Люсилль Болл "Валентинка"

в униформе и щеголяла по дорожке в норковой шубе во всю длину. Я была в комбинезоне, бандане и мыла полы. Место представляло собой мешанину из узорчатых обоев, потертых полов и сломанной мебели. Энн подняла свои изящно изогнутые брови и очень любезно посоветовала мне покрыть все, что возможно, белой эмалевой краской, а затем добавить гофрированные белые занавески и пушистые синие коврики. Она знала, что у нас были только пенни, но благодаря ее хорошему вкусу место стало свежим и сверкающим, сине-белым кукольным домиком.
Наконец, мы с Фредди были готовы. Я была так взволнована, что едва могла говорить, что позвонила ДеДе и сказала ей забронировать номер в Super Chief. Повесила трубку, и через десять минут позвонили из студии, чтобы сказать, что меня уволили.
Columbia отказывалась от своей акционерной компании, и мы все были уволены! Навсегда!
Тем вечером у меня было свидание с замечательным парнем, Диком Грином, братом которого был Джонни Грин, автор песен. «Ну, я потерял работу», — Я сказала ему. «Как тебе это нравится? Ни с того ни с сего».
«Сегодня в девять вечера в RKO будет звонок от танцовщицы», — ответил он. «Скажи, ты когда-нибудь была моделью в Bergdorf Goodman’s в Нью-Йорке?»
Я ответила «нет»,
Дик сказал мне: «Ну, скажи, что была, потому что моделей выбирает Бернард Ньюман».
Имя ничего мне не говорило. Я согласилась и сразу пошла в RKO. Им понравился мой рост и манеры, поэтому меня вызвали в главный офис. Мистер Ньюман спросил, работала ли я в Bergdorf Goodman?
И я сказала: «О, да», и когда он надавил на меня, чтобы узнать подробности, я назвала ему несколько фальшивых дат.
Он все время говорил: «Правда?» и «Это очень интересно», и наконец сказал: «Ну, я знаю, что ты большую часть наврала, потому что я все это время был в Bergdorf’s и ни разу тебя не видел». Затем он добавил с огоньком: «Но ты получила работу».
После этого мы стали большими друзьями, и остаемся ими по сей день. Я навещаю Берни каждый раз, когда приезжаю в Нью-Йорк, но он никогда не дает мне забыть, как я солгала Роберте. Это был мой второй большой прорыв, потому что он привел к трехмесячному контракту, который растянулся на семь лет.

                                    ПЯТАЯ
На следующий день я позвонила домой и сообщила ДеДе плохие новости о потере работы. «Все равно приезжай», — сказала я, — «но приезжай на автобусе».
Джордж Рафт тогда встречался с Вирджинией Пайн, моей подругой, и мы часто ходили на двойные свидания. Когда Джордж услышал, что моя семья приезжает в Голливуд, этот щедрый человек настоял на том, чтобы взяла его машину и шестьдесят пять долларов, чтобы встретить их с шиком. Поэтому в великом ликовании мы с Фредди покатили к автобусной станции.
Когда ДеДе увидела маленький белый домик на Огден-драйв в Голливуде, она расплакалась. Это был один из немногих случаев, когда я увидела, как она дала волю своим чувствам.
ДеДе приехала готовая найти работу продавщицей, вооруженная множеством письменных рекомендаций, но я настояла на своем и сказал ей, что ее рабочие дни закончились.
Под теплым солнцем к папе, казалось, вернулось немного его прежнего бодрого духа. Молочник, мусорщик, пенсионеры из квартала — все они стали его верными друзьями, пили с ним кофе и слушали его политические речи в гараже. Это была мастерская папы, а также его офис, со столом и парой старых стульев. Я действительно думаю, что мы добавили ему десять лет жизни, переехав в Калифорнию. И мигрени ДеДе в конечном итоге исчезли.
