История китайского летчика. Часть 2

живется здесь, сестренка? Только по-настоящему, без всяких горкомов и досок почета.
- У меня есть семья, муж и ребенок, - очень серьезно ответила она, укачивая заплакавшего малыша. – Это важнее всего. Рано или поздно понимаешь, что нельзя постоянно тянуться за мечтой. Пора остановиться и обрести свой дом.
- У меня тоже есть дом, - заметил Джао Да. - Небо и весь мир.
- Значит та несчастная идиотка, которая полюбит тебя и родит тебе детей, обречена жить в воздушном замке, мой летучий братик! – язычок у Хун остался по-прежнему острым.
***
Пара  серебристых МиГов с красными звездами на стреловидных крыльях пронеслась в опасной близости от самолета Джао Да. Они изрядно тряхнули его старый Р-40 мощной реактивной струей и потерялись из вида. Советские летчики досконально повторили главную ошибку Корейской войны: не сопоставили скорость своих реактивных машин с темпом поршневой эпохи, в котором двигался к столице СССР «Крылатый кот».
Джао Да специально взлетел перед рассветом с Сталинградского аэродрома ДОСААФ, не ставя в известность никого из «пиджаков» или «чиновников», отсыпавшихся после вчерашнего банкета. Ему хотелось, чтобы на главном отрезке своего полета в советском небе, на этих девятистах километрах, которые отделяли его от Москвы, никто не мешал ему в небе мелочной и досадливой опекой. Он лег на курс к городу, о котором знали в любом уголке земли, и который с не меньшим основанием, чем Париж, можно было назвать «столицей мира». Летчику хотелось снизиться и заложить круг почета над его парадными проспектами и рабочими окраинами, каскадом фигур высшего пилотажа заставить жителей советской столицы забыть о заботах и уставиться в синеву, пролететь над легендарной Красной площадью и отдать летное приветствие покачиванием крыльев рубиновым звездам на башнях Кремля… Не без задней мысли показать своему высоко залетевшему в чинах, но приземлившемуся за письменным столом другу и наставнику Николаю Лисицыну, что Джао Да еще не постарел!
Разумеется, не постарел. И даже не повзрослел. Джао Да понял, что его легкомысленные планы воздушного шоу над советской столицей были полным мальчишеством, когда в шлемофоне раздался настороженный голос радиооператора Московского округа ПВО:
- Неопознанный винтовой самолет, вы нарушили воздушное пространство Москвы. Назовите себя и следуйте на посадку…
Джао Да попытался представиться и объясниться – он иностранный пилот, совершаю кругосветный перелет во имя мира, и все такое. Но добился он только того, что радист на земле перешел на плохой английский. Язык предполагаемого противника советские офицеры честно учили, но плохо выучивали...
- Наши истребители сопроводят вас на посадку. Не уклоняйтесь, или вы будете сбиты.
«Ага, собьете вы меня, недоучки», - буркнул Джао Да, злой в первую очередь на себя за непростительную глупость, когда пара советских истребителей снова пронеслась где-то в недоступной высоте, явно потеряв на него визуальный контакт.
- Ведущий МиГ, я на высоте трех с половиной тысяч, 70 градусов к востоку от вас, - по рации Джао Да начал наводить ведущего пары не особенно ловких советских истребителей; по-русски он говорил намного лучше, чем тот радист по-английски. – Покажите, куда там мне садиться.
- Вижу вас! – радостно воскликнул советский пилот, судя по голосу, совсем молодой парень. – Ждите, мы сейчас!
МиГи свалились сверху, пикируя, как на цель, и снова проскочили мимо на своей бешеной скорости. На этот раз они обрушили на злополучный Кертисс Р-40 китайского летчика такой мощный удар реактивной струи, что он сорвался в штопор. Скрипя зубами, Джао Да вывел машину в ровный полет через полтора витка, потеряв не более пятисот метров. В свои сорок четыре года на истребителе начала Второй мировой он был лучше, чем эти молодые пижоны на современных машинах! Но это мало утешало.
