Орде, а ты улусу (Руси) государь учинился, и от тех мест у хана еси во Орде не бывал, и хана еси во очи не видал, ни князей, ни старейших бояр, ни меньших, ни иного еси никого не присылывал. И потом Шадибек осемь лет владел и у того еси и також не бывал и никого еси ни с которым же словом не присылывал. И Шанибеково ханство також минуло, и ныне хан Булат-Салтан сел в Орде и уже третий год владеет, також еси ни сам не бывал, ни сына, ни брата, ни старейшего боярина не присылывал...". Как видим, московский князь не здорово почитал своих хозяев в Орде, и старался скорее использовать их, нежели им служить. А посему старый лис Эдыгей и не собирался воевать с весьма опасным противником, хотя уже однажды и битым им Витовтом. Важно было наказать совсем отбившегося от рук московского князя но, опасаясь и его, Эдыгей и решил прибегнуть к такой вот хитрости. А уж коль он опасался московского князя, то что тогда говорить о Витовте, который, быстро оправившись от выше упомянутого поражения, с каждым годом усиливал свои позиции. А уже в 20-х годах XV столетия под влиянием Витовта находились не только большинство русских княжеств, но и Крым и Заволжская Орда, где он даже возводил на престол угодных ему ханов. Таковым, например, являлся сын Тахтамыша Джелал-ад-дин, а татарские воины с охотой шли на службу уже не только к московскому князю, но и в Литву. Так в 1430 г. на службе у Витовта насчитывалось около 40 тыс. татар. Московский князь Василий Дмитриевич, в конце концов, понял бесперспективность соперничества со своим тестем, и последние годы своей жизни старался не вмешиваться в дела Витовта. И лишь только то, что у Витовта не было прямого наследника, (оба его сына были убиты крестоносцами в Ордене как заложники) возможно и спасло Москву и её государя "шести или семи нынешних губерний в северной России", как образно выразился Карамзин, от полного покорения её Литвой. В остальном же, практически вся Русская земля, все её княжества, в большей или меньшей степени, находились в зависимости у литовского могущественного князя. Видя это и отлично понимая, кто действительно является хозяином положения в Русской земле, Василий Дмитриевич перед своей кончиной, чтобы никто не посмел посягнуть на его наследие, передал попечительство над своим малолетним сыном Василием своему тестю великому князю Литовскому Витовту. О том же, какое влияние и авторитет среди русских князей имел Витовт можно судить хотя бы по тому, что когда в 1427 г. он объезжал восточные окраины своего государства, встречать его выходили князья: Рязани, Пронска, Переяславля, Воротынска, Одоева и "били ему челом".
Укрепление позиций централизованной власти, по сути, монархическое управление почти всеми землями бывшей Киевской Руси, несомненно, положительно сказывались на жизни всех русских людей. Кто станет искать счастья в "диком поле" видя, что жизнь налаживается и дома? Ни кто. А как раз в это время в "Поле", на окраинах Руси и Литвы появляются казаки. Как-то не вяжется это с утверждением, что в эти времена с русских земель в "дикую степь", чуть ли не массово устремились беглые русские люди. А ведь в составе Литовского княжества, в начале XV в. находилось гораздо больше земель бывшей Киевской Руси, чем в Московском, Рязанском и Тверском княжествах, вместе взятых. Да и в российских землях, особенно в Московской, жизнь, как уже показывалось ранее, к этому времени тоже начинала налаживаться, а со смертью Витовта значительно ослабло на российские земли и давление Литвы. Стало быть, и из Московии людям бежать было незачем. Но опять же, именно в это время у русского летописца появляется первое упоминание о рязанских (русских) казаках. И опять, как-то совсем не логично утверждать, что беглый люд породил казаков на "украинах" Руси. Наоборот, к концу XV в. на Русь устремляются люди, как с "развалин" Золотой Орды так и с Литвы. О переходе на службу к московскому государю татарских князей ранее уже говорилось, а теперь к нему стали возвращаться и русские князья, отъехавшие в Литву. Так в конце 80-х годов Московскому Великому Князю "били челом служити с вотчинами" и с королевскими пожалованиями князья: Д.Ф.Воротынский, И.М.Воротынский, И.В.Белевский "с своей братью", С.Ф.Воротынский, М.П.Мезецкий "с своими боярами" и другие. Великий Князь Литовский требовал не принимать "против докончания" таких слуг с вотчинами. На что Иван III категорически возражал, ссылаясь на то, что и "наперед сего нашему отцу и нашим передним князьям те князи служили с своими вотчинами" и предупреждал чтобы вотчинам и людям перешедших князей "обиды никоторые не было". Эти события даже вылились в пограничную войну 1492 - 1493 гг., по окончании которой, Казимир IV обязался не вступаться в вотчины князей: Новосильских, Одоевских, Воротынских, Перемышльских, Белевских и, частично, Мезецких со всем тем "что к ним потягло", а также в земли и воды князей Ф. Блудова, А.Б.Хлепенского, Р. Фоминского и некоторых других. Западная граница государства отодвигалась к верховьям Угры, Жиздры и Оки. Но, часть земель за Окой, где располагались спорные "дольницы" Мезецких князей, были оставлены в совместном владении великих князей. Границу предполагалось уточнить посредством "обыска", а для князей было составлено условие: - "Кому хотят, тому служат и с своими отчинами". Позиции литовского князя были ослаблены так, что он с трудом мог "оборонить от всякого" вотчины своих вассалов, и уже в конце 90-х годов они переходят на службу к Ивану III, который, забыв, "докончальную грамоту", принимал даже тех князей, которых обязывался "не принимати с их отчинами". Среди них были князья Стародубские, Бельские, Трубецкие, Масальские, Хотетовские и даже бывшие московские перебежчики В.И.Шемякич и С.И.Можайский, бившие ему челом "в службу" вместе с дворами и полученными от литовского князя вотчинами, - Новгород-Северским и Чернигово-Стародубским княжествами. Это вызвало новую войну 1500 - 1503 гг., закончившуюся присоединением к Москве вотчин всех отъехавших князей. Весь район верхней Оки, басейн Десны и нижнего Сожа с двадцатью городами (в их числе: Чернигов, Стардуб, Брянск, Путивль) и семьюдесятью волостями перешли под власть "государя всея Руси".
