стоял в углу, и сейчас на экране был Линн. При одном взгляде на него я вдруг с болью почувствовала свою оторванность от Галактики.
— Как ты устроилась?
— Неплохо.
— А лечение?
— Идёт. Ты выглядишь встревоженным. Что происходит?
— Неприятности. И много. Хорошо, что ты в безопасном месте.
— Почему?
— Фанатики приговорили освободительницу Прародителя Зла к смерти.
Я очень глубоко вздохнула.
— Можно подумать, моя гибель сразу же вернёт Скарвина в заключение!
— Кэт, ну ты нашла, у кого искать логику, — у фанатиков!
— Да понятно… И что же теперь делать?
— Искать, кто всё это устроил. Сейчас идёт расследование. Пока ясно одно: на Ореанте Раине повесили на шею другой прибор для диагностики, с вмонтированной микрокамерой, который на Артосе забрали. Я хочу, чтобы ты была в курсе событий, потому что охрана охраной, а самой тоже надо смотреть в оба.
— Ясно. Как Скарвин?
— Прародителем Зла пока себя не проявлял. Раина увезла его на Аксерат, к Йаллеру. Ему очень повезло, что среди нас оказался человек с Энтиды: на остальных планетах Галактики отношение к нему простирается от простого уважения к мятежнику против богов до ненависти к Отступнику. Обитателей Исчезающих островов решено переселить на более надёжную землю, и Даниель выделил им небольшой архипелаг в подходящих широтах. Он считает, что это племя станет отличным дополнением к артосским достопримечательностям.
— Вот деловой человек!
Линн посмотрел куда-то в сторону, — видимо, на часы.
— Тебе что-нибудь переслать?
— Пожалуй, нет…
— Ладно.
Он попрощался и покинул экран, оставив меня наедине с невесёлыми мыслями. До дома Корсака меня повезли на машине, а над всеми строениями долго возвышалось здание дворца Недремлющего Стража. С верхней балюстрады вслед смотрели каменные фигуры — воины, опиравшиеся на мечи, и жутковатые создания, примостившиеся у края бездны.
5.
Корсак уходил на работу рано, и в течение целого дня можно было упражняться без свидетелей, — только тахонд наблюдал издали. Однажды, когда совсем стемнело, Корсак включил радио, нашёл музыкальный канал, — и с того момента для меня окончилась душная давящая тишина. Ночь вливалась широкой рекой в неосвещённые комнаты, подкрадывалась к тем, где горел свет, — а медленная, с ритмичными биениями мелодия заполняла всё пространство, уводя с собой и подчиняя своему очарованию неспокойную душу. Дивная красота музыки навевала печаль, но это был не плач по безвозвратно ушедшему, а лишь лёгкая грусть дождя средь летнего дня... Я слушала, пока мелодия не затихла в той дали, откуда явилась, и повторяла её мысленно, уходя в сон.
Потянулись дни. Тикси регулярно проверял моё состояние с помощью своих приборов, но ничего не говорил о результатах. Собственно, я и сама понимала, что говорить особо нечего, поскольку никакого улучшения не видно, но всё ждала чего-то… А подлые мыслишки о бесполезности всей этой затеи назойливо крутились рядом, сколько их ни отгоняй.
Как выяснилось, работа Варлока занимала у него целые сутки, а следующие два дня он был свободен. В эти дни они с Корсаком показывали мне тихие улочки старой Тавврии, рассказывали о временах далёких и близких, о королях и героях Дельсарена, а порой мы дотемна сидели в порту, провожая и встречая корабли. Однажды мы даже добрались до лесопарка на окраине Тавврии, где до сих пор оставался звездолёт Криса, — Ариатис чудом не позволил подбитому имперцами кораблю упасть на город, потом восемь лет пытался его починить, хотя и с первого взгляда становилось понятно, что это было бесполезно. Но прогулка заканчивалась, и всё начиналось сначала: заварить траву в полночь, попытаться заснуть, вскочить от трезвона будильника, опять – настой, и упражнения, упражнения, ходьба по пустой квартире с костылями, если этот способ передвижения можно было так назвать. Через полмесяца мне стал постоянно сниться один и тот же сон: я просыпаюсь, встаю и иду босиком, с удивлением и радостью понимая, что забыла надеть каркас…
Внезапно на город налетели тучи и залили его дождями. Огорчённый Корсак извинялся перед гостьей за капризную погоду, уверяя, что лето в Тавврии обычно сухое и жаркое. Хоть от прогулок и пришлось отказаться, Варлок приходил так же часто. Порой ему удавалось проскочить между двумя дождями и остаться сухим.
