теория относительности

тобой делиться… - сказал он. - Но не отчаивайся: я сегодня тебя ещё найду. Похоже, там, - Акулов доверительно придвинулся и показал пальцем вверх, - сегодня намечается большое мероприятие. Иди и скажи, чтобы меня тоже ждали.
- Ладно, - сказал Валентин недоверчиво, понимая, что чем ближе мо-мент готовности Вовиной стряпни, тем активнее от него пытаются избавить-ся, но всё-таки отправился на пятый этаж, к Кузьменкову.
На лестничной площадке пятого этажа он увидел Ваську Хватова и Шурика, которые, не замечая никого, спустились с шестого этажа и направи-лись в блок, где жил Кузьменков. Валентин посеменил следом.
Акулов не обманул. В комнате уже был накрыт стол, изобилием и раз-нообразием закусок не блиставший, но зато выпивки было предостаточно. На двух краях стола стояли по четыре бутылки фабричной водки. Что само по себе было удивительно, поскольку по талонам в месяц выдавали только по бутылке водки и по две вина. Такой скудный запас быстро исчезал, и раз-житься «казёнкой» за приемлемую цену было трудновато. Спасал положение наводнивший полулегальный рынок алкоголя спирт «рояль», который раз-бавляли всем, у кого на что хватало фантазии.
Только у Олега Кузьменкова всегда оказывалась в «заначке» бутылка фабричной водки. Как это ему удавалось, неизвестно. Но все знали, к кому можно было обратиться в случае необходимости. Он же по доброте душев-ной отказать никогда не мог. Единственно, что он делал, это выпроваживал всех из комнаты, закрывал её на ключ, чтобы никто не узнал, где у него на-ходится тайник, и через полминуты, открывая дверь, отдавал сохранённую бутылку.
При виде такого расклада Валентин невольно присвистнул.
- Я, как всегда, вовремя, - сказал он.
Шурик глянул на него и с плохо скрываемой досадой проговорил:
- Давай, заходи. Тебя тут только не хватало.
Кузьменков и Бунь сидели рядом на кровати, нетерпеливо глядя голод-ными глазами на напитки. Жора развалился на стуле, заложив ноги на стол, служивший подставкой для телевизора, и с равнодушным видом читал газе-ту.
Увидев его, Валентин возмутился:
- Шо за дела?! Я не понял. Здеся готовится мероприятие, а я узнаю это не от тебя, который до недавнего времени называл себя моим другом, а по нюху.
Жора медленно, тщательно сложил газету, небрежно бросил ее на теле-визор и медленно повернул голову.
- Всё случилось достаточно внезапно и неожиданно для нас всех, - зая-вил он. - В нашем общежитии намечается крупное мероприятие по случаю начала сессии, и мы решили присоединиться к общему веселью, так сказать. Я как раз собирался дочитать газетку и тебе сообщить о столь радостном факте, который не далее чем через несколько минут имеет место свершиться и стать в скором будущем частью нашей биографии, - он помолчал и доба-вил: - Надеюсь, что воспоминания будут светлые. Но я не успел это сделать, так как ты явился сам и поспешил обвинить меня во всех страшных грехах.
- М-да, - вставил Кузьменков, то ли соглашаясь, то ли совсем не по те-ме думая о чём-то своём.
- Чего мы ждём, бояре? - поинтересовался Бунь, алчно глядя на водку.
- Братка Горкин и Буховский должны притащиться с минуты на мину-ту, - пояснил Васька.
В ответ Шурик раздраженно посмотрел на него, затем кинул взгляд на стол. Простой арифметический анализ показывал, что соотношение спиртно-го и людей, собирающихся его поглотить, складывалось не в пользу спиртно-го. Шурик заскрипел зубами. Его вид не предвещал ничего хорошего.
Тут в комнату шумно ворвались Горкин и Буховский. Горкин застен-чиво сказал «здрасьте». Буховский широко улыбнулся и, распахнув куртку, вытащил из-за пазухи две пластмассовых бутылки, наполненных какой-то жидкостью тёмно-коричневого цвета,
- Это ещё что? - угрюмо поинтересовался Хватов.