Но, странное дело, как раз в это время на русских "украинах" усиливается рост казачества, и появляются первые служивые казаки. Да коль казаки это беглый люд, (не важно, что тогда ещё не существовало крепостного права, - была долговая кабала) их не на службу бы принимали, а вылавливали бы и возвращали прежним хозяевам, которые так дружно стали выявлять желание служить московскому государю. И московские власти, наверняка так бы и поступили, если бы это действительно были беглые. Но они этого не делали. Так, стало быть, все-таки не беглые? Значит, не от них произошли казаки, а от изначально вольных людей? А такими людьми и являлись воины бывшего золотоордынского чиновника баскака, оставшегося не у дел после развала Золотой Орды.
Запорожские или донские
кто раньше?
В истории казачества существует одна интересная проблема. Вся суть этой проблемы заключается в вопросе. - Какое казачество появилось раньше, Запорожское или Донское? И что самое интересное, что многие ответ на этот вопрос знают. Правда, примерно 50% знающих утверждают, что первые казаки появились на Днепре, в то время как другая половина уверены, что родина казачества - Дон. Но не парадокс ли; не знать, как и откуда произошли казаки, но знать где они появились впервые.
Нет никакой беды, если какую-то историческую версию или предположение выскажет и где-то опубликует писатель-исследователь, по сути, не являющийся профессиональным историком. В случае если эта версия не достойна внимания она, скорее всего и будет им обойдена, во всяком случае, в кругах специалистов. Но зато, если в ней есть какое-то рациональное зерно, пусть, даже самое крохотное, - настоящий историк, вряд ли останется к этой версии равнодушен. И возможно в руках специалиста это маленькое зёрнышко даст, в конечном результате, небывалые всходы.
Нет ничего страшного, если историк-специалист, пусть даже с мировым именем, предложит коллегам на обсуждение, нечто, на их взгляд совершенно не реальное и не доказуемое. Всегда найдётся достойный критик способный, если не убедить оппонента в его неправоте то, во всяком случае, убедить остальных в абсурдности выдвинутой гипотезы.
Но, когда совершенно нелепые и ни чем не подтверждённые идеи публикуются не только для любознательного читателя, но и в научных трудах предназначенных для педагогов школ и ВУЗов, для студентов и прочего не праздного читателя, - это уже беда. Беда заключается в том, что эта ложная "злокачественная" версия будет расти. Попадая на страницы серьёзных научных изданий, она становится фундаментальной, и уже через некоторое время опровергнуть её будет почти невозможно. (Яркий пример тому, теория скандинавского происхождения Руси). Вот почему, когда мне довелось прочесть совместный двухтомный труд целого коллектива учёных-историков из Национальной академии наук Украины, Института истории Украины и Научно- исследовательского института казачества, под названием "Iсторiя укра§нського козацтва", (ИУК), я был весьма удивлён той безответственности с которой один из авторов этого объёмного творчества, а именно, господин Брехуненко В.А. совершенно голословно, не имея на то никаких веских доказательств, заявляет о том, что именно днепровские казаки являлись родоначальниками русского казачества. Он пишет: - "Стихiйно взявши активну участь у казакотвореннi на Дону, укра§нськi козаки посутньо спричинилися до формування козацького поясу, (Днепр - Дон) але завжди залишалися в ньому найпотужнiшим суб'єктом iз цiвiлiзацiйно iншою iстричною мiсiєю".
Относительно "iншо§ iсторично§ мiсi§",- это тема не этой книги, что же касается "первородства" днепровских казаков и "научных" доводов в пользу этой версии, то они весьма и весьма сомнительны. На чём они построены? Во первых к такому выводу Брехуненко приходит путём простого математического подсчёта, а точнее игры цифрами. Цитирую: - "Примiром якщо вже в 1567-1569 р.р. укра§нськi казаки лише на ливонську вiйну виставили понад 1 тис. воякiв, а в 1576 тiльки до Криму ходило 3-тисячне вiйсько, то волжакiв на початку 90-х р.р. XVI ст. могло налiчуватись не бiльш 1000 - 1200 чол., а Яiцьких не бiльше 500-700. Терцiв i гребiнцiв навiть в 30-х р.р. XVII ст. було близько 500 осiб. Яiцьких козакiв за списком 1632 р. нараховувалось 950 душ.
Перша згадка про численнiсть донських козакiв, найпотужнiшо§ пiсля укра§нського козацтва спiльноти, припада на 1613 р. Самi низовi обмежували свою кiлькiсть 1888 особами. За 1625 р. маємо свiдчення отамана донського посольства до Москви про наявнiсть на Дону 5 тис. козакiв, у 1641 р. йшлось про 4-5 тис. козакiв".
Ну, что тут можно сказать. Стыдно! Стыдно историку писать такую чушь. Нельзя всерьёз занимаясь историей, не знать, что на Дону и на Волге казаков в XVI в. было гораздо больше чем указывает Брехуненко. Ещё более стыдно за автора, если он писал всё это лишь для того, чтобы лишний раз подтвердить, что столь громкую фамилию он носит не напрасно. Стыдно и даже позорно для историка, писать заведомую ложь, потому что так надо определённому
