ошибался, и это совсем не так. Ведь если разобраться, то ни у кого из русских князей кроме Святослава, ни один историк, ни один русский летописец, за всю историю существования Киевской Руси, такой причёски не описал, хотя описание внешности князей в летописях встречаются довольно часто. Выходит, Святослав был знатного рода, а остальные Рюриковичи - так себе - подкидыши. Так почему же тогда Святослав носил такую причёску? Ответ очень простой. Он её позаимствовал у печенегов. - Зачем? Ну а зачем российский император Павел I кумиром, которого был король Пруссии Фридрих II, лишь вступив на престол, начал преобразовывать Россию по прусскому образцу? А так как Фридрих был не плохим воякой то и реформы коснулись в первую очередь армии. Зачем Пётр I, бредивший Западной Европой, велел брить бороды боярам и всем курить табак?
Человеку, кем бы он ни был, свойственно иметь своего героя, своего кумира, идеализировать его, стремиться быть на него похожим и во всём ему подражать. Видимо таким предметом для подражания у Святослава были его союзники в войнах с Хазарией, а затем и с Болгарией, печенеги. Во всяком случае, Святослав был одним из первых, если не первый из Рюриковичей кто, скорее всего, под влиянием тех же печенегов и торков, которые, как известно, были превосходными всадниками, стал всерьёз заниматься подготовкой конных воинов в своей дружине, и сам согласно "Повести временных лет" "...быстрым был словно падус, и много воевал. В походах же не возил с собою ни возов, ни котлов, не варил мяса но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел, не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, - такими же были и все остальные его воины". Ну, чем вам не печенег-кочевник, хотя из сообщений восточных авторов мы знаем, что русские дружины никогда не славились как хорошие всадники. Так Ибн-Русте, живущий в X столетии писал, что русичи "на коне смелости не проявляют, и все свои набеги совершают на кораблях". Видимо восхищение стремительной атакой печенежской конницы и её маневренностью у русского князя - воина было так велико, что он и сам стремился походить на печенега. Отсюда и столь не ординарная причёска на его голове.
Вряд ли об этом знал князь Дмитрий Вишневецкий но, как человек по тем временам высоко образованный, он наверняка знаком был с русскими летописями и историческими трудами византийца Льва Диакона, и, конечно же, восхищался, и старался быть похожим на своего великого предка. В этом легко можно убедиться, лишь взглянув на художественный портрет князя, где мы увидим такую же причёску. А так как он был "любимым вождём днепровских казаков", то нет ничего удивительного и в том, что оселедец появился и на голове у днепровских казаков, а вернее у Запорожцев.
Тут, наверное, самое время задать автору этого повествования саркастический вопрос. - "А не слишком ли много, уважаемый автор, в твоих изысканиях таких банальных вещей, как простое подражание? Святослав позаимствовал свою причёску у печенегов, Вишневецкий у своего знаменитого предка, а запорожцы у своего любимого вождя, - не чересчур ли?". Отвечу - нет, не чересчур. Тем более, что оселедец на голове у запорожца, это не совсем подражание причёске "а ля Вишневецкий".
Несомненно, Вишневецкий был личностью незаурядной, и вполне возможно, что кое для кого из казаков являлся даже кумиром, которому старались подражать и по возможности быть на него похожим. Но сколько таких казаков могло быть - раз, два и обчёлся? Ведь на самом деле незаурядных людей не так уж и мало, и по большому счёту, атаман каждой казачьей ватаги, наверное, тоже личность не простая. Но сколько может объединить и сплотить вокруг себя даже самая яркая и незаурядная фигура? Ну, несколько десятков или, возможно, несколько сотен человек, и всё. На большее, неспособна никакая суперличность. Но личность, вооружённая идеей, в глазах приверженцев этой идеи, вырастает в неизмеримой прогрессии. А если идея близка и приемлема не только определённому кругу общества, но и большинству людей (народу), то такая личность способна на многое. Становясь всенародным героем и его кумиром, она может повести за собой тысячи, и даже сотни тысяч. А у тысяч всегда есть свой авангард, своя гвардия, являющиеся проводником идей этой личности. Например: у многомиллионной армии христиан, это - святые отцы и монахи, которые всегда выделялись своим одеянием головными уборами и целым рядом иных атрибутов, жёлтыми или оранжевыми одеждами и бритой головой стремятся отличаться от других адептов этой веры элитные поклонники Будды. Армия... Во все времена гвардия всех великих армий отличалась, не только подбором людей, но и своей униформой, оружием, дисциплиной, своими знамёнами и штандартами. Так вот, - оселедец на голове у запорожца, это - скорее всего, не столько причёска, сколько - штандарт и знамя, а заодно и униформа гвардии днепровского казачества. Ведь первые казаки, за редким исключением, богатыми людьми не были, и тратиться на единую униформу запорожцу было не по карману, да и хлопотное это дело - не казацкое. Бывали, конечно, времена, кода казак щеголял в парчовом халате, атласных или бархатных шароварах, в меховой шапке, но, это только после удачного похода, да и то, это длилось не долго. За считанные дни казак прогуливал, можно сказать, пускал по ветру всё добро добытое в походе, и вновь на нём можно было видеть уже давно примелькавшуюся рваную рубаху и уже давно потерявшие свой первоначальный цвет шаровары. И лишь оружие, единственное, что казак берёг и всегда стремился приобрести самые лучшие его образцы. Ну, а