силы на эту бессмысленную работу и думая о собственной глупости, вводя таким образом организм в очередной стресс.
Глава 7
Валентин проспал целый день. Спал бы и далее, если бы не Романюк. Старый товарищ и бывший собутыльник, совершенно не подозревающий или делающий вид, что не подозревает о том, что своим визитом прерывает про-цесс регенерации душевного равновесия у своею друга, бесцеремонно во-рвался в комнату.
- Сколько раз пытаюсь тебя выловить, но никак не получается. Где ты шастаешь? - Романюк быстро вошёл, привычным жестом отодвинул стул, не раздеваясь, грузно опустился на кровать и… ойкнул от боли. Валентин в це-лях исполнения давнишнего замысла подстроить каверзу Мацкевичу, обычно прыгавшему плашмя на кровать Сергея, засунул под каркас железную спинку от кровати. Вместо Жоры попался Романюк. Собственно, его сегодня никто не ждал - сам виноват.
- Что это? – простонал Романюк, потирая часть своего тела пониже спины. – Твой корефан на этом спит, что ли?
- Что-то типа того? - пробормотал Валентин, едва сдерживая смех.
- Предупреждать надо! Чуть всю задницу не отбил.
- Задница не голова. Тебе повезло.
- Всё шутишь, шутишь. Дошутишься.
Романюк пристроился поудобнее и положил ноги в огромных ботинках на только что приготовленный стул. Так он делал всегда, когда удостаивал эту комнату своим визитом.
- Чем ты тут занимаешься? – по-деловому спросил он и сразу скорчил лукавую гримасу.
Валентин понял, о чём он подумал, поэтому промолчал.
- Какую тёлку ты на этот раз окрутил? – не отставал Романюк.
Валентин едва заметно улыбнулся и просто сказал:
- Не беспокойся, ничего серьёзного. Просто шляюсь по общаге в поис-ках приключений.
- Ну и как, получается?
- Не сказал бы. Скучновато… Ты бы куртку снял.
- Ничего. Я на минутку...
Эта «минутка» обычно длилась не меньше часа. Романюк был большим любителем поболтать, побыть в компании. Но с тех пор как женился, а же-нился он четыре года назад и уже имел двух дочерей, он испытывал хрониче-ский недостаток общения, как весной люди испытывают недостаток витами-нов. Чтобы хоть как-то удовлетворить эту потребность, он использовал лю-бой предлог, дабы легально, то есть с санкции жены, покинуть комнату в се-мейном общежитии, в которой он проживал в настоящее время с женой и детьми, и, позабыв о семейных проблемах, встретиться со своими холостыми товарищами и незамужними подругами. С первыми он играл в «дурака». У вторых узнавал последние новости из светской хроники, которая ему была далеко не безразлична. Возможно, бывало что-то ещё. Но об этом история умалчивает. Единственно что, о чём-то эдаком можно предполагать, исходя из психологического портрета Романюка и возможных его маршрутов по общежитию.
Романюк был старше Валентина на два года. Он после школы поступил в Брестский политехнический институт. По окончании первого курса ушёл служить в армию, затем продолжил учёбу на втором курсе, где и познако-мился со своей будущей женой Наташей, которая также училась с ним в од-ной группе.
Однако после первого семестра Романюку пришлось уйти из института из-за мелких неудач в учёбе и собственного убеждения в ненадобности выс-шего образования. Он уехал в свой родной город, обычный среднестатисти-ческий райцентр, устроился там на работу учеником токаря на ремонтном за-воде и… И через полгода его убеждения изменились. Он снова восстановил-ся на второй курс института.
Романюк, вообще, обладал очень полезной способностью: менять свои убеждения в зависимости от целесообразностей, выступающей на первый план в данный конкретный период времени.
Валентин спустя две недели после своего возвращения из армии полу-чил приглашение на свадьбу от Наташи, которая являлась его одноклассни-цей по школе. Романюк здесь выступал в роли жениха. А позже выяснилось, что им ещё и в одной группе предстоит продолжать учёбу в институте. Вот так тесно были переплетены эти судьбы.
