теория относительности

жить в двойке, на третьем этаже. У тебя никогда не будет проблем с водой, как хо-лодной, так и горячей. Когда ты будешь возвращаться домой пьяный и лифт не будет работать, то вероятность того, что силы тебя оставят на полпути ни-чтожно мала. Плюс ко всему, твой будущий сосед - мой старый друг. Когда-то жили в одной комна¬те, с одной миски хлебали, один вариант делали, - при последних словах Романюк хитро ухмыльнулся. - Скажу тебе: человек - ан-телегет. Хе-хе… Даже матами почти не ругается. За это его бабы любят. К тому же ты будешь полным хозяином в комнате. Он в последнее время почти всегда пропадает у своей подруги. У них любовь, что ли… Короче, будешь, как сыр в масле, кататься. Ну, как тебе перспективка? - Романюк хлопнул Валентина по плечу.
Тот улыбнулся в ответ. Картина вырисовывалась привлекательная. Как и многое другое. Романюк, в том числе, очень хорошо умел разрекламиро-вать то, что ему надо, и как надо для него самого. Но что Валентина заинте-ресовало больше всего, это возможность оставаться одно¬му. Он заметил, что в последнее время ощущает такую потребность.
- Ну, ладно. Ты только скажи, как твой «антелегент» посмотрит на идею, родившуюся, как я понял, именно, в твоей голове? Знает ли он об этом?
- Ха, - Романюк расслабился, - так это он и попросил меня подыскать классного парня, пока ему козла какого-нибудь не подселили. Пойдем. Я вас познакомлю.
Они спустились с «галёрки», где Валентин всегда сиживал в аудито-рии: здесь можно было вздремнуть при необходимости. Романюк довольно бесцеремонно хлопнул по спине парня, сидящего за первым столом.
- Серега! Жильца тебе подогнал. Очнись от дум! Как обещал. Парень – классный. Я его знаю. На моей собственной свадьбе познакомились. С тебя – бутылка.
Парень обернулся. Это был тот самый Сергей.
- Его зовут Валентином, - представил Романюк «жильца».
- Мы знакомы, - сказал Валентин.
- Привет, - сказал Сергей.
- Знакомы? - на секунду удивился Романюк, но тут же оправился: - Тем лучше!
- Да, - согласился Сергей, - если ты не против, переселяйся сегодня. Я с комендантом все улажу,
- Хорошо. После занятий займёмся этим.
Вечером Валентин перебрался на новое место жительства. Романюк по такому случаю выставил бутылку водки. Наташа, его жена, приготовила кое-какую закуску.
В разгар празднования новоселья в комнату вошла Светлана и, узнав причину веселья, несказанно обрадовалась, кажется, искренне...
В то мгновение, когда Валентин понял, что ему придётся жить в одной комнате с парнем, из-за которого Светлана оставила его во второй раз, он поч¬ти не удивился. За год, проведённый вдали от дома, от старых друзей и зна¬комых, в обстановке, которую трудно назвать располагающей к легкомыс¬ленному отдыху, переживая ситуации, иногда связанные с риском для жизни, он научился смотреть на мир и на себя в нём несколько иначе, не особенно удивляясь жизненным метаморфозам. Чего тут удивляться? Даже в Библии сказано: «Чудны дела твои, Господи».
И, когда в перерыве между лекциями Романюк хлопнул по плечу Сер-гея, Валентин понял, что идет игра, которую устраивает кто-то сверху для него. Правила и цели неизвестны. Но выбор есть всегда. И он решил играть.

Был теплый осенний вечер. Последний вздох умирающею лета. Днём сре¬ди ненастья вдруг выглянуло солнце. Его лучи пронзили ещё не успев-шую остыть землю, воздух, воду. Лужи мгновенно испарились, как когда-то в июльский день, оставив лишь песчаный след. Ветви деревьев окутали длин¬ные паутинки - верный признак «бабьего лета» и печальный предвестник грядущей зимы с холодными снежными нитями метели.
