История китайского летчика. Часть 2

новозеландской строительной компанией за счет средств британских колониальных властей. В годы Второй мировой войны аэродром использовали ВВС США, он принимал тяжелые бомбардировщики и транспортную авиацию. В 1946 году аэропорт Нади был передан в Управление гражданской авиации Новой Зеландии, а в начале следующего года оно открыло несколько регулярных пассажирских рейсов из Нади в Окленд. Словом, впервые с вылета из Акапулько Джао Да ждал полноценный аэропорт. Радиоконтакт был идеальным, воздушный коридор для посадки выделен в свою очередь, технические службы уже ждали на аэродроме. Немного испортил настроение только гнусавый британский чиновник, который так нудно и педантично изучал все документы, что Джао Да давно подумал бы, что он вымогает взятку, если бы имел дело не с британцем. К удивлению, вопрос был действительно разрешен стодолларовой купюрой, которую британец непритязательно накрыл своим пробковым шлемом. «Не все благополучно в Соединенном королевстве», - решил Джао Да. В его молодости в Бирме англичане так открыто взяток не брали, а если брали, то уж намного больше, чем сто долларов.
В Суве, столице Фиджи, Джао Да позволил себе передохнуть несколько дней. Азарт увлекал его в полет немедленно, но летчик приказал эмоциям молчать. Он прекрасно понимал, что для исполнения своего безрассудного предприятия он должен быть в отличной физической форме, а годы, кочевой образ жизни, и, главное, многочисленные раны и увечья начинали понемногу отвоевывать свое у здоровья.
В отеле Джао Да позволял себе подольше поспать по утрам, спускался к утреннему чаю в гостиничном халате и тапочках, а днем бродил, словно турист, по шумным, ярким и не всегда хорошо пахшим улицам колониальной столицы. Вечера он проводил в клубе новозеландской гражданской авиации за сигарой, стаканом виски с содовой и приятной беседой в самой лучшей компании – в обществе других летчиков. Некоторые из них были очень молоды и полны дерзких надежд, как он когда-то, другие – опытны, слегка циничны и слегка усталы. Как и везде в мире авиации, английские и новозеландские пилоты беседовали о полетах, о новых и старых машинах, рассказывали о войне и мире, вспоминали о доме и о семье. Джао Да слушал других и охотно делился своими историями, мимоходом грустил, что домом так и не обзавелся, и никто его не ждет – но грустил лишь чуть-чуть.
Однако интерес к воздушному кругосветному путешественнику проник и сквозь плотные двери пилотского клуба. На второй вечер к нему подсел британский журналист, оказавшийся достаточно сдержанным и корректным джентльменом для этой пронырливой беспокойной профессии. Сказывалась врожденная холодность англичан. Может быть, именно в силу этой сдержанной манеры британца держаться, Джао Да разговаривал с ним без обычного напряжения, охотно рассказывал будущим читателям о своем полете.
- Вы знаете, что из-за ваших планов облететь вокруг света в Англии вас называют «китайским сэром Джоном Гринвиллом Кукером»? – мимоходом спросил журналист.
- Постойте, Джон Гринвилл Кукер - это тот бравый бородатый моряк Королевского флота, с которым я в сорок втором году встречался в Вашингтоне на приеме у «первой леди»? – радостно изумился Джао Да. – Так значит этот славный чудак выполнил свою мечту и совершил кругосветное плавание… На чем он там собирался плыть? На плоту?
- На точной копии древнего финикийского корабля, - поправил англичанин. – Сэр Джон с командой из двенадцати своих бывших матросов отплыл год назад из Ливерпуля. Он не стал брать в плавание рации и тому подобного современного оборудования. О ходе его экспедиции британская общественность может судить только когда его судно заходит в какой-нибудь порт. Последний раз капитан Кукер выходил на связь три месяца назад со Святой Елены, где он со своими людьми посетил поместье Лонгвуд, место заключения Наполеона Бонапарта. В Великобритании очень обеспокоены долгим молчанием, но супруга сэра Джона леди Вера исполнена уверенности в его благополучном возвращении.