Поддержание этого домашнего хозяйства на плаву было величайшим событием, которое когда-либо случалось со мной. Дорожила каждой минутой. Иногда было тяжело в финансовом плане — зарабатывала всего пятьдесят долларов в неделю в RKO, и Фредди зарабатывал примерно столько же, — но это дало мне реальную цель в жизни, почувствовать себя желанной и нужной, и была благодарна за то, что моя семья снова вместе.
Каждое утро вставала в шесть, чтобы к семи добраться до студии RKO на Гауэр-стрит.
Длинные, низкие оштукатуренные здания старого участка RKO сегодня занимают Desilu Studios. На самом деле, тот же охранник встречает меня у ворот. Когда он говорит: «Привет, Люси» по утрам, он напоминает мне, что, будучи молодой и энергичной старлеткой, не любила это прозвище. Моими кумирами были Кэрол Ломбард и Кэтрин Хепберн. Могла представить Люсиль на театральных афишах, но не Люси.
Я оказалась танцовщицей в «Роберте», демонстрируя одежду. В фильме снимались Фред Астер и Джинджер Роджерс, самая горячая команда вокала и танца в Голливуде.
Одно из голливудских клише — «За каждой успешной актрисой стоят парикмахер и мать». Парикмахеры приходят и уходят, но у Джинджер Роджерс была только одна замечательная мать, женщина, которая играла роль матери для многих из нас, пока мы продвигались по карьерной лестнице.
Пандро Берман однажды заметил, что Лела Роджерс носилась по съемочной площадке, как мать-носорог, защищающая своих детенышей. Она была миниатюрной, динамичной, практичной и проницательной, а также столь же сексуальной и красивой, как и ее дочь. Так или иначе, Лела Роджерс обычно добивалась своего.
Ее дочь была ее Галатеей, звездой, которую она создала. Джинджер стала просто еще одним ярколицым ребенком из Техаса с одним бродвейским шоу за плечами, когда пришла в RKO. Она не являлась великой танцовщицей, не умела петь или играть. Ей приходилось учиться всему этому и в то же время не отставать от великого исполнителя, Фреда Астера, который также был одним из самых жестких мастеров на земле. Фред репетировал один танцевальный шаг — который на экране занимал около четырех секунд — в течение трех часов или больше. Он ожидал такого же совершенства от Джинджер. Они танцевали по шестнадцать, восемнадцать часов в день, пока их ноги буквально не начинали кровоточить.
Лела начала водить Джинджер по водевилям, когда ей едва исполнилось четырнадцать. Она писала ей новый номер каждую неделю, включая песни и танцы, и шила костюмы на портативной швейной машинке. Была пресс-агентом своей дочери, бизнес-менеджером и школьным учителем.
Когда я их узнала, Лела все еще заставляла Джинджер прыгать с уроками всех видов: живопись, скульптура, теннис; география, история и Великие книги. Лела отлично справлялась с Джинджер или любым из нас, кому посчастливилось оказаться рядом.
У Джинджер и Фреда было мало общего, и они сражались в каждой картине, но кинозрители считали их одной из величайших романтических пар всех времен.
Голливуд поначалу не знал, что делать с Фредом. Он был худым, лысеющим и относился к девушкам как к доброму дядюшке. Он снимался в «Полете в Рио» с Долорес Дель Рио. Она не была хорошей танцовщицей. Фред посчитал, что готовый фильм — бомба, поэтому студия решила найти ему другую девушку и добавить несколько танцевальных сцен. Он попросил Джинджер, так как помогал ей в Нью-Йорке с некоторыми из ее танцевальных номеров в «Безумной девчонке» в качестве одолжения Джорджу Гершвину. Поэтому Джинджер добавили небольшую роль в «Полете в Рио», и за одну ночь они с Фредом стали хитом. Затем последовала гей-разведенка.
Лила говорила, что Джинджер стала лучшей партнершей Фреда по танцам, потому что она подражала его движениям тела. Когда он танцевал с другими девушками, они отрывались и танцевали по-своему. У Джинджер не было собственного стиля, поэтому заимствовала стиль Фреда. Затем, чтобы он казался романтичным, она не сводила с него глаз. Он дал ей класс танцора, а она придала ему романтическую привлекательность.
Просто наблюдать, как Лела управлялась с Джинджер на съемочной площадке, было само по себе образованием. Она поднималась наверх и говорила боссам: «Знаете, Джинджер было бы намного проще, если бы у нее была гримерка побольше, чтобы она могла мыть голову там, а не дома. Джинджер не просила об этом, но мы могли бы сэкономить сорок пять минут каждое утро, если бы вы просто выбили стену и дали ей немного больше места».
Джинджер так усердно работала, что ей требовалось несколько помощников. Она была солнечным, жизнерадостным человеком, дружелюбным и общительным, как щенок. У нее никогда не было свиты, чтобы произвести впечатление на других людей, как было и есть у многих звезд. Ей нужен был парикмахер под рукой, хореограф, секретарь и один-два пресс-секретаря, и когда она перемещалась по съемочной площадке, они тоже перемещались, чтобы сэкономить ей время.
Когда она шла из своей гримерки на съемочную площадку, рядом появлялось семь или восемь человек. Джинджер снялась в семидесяти одном фильме категории А за четырнадцать лет, включая девять с Фредом в RKO. Когда один из их фильмов наконец подходил к концу, Фред отправлялся в Европу, чтобы восстановиться в течение шести месяцев; Джинджер начинала новый фильм в течение двадцати четырех часов.
Замечательным в Леле стало то, что она была «мамой» для целой кучи молодых борющихся старлеток. Она руководила Маленьким театром RKO, куда также приходили подающие надежды молодые люди из других студий, чтобы обучаться у этой мудрой, теплой женщины.
Когда какого-нибудь молодого парня из Warner Bros. или MGM сажали в тюрьму за вождение в нетрезвом виде или по каким-то другим обвинениям, миссис Роджерс обычно была первой, кому звонили копы. «Один из ваших детей здесь», — говорили они ей, — «ищет маму Роджерс». И она бросала все и спешила в полицейский участок.
Незадолго до того, как мы начали снимать Роберту, Леле позвонил Пан Берман из главного офиса. «Мы заключили краткосрочный контракт с четырьмя моделями для Роберты», — сказал он. «Три из них могут стать звездами. А еще есть девушка по имени Люсиль Болл. Не обращай на нее внимания. Берни Ньюман нанял ее, не знаю почему. Она отлично играет на вечеринках, очень смешная, но я не вижу для нее будущего в кино».
Лела думала иначе. Спустя годы она сказала мне: «Я заметила блеск в твоих глазах и подвижное лицо, что обязательно для комедии. Также ощутила глубину и большую способность любить».
«Что бы ты отдала чтобы стать звездой за два года?» — спросила меня Лела, когда я только узнала ее.
Я сглотнула и ответила: «Ого, что ты имеешь в виду?»
«Ты бы отдала мне каждый свой вздох в течение двух лет? Ты бы работала семь дней в неделю? Ты бы пожертвовала всей своей общественной жизнью?»
Я наблюдала за самоотверженностью Джинджер на съемочной площадке и знала, что Лела имела в виду каждое слово. «Я, конечно, сделаю», — пообещала я.
«Хорошо», — сказала она, — «начнем».
Лела была первым человеком, который увидел во мне клоуна с гламуром. Она убрала мои вьющиеся волосы со лба и выпрямила мне пару боковых зубов. Затем отправила к преподавателю вокала и приказала понизить мой писклявый голос на четыре тона.
Лела обычно говорила: «Комедийная актриса, которая играет в стиле Джинджер, должна быть красивой. Вы должны иметь возможность сидеть и смотреть, как она читает телефонную книгу, а с Люсиль или Джинджер вы можете это сделать».
Миссис Роджерс приходила в свое театральное здание на территории RKO после обеда. Те, кто не работал на съемочной площадке, присоединялись к ней тогда; остальные приходили в шесть вечера, когда съемки обычно прекращались. Чтобы сломать нашу сдержанность, она заставляла импровизировать. В три часа ночи мы умоляли: «О,