сердитости на пропавшую маму.
В овощных рядах много тише.Тут капуста свернулась, обняв себя за толстый живот в сорока кофтах без пуговиц. Морковка крутила длинным носом,поведывая на ухо свекле разные огородные сплетни,что вызнала в погребе долгой зимой.Красная с рождения,свекла ещё крепче смутилась, когда услышала об отношениях замужней луковицы с молодым огурцом:- да на нём пробы негде ставить,он пожелтел весь,по грядкам бегаючи! Ой,дура,а мужик её что ж?
-не буду сама врать ,но соседка брюква видела его под кустом смородины со вдовой помидориной.Срам был налицо: лук успел её шкурку снять ,да вдруг испугался. Разбежались по сторонам,бесстыжие.
-позор.А что же,картофель пить не бросил? говорили, будто жена его новую отраву купила,отбрызгала.
-куда там,вчера под забором валялся,на соседской меже. Вороны чуть глазки не выклевали.Ирод беспробудный,хоть бы деток пожалел.
-правда ли,что арбуз на денежную работу устроился огород охранять? ходит в шляпе ; надел старый хозяйский пиджак и форсует перед знакомыми.
-ой,насмешила! с его пузом только в караульные лезть.Он стрючка не видит,когда по малой нужде.
Овощи могли и дальше болтать,но я устал слушать их ерунду и купил всех для борща.
Домой мы возвращались ,переждав в магазине дождь; с горкой желтобрюхих лимонов,у которых ни головы,ни ножек.Пусть Олёнке кисло станет от вчерашней ссоры-думал я,пытая всевидящее солнце о жёнкином настроении. А что светило скажет?- глазами морг мне в ответ,и сразу прячется за тучки.Значит,самому повиниться нужно –вздохнул я о вечной мужской силе.
-уступи ей!- тявкнул приблудный пёс,сослепу ткнувший носом авоську,в которой не было даже завалящей облизанной косточки.Я трепанул кобеля по голове,поскрёб пальцами лохматую шею- хоть так извиняясь,что угостить его нечем.Он опасливо вильнул хвостом,держа лапы наготове,и потрусил за мной следом.
К дому подойдя,обернулся я,потому как чуял сзади осторожное кряхтение пса.Он будто ненароком напоминал о себе.Точно: стоит за пять шагов и по сторонам оглядывается, словно по делу шёл.А под хвост жалко пнуть –я в ворота,да оставил их настежь.
Умка с крыльца соскочил на скрип,ошалел сразу:-Ерёмушкин,а кто с тобой?
-Это…мой новый товарищ Санёк,- чуть замялся я.И авоськой голову почесал,оттого что напротив встала жена.
-Дааа,- прихмурилась нарочито Олёна,улыбку пряча.-Только кобеля нам и не хватало.
-Он добрый.- Я похвалил дружка,сжигая обратные мосты. Мол- вы как хотите,а мы на улице с товарищем проживём, если у вас жестокие сердца.
-Какой бы не был,но его надо неделю отмывать.- Олёнка присела перед собакой,в ладони взяла пёсью морду.- Пацан ещё,и глазёнки гноятся.
Выкупав сына,а после него той же мыльной водой кобеля, мы уложили их спать- малыш лёг в детскую кроватку,и рядом на коврике свернулся довольный сытый Санёк.Когда они задремали,выйдя на охоту за львами да крокодилами, Олёна грубо повалила меня,ослабевшего,прижав к дивану, так что не вырваться.- Эх ты,подкаблучник Ерёма.
-Кто бы спорил,- промолвил я,заползая ладонями,куда мне,одному,и дорога есть…
Зиновий сегодня в гостях.Он вдумчиво читает столичную газету.А рядом за столом корпит Янко: на лбу его напухли вены,вылезли червяки усилия да усердия- сильно хочется ему стать благодетелем для малышни.Белый плакат недавно был чист,свежее облако без нарыва грозовых фурункулов- но теперь Янка начертал в нём разноцветные фигуры и буквы.Поглядел он на дядьку Зиновия,думал позвать за советом- тот сам приподнял очки с глазами и ущучил синий взор,явно желавший разделить надвое скибу счастья.- Ты чего,паря? сладилось?
-Угу,- мыкнул Янко,не раскрывая рта.