- И я тоже, - тепло улыбнулся Джао Да. – Когда доберусь до Европы, обязательно залечу на ваш туманный остров. Если капитан Кукер к тому моменту закончит свой кругосветный парусный круиз, с удовольствием пожму ему руку. Если нет, выражу свое восхищение его супруге, как настоящей жене моряка. Мы с сэром Джоном проговорили буквально один час, но почувствовали друг в друге роднящую нас страсть к переходу пределов.
После этого разговора, если, пролетая над океаном, Джао Да замечал внизу трепетный лоскуток паруса, он обязательно снижался и облетал судно, чтобы посмотреть – не финикийский ли это корабль старого знакомого Джона Ли Кукера, не мелькнут ли на палубе его белая фуражка и густая борода.
***
Покинув Фиджи, Джао Да совершил перелет на британские Соломоновы острова, затем на Папуа Новую Гвинею (подмандатную территории Австралии), затем на острова Индонезии (независимой), а оттуда нацелился на Филиппины, свою последнюю «остановку» перед Страной восходящего солнца.
Однако шторм, о котором не предупреждала метеосводка, разразившийся над Целебесским морем (известным также как Сулавеси), пригнал изрядно потрепанного «Крылатого кота» на остров Калимантан, к самому шаткому владению поблекшей Британской короны в регионе – Малайзии. Джао Да не совсем понимал статус этого образования, находившегося как бы между британским колониальным владычеством и получением независимости . Но он хорошо знал: в джунглях здесь водятся партизаны, и эти партизаны, как положено, коммунисты. Партизан и коммунистов в жизни Джао Да уже хватало. Но выбора не было, горючее катастрофически подходило к концу. После нескольких часов борьбы со стихией самолет дрожал, словно в лихорадке, двигатель работал с перебоями. Пришлось садиться на первый же полевой аэродром, замеченный на побережье.
Неприятности начали на подлете, когда из джунглей навстречу «Крылатому коту» вдруг понеслись трассеры пулеметных очередей. Заложив противозенитный маневр, Джао Да начал выполнять уклонение, но пули все-таки с отвратительным лязгом прошили фюзеляж и плоскости. А когда, наконец, шасси коснулись размокшей от ливня взлетно-посадочной полосы, со всех сторон самолет окружили австралийские солдаты в широкополых шляпах, угрожающе наставив на летчика стволы автоматических винтовок. Джао Да потом не раз с благодарностью вспоминал о разумной выдержке австралийцев, этих самых доблестных солдат Британской империи периода упадка. Гарнизон полевого аэродрома давно находился в осаде красных партизан, и кубинские звезды на фюзеляже Кертисса Р-40 вызвали у его защитников первую ассоциацию с коммунистами.
- Спасибо большое, что не расстреляли меня сразу после посадки, - сказал Джао Да британским офицерам, когда недоразумение было выяснено.
- Всегда пожалуйста, - с изысканной издевкой ответили они. – Прилетайте еще.
Зато Джао Да был приятно удивлен, встретив на отдаленном британском аэродроме в Малайзии множество своих соотечественников. Как выяснилось, британские власти намеренно завозили на Калимантан китайских рабочих, как и индусов, в противовес «мятежным» малайцам. Посреди джунглей и британских окопов, Джао Да сидел в окружении этих оборванных людей, по виду типичных китайских крестьян из какой-нибудь провинции Гуанси или Хунань, угощал их сигаретами и с удовольствием рассказывал на родном языке, о том, как живется китайцам за океаном, в Новом свете.
- Разбирай лопаты, и марш по работам, лентяи! – прикрикнул, разгоняя несчастных «кули», рослый и дюжий надсмотрщик, тоже китаец, но в аккуратном британском обмундировании. – Пошевеливайтесь, а то вместо «корн-бифа» палкой получите!