- Вы целы? – голос советского пилота звучал довольно ошарашенно. – Я извиняюсь… Никак не можем к вам подстроиться…
- МиГи, слушай меня, вам надо замедлиться до моего уровня. РУД на малый, приборную скорость на пятьсот и выпустите тормозные щитки! – процедил Джао Да; он еще вынужден был работать летным инструктором для этих птенцов, которых подняли ему на перехват. – Ищите контакт сами, вы ушли эшелоном ниже меня, не вижу вас… Особенно не сближайтесь! Каждый раз вы лупите меня своей струей, как дубиной!
- Вас понял… Ага, вижу вас снова!
- Кто вас только летать учил, МиГи?!
- Сам товарищ генерал-лейтенант Лисицын!
- Меня он учил лучше…
На этот раз советские истребители выполнили сближение вполне толково. Они сверху взяли самолет Джао Да «в полу-коробочку» и стали теснить к земле, своим курсом указывая ему направление. Приходилось признать: кое-что молодые советские летчики все-таки умели… Но, если бы выбор был за Джао Да, в бой бы он их не выпустил: воздушная война не оставит времени на «раскачку»!
Внизу, словно рассыпанные кубики, мелькнули подмосковные деревеньки, бурые квадраты сжатых колхозных полей, заблестело какое-то водохранилище или озерцо. Кажется, где-то на самом горизонте Джао Да успел различить далекие городские кварталы. Москва, в которую не так-то легко попасть воздушному гостю! А затем показалась взлетно-посадочная полоса. Джао Да шел на посадку с тяжелым сердцем. Теперь он понимал, насколько безответственно злоупотребил доверием принимающей советской стороны; предстояло выяснить, как сильно она обиделась.
Советские военные с голубыми авиационными петлицами на шинелях, перетянутые портупеями с пистолетными кобурами, встретили «воздушного нарушителя», едва его самолет, следуя за защитным ГАЗиком, вырулил на стоянку. Они вели себя сдержанно, но настороженно. Принимать никаких объяснений они не стали, а препроводили в дежурное помещение и усадили на стул в углу. Напротив встал безмолвный часовой с красной повязкой на рукаве.
- Ожидайте, - неопределенно бросил немолодой старший офицер с двумя просветами и большими звездами на погонах, и вышел.
Вот я и опять под арестом, подумал Джао Да, и винить остается только себя.
Однако, в отличие от всех предыдущих заключений китайского летчика, это продлилось совсем недолго.
Неподалеку рассерженно загрохотал знакомый с юности раскатистый бас. Прежде, чем Джао Да успел обрадоваться, в дежурное помещение, пыхтя, как паровоз, ворвался русский друг Коля Лисицын. Его раздавшаяся вширь физиономия под генеральской фуражкой с небесно-голубым авиационным околышем была багровой от злости, а обозначившееся под кителем окладистое «штабное» пузо угрожающе тряслось.
- Ты что, хороняка, карьеру мою закопать вздумал?! – взревел он и набросился на Джао Да как разъяренный вепрь. – Ты куда через периметр ПВО поперся, Да-Нет, совсем мозги прогадил?!
Он сграбастал Джао Да за ворот, оторвал от стула, приподнял до уровня своей злой рожи, несколько раз встряхнул и вернул обратно на стул.
- Я тоже рад тебя видеть, друг Ко-ля, - пробормотал помятый Джао Да.
- Пошел ты, Да-Нет, мне еще тебя от КГБ отмазывать! – зло бросил генерал Лисицын.
Медвежьей походкой он шагнул к столу дежурного, опрокинул графин с водой в стакан, половину расплескал, а вторую выпил залпом, от чего на его толстой, как бревно, шее судорожно подпрыгнул сизо-выбритый кадык.
- Старлей, лужа на полу, пусть вытрут! – рявкнул он на стоявшего по строевой стойке смирно офицера с красной повязкой, однако потом повернулся к Джао Да, уже более похожий на человека.
