Ржавое Солнце Часть 1.

несколько минут чувствовать себя просто обманутой в своих девичьих ожиданиях. Она заглянула в соседнюю комнату — его там то же не было… и в магазине не было… и даже на улице, где обычно кучковались люди, не было его знакомой фигуры.
Навстречу ей попался мэр, шествовавший неспешно, с видом человека, полностью контролирующего свое маленькое царство.
— Где он? — голос дрогнул, хотя Титька клялась себе, что это просто от неожиданности.
Джейкоб Орден пожал плечами, и в этом жесте была такая раздражающая, сытая безмятежность:
  — Ушёл. Рано утром…
  — Как ушел? — Титька стрельнула в мэра глазами, впиваясь взглядом в его невозмутимое лицо.
— В Альянсе всегда так — когда захотел, пришёл, когда захотел, ушёл. — Орден ничуть не смутившись, пошел дальше, бросил напоследок, — мы никого не держим.
Титька вернулась к себе в дом, тишина в нем давила на уши. Случайно поймала свое отражение в зеркале прихожей. Теперь незнакомой девушки не было — из зеркала на неё смотрела сердитая рейдерша в дурацком зелёном платье и таких же дурацких туфлях, с лицом, искаженным обидой и злостью.
Она схватила пепельницу с кофейного столика, тяжелую, стеклянную, и резко бросила в свое отражение. Звон разбитого зеркала, шлейф из табачного пепла, конфети из разлетающихся окурков наполнили гостиную едкой тучей. Титька нервно прикусила внутреннюю поверхность щеки, до боли, до вкуса крови. Скинула туфли, раскидав их по разным углам, чтобы больше не видеть. Хотела было стянуть с себя платье, этот символ наивного доверия, выкинуть его…
Но на грохот в дом влетел Дизер, его корпус плавно парил в облаке пыли. Он просканировал комнату, и его оптический сенсор замер на осколках:
  — Мисс, Вы должны будете заплатить за испорченное имущество.
Титьке только и осталось пристрелить этого лимонадного робота… но сдержалась, сглотнув комок ярости, вспомнила про кучу турелей по периметру, нацеленных на все, что движется.
Она обессиленно плюхнулась на кровать, лицом в подушку, впитывая влажную прохладу наволочки. Дизер некоторое время висел в дверях, шипя реактивным двигателем, смотрел на Титькины трясущиеся плечи, выдававшие подавленные рыдания:
  — Мисс, не стоит так расстраиваться из-за зеркала… хотите я помогу Вам убраться?
  — Отстань! — буркнула Титька, не отрывая лица от подушки, чтобы он не видел ее слез.
  — Может Вы хотите бутылочку свежего лимонада? Ваш спутник, мистер Сид, так его хвалил ночью... Жаль, он не взял бутылку с собой, на прогулку.
Титька замерла, не отрывая лица от подушки. «Прогулку? Ночью?» Слова повисли в воздухе, холодные и чужеродные.
В памяти с болезненной четкостью всплыло невозмутимое лицо мэра и его слова: «Ушёл. Утром...».
Две версии. Два нестыкующихся факта. Ледяная волна подозрений смыла остатки горя и злости. Дизер, с его протоколами, не стал бы врать о таком пустяке, как ночная прогулка. А вот мэр?..
  — На какую прогулку?  — её голос прозвучал приглушённый тканью.
Дизер издал шипящий звук, похожий на вздох, будто перегружая протоколы вежливости:
  — Протоколы обслуживания гостей запрещают обсуждать перемещения резидентов. Для Вашего же блага, разумеется. Так как насчёт лимонада, мисс?
Титька медленно перевернулась и села на кровати. В её глазах застыла смесь недоумения и леденящих подозрений, как репей в спутанных волосах.
  — Прогулка, говоришь?.. Перемещение?  — Титька хотела устроить допрос роботу по всей форме, выжать из него каждую крупицу данных, но кто-то громко позвал Дизера на улицу, и он, шипя, уплыл прочь.