- Напиток богов! Га-га-га, - заржал Буховский. - Пепси-кола в спирту. Концентрация - один к одному.
Шурик сразу заметно повеселел.
Стаканы наполнили, и для провозглашения тоста поднялся Горкин. Он скромно потупил взгляд на стакане и начал бархатным голосом:
- Друзья, мужики... Хочу сказать, во-первых, хорошо, что мы здесь се-годня собрались... И ещё скажу: выпьем за то, чтобы фортуна к нам реже по-ворачивалась сранделем.
- Вздрогнем, бояре! - скомандован Бунь.
«Бояре» «вздрогнули». И так еще четыре раза. Пили активно. Закусы-вали вяло. Собственно, закусывать особенно было нечем: хлеб, сало, выпро-шенная у девчонок с первого курса миска квашенной капусты да кастрюля картошки, сваренная Кузьменковым прямо «в мундирах». Во время перед сессией редко ездили домой. Поэтому разносолами похвастать трудновато.
Буховский усердно пытался что-то изобразить на гитаре. Шурик с за-видной целеустремленностью накачивался спиртным.
- Ты не те аккорды берёшь, - заявил он, когда, наконец, достиг «нужной кондиции».
- Не беспокойся, всё будет у порядку, сядем усе, - заявил Буховский.
- Ты не прав. Пошли выйдем.
- Пошли, - мотнул головой Буховский.
Они вышли. Никто не обратил на это внимания.
- Мужики! За нас! - воскликнул надрывно Васька и опрокинул содер-жимое своего стакана в себя.
Остальные последовали его примеру.
Валентин внезапно почувствовал, что последняя порция «не пошла». Он поднялся из-за стола, вышел в коридор блока, открыл дверь туалета и, не заходя внутрь, с порога выпустил содержимое желудка прямо в унитаз, чем остался доволен, чрезвычайно. Затем он подошёл к умывальнику и прополо-скал рот холодной водой, также смочил лицо. Эта процедура несколько про-яснила сознание. Он хотел вернуться в комнату, но на пути оказался Жора.
- Там, - указал он большим пальцем за спину, - делать больше нечего. Пойдём к женщинам.
- Пойдем, - безвольно брякнул Валентин и поплелся вслед за другом.
Далеко идти не пришлось. Жора завернул в соседний блок. Там жили девчонки с третьего курса.
- Ты куда?
- Туда.
-  А как же Пеночкина? – Валентин издевательски пьяно захихикал.
- Да пошла она… Тоже мне – фифа…Найду себе другую.
- О, слышу речь не мальчика, но мужа.
Такие слова приободрили Жору. Он высоко поднял голову и реши-тельно постучал в дверь первой попавшейся комнаты.
- Девушки! - заорал он голосом, полным собственного достоинства. - Если вы соскучились по обществу действительных интеллектуалов, если вы не против ста граммов, а также желаете на десерт настоящего мужчину, то отворяйте ворота. И вам откроется несказанное наслаждение, не испыту- ис-пытуваемое никогда ранее, от комплекса предоставленных услуг.
Дверь распахнулась слишком внезапно. Жора отпрянул. Стало понят-но,  что как раз на это он-то и не рассчитывал. Но ретироваться окончательно ему помешал Валентин, который старательно уперся ему в спину плечом.
- Хто тут мужик?! Ты, что ль? Козёл! - на пороге стояла экстравагант-ного вида особа с разноцветно выкрашенной шевелюрой.
Стёртое выражение лица еще секунду назад бравого «Казановы» при-дало ей решимости.
- Вали отсуда! Не то щас парней с пятого курса позову! - заорала она очень высоким голосом, от чего Жору всего покоробило.
- Мы уже здеся, - Валентин выглянул из-за плеча друга. - Мацик, она твоя, - он затолкал обоих в комнату и задержался у двери ещё некоторое вре-мя, пытаясь определить, кто же это там сдавленно визжит, Мацик или хозяй-ка комнаты. Но так ничего и не поняв, почему-то осенив дверь крестным знамением, с надеждой на лучшее поспешил туда, откуда доносились звуки музыки.