- Ну, давай, рассказывай, чего здесь новенького произошло в моё от-сутствие. Кого побили, изнасиловали, сколько водки выпили, - Романюк дос-тал спичку и вставил её в зубы. Это означало, что он намерен остановиться здесь надолго.
Валентин сладко потянулся, не спеша принял вертикальное положение и ответил, позёвывая:
- Ничего особенного. Всё притихло. По вечерам общага в полном со-ставе смотрит мексиканские и бразильские сериалы и чего-то чертит.
- Да. Здесь бывало веселее...
У Романюка много достоинств в активе, но особенно он бывал незаме-ним, как собутыльник. Он не просто умел пить, но мог обычной попойке придать особый колорит, азарт; в общем, состояние праздника не покидало в таких случаях участников мероприятия ни на секунду. Обычно после таких застольев по утрам похмелье скрашивалось весёлыми воспоминаниями. Сто-ит отметить, что воспоминания всегда были весёлыми.
Думая об этом, Валентин улыбнулся.
- Чего ты улыбаешься? - бросил Романюк. - Ты лучше скажи, когда твой товарищ жениться собирается.
- Какой товарищ? - не понял Валентин.
- Который здеся, в этой комнате, прописан, помимо тебя.
- А-а... Хрен его знает.
- Что значит, хрен его знает? Может, он вообще не собирается созда-вать семью?
- Мне, знаешь, как-то фиолетово.
- А зря, - Романюк значительно поднял указательный палец. - Светка - такая классная баба! Чего он телится?
- Спроси у него.
- А ты?
- Что я? Ты же его знаешь с незапамятных времён. Ты и спрашивай.
- Да, я возьмусь за него. Я втолкую ему политику партии.
- Ню-ню, - Валентин скептически покивал головой.
- Там сестра всё решает, - задумчиво проговорил Романюк, пожал пле-чами и продолжил: - Хотя, может, он сестрой прикрывается. Тоже козёл ещё тот.
- Разве можно так о друге? – с нескрываемой издёвкой произнёс Вален-тин.
- Ты меня ещё поучи, как мне можно, как нельзя. Я вас всех на чистую воду выведу.
- Выведи, выведи, благодетель ты наш, проводник, Сусанин. Куда только заведёшь? Может, не надо трогать устоявшееся болото? Завоняет.
В ответ Романюк погрозил пальцем:
- У-у. Сталина на вас нету. Кстати, тебе тоже пора бы подумать о соз-дании семьи.
- Давай не будем заводить старую пластинку. С меня хватает разгово-ров на эту тему с мамой.
- По-моему, ты уже морально созрел для такого серьезного шага в сво-ей жизни.
- Ты думаешь?
- Уверен.
- А я не очень.
- Да ладно тебе... К тому же напились бы...
- Эта сторона вопроса тебя больше всего интересует? Напиться можно и просто так.
- Просто так - неинтересно. Серьёзный повод нужен.
- Как же... Буду я калечить себе жизнь только ради того, что тебе, ви-дите ли, нужен серьёзный повод, чтобы вывернуть в себя несколько литров водки, - Валентин хитро прищурился: - А сдается мне, что все эти антимонии о создании семьи ты разводишь из зависти. Ты не можешь спокойно смот-реть, как мы, твои холостые товарищи, наслаждаемся жизнью, в то время как ты тонешь в семейных заморочках.
- Я, вообще-то, пришел прозондировать почву насчёт предстоящей сес-сии, - перевёл внезапно тему разговора Романюк.
- Ну, и как зондаж? - лениво поинтересовался Валентин.
- Глухо. Никто пока не шуршит. Все ещё на расслабоне.
- Значит, все в порядке?
- Ты же знаешь, как всё происходит. Сегодня ещё все тащатся, а завтра уже полным ходом рвут с места, сам знаешь что. Так что следует держать ру-ку на пульсе, а…
- …А задницу по ветру.
