надежда, что наступило освобождение от серого прошлого, и народ действительно оказал-ся на пороге светлого будущего, перед началом нового свободного пути к процветанию.
Но время шло. Светлое начало освобождения все больше стало напо-минать начало конца. Устоявшееся сознание и мироощущение людей лопну-ло, как мыльный пузырь. Чувство гордости за себя и свою страну сменил комплекс неполноценности. Когда-то подавляемое желание собственного благополучия вырвалось из клетки и превратилось в огромного монстра, ко-торый стремился наверстать упущенное и отомстить за несправедливое за-ключение, не выбирая методов для достижения своей цели. Партийные бон-за, сбросив с себя идеологическое ярмо, почувствовали огромное облегчение. Возможности, в первую очередь для собственного обогащения, небывало расширились. Теперь не стоило вести пуританский образ жизни и ограничи-вать себя во всём. За красивую жизнь уже не разберут по косточкам на пар-тийном собрании. Народ помельче осознал, что теперь о них никто не поза-ботится, что крутиться им следует самим, и крутиться поэнергичнее. И кру-тятся, начиная от министра и кончая колхозником, каждый в свою сторону. Разумеется, по мере своих возможностей. В кругах образованных, имеющих положение в обществе людей, правда, разводились разговоры о Родине и го-сударстве. Но чем выше положение говорящих, тем всё больше эти разгово-ры увязывались с бизнесом и деньгами для себя самих за счёт Родины и го-сударства,
Ничего хорошего и светлого впереди не вырисовывалось даже при очень богатом воображении. Оптимизмом пыхтели только астрологи и поли-тики. Они в один голос твердили, что, мол, скоро «пойдёт процесс». Отлича-лись только тем, что первые всё ставили в зависимость от расположения звёзд на небе, а вторые говорили, что на звёзды следует наплевать, а вот они смогут… дайте только порулить.
А между тем, экономика продолжала разваливаться. Производство па-дало. Уровень жизни падал. Только доллар семимильными шагами, как ко-гда-то советский народ к коммунизму, шествовал по жалким обломкам руб-ля. От всего этого настроение тоже падало. Хотя, по идее, приход весны, как само собой разумеющееся, предполагал пробуждение здорового интереса к жизни.
В институте администрация грозилась выдать выпускникам «свобод-ные» дипломы, оставляя за ними право на самостоятельное творение собст-венной судьбы. И если раньше «свободный диплом» доставали всеми прав-дами и неправдами: за взятки, применяя фиктивные браки, разводы, фальши-вые медицинские справки. То по нынешним временам свободный полёт гро-зил перерасти в свободное падение: безработица.
Валентин не горел желанием заняться работой по специальности. Мало того, его организм просто-напросто отторгал каждой своей клеткой обста-новку строительной площадки. После окончания школы, поступая в этот ин-ститут, он надеялся, что это пройдет. Не прошло.
Но, судя по всему, заняться даже нелюбимым делом у него не будет возможности. Это рождало ощущение безысходности. Следовало всё хорошо обдумать, чтобы наконец-то осознать своё место в жизни. Но время шло бы-стрее, чем хотелось бы. И это пугало. Поэтому он был рад, что зима не торо-пится с уходом. Это создавало иллюзию остановки времени. Ни к весне, ни к тому, что следовало за ней, он готов не был.
Однако в начале апреля вдруг резко потеплело. И по всему было видно, что больше холодов не будет. В который раз экологи и религиозные фанати-ки, глаголющие во всю свою истеричную глотку о конце света, ошиблись.
В течение одной недели всё преобразилось. Сугробы растаяли, превра-тились в ручьи, а те как-то очень быстро высохли. Набухли почки на деревь-ях. Из-под прошлогодних стеблей настойчиво стали пробиваться молодые ярко-зелёные ростки травы. Барабанные перепонки просто перестали справ-ляться со своими обязанностями из-за обрушившегося на них птичьего гама. Казалось, никто не улетал в тёплые края, будто все сидели и ждали прихода весны.