Подогнав двух-трех недостаточно проворных толстой дубинкой, «британский китаец» неожиданно встал перед Джао Да по стойке «смирно» и с широкой улыбкой на еще более широкой роже приложил ладонь к берету цвета «хаки»:
- Здравствуй, дорогой командир! Я сразу узнал твой самолет, хотя он немножко изменился, как и ты.
- Здорово, Сюнь Те-Дань! – Джао Да с изумлением узнал в силаче своего механика из красной авиашколы, с которым расстался лет десять назад, когда улетал с сестрой в Урумчи. Воистину, Будда Амида не так уж безразличен в своей нирване к путям людей, если так затейливо переплетает их нити.
- Ты как здесь оказался? – спросил летчик, пожимая толстую, как лапа тигра, руку своего бывшего наземного помощника; за эти годы пожатие у Сюнь Те-Даня стало еще крепче.
- Долго рассказывать! – вздохнул здоровяк. – Когда коммуняки победили, я сбежал из Китая, понял: ничего хорошего не жди, последнее отберут! Подался на Гонконг, работал, перебивался, как мог. Потом англичане завербовали меня сюда, в Малайю. Я им говорил, я авиатехник! А они меня поставили землячков подгонять, чтоб живее траншеи ковыряли. Вот, подгоняю…
- Не обижайся, пожалуйста, Сюнь Те-Дань, но мне спокойнее от того, что на этом аэродроме не ты в механиках! – засмеялся Джао Да. - Представляю, как бы ты меня отремонтировал…
Дальнейшее недолгое пребывание в Британской Малайе, вопреки колониальному мужеству австралийцев неотвратимо становившейся независимой Малайзией, еще раз убедило Джао Да, что его кругосветная миссия не напрасна. Она приносит людям мечту, заставляя задуматься о более высоком, чем война и власть. Красные партизаны по своим каналам (скорее всего, информировал кто-то из китайских землекопов) узнали, что на аэродром приземлился «знаменитый герой кубинской революции, ас Корейской войны против империалистов». Лесные марксисты объявили о прекращении огня, пока ремонт самолета Джао Да, продырявленного их пулеметчиком, не будет завершен, и воздушный странник не продолжит свой путь. Британцы воспользовались передышкой и вывезли на вертолете раненых из полевого госпиталя. Джао Да с интересом понаблюдал вблизи работу санитарного вертолета, этого нового типа авиации, с каждым годом все более уверенно завоевывавшего себе место на полевых и грунтовых аэродромах.
Британские механики были люди военные, привыкшие латать простреленные тела авиатехники. «Крылатый кот» был готов к полету уже через несколько часов. Джао Да намерено остался на аэродроме на ночь, чтобы бойцы по обе стороны позиций проспали хотя бы одну ночь без стрельбы. Наутро, выйдя из палатки, он наскоро умылся, попил чая с солдатами, ознакомился с метеосводкой и собрался в путь. Британские офицеры с пренебрежением отвернулись от оплаты за авиационный бензин:
- Мы не бензоколонка, сэр. Мы гарнизон Королевских ВВС.
- Возьмите! – Джао Да почти насильно всунул им в руки несколько крупных купюр. – Купите пива вашим ребятам за мой счет. У них здесь немного развлечений. Я был на войне, джентльмены, и знаю, как много значат для солдата простые радости.
Бывший механик Сюнь Те-Дань проводил Джао Да до самолета.
- Все повторяется, командир, - сказал он. – Опять ты улетаешь, а я остаюсь! Если будешь когда-нибудь на родине, кланяйся ей от меня. Мне уже в Китай не вернуться…
«Крылатый кот» уверенно оторвался от полосы и набрал высоту над густыми кронами джунглей, над острым обрывом в море малайского берега, над ощетинившимся огневыми