- Правильно. Ты сам говорил, что где-то что-то чертят. Надо проню-хать: где, что и кто.
Что ни говори, а Романюк всё-таки был прав. Специфика студенческой жизни в техническом вузе особенно ярка и многопланова. Это и лекции, практические занятия, курсовые, расчетные и лабораторные работы, чертежи, проекты. Столько всего нагромождено и втиснуто в несколько месяцев семе-стра, что, на первый взгляд, невозможно всё это выполнить в отведённое время. Но выполняют и, кроме того, успевают ещё много чего другого. Так же как и с лекциями, по другим видам работ и занятий у каждого студента с течением времени устанавливались свои правила выполнения учебной про-граммы.
Как правило, только единицы из студенческого сообщества грызут гра-нит науки в течение всего семестра. Делают так только те, кто находит в этом удовольствие (бывают и такие), да неуверенные в себе, счи¬тающие, что толь-ко регулярная и планомерная работа спасет их от отчисле¬ния (некоторые из них ошибаются – не спасает).
Основная же часть будущих высококлассных специалистов старается не терять отпущенное время молодости и жить в своё удовольствие, пользу-ясь та¬ким завидным положением, как статус студента. На протяжении всего семестра они ведут бесшабашное времяпрепровож¬дение. Они, по возможно-сти, регулярно посещают увеселительные заведе¬ния, нещадно прожигая ма-териальные средства, или просто занимаются ничегонеделанием на протяже-нии круглых суток. Так продолжается до тех пор, пока до зачетной сессии останется не больше двух недель.
Некоторые вспоминают о том, что они здесь для того, чтобы учиться, толь¬ко когда позади осталась уже половина экзаменационной сессии. За не-сколько суток они, потеряв сон и забыв о еде, выполняют три курсовых про-екта с чертежами и прочими прибамбасами. Защищают их в один день. И стремглав летят в деканат. Когда секретарь, уже уходя домой, собирает в су-мочку свою косметику, они врываются и умоляют о том, чтобы та именно се-годня поставила штамп о допуске к сессии, потому как завтра будет уже поздно, хотя, в сущности, это ничего не меняет. А та кочевряжится, заставля-ет себя уговаривать полчаса, хотя говорит, что очень-очень спешит, что дома её ждут великие дела. Маленькая слабость маленьких людей. В такие момен-ты она чувствует себя Человеком с большой буквы. Но в конце концов, доби-ваются своего. Секретарь снисходит, соглашается, ставит «допуск» и строго говорит, что «это в последний раз». Потом они идут в общежитие и ложатся спать. Спят ровно столько, сколько позволило бы им прийти на завтрашний экзамен хотя бы предпоследним из группы.
Такой метод получения высшего образования, конечно, экстремален и доступен не каждому.
Большинство же выполняет семестровую программу за неделю, ещё за неделю сдаёт зачёты, а дальше всё катится само собой по уже укатанной до-рожке. Как гласит старая студенческая мудрость, «сначала ты работаешь на зачётку, затем зачётка работает на тебя».
Романюк и Валентин работали в паре. В паре в том смысле, что, со-вмещая свои способности, они создавали идеальную среду для работы.
Валентин имел более яркие качества научного характера. Он быстрее схва¬тывал суть учебного материала. Но, как уже отмечалось выше, ему не хватало терпения для аккуратного ведения конспектов, он мог забыть о лабо-раторной работе, или перепутать расписание, или просто наплевать на все занятия.
Романюк же был настолько щепетилен в подобных вопросах, что к не-му можно было обращаться как в справочное бюро по любому организаци-онному моменту. Кроме того, он собирал сведения обо всех преподавателях, с которыми пред¬стояло работать, составляя по каждому психологический портрет и образовывая целую картотеку. Данные он черпал в основном от студен¬тов старших курсов. К началу семестра о каждом педагоге он знал всё самое необходимое для благополучного его, семестра, завершения. Романюк знал, кто требует регулярного посещения