на причёску много средств не надо, - побрил голову, оставил на макушке чуприну, и сразу все видят, что ты не просто казак, а казак из-за порогов, где собрались самые надёжные и верные сторонники, и борцы за идею Байды - Вишневецкого. Но что же это была за идея, в чём её смысл? Мне кажется, тут уже догадаться не сложно. Как уже говорилось выше, родослову Байды (князя Вишневецкого) мог позавидовать любой король, но вот только завидовать и обижаться на судьбу приходилось Байде. Потомок одного из самых знатных в средневековой Европе родов, имея таких влиятельных и известных всему христианскому миру родственников, а главное умную голову и отважное сердце, и всего лишь староста каневский и черкасский да владетель замка Вишневцы и десятка деревень, - не густо. На большее же рассчитывать пока не приходится. Может потом, со временем, за примерную службу, король, после утверждения сейма, пожалует ещё пару деревень или переведёт на более почётную должность. И это его, потомка великого воителя Святослава, которому некогда принадлежали не только всё Поднеповье, но и часть Польского и Литовского королевств. А предки польских королей и литовских князей трепетали, только заслышав короткое предупреждение - "хочу идти на вас". Нет, такая жизнь не для него. И уже не первый год, служа на границе, и видя, какими искусными и практически не востребованными воинами полна приграничная степь, с какой бесшабашной отвагой идёт в бой казак, и с каким бесстрашием он готов рисковать жизнью не только за своего побратима-казака, но и за приглянувшуюся ему саблю или кинжал на поясе у татарина, Вишневецкий решил, - казаки это его шанс, его судьба. С ними и только с ними он может вернуть себе то, что принадлежит ему по праву. Нет, он не собирался реанимировать и возрождать Киевскую Русь. Будучи, в какой то степени авантюристом, но человеком умным, он понимал, что сделать это невозможно. Но создать в Поднепровье княжество подобное Влашскому или Молдавскому, попробовать можно. Объединение вольных казаков и русских людей с "украин" (конечно же, под его началом) в независимое княжество, вот та идея, которую выдвинул Байда и которая была близка всем, кто считал себя русским человеком. Мысль о том чтобы иметь своё государство своего князя или короля, или любое иное, но своё правительство не чужда любому завоёванному и угнетённому народу, а искра этой идеи может тлеть десятки и сотни лет, пока порыв "свежего ветра" не раздует из неё пламя. Таким порывом свежего ветра, можно сказать родоначальником идеи возрождения русского народа юга Руси, наверное, и был князь Дмитрий Вишневецкий. И это не просто мой домысел, это факт, который, образно говоря, буквально, лежит на виду, лишь слегка прикрытый жёлтыми листьями опавших лет. Стоит нам смахнуть эту листву, как мы увидим странную и на первый взгляд не понятную картину. А именно. Коронный староста черкасский и каневский, который уже изрядно успел "насолить", как крымскому хану, так и его сюзерену султану Турции, вдруг, ни с того ни с сего в 1553 г., со всеми своими казаками появляется в Стамбуле, где весьма благосклонно был принят самим Сулейманом I Великолепным. "У Стамбулi на риночку пьє Байда мед горилочку". Так в эпосе уераинского народа отмечено это событие. Как такое нахальство мог допустить турецкий султан? Это что, - "возлюби врага своего"? Но в "Коране" такой заповеди как будто бы нет. Тогда с чего бы так дружелюбно отнёсся к Байде турецкий султан?
Говорят, Вишневецкий с повинной головой, которую, как известно, меч не сечёт, ездил в Стамбул просить турецкого султана освободить из плена его родню, в том числе отца и мать. Такую нежную любовь к близким ему людям понять, конечно, можно но, не понятно другое, - зачем он взял с собою всех своих казаков? Наверное, для того чтобы напугать султана, дескать - "...отдай султан мне мою родню, а не то...". Или может, для того чтобы они подтвердили, как горюет их любимый вождь без папы и мамы? И вот с этой своей просьбой (извиняюсь за каламбур) пробил Байда байдыки в Турции целых полгода. Это вместо того чтобы со своими казаками оборонять коронные земли от набегов крымцев и ногайцев. Что же кроется за этим странным визитом Вишневецкого в Стамбул? Несомненно, просьба об освобождении своей родни из турецкой неволи должна была иметь место, коль уж Байда встретился с самим повелителем "Блистательной Порты", но взамен на что? Несомненно, Байда должен был приехать с предложением, которое непременно бы заинтересовало и понравилось Сулейману I. Без уверенности в успехе предложенного им, приехать в Стамбул Вишневецкий бы не посмел. Какое же предложение могло быть по душе Сулейману? Только одно, - предложение о сотрудничестве. То есть, предложение верой и правдой служить султану вместе со своими казаками. Крымский хан Давлет-Гирей вспоминал, что князь Вишневецкий обещал турецкому султану "литовскую землю воевать" если ему во владение отдадут Поднепровье, а в перспективе наверняка надеялся отвоевать у Литвы и свою старинную вотчину, Турово-Пинское княжество. Видимо именно в связи с этим намерением Байды, в 1554 году на литовском сейме в Вильно было принято решение о запрете впускать казаков в литовские города. Но данное предложение, по-видимому, великолепным Сулейману Великолепному не показалось. Турецкий султан наверняка знал, кем на самом деле является черкасский и каневский староста, ведь разведка существует, наверное, ещё со времён "великого переселения народов", а может быть и ещё раньше. И видимо зная всё о Вишневецком, и догадываясь о его планах, он не решился
