У них множество соблазнов, доступ к которым они считают смыслом своей жизни. Всё у них должно быть «топ», иначе соплеменники не поймут, не признают за «крутого»! Ещё и высмеют, как простачка (лоха), ничего не испытавшего!
Мне-то всё это ясно, и я нисколько не брюзжу. Изменение внутреннего существа и поведения молодых – это же объективный процесс, хотя и отвратительный по своей сути!
Всё происходит по Дарвину – реакция молодёжи, пусть и неприятная нам, но ведь реакция на радикальное изменение жизни. На фактическое разрушение для большинства молодых людей прошлой жизни! Да и как людям привыкнуть, как можно приспособиться к тому, что за одну человеческую жизнь всё вокруг меняется много раз? Жизнь скачет челноком. Что вчера превозносили, сегодня втаптывают в грязь! Да еще так, чтобы все замечали твоё усердие в этом деле, иначе не поймут! Иначе примут за чужого!
Но в жизни достойных людей так не бывает, поскольку по уму и по совести так быть не должно! Нельзя же опускаться до такого. Но молодёжь об этом не задумывается. Она не критична к тому, что ей навязано модой. Ей не понятно, почему именно так, но всё равно предпочтительно!
Они впитывают всё без разбора, и всё принимают за чистую монету! Они живут большим и разрозненным стадом, раскиданным по стране, и всё же управляемым единой модой. А в стаде принято подражать кумирам. Ими становятся «умеющие жить». Или так называемые мажоры, детишки сверхбогатых родителей, не знающие ни в чём отказа. Попробуй за такими угнаться! Но очень хочется попробовать!
Да я молодых осуждаю не потому, что они мне якобы не нравятся. Нет, я их осуждаю, потому что понимаю их опасные заблуждения и, главное, нежелание критически сравнить себя с некими эталонами человеческой сущности, пусть даже с литературными эталонами. Осуждаю за то, что они не сопротивляются разрушительным для себя обстоятельствам, не выработали твёрдых принципов, пользуются чужими мозгами.
Давно ушло то время, когда в крестьянских семьях любые важные работы из года в год оставались неизменными. Каждый новый год походил на год предыдущий. Никогда не менялась суть сельскохозяйственных работ и их сезонная последовательность, почти не менялись орудия крестьянского труда, не менялись жизненные устремления семьи, не менялся быт и обычаи. И для каждого члена любой незажиточной семьи всякое действие подчинялось одной единственной задаче – выживанию семьи! Абсолютному большинству молодых их неблагородное происхождение закрывало дорогу не только в вузы, но даже в школы. Потому знания передавались не иначе, как жизненный опыт, накопленный старшими, накопленный отцами и дедами. Оттого ветеранов почитали. Они знали жизнь. Они знали науку выживания! Они учили детей тому, что им понадобится, когда сами займут места отцов и матерей.
Так было всюду.
А теперь мальцы лишь кнопки шустро нажимают, старики за ними не поспевают, потому они – лохи! Чему у лохов можно научиться? А сами-то – неучи! И умишко короток! Да еще от простоты своей надумали, будто бога за бороду способны ухватить.
Только всё происходит не так, как они себе представляли! Потому носом всюду тычутся, шишки себе набивают, но всё по-прежнему – даже трижды битым старшие больше не указ!
Это значит, что разорвалась связь поколений. Не нужен молодым жизненный опыт отцов. Каждый сам свою тропу торит.
Плохо это! Много сил впустую уходит! И опыт житейской целесообразности пропадает почем зря. Молодежь в самостоятельную жизнь вступает без подготовки, будто головой в прорубь кидается!
Но даже не в том их главная беда! Точнее, наша общая беда! Она даже не в утрате жизненного опыта – она в отрицании наработанной морали и нравственности предков. Без этого народу конец светит! Стадо животных из него скоро получится. Или страна тех беспощадных и кровожадных зверей, которых у нас принято называть фашистами! Не все, конечно, станут таковыми, но появится их вполне достаточно, чтобы всех остальных со временем под себя подмять и загубить жизнь всего народа!
Неужели мы сами не остановимся? Неужели снова нужны всеобщие невиданные беды и несчастья, чтобы опять собраться в единый народ, чтобы понять, как можно спастись?!
Я не брюзжу! Не в этом дело! Просто не отвожу глаз от безрадостной реальности! Просто вижу, что стало с моим народом.
«А что же с ним стало на твой взгляд?»
– В двух словах и не объяснить! Да и тема почти запретная! По крайней мере, никем не поддерживается. По-прежнему все твердят, будто наш народ самый великий! А его-то давно уж не осталось! Весь выродился!
Разве уместно вспоминать былое величие?! Тогда были другие люди, не эти! Не лучше ли осознать свой нынешний позор, пришедший неспроста, да достойными свершениями постараться отмыться?!
Народ у нас, как таковой, был только при Сталине, им же и воспитанный, им же и сплоченный. Был и после Сталина какое-то время, но держался он всё больше по инерции, а теперь окончательно выродился! Не видно и не слышно больше того народа, сколько не зови – одно молчание и никакой опоры.
В любой округе одно население в наличии осталось. Городское, да еще немного сельского. Разрозненные все! В общем-то, люди, но не народ ведь! Просто группки людей, связанные родством или чаще всего местом работы.
У них, когда они трезвые, имеется обидное о себе понимание, да только оно, хотя и обидное, но вполне же правильное! Оно соответствует нынешней сути этого народа. И вполне справедливое у них о себе понимание, поскольку не народ это вовсе!