Зиновий улыбнулся; подсел близко,осматривая самые мелкие чёрточки циркового плаката.И тут же обсуждал их вслух.- Вот ,в левом нижнем углу,ты нарисовал мужика в чёрной щляпе: прямо настоящий буржуин из старых сказок.Кому это он машет рукой,сидя за рулём дорогой автомобили?
-Тебе,- без раздумий ответил Янка.- Давно смеётся Богатуш над нашими потугами ,а выручать боится,потому что засудят его слабость надутые товарищи.
-В ихней среде считается роскошью помогать беднякам-деньги должны идти в дело,а не на праздничный ветер.-Зиновий гордо погрозил пальцем за окно,будто на старом тополе укрылись любопытные и малость боязливые лавочники- вдруг когось Зяма к бунту призывает.Но нет.У дядьки больше добра на уме,чем у самого благостного дарителя.- А вверху приклеил ты ,справа,целую ораву детсадовских ребятишек.Хохочут до усрачки трулялята: трое пацанов запустили воздушного змея и девчонок к нему привязали,- танцуя как медведь на верёвке,Зяма хлопал себя ладонями по ляжкам.То ли он всплакнул,то ль смеялся до слёз.- Зато в середине ты ещё лучше словами подписал,словно проповедный учитель:- Золотая вошь! Подари малым дитям милосердие на строительство цирка!..Эх,такой плакат да во все газеты.
Глаза Янкины потеплели от славных дум: и солнце растопило снег,но потом эту воду враз прихватило морозом.Острыми злыми сосулями он кольнул дядьку с левой стороны брюха,под дыру трудового ордена:- Я не верю тем жалостям ,что люди в белый свет написали.
Зиновий минутку прождал объяснений,но мужик сидел с открытым ртом,ворочая в нём тяжёлый язык,будто себе или богу выговаривал.
-Ты о ком?
-О родителях,которые пишут,чтобы добрые люди им денег прислали,а то доченька малая гибнет от болезни.Даже если это и правда,я проклинаю их тихое сострадание.Тут надо землю рыть носом,и выйти на другой стороне с мешком золотых самородков,а они ноют чернильными слезами.
-Зря ты болтаешь,- грустно укорил его дядька.- Вместе с ребёнком и мать умирает,и отец дохнет.
-Себя они жалеют.- Янко оскалился грубой ухмылкой,не прощая людям слабости.- Ерёма верно сказал:легко тому,кто уходит- а родным без покойника жизнь тосклива.
-Все вы,молодые,одинаково рьяны.- Мудрый Зяма вздохнул; из его нутра повеяло варёным мясом вперемешку с близкой пенсией.- Презирает Богатуш денежную бедность,а ты непримирим к нищете духа.
-Врёшь,дядька.На моих весах сердце человеческое,и оно намного тяжелее,чем вагон отборного золота.
Снова Янко приналёг к плакату; Зиновий занялся тесьмой новых семейных трусов,что купил у базарной старухи. Вроде и некрасивы исподники,да зато сносу нет.А в магазинных можно лишь три раза на речку выйти перед девками пялиться.Пусть их молодёжь носит.
Тут в дверь позвонили требовательно,длинный молящий гудок.Дядька сначала пропустил его мимо ушей- мало ли проходимцев по земному шару- и только усмехнулся в трусы; но когда по коридору зацокали лёгкие каблучки Веры,он ужасно смутился своего домашнего вида и вскочил как пружинный нож,еле успев рассовать по карманам шитьё.
Привет.- Лучась радостью свидания,Вера осветила большую залу.Крутнулась с охапкой ландышей,отыскивая подходящую вазу,но в Янкином серванте одни рюмки стояли,блюда да графины,и Зиновий единым моментом принёс из кухни глиняный молочный кувшин.А немного растерянный Янко застыл у окна,водя носом на запах как пограничный пёс.
Только чтоб не молчать,спросила Верочка:- Ты цветы любишь?- будто этот крепкий мужик в далёком прошлом бабой родился.От глупого вопроса он отвагой воспрял, смеясь над девичьими нежностями:- С чего ты взяла?
-Характер твой вызнать хочу.- И как девка в ландыши окунулась.Лишь узел чёрных волос на солнце греется,а самой не видать.Тихий слышен голос:- Добрый мужик понимает бабье сердечко,и в обидную минуту прощение молит.
