ещё минут десять – но уж теперь вкладывал в удары всю силу, и не старался сделать так, чтоб плеть не стаскивала кожу с плоти…
Всё под станком и на его кромке теперь было покрыто потёками крови.
И в подвале воняло теперь не только потом и аммиаком – признаком страха, но и отвратным медным запахом – кровь пахнет неприятно. Ладно, в следующий раз что-нибудь придумаю, чтоб её не натекало. Ну, или натекало хотя бы поменьше, а не буквально литрами. Например: можно комбез не снимать, а сделать там, где задний проход и куночка – отверстие. Обшить только его зигзагом по краям, чтоб не расползалось…
Ладно, внятной и адекватной реакции уже вряд ли можно ожидать от этого истерзанного и почти беспамятного тупого тела. А вернее – туши. Только сейчас понял я, что больше связываться с такими крупными дамами – не хочу!
Пора и заканчивать. Но не задушишь же её в самом деле? Скучно и неинтересно.
Да и вообще я заметил после последнего «приезда» – что как бы…
Пресытился.
Хватит теперь воспоминаний – надолго!
Значит – просто убью.
Первый контакт вставил в эту самую куночку – есть у меня железный штырь, примерно пятидесятка, закруглённый на конце для лучшего, так сказать, проникновения. Вошёл он плотно, (Ещё бы – когда всё так опухло и раздулось!) и глубоко – на все двадцать сантиметров. (Именно до такой глубины я её «псевдодевственное» лоно во время второго захода постепенно и растянул!) Второй контакт я, не мудрствуя лукаво, присоединил к губе. Верхней. Для этого просто продел сквозь неё пять заострённых медных оголённых проволочек – тоже двоек, да соединил в пучок вторым оголённым проводом, идущим от трансформатора.
После чего осталось только подключить оба провода к клеммам, да проверить, есть ли ток.
Ток имелся.
Выгнутое в дугу тело, казалось, не смогут удержать даже мои фиксирующие проволоки, ремни и верёвки! Однако впечатление это оказалось ложным: всё прекрасно выдержало. Ни кожа не порвалась, ни крепления не лопнули. Потому что когда через десять секунд убрал напряжение, всё оказалось в порядке. Кроме неё, разумеется.
Нет, она ещё дышала, часто-часто, словно загнанная собака, но взгляд… Уже не фиксировался. И я понял, что девушка отправилась-таки. В царство грёз и сновидений.
И дальнейшие мои действия по повышению, так сказать, ставок, будут лишь бессмысленной потерей времени. Да и то: получил я от неё, пусть и глупенькой, и безвольно-плаксивой, и толстой – всё, что хотел!..
Но я всё равно включил ей на полную, и отключил через минуту – по часам.
Дышит. Причём – как паровоз! Вот живучая попалась, чертовка. Правда, я слышал, что когда в первый раз испытывали электрический стул в Штатах, на первого заключённого по неопытности потратили три захода, и почти час – а он всё держался.
Пока кипящий мозг из ушей не потёк.
Ну, там-то не догадались дать жертве соляной раствор. И не пытали предварительно моими способами…
«Моя» же жертва умерла только после третьего раза. Да и то – пришлось держать целых пятнадцать минут – как только пробки не сгорели. (А не сгорели потому, что я уж побеспокоился поставить заранее двадцатипятиамперный пакетник!)
Проверил пульс – нету его. Приподнял веко – всё точно. Чёрный, как омут, зрачок расширен во всю радужку. Готова. Или добить – ножом в сердце?.. Нет, думаю – это уж лишнее. Да и я – не член зондер-команды эсэс…
Отсоединяю от контактов. Вытаскиваю штырь из куночки, а фаллоимитатор – из заднего прохода. Пришлось повынуть и все гвозди из-под ногтей: они мне ещё наверняка пригодятся! Провозился минут пятнадцать. Но заодно и отдохнул. И успокоился.
И уверился, что – готова.
Протаскивал её назад, по тоннелю и гаражу, с некоторым сожалением. Мало, мало… В-смысле, секса. Да и ощущений.
Со следующей жертвой надо не тянуть, а трахать её сразу – чтоб кончить хотя бы три раза. А так… Придётся остальную «неудовлетворённость» добирать привычным способом – то есть, левой. А потом и правой. Вспоминая…
Закопал в приготовленной яме во дворе – и её и всё её барахло, включая и мобильник и его аккумулятор. Благо, почти трёхметровую узкую яму озаботился вырыть заранее. Словно знал, что буду полностью вымотан и обессилен. И «разгулом страстей», и чисто физически.
Ладно. Теперь остаётся только записать всё в дневник по свежим, так сказать, следам. Да позже перечитать. Да перечитывать ещё неоднократно.
Да видео просматривать. Думать. Изобретать новые варианты. «Воздействия».
