была так близко, что казалось – она касается ног людей, скользит возле них, проникает в души, пронизывая страхом. Первые подземные толчки были слабыми, не должны были бы напугать, но все знали: обольщаться не стоит. Море недвусмысленно давало понять, какую именно часть суши оно наметило в качестве своей следующей жертвы.
Стен ждал, что на острове будет толпа. Он не хотел этого, но деваться было некуда. Представители разных служб, Центра по переселению… А в тот же вечер был короткий разговор по видеофону, по тому самому номеру. Стен сразу понял, чего от него хотят. Эвакуация – хороший предлог, чтобы избавиться от нежелательного заключённого. Арелата следует «забыть» в камере, потом его смерть спишут на опередившую людей стихию… и всё. Поначалу Стена скрутило бешенство: если вы хотели его убить, то почему не сделали этого раньше, возможностей же масса? Нет ведь, нельзя, он известный человек, сразу стал бы невинной жертвой и добился того, за что так ратовал, – поднялась бы волна недовольства правительством… А теперь – можно. Теперь – пусть общественность увидит, что будет, если последовать зову Арелата и отказаться от Великого Расселения, пусть увидит, как гибнут люди. И в этом увидят руку Создателя: справедливость явлена, Арелат сам попался в ловушку собственных идей…
***
Эйранель следил за Арелатом издали. На прогулках тот непринуждённо общался со всеми и, похоже, обретал если и не поклонников, как это было на материке, то, по меньшей мере, сторонников. И от этого становилось не по себе.
В тот последний разговор Стен старался говорить как можно меньше. Внешне он был так же спокоен, как обычно, и глаза не выдавали ничего: что ж, раз Арелат хочет его видеть, он согласен на встречу. За окном ласково синело вечернее небо.
– Ненависть, – Арелат задумчиво смотрел вдаль. – Самая лучшая ненависть рождается из своей противоположности. Или разочарования. Или предательства, – кому как повезёт. Ведь удобно считать другого сволочью. Не общаться, запретить себе думать о нём, хотеть к нему, тянуться. Можно избавить себя от необходимости тратить на него своё время и свою душу. Поступаться ради него чем-то. Находить для него место в своей жизни. Он – скотина, он того не стоит. Не надо искать причины того, какой он, не надо пытаться разобраться, пойти навстречу, понять и услышать. А человек тянется к тебе. Хочет, чтобы ты пришёл, отдал ему часть своей души и принял часть его собственной. Он не понимает, почему ты считаешь его сволочью, не верит в это. Может быть, потому, что он вовсе не хотел тебе зла. А то, что он сделал против тебя, – случайность. Или стечение обстоятельств. Или неправильно сказанные слова. А может, он жалеет. Или хочет исправить. Но ты замкнулся и не хочешь слышать. Так проще. Быть может, ты когда-нибудь захочешь услышать. И вы вновь напоретесь на то, что разделило вас прежде. Или разорвёте замкнутый круг и пойдёте дальше. Или разойдётесь навсегда, потому что услышанное только утвердит тебя в твоих мыслях и решении. И ты подумаешь, что правильно не стал тратить душу в эту сторону. А он подумает, что напрасно тратил свою душу – на тебя. Кто знает. А потом, может быть, когда-нибудь кто-то будет считать сволочью – тебя. Ты не станешь тянуться, доказывать, что ты хороший, ты убедишь себя, что тебе всё равно. Пусть считает, ведь сам-то он… в глазах такого не стоит быть хорошим, это может только уронить. А может, всё будет по-другому… Но ведь ты уже сделал свой выбор, верно?