В зале, соединяющем два крыла общежития, дискотека уже была в са-мом разгаре. У входа Валентина встретил пухлый коротышка. Толстяк поче-му-то стал теребить его футболку, что-то нечленораздельно мыча. Это про-должалось минуту. Терпение у Валентина лопнуло, когда незнакомец попы-тался высморкаться ему на грудь. Валентин размахнулся, но ударить не ус-пел. Неизвестно откуда налетела толпа, свалила с ног толстяка и принялась энергично пинать его ногами. Очевидно, до сего момента тот многим успел не понравиться. Валентин почему-то посмотрел на свою занесенную руку, опомнился, разжал кулак и, как ни в чём не бывало, шагнул в темноту, сотря-саемую музыкой и топотом.
Справа у стены стояла девушка в спортивных брюках. Валентин, не-смотря на слабый, мерцающий свет, узнал её именно по спортивным брюкам и по волосам, забранным в задорный хвостик. Они часто встречались за иг-рой в теннис. Кажется, она училась на третьем курсе и в теннис играла хоро-шо. И, похоже, в отличие от других девушек, приходила исключительно для того, чтобы поиграть. А поскольку Валентин приходил тоже для того, чтобы поиграть в теннис, то имени её до сих пор не знал.
Резонно рассудив, что и здесь, в этом зале, их цели совпадают, он по-дошел.
- Разрешите вас пригласить, - сказал он и удивился тому, что язык его не заплетался.
Когда они танцевали уже танец шестой, девушка спросила:
- Как тебя зовут?
- Валентин, - ответил он машинально.
- Меня – Таня.
- Очень приятно, - также машинально сказал он и что-то ещё хотел до-бавить для поддержки разговора, но тут его внимание отвлек Васька Хватов. Да, это, действительно, был Хватов.
Он лежал на спине в коридоре и усиленно пытался подняться, беспоря-дочно шевеля руками и ногами, напоминая «колорадского» жука, лежащего кверху брюхом.
Равнодушно наблюдать за тщетными усилиями друга Валентин слиш-ком долго не мог. Он подошёл и поднял его. Сообразив, что тот самостоя-тельно сохранять вертикальное положение не может, прислонил его к стене.
- Думаю, тебе пора домой, - произнес Валентин, уловив на себе остек-леневший взгляд Васьки.
Впоследствии он будет удивляться, как ему удалось доставить такого верзилу на два этажа выше. Васька сначала пытался переставлять ноги, но потом окончательно повис на своём товарище. Валентин дотащил его до комнаты. Прислонил к стене и уткнулся ему в грудь рукой, чтобы тот не сложился как циркуль.
- Ключ давай.
- Нема ключа, - буркнул Васька.
Валентин порылся в его карманах и, достав ключ, попытался открыть дверь. Но дотянуться до замочной скважины, одновременно держа Ваську, оказалось невозможно. Пришлось его отпустить. Скрип открывшейся двери Валентин услышал одновременно с грохотом упавшего тела. Василий лежал, растянувшись во весь свой богатырский рост, раскинув ноги и руки в сторо-ны. Он всхрапнул и повернулся на бок, подложив руки под голову. Валентин сначала попробовал развернуть его, чтобы втащить в комнату, взяв под руки. Но коридор оказался слишком узок для такого маневра. Пришлось тащить за ноги. Голова Васьки как мячик подпрыгнула на пороге. Но это, похоже, его не волновало. Валентин решил оставить Хватова на полу, исходя из тех со-ображений, что тому уже некуда будет свалиться. Он выключил свет и вы-шел.
В комнате «праздник жизни» уже погас. Кузьменков спал на кровати. Горкин с отсутствующим видом подслеповато щурился в никуда, снова и снова снимая свои очки, и протирая их вылезшей из брюк полой рубашки. Шурик и Буховский сидели рядом и напевали какую-то песню. Шурик дер-жал гриф от гитары, изображая аккорды. Буховский завладел корпусом, ис-пользуя его как барабан. Оборванные струны слабо звенели. Под глазом Бу-ховского красовался большой синяк.
Стол напоминал своим видом Берлин сорок пятого года. В центре «ру-ин» красовалась нераспечатанная бутылка водки, на которую уставился не-видящим взором Боярин, оставшийся в одиночестве сидеть во главе стола. Он