Ввести в процесс коррективы и дополнения.
Да облизываться, предвкушая и намечая, какими способами я буду следующую…»
Жизель отложила чёртову тетрадь в сторону.
Сволочь.
Хорошо пишет. Пропал в нём отменный журналист. Ну, или писатель.
Уж как смачно описывает – прямо всё это представляешь так, словно это – происходит на самом деле. С ней!!!
Потому что с несчастной жертвой себя невольно – отождествляешь!
И, как ни странно, теперь она куда лучше понимает тех дур, что решились на побег. С ним. Наверняка и правда: каждая из них глубоко в душе – махровая мазохистка!!! И мечтает о «незабываемых ощущениях»! Но.
Разумеется – не до смерти!..
А только – до «фейерверка наслаждения»!
До КП он дошёл буквально за пятнадцать минут.
Правда, для этого пришлось подняться на второй этаж из центрального зала – довольно большого пустого помещения, где сходились четыре толстых коридора. В двух противолежащих стенах имелись лестничные пролёты. Уводившие – один вверх, другой – вниз. Андрея так и повело вверх, хотя он плохо понимал надписи над стрелками по-немецки, указывающих какие-то явно важные помещения.
И вот он – в командном пункте. Во-всяком случае, тут имелась огромная надпись на стене чёрной краской: «das Objekt 211». А ниже поясняющее название: «Neues Berlin».
Ах, вот как. Объект, стало быть, 211. Под названием «Новый Берлин». А не какая не «Новая Швабия» (Ну правильно: так называлась посудина, которая немцев сюда привезла…).
Имелись в помещении многочисленные, покрытые слоем пыли чуть не в палец толщиной, столы и пульты по периметру, и даже мониторы… Примитивные, разумеется, чуть ли не – ламповые, и сейчас чёрными мёртвыми глазами-экранами пялящиеся на пришельца.
Надо же. Дошёл, значит, прогресс до даже – нацистов. Что говорит о том, что позаимствовали они после окончания второй-то Мировой у чёртовых америкосов – телевидение… А, может, и ещё чего.
Ловушек, расставленных здесь, Андрей не ждал. Не будут же боссы Базы ежеминутно рисковать находящимся здесь, явно немалочисленным, персоналом, только для того, чтобы сделать какашку тем, кто может эту Базу захватить… Или вторгнуться.
Над Центральным пультом, где имелся самый большой стол, уставленный огромным количеством техники, имелись четыре больших схемы. Выполненные, похоже, на тонких листах жести, чёрной краской. Планы. Четырёх, насколько Андрей понял, Уровней Базы. Отлично! Всё, как положено у немцев: педантично и чётко! И даже надписи сохранились. Хотя …рена ли в них толку: ни он, ни его женщины по-немецки – не…
Значит – только чертежи: благо, схемы вполне внятные.
База имеет форму обычного параллелепипеда. Вытянутого по оси север-юг. Два этажа – надземные. Остальные два – подвалы. А это что?
Ух ты. Тоннель. Ведущий… К причалу. Для подводных лодок, что ли?..
Но с этим можно разобраться и потом. А пока – вот. Четыре входа. На поверхности земли. И у каждого – странные знаки: условные обозначения. И – надписи. Ясен пень – на немецком. К своему стыду Андрей вообще ничего по-немецки не помнил, но по рисункам и без этого всё понял: активированные ловушки и средства пассивной обороны!
Значит, при пользовании остальными входами-выходами нужно быть максимально бдительными… Ну, а тот, через который они попали внутрь, уже проверен.
Первой экспедицией.
А сейчас – им. Лично. Повезло, что всё же оказался прав: ловушки или закончились, или от времени посдыхали…
Обратно по самому первому коридору он шёл уже спокойно. Не скрываясь, и не пытаясь спровоцировать никакие сенсоры ловушек или охранных систем.
Раз нет электричества – нет и «охранных систем»! И, стало быть, они с девочками могут спокойно входить и располагаться. Ну, почти спокойно. Кое-что всё же следует использовать с известной осторожностью. Например – те же туалеты… Или – лестницы. Те, что из металла. Ведь пятьсот лет – это – пятьсот лет. Многое могло попросту сгнить и проржаветь. Не дай Бог – просядет, или подломится. Ищи тогда неосторожную подругу где-то на нижнем уровне! Может, ещё и с переломом…
Девочки, выполняя его приказ, томились в тамбуре. Судя по их разгорячённым лицам и сердитым выражениям на них – успели перецапаться. Андрей нахмурился. Попытался придать себе грозный и авторитетный вид. Сказал:
– Приказ по гарнизону. Отставить внутренние разборки и склоки до лучших времён. Мы сейчас – одна команда! И должны не ругаться из-за всякой …ерни или ерунды, а – поддерживать и страховать