-Ого!- восхитился Янко милому простодушию.- А если ты меня всерьёз предашь,то я буду под твоим окном серенады петь?
-Не изворачивай,пожалуйста,мои слова.- Вера мигнула на мужиков длинными ресницами ,пользуясь наивным обаянием женских своих прародительниц.- При пустой ссоре ты должен первым мириться.
-Тааак,- хлюпнул носом от подступившего веселья Зиновий дядька.- Ну вы,ребята,милуйтесь на здоровье,а меня ждут срочные дела.- И сам грузный,пропал вдруг бесплотной тенью в полумраке коридоров.
Вздохнула Верочка:- Набегалась я.- Присела за стол:- Хочу кушать.
Янко одел на башку белый поварский колпак и обвязался вышитым фартуком.Его левый глаз был прикрыт жёлтым чубом- стал Янка похожим на вредного пиратского кока.Расставив тарелки по скатерти,он скрестил в чёрный флаг свои волосатые руки:- Моя стряпня –дело добровольное.Хочешь?ешь,милая- но попробуй только откажись.
Глотнула Вера горохова супа,но сразу не распробовала,какой Янко истинный кулинар; хлебнула другой разок,прищурясь смешливо,а после подставила губы для благодарного поцелуя:- Ах,вкусный супчик! Сам готовил или Зиновий помогать приходил?
Очень мужика обидело подобное недоверие; и он целовать любовку не стал,отобрал мокрую ложку.- Руки клади на скатерть,- голос его забился мышою в молочном кувшине.Лёгкая хрипотца вильнула хвостом по скользкой стенке.- Сиди смирно,я тебя накормлю,- да так грубо,что последнее слово заэхало:-…нелюблю…нелюблю…-
Верочка в глаза ему посмотрела: шутит ли- взаправду гневается.Но к ложке Янкиной деревянной потянулась,открыв масляный ротик.
Янка жирные следы заприметил:- Успела таки стащить блин со сковородки.Куда теперь аппетит подевался?
-При мне,- хихикнула Вера,мигом слизнув горошины.
Янко опять из тарелки щедро черпнул,снова поднёс.А как милка попнулась вперёд,чтобы вкусное съесть ,то и руку свою отвёл.- Умерь пыл,любимая.Нынче моя очередь.-Голова его запрокинута,со лба испаряются мелкие капли,и кадык за шнурочки дёргает,проталкивая горячее хлёбово.
Облизнулся мужик.- Даа, симпотно приготовлено.Супчик жиденький,но питательный,станешь худенький,но внимательный.В зеркале хорош я,и на кухне,в постели. Какой же я красивый,и кому же достанусь.
-Даже не сомневайся,- перебила елейная Верочка.- Мой будешь.
-А ты полюбила меня за красоту или от безнадёги?-Улыбаясь,подвинулся к ней Янка,и обхватил бабьи плечи, чтобы сердито не шлёпнула по носу.
Вера и вправду хотела прихлопнуть его,как назойливого комара под байковым одеялом,даже размахнулась ложкой,из которой сыпанули горошины:- Ах ты,дурачок самовлюблённый! наверное ,круглые сутки с зеркалом сплетничаешь! Но пока оно тебя в глаза хвалит,за твоей широкой спиной меня ухаживает дюжина хороших мужиков,а …
-Кто?!- договорить Верочка не успела,потому что он так свински завизжал,будто рожая в первый раз поросёнка,и уже оголилась средь выбритой акушерами просеки белая харя с розовым пятачком.- Хрюхрю! отвечай!!
Ласкова баба к нему подлезла,спрятала русую голову в сиськах своих.- Успокойся,дурной.Просто ко мне год назад дворник Офима сватался.
-церковный чистодел? врёшь.- Янко совсем затих,маясь как сосунок; и раздувая ноздри,с умыслом ожидал близких откровений.Но Вера слабости не далась,опять села поодаль:- Пришла ко мне вечером Стракоша,сватная бабка.Я корову доила,прошу подождать,а у самой враз лицо загорелось.Со стыда и надежды.За кого,думаю,она говорить будет? мне тогда недальний мужик нравился.Вроде ухаживал- но всё бочком,исподволь.А зрелую бабу взять нетрудно,тем бо голодную на ласку.Он бы в глаза посмотрел,да обнял заломно- я сама наземь пала,его приняла.Вот и сижу под коровьим хвостом,набело