Валентину надоело смотреть телевизор. Он вышел в коридор, открыл дверь, ведущую на общий балкон, сел на жестяной подоконник и упёрся но¬гами в перила. Он глубоко вздохнул и посмотрел на звёздное небо. Почему-то казалось, что прошедший день был последним солнечным днем в этом го-ду, что лето умерло.
С завтрашнего утра тучи снова затянут небо, и польётся дождь. Поя-вятся новые лужи, которым уже не суждено будет испариться. Со временем они превратятся в лёд, потом их покроет снег. И начнётся ожидание весны.
Почему-то именно сейчас, в этот час, на этот балкон вышла Светлана. Она бы¬ла одна. Валентин не удивился, увидев её. Он уже давно заметил, что многое они чувствуют одинаково.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она.
- Наверно, то же, что и ты, - тихо ответил он.
- Классный вечер.
- Да. Почему ты одна?
- Не знаю.
Минут пять они стояли молча. Света посмотрела на Валентина и сказа-ла:
- Расскажи что-нибудь,
- Что ты хочешь услышать?
- Не знаю.
- Хочешь, я расскажу тебе сказку?
- Хочу.
Валентин внимательно посмотрел на неё и начал говорить:
- Дело было так… Жил один мальчик. Жил себе, жил, горя не знал. Ве-се¬лый был парень. На всё ему было наплевать. Но однажды он встретил де-вуш¬ку. Она в тот миг была чем-то огорчена, поэтому оптимизмом её лицо не светилось. Но вскоре она улыбнулась, а затем от её грусти не осталось и сле¬да. Она сказала ему. «Как мне с тобой хорошо!» От этих слов у бедного мальчика аж дух захватило. Он понял, что полюбил. Но счастье продолжа-лось недолго: девочка в один прекрасный день ушла с другим.
- А мальчик?
- А мальчик удалился в чужие края заглушать горе в своем сердце. И можно сказать, что ему это удалось. Он вернулся обратно и, конечно же, встретил снова эту девушку. И она... Она бросилась к нему в объятия и осы-пала его поце¬луями. Он устыдился своих дурных мыслей о ней и своего бег-ства. Он поду¬мал, что счастье вернётся. Но он ошибся и на этот раз. Она сно-ва ушла с дру¬гим. Вот такая сказка, - Валентин замолчал.
- Неужели это правда? - спросила она.
Валентин внимательно посмотрел на Светлану. Её лицо выражало ис-креннее удивление.
Он вспомнил, как в те далёкие дни, когда всё казалось таким настоя-щим, он, несмотря на своё безумное влечение, боясь поверить, время от вре-мени останавливался на мгновения для того, чтобы снова и снова всё оце-нить, посмотреть в её глаза и убедиться, что она не просто терпит из вежли-вости или от скуки, что он ей нужен для чего-то большего… И он находил в её глазах то, что искал. Поэтому он не говорил ей о любви, считал это из-лишним, ведь и так, по его мнению, всё было ясно. Ему казалось, что они по-нимали друг друга.
Вот в чём была его ошибка: он не мог. А не мог, потому что не желал видеть в её глазах то, что там было на самом деле. Он видел только то, что хотел там увидеть.
Впрочем, возможно, это вовсе не так. Может быть, и у неё было то, что он называет любовью. Но в какой-то момент, он даже и не заметил в какой, всё переменилось. И произошло то, что произошло. Просто для его понима-ния недоступно то, что любовь, оказывается, может исчезнуть, испариться… Ведь он-то был устроен по-другому, с ним не может ничего случиться без причины. Если он ненавидит сегодня, он ненавидит, потому что на это есть причины. Если он любит, то на это тоже есть причины. И ни то, ни другое чувство не может покинуть его душу просто так. Но люди разные, и далеко не все такие, как он, и в этом своём постоянстве, в том числе.
А сейчас она решила сделать удивлённое лицо, представить всё так, будто изначально ничего не поняла. Что ж, это её право. Раз она так поступа-ет, значит в настоящий момент считает это целесообразным для себя и един-ственно возможным безболезненным выходом.