Народом называется только единая общность людей. Народ – это единое целое! И у такого целого всё едино, что важно для совместной жизни: и земля, и история, и перспективы, и достоинство, и государственный бюджет, и мораль, и даже будущее их детей. В общем, действительно всё!
А нынешние… Где их общность? Где единство целей и интересов? Эти теперь как лебедь, рак и сука! Или щука! Но от такого уточнения принципиально ничего не меняется. Поглядите, что на автомобильных дорогах происходит! Каждый стремится других подмять, унизить, а чуть что, так сразу в драку… Это они так защищают то достоинство, которого давно нет в природе!
И кто-то станет настаивать, наблюдая такую картину, будто это озлобленное стадо и есть великий народ?
Ничего себе, скажут обо мне: «Совсем сбрендил, мил человек! Ты с какой это стати свой народ костеришь? Неужто всевышним себя возомнил? А нас позоришь, чего ради? Неужто сам на роль Христа потянул? Или столь чист, что намерен всех судом праведным судить? Неужто сам не ошибался, никогда за свои глупые промахи не стыдился?»
– Да что вы, в самом деле, налетели на меня? Уж я-то себя к числу святых никогда не относил! Как говорится, понимаю, что рылом не вышел! А сужу свой народ строго, потому что каждый вправе судить обо всём! Это же не судебный приговор! Судить, значит, своё мнение выражать! А я это делаю искренне и открыто! Сами видите! Хотя и понимаю, что стану мишенью. Понимаю и то, что трусливое большинство в любом случае благоразумно промолчит. По привычке промолчит или по убеждению, мне всё равно, я же по данному вопросу должен хотя бы ради себя выразить своё мнение. Кто знает, может оно что-то сдвинет с мертвой точки, а отмалчиваться по принципиальным вопросам считаю непорядочным! Я понятно объяснил? Вот теперь и ругайте меня, коль знаете за что!
«Но нет, дорогой товарищ! – возразил мне внутренний голос. – Ты народ-то свой и народом не считаешь; много чего о нём наплёл. И прав ты во всём, как будто, да только грош цена твой правде, ибо пользы от нее никакой! Сто лет назад, когда Ленин возглавил октябрьскую революцию, народ тоже был, мягко говоря, не очень. Но Ленин создал партию единомышленников, через газету сплотил многих людей, готовых бороться за общее дело, вооружил их своей теорией революции и уже народ повёл к светлому будущему. К тому будущему, о котором теперь твердят, будто его и быть не могло! А ведь враньё это вражеское! Совсем не так! Опасными сомнениями нас заражают! Пусть вышло то наше будущее совсем не таким, каким представлял его Ленин, но всё же вышло неплохо! Да и долгий путь намечался к светлому будущему, потому не раз бы его скорректировали.
Ты всё ноешь! Всё брюзжишь, что народ вокруг тебя стал никчемным, а кто-то, в отличие от тебя, берет тот никчемный народ, вдохновляет его на правое дело и превращает в народ великий. Именно так Сталин и поступил! Вот как надо помогать своему народу, а не объяснять ему, что он стал никчемным. Он и сам про себя знает, что никчемный, только не знает, как ему другим стать! Каждый поодиночке, может, и старается подняться, но поодиночке ничего не выйдет, а сплачиваться люди разучились. И программы действий нет! Для нее интеллигенция должна поработать. Та интеллигенция, которая сама из народа, а она во все времена была гнилой! На себя погляди-ка, тогда и поймёшь, что такое интеллигенция!» – вывалил на меня этот груз внутренний голос
– Ну, да! Я всё это понимаю… Только Ленин, когда надумал народ на борьбу за светлое будущее поднимать, был полон сил, чего обо мне не скажешь! Мои ресурсы на исходе!
«Я тебе потому и посоветовал, чтобы ты на себя самого поглядел! Погляди, погляди – ты же и есть интеллигенция современная! Та интеллигенция, которая на словах на всё готова, только до дела у нее никогда не доходит! Вот на эту тему ты мозгами и пошевели, если хоть на что-то способен!»
20
Действительно! Что же со мной происходит?
Неужели одолело-таки старческое брюзжание? Будто всё не по мне стало! Всё вокруг не так! Или это нежелание приспосабливаться к радикальным изменениям современной реальности? Такое ведь со многими случается – всё внезапно разонравится, всё раздражает, всё злит, хоть умри. А что толку с того, если своё мироощущение изменить труднее трудного, но изменить действительность и того труднее!
И всё же я не согласен! Брюзжание – это не мой недостаток. Мне так кажется! У меня есть лишь стремление разобраться в том, что именно в жизни меняется, почему оно меняется, и к чему в итоге это может привести? А если мне с каждым днём понятнее, что беда приближается, то, как же такое может нравиться?! И как это можно скрывать от всех?
Только самые смелые и честные оценки позволят нам всем решить, как поступать дальше. Либо яростно бороться с навязываемыми извне переменами, как с огромным злом для планеты и нашей страны, либо принимать их смиренно и приспосабливаться, поддаваясь недружественной воле, и надеясь на авось!
[justify]Либо оставаться верными прежним жизненным ценностям, либо допустить, что они безнадёжно устарели и нуждаются в коррекции? Или даже в отмене. Отменили же многие мои соотечественники и свою честь, и совесть, и память, чтобы, не терзаясь, обогащаться за чужой счет. И земля,