Титька посмотрела на подушку, перемазанную тушью и помадой, и ей стало стыдно. «Ну как можно было поверить человеку, улыбающемуся тебе при входе?.. Ну как?». Она вспомнила елейную улыбку мэра, его спокойные, лживые глаза. И ей стало тошно от собственной наивной доверчивости, от этой мгновенной готовности поверить в любую сказку.
В этом царстве выдуманного благополучия нужно навести надлежащий порядок. Неплохо бы устроить стрельбу с поножовщиной, и выпустить пузатому мэру кишки. Но Титьке этого было мало, интуитивно она чувствовала, что за Альянсом кроется что-то еще, более зловещее. А вот что это? И зачем им Сид? Да и жив ли он?
В голове роилась стая вопросов, на которые ответа небыло.
Следует срочно во всём разобраться, а для того нужна освобожденная от лишнего голова. Титька умылась, смывая с лица, вместе с косметикой, морок обманчивых улыбок и сладкий дурман этого места. Вода была холодной и отрезвляющей.
Дальше Титька действовал без глупых эмоций. Переоделась в свои старые, проверенные рубашку и джинсы, и грубая ткань на привычной коже вернула ощущение реальности. «Хватит… побыла красавицей и всё… хватит…».
Платье, валявшееся на полу, хотелось порвать, затоптать ногами, уничтожить, как уничтожили ее глупые надежды. Уже достала нож из рюкзака, прижала грубую ткань к полу, и… передумала. Аккуратно, почти с нежностью, сложила платье в рюкзак. «Продам потом» — обманула она себя, зная, что это неправда. Подобрала с пола осколок зеркала, достаточно крупный, чтобы видеть в нем свое отражение, и то же положила в рюкзак. Пригодится.
Забралась в шкаф к Пенни, присвоила себе её кожаную куртку, пахнущую духами и достатком, и кожаные новые ботинки, крепкие и практичные. «Небось переживет», — подумала она с едкой усмешкой, застегивая куртку, которая сидела на ней чуть свободно, но была бесконечно удобнее того платья.
Тень от дома ложилась длинная и рваная, солнце уже поднялось к вершинам деревьев. Титька обошла угол, и в глубине узкого прохода между своим домом и забором увидела знакомый угловатый силуэт, смутно угадывающийся под неподвижным, серо-зеленым полотнищем. БОБ так и стоял на своем месте, с самого вчерашнего вечера, накрытый грубым брезентом, будто ненужная старая мебель, которую вынесли на время и забыли.
Она рванула ткань к низу. Брезент с глухим шуршанием сполз на землю, открыв покрытый пылью и царапинами металлический корпус.
— Мисс Ти, я так рад, что Вы вернулись…— прожужжал робот, и в его механическом голосе проскальзывали помехи, будто он прочищал гортань. — За этим брезентом мои сенсоры ничего не чувствуют… я потерял и Вас, и мистера Сида.
Титька не стала его успокаивать. Вместо этого она внимательно, сжимая в пальцах, осмотрела кусок брезента. Материал был не простым — в его грубую, промасленную структуру были вплетены какие-то блестящие, тонкие, словно паутина, металлические нити. Видимо, они-то и создавали экран, глушивший сигнал сенсоров БОБа. Не случайность, а продуманная диверсия.
— Сид пропал, — отрезала она, бросая брезент обратно в грязь. — Может, ты чего-то слышал?
Оптические сенсоры БОБа печально повернулись в ее сторону.
— Почти ничего, мисс Ти, турель надо мной такая громкая… — он снова замолчал, процессор гудел, перебирая данные. — Ничего, кроме редких звуков, неподлежащих идентификации… И ещё… В моем журнале безопасности зафиксированы три попытки взлома мисс Ти.
— И? — Титька с тревогой глянула в ближайшее окно.
— Они безуспешны. Систему безопасности «РобКо» не так легко взломать.
Хоть что-то хорошее в этот день.
БОБ задумчиво пожужжал вентиляторами:
— Мы отправляемся на поиски?
— Нет, — тихо, но твердо сказала она. — Я пока осмотрюсь здесь…
Титька уже сделала несколько шагов, гравий хрустнул под ее каблуками, но вдруг резко остановилась, обернулась и через пару секунд уже стояла перед роботом с таким выражением лица, от которого у того с опасливым жужжанием сработали сервоприводы.