- Ты вообще понимаешь, что творишь, дурень ты китайский? – Николай Лисицын постукал себя костяшками по лбу; генеральский череп отозвался пустым гулким звуком. – Это тебе не Нью-Йорк, над которым кто хочет, тот и летает, и не Гавана, которую полтора зенитных пулемета охраняют! Это Москва, ты вдумайся, Москва!! Столица нашей советской Родины! Сюда так просто не прилетишь! У нас тут в округе такие силы ПВО – муха злонамеренная не проскочит…
- Ко-ля, я не злонамеренная муха, - робко вставил слово Джао Да. – Я думал только пролететь над вашей столицей в знак уважения, и покрутить для москвичей пилотаж… Меня же ваши никуда не пускали!
- И правильно сделали! – Генерал Лисицын раздраженно снял фуражку и принялся вытирать вспотевший лоб большим носовым платком в цветочек. – Это советское воздушное пространство, мы здесь всяких-разных не приветствуем! Скажи спасибо, что я чего-то подобного от тебя ожидал, быстро среагировал… Слава Богу, командующий округом мне друг, фрицев с ним вместе когда-то сбивали. А то запустили бы по тебе «летающий телеграфный столб» – пиши пропало. Остались бы от твоего «Пэ-сорокового» только клочья дюралюминия по всей Московской области!
- Что у вас за такие опасные телеграфные столбы летают? – прищурился Джао Да; он хорошо знал своего русского друга, и чувствовал, что «заряд злости» прошел, и все теперь снова будет хорошо.
Генерал Лисицын едва заметно шевельнул пальцем в сторону двери: дежурного офицера и солдата с тряпкой, вытиравшего воду с пола, выдуло командным ветром.
- Мы так называем наше новейшее оружие, - с довольным видом сказал он. – Секретное! Но тебе скажу. Зенитные ракеты! Обеспечивают два кольца ПВО вокруг столицы нашей Родины, гарантируют отражение массированного налета авиации противника силами до 1 200 самолетов! Разумеется, только вместе с моими истребительными полками…
- Если у тебя все истребители такие, как те ребята, которых подняли на меня, они ничего не гарантируют, - грустно заметил Джао Да. – В воздушном бою их собьют в первую минуту. Только не наказывай их! Их надо доучивать…
- Еще чего! – отмахнулся генерал Лисицын. – Незачем из каждого летчика 2-го класса аса создавать. Мы делаем ставку на массовое применение истребительной авиации и боевые качества наших машин! Кстати, как тебе новые «ястребки»? Это дальнейшая модернизация наших корейских машин, МиГ-17!
- Скоростные, - согласился Джао Да. – Может быть, я устарел, но ты меня не переубедишь. Все решают личные качества летчика!
- Ладно, поспорим в ресторане, а заодно и встречу отметим, - Николай Лисицын приосанился и сразу как-то помолодел. – Время, конечно, ранее, но у меня от тебя, хороняка, в глотке пересохло. Могу позволить себе расслабиться, генерал я, или нет?!
- Ты генерал, - согласился Джао Да. – И твои золотые погоны с шитыми зигзагами нравятся мне больше, чем звезды на воротнике у моего безвременно ушедшего из мира друга Клэра Ли Шенно, или петлицы с галунами, как были у старого Чана.
Николай Лисицын самодовольно ухмыльнулся и расправил мясистые плечи. В своем новом образе он очевидно нравился себе и наслаждался обретенным положением.
Когда они садились в генеральский лакированный ГАЗ-12 (по мнению Джао Да, этот автомобиль все-таки уступал изделиям американского автопрома в роскоши), генерал Лисицын жестом подозвал уже знакомого немолодого офицера с двумя просветами на погонах.
- Степан Петрович, озаботься, - сказал ему Лисицын как бы по-дружески, но не предусматривающим выражений тоном. – Оформи пролет нашего иностранного гостя по всей форме. Ты знаешь как. Никакого ЧП не было, уразумел?
- Сделаю, Николай Фомич, будьте надежны.
- Ко-ля, а что такое «чэ-пэ»? – спросил Джао Да, когда автомобиль мчался по подмосковному шоссе, к