Молчание Тикси начало порядком беспокоить меня, и однажды я не выдержала и задала вопрос прямо. Доктор с улыбкой ответил, что лечение травами – вещь долгая, заметных изменений нет, да и быть пока не может, но всё идёт по плану. Объяснить, в чём заключается план, он категорически отказался, а моими отчётами о прошедших днях остался доволен.
Дождь словно отгораживал квартиру Корсака от всего света, создавая ощущение полной заброшенности. Галактика, космические скорости, калейдоскоп планет, — всё это с каждым днём уходило в прошлое, а реальностью был только маленький кусочек Дельсарена.
Князь Ардан выяснил мой распорядок дня, и мы стали вести по ночам телепатические беседы. Благородный ликс с лёгкостью читал не только мысли, но и образы, поэтому я могла, воскрешая в памяти города и страны, удовлетворить его жадный интерес к далёким планетам.
Вскоре после звонка Линна меня вызвала Раина. Мы долго беседовали, потом попрощались, я собралась уходить, — и вдруг она позвонила снова.
— Пока мы разговаривали, рядом сидел Скарвин и слушал, — сказала Раина без предисловий. – Он узнал о случившемся с тобой и теперь сам не свой. Заявил: не знал, что моё освобождение ей так дорого обойдётся. Ещё сказал, что без тебя наша медицина была бы бессильна помочь ему.
— Как это?
— Я не владею Силой и не разбираюсь в таких вещах. Похоже, твои неприятности с глазами и ногами как-то связаны не столько с прохождением Силового купола, сколько с самим Скарвином, как будто ты взяла на себя... Нет, тебе Линн объяснил бы лучше. Словом, Скарвин говорил так, как будто попросил тебя о помощи, но теперь жалеет, что ты такой ценой выполнила просьбу.
— Рехнулся!
— Нет. По крайней мере, мои проверки психических отклонений не выявили. Впрочем, эти тесты рассчитаны на людей.
— Ты не выяснила, почему он назвал меня Кариаки?
— По словам Йаллера, в те далёкие времена так звали дочь руниа и женщины из человеческого рода. Сам Йаллер эту особу не встречал: продолжительность жизни досталась ей от людей, да и умерла она молодой.
— А причём тут я?
— На это Йаллер не смог ответить, теребить же вопросами Скарвина пока нельзя. Так что прими версию внешнего сходства.
— Придётся. Но так ошибиться можно было только сразу после освобождения, когда он ещё не совсем в себя пришёл. Почему же он назвал меня так потом, в клинике?
— Кэт, мир устроен сложнее, чем кажется, — терпеливо сказала Раина. – Понимаю, тебя сейчас задевает любая мелочь, но я вынуждена сообщать всё это, несмотря на твоё состояние. Конечно, ты с такой планеты, что Путь Умерших для тебя пустой звук… Ну как тебе ещё объяснить? Скарвин ищет опору в новом, чужом мире, ты для него что-то значишь, поэтому у тебя нет права отойти в сторону. Выздоравливай и возвращайся, ты нужна нам.
Она окончила разговор, и душу затопило ощущение тревоги и недосказанности. Попытка дозвониться до Линна, чтобы посоветоваться, не увенчалась успехом, — а за стенами дворца Недремлющего Стража лил дождь.
6.