— Вот что, БОБ…— ее голос представлял из себя ледяное спокойствие. Она наклонилась к его основному сенсору, и ее глаза горели холодным огнем. — Если я пропаду и не вернусь до вечера… или кто-то попытается тебя взломать ещё раз, разнеси этот чертов посёлок вдребезги. Ты меня понял?
БОБ на секунду замер, его системы оценивали приказ. Затем красный датчик уверенно мигнул в такт ее словам.
— Понял, мисс Ти.
III
Суонсон у ворот нервно теребил приклад дробовика, его пальцы бессознательно скользили по шершавому дереву, будто ища утешения в знакомой фактуре. Он избегал смотреть Титьке прямо в глаза, его взгляд блуждал где-то за ее спиной.
— Я его видел рано утром... он пошел туда.
Он неопределенно махнул рукой в левую сторону, в сторону, куда уводила старая асфальтовая дорога, теряющаяся в серой дымке у горизонта. Жест был слишком отрепетированным, лишенным естественной неуверенности человека, пытающегося вспомнить.
Титька отметила про себя некоторую заученность фразы Суонсона, но ясности от этого не прибавилось. Врет, гад. Словно актер, плохо выучивший роль, он произнес свою реплику и замер в ожидании.
Нашла Дизера, тот отирался возле магазина, начищая до блеска свой лимонадный диспенсер мягкой тряпочкой. Он мягко гудел, поглощенный своим простым, понятым делом, единственным островком порядка в его механическом существовании. Лучи полуденного солнца играли на его отполированном корпусе.
— Мы не договорили, — спросила Титька полушёпотом, подойдя так близко, что ее тень упала на его блестящий корпус, нарушив идиллию. — И так, когда Сид пошел на прогулку?
Дизер завибрировал, его оптический сенсор сфокусировался на ней с едва слышным щелчком. Жужжание усилилось, превратившись в напряженный гул.
— Запрос распознан: «перемещение гостя Сид». Обработка… — его голос, обычно плавный, на мгновение прервался статичным треском, словно кто-то встряхнул банку с болтами. — Э-э-э… Протоколы обслуживания…данные о ночных операционных процедурах за последние 14 часов… ш-ш-ш… подверглись… дефрагментации. Архив частично утрачен.
Он замолчал, его процессор напряженно гудел, пытаясь выудить информацию из пустоты, из цифрового небытия, в которое ее аккуратно отправили.
— Но я могу с абсолютной уверенностью заявить, — вдруг продолжил он, и его голос снова стал натянуто-бодрым и рекламным, словно кто-то резко переключил пластинку, — так же, как мы заботимся о наших гостях, мы заботимся о качестве нашего фирменного напитка! Освежающий, бодрящий, с неповторимым вкусом солнечных мутафруктов — наш лимонад идеально подойдет для восстановления сил после любого, даже самого… э-э-э… неожиданного события! Не желаете ли бутылочку, мисс? Всего пятнадцать крышечек!
Титька смотрела на него, и по ее спине медленно ползла маленькая ледышка, прожигающая холодом каждый позвонок. Это была не просто уловка. Это была дыра в памяти, аккуратно выжженная паяльником. Кто-то позаботился о том, чтобы даже механический слуга не проболтался. И это было пострашнее любой отговорки.
Нужно было начинать все сначала.
Возле гостевого дома её ждал какой-то бородатый увалень в кожаной броне, представившийся Дэном. Он стоял, расставив ноги, подпирая косяк дверного проема, словно хозяин, а не такой же временный постоялец.
— Мисс, я вижу, вы в беде. Может, помочь? —он перегородил ей дорогу у гостевого дома, улыбаясь слишком белыми, слишком ровными зубами. Улыбка была отрепетированной, как у Суонсона, но куда более наглой.
Титька молча отмахнулась от него, пытаясь обойти эту гору мяса и кожи. Но Дэн оказался на удивление настойчивым, попытался задержать её рукой, его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья с силой, не