Значит, так тому и быть. Он, возможно, с опозданием, но сделал всё, чтобы вернуть потерянное однажды. Кто знает, может, в жизни ни с ним, ни с нею такого больше не случится. Они будут встречать на своём пути разных людей, у них будут увлечения, симпатии, семьи, но того чувства, что зароди-лось в юности и так легкомысленно ими оставлено в прошлом, уже никогда не будет. И до конца своих дней они проживут без любви.  
- Да, это правда, - твёрдо сказал он.
Она отвела взгляд и пожала плечами.
- Не знаю. Я не могла подумать, что… - она снова посмотрела ему в глаза и опять отвела взгляд. - Я ничего такого не подразумевала, когда… Я думала... Я ничего не думала.
- Всё понятно, - Валентин спрыгнул с подоконника.
Света почему-то схватила его за руку.
Неужели она подумала, что он сейчас спрыгнет с балкона? Эта мысль Валентина позабавила.
- Что понятно? - испуганно воскликнула она.
- Всё, - просто ответил он. - Я знал, но хотелось услышать это от тебя.
Света отпустила его руку.
- Валя, ты посмотри, вокруг столько красивых девчонок...
- Света, зачем ты мне это говоришь? Мне этого совсем не надо, - Ва-лентин горько улыбнулся. - Ты меня не поняла. Рассказывая тебе эту «сказ-ку», я не надеялся услышать что-нибудь другое. То, что я хотел от тебя ус-лышать, я уже услышал. Просто мне нужно было разобраться со своим про-шлым. А с будущим я уж как-нибудь сам… Ты лучше посмотри на небо. Ка-кой вечер! Завтра будет дождь.


Глава 8


Чем хороша зимняя экзаменационная сессия? Всем. Не нужно ходить на занятия. Короткие дни тратишь на сон, длинные ночи – на всё что угодно, только не на сон. И при этом явственно ощущаешь, что в своей жизни ты пе-реходишь на качественно новый для себя этап.
- Так! Десять вопросов позади, - Валентин захлопнул книгу и откинул-ся на подушку, одновременно вытягивая ноги.
Из-за стены литературы, внушительными стопками разложенной на столе, показалась физиономия Сергея, выражающая удивление, смешанное с недоверием. Валентин посмотрел на него, на горы книг на столе. Такая кар-тина повторялась из года в год во время наступления сессии.
При подготовке к экзаменам Сергей умудрялся выгребать из библиотек всё, что касалось интересовавшего его предмета. Затем выкладывал добытые материалы на столе и углублялся в кропотливое изучение, забывая иногда при этом о пище и сне, постепенно превращаясь в один большой комок нер-вов с горящими нездоро¬вым огнем глазами.
Насколько такой подход к сдаче экзаменов был оправдан, Валентин не знал. Сам он пользовался обычно одним учебником. Ему было по большому счету наплевать, что на одну проблему у разных учёных имеются разные взгляды. Ему было наплевать, что точка зрения составителей учебника может не совпадать с точкой зрения экзаменатора. Он  нашёл свой способ, как в случае чего обойти такой неловкий момент. Он просто говорил, что это его собственные умозаключения. На ремарку преподавателя о том, что такие же умозаключения изложены в таком-то учебнике, Валентин реагировал крайне удивлённым видом и, держа руку на сердце, клялся, что не держал в руках указанного труда, а руководствовался сугубо материалами прочитанных уважаемым профессором, доцентом и так далее, в зависимости от научных регалий экзаменатора, лекций, но вывод свой сделал, исходя из того-то, того-то.
Если тупое следование определенному направлению, изложенному в каком-то одном учебнике ничего, кроме пренебрежения вызвать не может, то наличие в арсенале вызревшего в результате серьёзной мозговой работы на-учного вывода вызывает уважение. А то, что этот вывод ошибочен, так что можно взять с неразумного, слабо ориентирующегося в джунглях науки мо-лодого и неопытного студента? В таких случаях преподаватель обычно счи-тал своим долгом убедить Валентина в правоте своего взгляда на данную на-учную проблему. Он с пеной у рта излагал свои доводы и, конечно же, в ре-зультате достигал своей цели. Валентин демонстрировал полную лояльность к наставнику,