Стен молчал. У него было две версии: память о прошлой жизни и столкновение Арелата с Йаллером в настоящем. Теперь он всё больше склонялся ко второй. Но кто по доброй воле будет искать встречи с Йаллером, даже при всём том, что он делал для человечества? Йаллер не модный певец или писатель, чтобы кто-то хотел с ним познакомиться. Разве что историки… Но Арелат журналист, с него бы сталось. И всё же – что они не поделили? Впрочем, скоро эта тайна уйдёт вместе с Арелатом в морские глубины, и не всё ли будет равно… Эйранеля пронизало отвращение. Ради блага многих пожертвовать несколькими – что может быть гаже… И тем более обидно, если Арелат родился с открытой памятью: такие люди редки. Как правило, они не могут жить в обществе, но из любого правила бывают исключения, и похоже, одно из них сидело сейчас перед Стеном.
– Вы явно сделали свой выбор не сейчас, – негромко проговорил Стен. – Лезть в чужие души – это прерогатива Ордена, мы такими методами не действуем, – он улыбнулся, – но было бы неплохо, если бы вы продолжили ответ на вопрос.
Светлые глаза Арелата сверкнули.
– В какую же сторону продолжить?
– В сторону ваших причин для контактов с Йаллером.
– А, вон оно что…
Арелат попытался поудобнее устроиться в кресле, но ему, похоже, всё мешало. Уголок рта чуть скривился: Арелат явно пожалел, что затеял этот разговор.
– У вас ведь есть прибор, фиксирующий изменения ауры при наличии памяти о предыдущих воплощениях?
Стен внимательно посмотрел на него. Это изобретение было на стадии эксперимента, о нём практически не знала широкая публика… У Арелата неплохие связи. Неудивительно, что он так уверен в своём грядущем освобождении.
– Неплохой способ ответа, – кивнул Стен.
Арелат пытался не показать, как сильно он ждёт продолжения.
– Да, я помню своё обещание, – Эйранель встал, подошёл к окну.
Он думал о том, что перед ним приговорённый к смерти. О том, что он, представитель Службы Безопасности, не имеет права не исполнить приказ. Те, кого он собирался оставить на острове вместе с Арелатом, отбывали здесь пожизненное… И следовало оценить, так ли важно то, что Стен услышал от Арелата. Стоит ли оно шанса на жизнь. Шанса, который смертникам ещё предстояло реализовать – или потерять.
***
Кажется, после объявления о неизбежном затоплении острова и эвакуации Арелат всё понял. Объявляли об этом прилетевшие из столицы специалисты, сам Стен остался в своём кабинете и перед камерой не светился, людей видел на экранах – и жителей острова, и заключённых… Арелат поднял взгляд в камеру, и в глазах его был вопрос: меня убьют, верно? Стен знал, что вопрос адресован – ему.
Не знаю, Арелат. Пока не знаю. Скорее всего – да. У меня пока нет причин оставить тебя в живых – для разрушения и без того зыбкого спокойствия на планете.
Он поднялся из кресла и вышел на берег моря. А может быть, показалось, и Арелат просто смотрел в небо?..
Кто заказал ему кампанию против правительства? Кто использовал его внезапно проснувшуюся память и с ней – ненависть? Зачем? Кому и чем это выгодно, и если они добьются успеха – они всё равно будут вынуждены столкнуться с затоплением суши, и…
Он застыл, глядя в никуда. Конечно. Монополия на Переходы, на прохождение их – в руках Владеющих Силой. Именно эту монополию неведомые «они» и хотят разрушить. Арелат знает. По крайней мере, через него можно потянуть за ниточку и распутать всё…
Стен сжал кулаки.
А приказ убить Арелата – часть сложной игры… чтобы на «них» нельзя было выйти? Может быть. Возможно, «они» напоролись на то же, на что и правительство: он слишком известен, чтобы его можно было по-тихому убрать… Или нет… если это действительно Служба Безопасности, то почему они не попытались выйти на «них» раньше? Или уже вышли, а ему не сообщили, потому что кто он такой, чтобы быть причастным к подобным секретам? а теперь Арелат не нужен? Или там какая-то двойная игра? Ведь для прохождения Переходов всё равно никуда не деться от Владеющих Силой. Интересно, как «они» собираются решить этот вопрос?