Долгожданное тепло придавало всем сил и уверенности. В такие дни невольно забываешь о собственных проблемах. Точнее сказать, они стано-вятся не такими уж проблемными, если так можно выразиться. Кажутся ни-чего не значащей наносной пылью неизбежных издержек жизни, которая может лишь несколько уменьшить её, жизни, блеск, но никак не изменить её, жизни, сущность.
А сущность одна: естественное влечение человека к человеку, мужчи-ны к женщине, которое преобразуется в любовь полов и любовь общечелове-ческую. Именно она, любовь, есть та истина, непревзойдённая и абсолютная величина. Она не может подвергаться сомнению и ревизии.
- Да, женщины - это... это, о-о! - так и не найдя слов, протянул Жора.
- Что ты хочешь сказать? - Валентин ехидно усмехнулся.
- Без них, к сожалению, нельзя обойтись. Они необходимы нам, муж-чинам. Я имею в виду не только, даже не столько половые контакты, но и… Они способствуют установлению душевного равновесия.
- Неужели?! Я всегда думал, что как раз наоборот.
- М-да, м-да, - подтвердил Кузьменков.
Жора удостоил его полупрезрительным взглядом и продолжил:
- Женщина - это лучший друг человека.
- С чего ты взял? - сказал Валентин. - Уж не собственный ли горький опыт натолкнул тебя на эту мысль?
Жора на мгновение вспыхнул, но всё же овладел собой.
- Вовсе нет. Опыта горького я не имею. Просто так думаю. Мне так ка-жется…
- Послушай, - стараясь придать меньшую значимость своему вопросу, Валентин принялся листать тетрадку, до этого мирно лежавшую на столе, - о вкусах, конечно, не спорят, но что ты нашел в этой Пеночкиной?
Лицо Жоры вытянулось. Вопроса он явно не ожидал.
- Оставь в покое тетрадь, - буркнул Жора. - Тебе этого не понять.
- Почему же? - удивился Валентин. - Я вроде... как бы… и ничего…
- Ты - развращенный элемент, вкусивший сладость порока и не же-лающий от него избавляться. Разве тебе дано ощутить всю красоту и величие женской непорочности и чистоты.
- Во-первых, с чего ты взял, что я вкусил сладость порока?
- Я тебя насквозь вижу.
- Может быть, ты ещё знаешь, с кем? – Валентин хитро прищурился, скрывая возникшее напряжение.
Мацкевич, недолго помявшись, выпалил:
- Да у тебя пол общаги перебывало.
- С чего ты взял? – Валентин расслабился.
- Потому что, куда ни зайди, кругом бабы шепчутся: «Валик да Валик, какой он интересный, какой загадочный, как мы его все хотим…»
Валентин весь подобрался. Его удивление было искренним.
- Серьёзно, что ли? – он посмотрел на Кузьменкова.
Тот в подтверждение многозначительно кивнул.
- И что они в тебе нашли? – возмущённо воскликнул Жора. – И ростом обыкновенный, есть и выше. И морда как морда, есть и красивше. Разве что причёска «а-ля рок-н-ролл», да клетчатая кепка (ни у кого такой нет).
- Дурак ты, Мацик. При чём тут «морда», «кепка»… Сила и привлека-тельность мужчины - в силе его духа. Как гласит восточная мудрость, имею-щий мускус в кармане не кричит об этом на весь базар, запах мускуса гово-рит сам за себя. Когда я сказал о силе духа, это я имел в виду ауру человече-ской души. Она, прежде всего, должна быть светлой и открытой. При этом обязательное условие: человек, мужчина, должен хорошо пахнуть. Если, Ма-цик, будешь вонять, будь ты красавцем-раскрасавцем с гиперразвитой аурой, все девушки будут стараться держаться от тебя подальше.
Мацик возмущённо выпятил подбородок:
- А я что, воняю?
Валентин пожал плечами:
- Вроде нет.
- Может, подскажешь, чем пшикаться надо, чтобы пахнуть хорошо и чтобы девки липли.