Всё же дожди кончились, и по настоянию Тикси мы с Корсаком и Варлоком продолжили ежедневные прогулки. Я с ужасом обнаружила, что нахожусь на Дельсарене уже почти месяц, а в результате мне только иногда кажется, что передвигаться по квартире стало чуть-чуть легче. Поэтому меня страшно удивил вердикт доктора о том, что предварительный этап лечения окончен.
— Вот травы, — сказал он, выложив передо мной несколько пакетиков. – Пить настои каждые шесть часов, — когда и в каком порядке, я написал. Путать порядок и опаздывать с приёмом категорически запрещается. Далее: знай, назначен обряд сириоло. К закату последнего дня лета ты приедешь на озеро Сендан и до полуночи будешь молиться о выздоровлении. В полночь пройдёшь босая сквозь священный огонь.
— Такой, как в Храме?
— Непосвящённым не раскрывают тайны жрецов, поэтому я не могу ответить на этот вопрос. Запомни, на тебе не должно быть ничего металлического, иначе обожжёшься.
— А каркас? А имплантанты?
— Пойдёшь без каркаса.
— Хорошо, — ответила я через мгновение.
— Эти штучки на твоих висках металлические?
— Нет, — особый вид пластика. Но в аккумуляторах есть металл.
— Их можно вынуть?
— Конечно. Я меняю их, ставлю на перезарядку.
Тикси кивнул.
— Теперь главное. После встречи со священным огнём ты переплывёшь Сендан и встретишь рассвет на острове посреди озера.
— Там будет лодка?
— Сендан не терпит лодок, он их просто топит. Разве ты не умеешь плавать?
— Умею, но… Тикси, я по дому-то еле ковыляю! Не слишком ли много вы от меня хотите?
— Ровно столько же, сколько и ты: полного выздоровления.
…Эта встреча принесла смятение. Назначенный срок и новый режим приёма лекарств заставили меня упражняться ещё больше, — сквозь отчаяние, усталость, гнёт напряжения и страха. Возникла и не исчезала подлая мысль: если религиозные обряды только символизируют веру, а не являются ею, то, возможно, сириоло играет схожую роль, и реальной пользы будет немного… Понимая, что для ликсов такая мысль прозвучала бы кощунством, я не высказывала этого даже в разговорах по видеофону с Линном и Раиной.
Тахонд начал привыкать к инопланетному существу и подходил уже довольно близко, но гладить себя не позволял. Он часто ложился на пороге комнаты, отчего длинные уши свешивались на пол, и в его трёх глазах, кажется, появлялось какое-то своеобразное сочувствие. Узнав об обряде, Линн хотел всё бросить и прилететь на Дельсарен, но Тикси запретил даже думать об этом: по древнему обычаю, перед сириоло полагалось жить вдали от семьи и привычной обстановки, а личное общение разрешалось только с врачом и жрецом.
Потом Тикси потребовал, чтобы я вовсе отказалась от каркаса. Ходить всё же стало немного легче, но мысль представать перед другими инвалидом вызывала у меня отвращение, и доктор смягчился. Металлические ленты легли на дно сумки только тогда, когда я смогла перейти с костылей на трость.
Князь Ардан взялся за организацию моих попыток плавать: в окрестностях Тавврии у него был загородный дворец, а рядом – небольшое озеро. Памятуя советы Криса, я приняла приглашение сестры Ардана Диты и провела один из вечеров в обществе кузенов Государя. Потом Ардан вызвался лично проводить меня до машины, и мы долго шли по вечернему лесопарку, полному тихих шорохов позднего лета.
— Скажите, князь, а ваша сестра тоже телепат?
— О нет, это досталось только мне.
— И в роду не было ликсов, умевших читать мысли?
— Конечно, нет: в противном случае ни мой дед, ни дядя, ни двоюродный брат не занимали бы трон.
— Странно. Ведь телепатия – это проявление способностей к владению Силой, которые передаются из поколение в поколение. Правда, не всегда есть условия развивать это.
— У нас считается, что такой дар – следствие проклятия. Бывали такие отчаянные головы, которые пытались выяснить, кто и за что проклял их в прошлых жизнях, чтобы как-то избавиться от этого клейма.
— Но