Он запутался и скривился. Спокойно. Ещё ничего непоправимого не произошло. Но произойдёт, если он сделает ошибку.
Стоп. А не происходит ли уже так, что он, Стен Эйранель, поддался труднообъяснимому, но явному обаянию Арелата и теперь выискивает способ спасти ему жизнь?!
Он ещё раз проверил себя. Нет. Арелат ему не симпатичен. Его идеи, речи вызывают отторжение. Но мысль о том, что он должен жить, почему-то крепко сидит в голове. Почему?!
Он оставил эти размышления и переключился на Переходы. Хорошо, «им» нужен способ для их прохождения. Не означает ли это, что кто-то в Ордене недоволен своим положением и хочет его улучшить? Недоволен главой Ордена Ма-Истри? Но – с чего вдруг? Когда началась яростная кампания против Йаллера, Ма-Истри даже написал книгу, «Свидетельство», чтобы склонить мнение народа в пользу существующего положения дел, и, разумеется, Йаллер представлен там в самом положительном свете… Орден когда-то ликвидировал другие школы владения Силой – кого-то уничтожил, кого-то втянул в себя, но, несмотря на прошедшие века, остался неоднородным. Тогда всё сложнее…
Ма-Истри. Если вся эта атака – против него, то должен же он хоть немного задуматься о происходящем. И искать ответы на те же вопросы… Стен усмехнулся: да, такого ещё не бывало в истории, чтобы кто-то из Службы Безопасности обращался к главе Ордена за помощью в решении непростого вопроса… на этом можно и работы лишиться. Спокойно, спокойно… надо всё продумать.
***
Под ногами белел песок. Подумалось: а ведь скоро это исчезнет, и на протяжении жизни всего лишь одного поколения людей погибнет не только этот остров. А сколько детей вырастет, потеряв землю, на которой родились?..
Его пронизала дрожь. Как жутко осознавать свою беспомощность перед стихией, при всей мощи цивилизации людей… Да и не только людей. Что толку с того, что Йаллер из народа руниа? Вот если бы можно было остановить разрушение суши… Отчаянно, до боли жаль знакомых берегов, лесов, того, что исчезло и более никогда не возвратится. А животные? Что там, как говорится, не до жиру – быть бы живу. И нельзя ставить под угрозу жизнь чужих планет, притаскивая туда своих домашних любимцев с Тайшеле…
***
Номер Ма-Истри Стен, разумеется, знал. Пытаться скрыть разговор от Секретной Службы не имело смысла, – это только привлекло бы ненужные подозрения и вопросы. Стен сплёл для начальства объяснение причин обращения к главе Ордена на тот случай, если его о них спросят, дождался, когда в далёкой столице наступит вечер, и набрал номер. Задним числом попытался поверить, что эти причины действительно убедительны.
Ма-Истри встретил его улыбкой, за которой могло скрываться всё, что угодно. После обмена приветствиями Стен глубоко вздохнул.
– Я подозреваю, вы знаете, почему я вам звоню.
– Отнюдь, – легко возразил Ма-Истри. – Вариантов много: от Силовой составляющей вашего острова до проблем с кем-то из родственников. Однако, полагаю, вы не из тех, кто использует служебное положение в личных целях.
– Почему же, всякое бывает, – мрачно отшутился Эйранель. – Но сейчас вы правы, цели у меня общественные.
Ма-Истри терпеливо ждал, пока он продолжит.
– Как и все, кто смотрит новости, вы знаете, что одного из заключённых тюрьмы на моём острове зовут Арелат.
– Именно что зовут, – согласился Ма-Истри. – В переводе с одного из древних диалектов это имя означает «одинокий воин». Он назвался так, когда начал работать журналистом, специализирующимся на вопиющих несчастьях нашего времени. Разумеется, у него есть традиционные для любого жителя Тайшеле имя и фамилия, не слишком благозвучные, кстати, но он предпочитает о них не вспоминать.
– Совершенно