- Всё очень просто: мыться надо регулярно. Нет ничего притягатель-ней, чем естественный запах хорошо вымытого тела. Учёные говорят, что ес-ли партнерам нравится естественный запах тела друг друга, то они идеально подходят один другому в плане полового общения. Говорят, что это заложе-но в нас на подсознательном уровне, чтобы распознавать свою половину.
- М-да, нафуфонятся девчонки парфюмом, попробуй, распознай свою половину, - с нескрываемой досадой произнёс Кузьменков.
- А ты каждую сначала в душ тащи, а потом обнюхивай, - зло бросил Жора.
Кузьменков искренне удивился:
- Как же я их в душ таскать буду? Это ж надо её ещё довести до такого состояния, чтобы она согласилась не только в душ… А если запах не тот, а если залёт… шо тогда?
- Ладно. Всё это фигня. Ты, Мацик, лучше скажи, что ты понимаешь под словом «порок»?
- Секс без любви.
Валентин хитро прищурился.
- Поскольку, как я понял, Пеночкина – твоя первая любовь, и любовь, судя по всему, несчастная, то ты до сих пор - девственник?
Большие глаза Жоры растерянно забегали.
- Это бестактный вопрос, - выпалил он.
Валентин довольно потёр руки и решил добить друга:
- Ты хочешь сказать, что только непорочность тебя возбуждает? Да ты просто извращенец! А поэтому ещё неизвестно, кто из нас более аморален, я, познавший секс без любви, или ты, девственник. Кстати, насчет моих заслуг ты сильно преувеличиваешь. Конечно, если бы я знал всё, что ты мне только что сказал, я бы на вахте объявление повесил для девушек с часами приёма, а то сколько времени впустую провёл в одиночестве, мучимый комплексом неполноценности и съедаемый самим собой на пути к совершенству. А ока-зывается, все меня уже давно хотят.
Жора вскочил как ошпаренный, указал пальцем на Валентина и, под-крепляя решительный жест испепеляющим взглядом, горячо заговорил:
- У тебя мысли направлены только на примитивное совокупление!
- Почему же на примитивное? Всё зависит от фантазии. К этому делу следует подходить творчески. К тому же это самое совокупление, как ты вы-разился, есть естественное поведение всего живого. Так устроена природа. Все трахаются, от паучка до слона. И никто из них не считает это чем-то за-зорным.
- Но всё живое делает это для продолжения рода, и только человек при помощи ЭТОГО удовлетворяет своё желание физического наслаждения.
Валентин развёл руками:
- На это я тебе скажу одно: это издержки производства. Слабое место человека - в его способности мыслить. Человек из-за этого всё подвергает сомнению. Он дошёл до того, что сомневается в необходимости даже приро-дой заложенных инстинктов. Поэтому, если бы Господь не сотворил такую завлекалку, как наслаждение от секса, то человек перестал бы существовать, потому что не желал бы заниматься этим процессом, при помощи которого продлевается его род. Но та же способность мыслить позволяет человеку прийти к выводу, что раз от этого получается удовольствие, то почему бы не заниматься этим не только для продолжения рода. Кроме того, почему жела-ние физического наслаждения следует считать зазорным? Человеку так мало дано для этого. Еда, секс и сон. Эти три вещи позволяют ему время от време-ни убеждаться, что жизнь, несмотря ни на что, классная штука. Поэтому за-чем же так строго подходить к этому, как ты говоришь, совокуплению? Это приведёт тебя к нервному истощению. Я тебе, как врач, говорю. Верь мне, юноша.
- М-да, - многозначительно произнес Кузьменков, вновь навлекая на себя полупрезрительный взгляд Жоры.
- Что касается твоей Пеночкиной, то не думай, что она именно такая, какой тебе показалась.
- Что значит показалась? Она - дитя природы. Она не похожа на всю эту свору шлюхоподобных существ. Они сейчас пьют, курят и думают, что это придаёт их облику элегантный шарм. Тьфу! - на лице Жоры
