепче!