История китайского летчика. Часть 2

радисты-мужчины.
Сухощавый военный с золотыми орлами на воротнике защитной полевой куртки (полковник) на минуту оторвался от перископа, в который он озирал поле сражения, и подошел, чтобы посмотреть на «пленного красного пилота». Лицо у полковника было простое, солдатское, усталое, седеющие усики – коротко подстрижены, глаза спокойные и уверенные. К такому можно попасть в плен, подумал Джао Да, он будет вести себя корректно.
- Сэр, вы пленный армии США, - полковник коротко козырнул, бросив ладонь в черной перчатке к своей присыпанной пылью каске; документы Джао Да он держал в другой руке. –Будете ли вы отвечать на вопросы?
- Не буду, сэр, - Джао Да так же небрежно откозырял в ответ. – Мое имя и звание вы можете прочитать в документах с помощью переводчика, а мне больше нечего вам сказать.
- И черт с вами, - легко отступился полковник. – У меня нет времени, идет бой. Пускай с вами возится этот тип из военной разведки, которого принесло сюда на мою задницу…
Он вернулся на свой наблюдательный пункт, по пути раздраженно сунув удостоверение пленного летчика в руки офицеру в новенькой полевой форме, у которого на воротнике были заметны спаренные «шпалки» капитана. Тот бегло пробежал их глазами и плотоядно улыбнулся. Дело, похоже, принимало для Джао Да нежелательный оборот.
Военный разведчик армии США приблизился к Джао Да все с той же довольной улыбкой. Физиономия у него была гладко выбритая, розовая, холеная, как будто взятая с рекламы какого-нибудь гольф-клуба для джентльменов.
- Я несказанно рад видеть вас нашим гостем, майор Джао Да, - с тонкой издевкой в голосе сказал офицер. – Назову вас майором, это звание более-менее соответствует вашему дурацкому коммунистическому: «заместитель командира полка»…
- Могли бы назвать меня подполковником для солидности, - буркнул Джао Да, морщась от боли в раненой ноге.
- Подполковником вам уже не стать, мой дорогой друг, - американец театрально развел крепкими волосатыми руками с аккуратно отполированными ногтями. – Однако позвольте представиться и мне. Я – капитан военной разведки Армии США Джеймс Лэдлоу.
- Хотел бы я сказать, что мне очень приятно…
- Вы не глупы, майор. Ничего хорошего после встречи со мной вас не ожидает. Мог ли я, простой капитан военной разведки, отправленный с рутинной миссией на передовую, рассчитывать, что мне в руки попадет заклятый враг Америки, коммунистический шпион, свершивший преступный побег из Алькатраса?.. Комитет по расследованию антиамериканской деятельности проявляет к вашей судьбе, мой китайский друг, самое живое участие.
Тут военный разведчик резко сменил тон и навис над Джао Да как коршун, обдав запахом хорошего табака и мужского одеколона:
- Отвечать!! С какой целью вы совершали полет над расположением Армии США?! Кто вас послал?!
- Катитесь к черту, капитан, - от всего сердца пожелал военному разведчику Джао Да.
- Визит к дьяволу ждет другого из нас двоих, - не скрывая злобы, оскалился капитан Лэдлоу. – Как только ослабнет артиллерийский огонь, которым накрывают шоссе ваши желтопузые, вернее краснопузые товарищи, я лично доставлю вас в расположение штаба IX корпуса Армии США. Там вами займутся мои коллеги. Вам понравятся их методы, уверяю вас!
Джао Да вспомнил о «бережном обращении» агентов ФБР в мрачном доме в Нью-Йорке, и на душе сделалось тоскливо. Но показать слабость торжествующему врагу было нельзя, и он ответил с вызовом:
- С интересом познакомлюсь, что еще изобрела великая американская демократия. Надеюсь, бронь на мой уютный номер в отеле Алькатрас еще действует?
Капитан Лэдлоу скрыл раздражение от непокорности пленного издевательским смехом:
- Американские налогоплательщики не так богаты, чтобы тащить каждого красного шпиона через Тихий океан. Уверяю вас, у нас в Японии отличные военные тюрьмы. Ваше пребывание там будет крайне насыщенным, но, смею надеяться, недолгим…
- Конечно, - согласился Джао Да. – Вы в двух шагах от поражения в этой войне. Вот облажаетесь окончательно, и как миленькие разменяете меня на ваших американских героев, которые сейчас мучаются запором от риса в северокорейских лагерях военнопленных…
- Вы не увидите конца этой войны, - с ледяной яростью бросил военный разведчик. – Будь я проклят, если вас не ждет смертная казнь за измену нашей великой стране!
- Изменить можно лишь тому, кому присягал на верность, - с философским спокойствием ответил Джао Да. – Я не боялся смерти в бою, и, как вы только что выразились,  будь я проклят, если испугаюсь ее у стенки.
- Расстрел не для таких как вы, богомерзких коммунистов и презренных шпионов! – ярость капитана Лэдлоу медленно нагревалась из ледяной стадии до точки кипения. – Вас повесят, высоко и коротко, как простого уголовника, как мерзкую собаку!!
Смерть в петле некрасива, позорна, подумал Джао Да. А еще она мучительна, если палачи пожелают сделать ее такой. В том, что добрые американцы позаботятся, чтобы он подольше промучился, китайский летчик не сомневался.
- Знаете, капитан, - хладнокровно заметил он, - Вы, американцы, очень любите унижать людей. Но в вашей англосаксонской и протестантской гордыне вы не видите, что тем самым в первую очередь унижаете самих себя. Не удивляйтесь, что вас ненавидят на всех пяти континентах, хоть, вроде бы, вы такие замечательные парни. У вас в глазу сидит осколок кривого зеркала, и еще один – в сердце…
- Заткнитесь, майор! – прикрикнул капитан Лэдлоу. – Не желаю выслушивать высказывания вашего дурацкого Конфуция!
- Вообще-то мудрейший из смертных Кун Фу-Цзы этого не говорил, - Джао Да доставляло почти физическое удовольствие окунать чванливые физиономии янки в лужу их провинциальной ограниченности. – Про осколки кривого зеркала слова Ганса Христиана Андерсона!
- Какого такого Ганса?! Так вы и с германской разведкой сотрудничали, мистер красный шпион? Эй, охрана! Глаз с этого «чарли» не спускать!
***
Джао Да находился в штабном блиндажа передовой американской полковой группы уже несколько часов. Артиллерийский барраж Китайских народных добровольцев за это время усилился, стал интенсивнее и точнее. Снаряды ложились совсем рядом. С бетонных перекрытий струйками сыпалась белесая пыль, покрывая каски и плечи штабных чинов цементным налетом. Рации хриплыми голосами кричали о поражении. Авангардные части китайского 24-го корпуса сильно нажимали на всем протяжении фронта от Бонми до горы Хиньбау-сан, один за другим сбивая с перевала передовые американские батальоны. В то же время отступавшие колонны снятой с позиций южнокорейской Столичной дивизии по стечению обстоятельств, досконально подтверждавшему американскую поговорку «sheet happenes», лоб в лоб столкнулись на дорогах с двигавшимися им на смену главными силами 3-й американской пехотной дивизии. Сейчас там царили полная неразбериха и дикое месиво из войск, техники и тылов. Контрнаступление «войск ООН» откладывалось на неопределенный срок, авиация 5-й армии ВВС США еще бездействовала после недавних дождей, а победоносное продвижение Китайских добровольцев продолжалось. Все это становилось ясно Джао Да из обрывков фраз и лихорадочных выкриков американских военных, которые долетали в угол, где он сидел на земляном полу под охраной двоих солдат – пленный раненый вражеский летчик с руками, связанными армейской веревкой цвета хаки.
Его рана чувствовала себя очень скверно. Летчика беспокоила сильная боль, и нестерпимо хотелось пить. Начинался жар – верный признак инфекции. Повязка на подстреленной ноге, наспех наложенная полевым медиком, совсем промокла кровью. Мимо постоянно сновали американцы. Кто-то вбегал с донесением, кто-то выскакивал исполнять приказ. Озабоченно прошагал военный врач с красным крестом на каске. Поджав губы, просеменил капеллан с походной дарохранительницей под мышкой – как видно, провожать тяжелораненых в последний путь. Джао Да пробовал обратиться за помощью и к первому, и ко второму – безрезультатно. Более того, янки не давали пить - то ли по медицинским показаниям, то ли капитан военной разведки Лэдлоу решил так отомстить дерзкому пленному. За все время Джао Да удалось сделать только несколько быстрых глотков воды из фляги, которую тайком протянул ему один из солдат-охранников, пока другой отлучался по нужде. Спасибо, конечно,  доброму парню, но жажда скоро вернулась.
Американский полковник отрывался от наблюдательного перископа только для того, чтобы отдать несколько кратких приказаний, и все больше мрачнел. Наконец он подозвал к себе капитана Лэдлоу.
- Наша оборона развалилась ко всем чертям, «чарли» будут здесь с минуты на минуту, - без обиняков сказал он. – Я постараюсь организовать сопротивление вокруг КП, наше Аламо , чтоб его… Если наши чертовы ублюдки перейдут в контратаку, это здорово им поможет. Немедленно увозите отсюда вашего важного пленного, мистер Лэдлоу. Пока дорога не перекрыта противником, и наплюйте на обстрел… Это последний шанс доставить его в штаб IX корпуса!
- Да полковник! Прямо сейчас.
Военного разведчика по сравнению с новой опасностью уже не беспокоила простреливаемость дорог. Он энергичной походкой направился к Джао Да.
- Пить, перевязать ногу и обезболивающее сейчас, иначе никуда не поеду! – твердо завил при его приближении китайский летчик.
- Получите все в расположении IX корпуса Армии США, - отмахнулся Лэдлоу. – Эй, охрана, ведите его наружу.
Джао Да был не в том состоянии, чтобы сопротивляться, к тому же выйти под небо и солнце (пусть комбинированные с артобстрелом) было облегчением после гнетущего полумрака блиндажа. Наверху пришлось то и дело пригибаться. Китайские снаряды рвались слева и справа от хода сообщения, на голову летели земля, дерн и осколки камней. Американские легкие гаубицы, укрытые за брустверами из набитых землей снарядных ящиков, часто огрызались огнем. Раздетые по пояс номера с бранью таскали снаряды, заряжали, откатывали гильзы...
К удивлению, капитанский джип,  стоявший в земляном капонире, уцелел при обстреле, хотя вокруг горели разбитые штабные автомобили.
- Билли, к машине! – крикнул капитан Лэдлоу.
Из укрытия проворно выскочил развязанный черноглазый солдатик с неизменной жевательной резинкой в зубах.
- Заводи и гони, как на ралли! – приказал ему военный разведчик. – Придется прорываться под огнем, чтоб его.
- Расслабьтесь, сэр, я был самым крутым гонщиком на дорогах Огайо, - словоохотливо отозвался водитель. – Билли вывезет вас даже из ада, раз плюнуть! А правда, что этот красный чинк умотал из самого Альктраса? – он с интересом посмотрел на Джао Да.
Капитан буркнул что-то неразборчивое, но Джао Да счел уместным скромно ответить:
- Правда, сынок.
Водитель по-американски белозубо ухмыльнулся, заскочил на свое место и стартовал мотор; капитан с проклятьями уселся радом с ним. Солдаты-охранники бесцеремонно закинули связанного Джао Да на заднее сиденье. Рядом с ним втиснулся плечистый сержант с повязкой военной полиции на рукаве и физиономией, словно высеченной из камня, как у одного из президентов с горы Рашмор . «Виллис» рванулся с места, словно дикий бычок под ковбоем на родео, и выскочил на простреливаемое пространство.
Надо отдать должное шоферу Билли: