машину аккуратно, дети в кузове. Мария Елисеевна, будьте внимательны с косами. Поезжайте, ни пуха, ни пера вам,- напутствовала она всех и когда машина стала выезжать со двора, помахала в след рукой и подумала про себя: « Господи не случись ничего плохого», имея в виду и травмы, и отношения между девушками и юношами.
Ребята сидели на скамейке у заднего борта, и Матвей трепетно наблюдал за Юлей, временами глядя по сторонам на поля и перелески, синее небо и дорогу. Вдруг он снова вспомнил рыбную ловлю неводом на Каме и пешую прогулку в пятнадцать километров ночью до города и подивился огромным размерам своей родины. На память невольно пришли слова из песни: широка страна моя родная, много в ней лесов полей и рек….. Проехали к северу километров тридцать по дороге на крупное село Буй, и свернули на проселочную, которая сначала шла по полю с красным и белым клевером, потом через пологий сырой овраг, заросший ивняком. После него проехали смешанный лесок и выехали на большую поляну к деревне на самом берегу речки. За речкой виднелся березовый лес вперемешку с сосной и ельником, которому не видно было конца и края. Деревня опустела потому, что колхоз развалился, жители нигде не работали. Сначала жили за счет огорода, коровы и другой живности но, отключили электричество, жить стало совсем невмоготу. и семьи постепенно начали покидать родные места. Но весной приезжали, высаживали в огороде овощи, картошку, лето жили со свечами, осенью собирали урожай и снова уезжали. Деревенские дома стояли с одной стороны длинной улицы, огородами к реке, а окнами на дорогу и выгонами для скота. Проехали немного вдоль улицы и остановились около большого дома с широкими воротами. Дядя Вася, невысокий, слегка сутулый и скуластый мужчина, вылез из кабины, поправил фуражку и зашел через полуоткрытую калитку во двор. Через несколько минут вышел и сказал: «Здесь остановимся». Женщины и ребята с девчатами осторожно слезли через борта на землю, оглядываясь по сторонам. Дядя Вася открыл задний борт, залез в кузов, скинул брезент и стал подавать грабли, вилы и косы Марии Елисеевне, а она всем остальным. Сгрузили коробки с продуктами, отнесли во двор под навес и пошли, растянувшись нестройной цепочкой, за деревню на луга, где им было выделено место для косьбы. Василий остался договариваться с хозяевами на счет обеда, заодно посмотреть сеновал для ночлега. До полудня оставалось еще часа три, высокие барашковые облака закрывали солнце, легкий ветерок обдувал уже вспотевшие тела и косить было не так жарко. Первой начала косить Мария Елисеевна, второй чуть отстав, повела свой прокос прачка, следом ночная няня и две сотрудницы, потом шел десятиклассник Вершинин, высокий, черноволосый крепкий юноша, дальше Матвей с Толей. Три девушки девятого класса и Юля следом граблями ворошили скошенную траву. После первого захода все по очереди возвратились обратно и начали новый прокос. До обеда косари успели сделать по четыре захода. После обеда на машине доехали до скошенной травы, которая слегка подсохла, и начали сгребать ее в валки, потом в небольшие копна. Дядя Вася залез в кузов и граблями стал принимать сено, которое ему вилами подавали женщины, утаптывая его сапогами. Вскоре все скошенное сено слоями уложили метра на полтора выше бортов, и дядя Вася длинной веревкой крепко стянул его. Обошел вокруг машины, посмотрел на воз, поговорил с женщинами о погоде и залез в кабину. Мотор завелся и машина, приминая густую траву колесами, покачиваясь из стороны в сторону, выехала на дорогу и покатила в город. Сено отвозили в подсобное хозяйство сразу, так как зимой от шоссе до деревни дорогу тракторами не прогребали. Машина уехала, а остальные в том же порядке продолжили косьбу. Косили с перерывами на отдых до шести часов вечера. Потом спрятали косы и вилы в густой нескошенной траве возле кустов шиповника, взяли грабли и ушли в деревню.
После легкого ужина с вареной картошкой и чаепитием вышли на улицу. Солнце медленно заходило за верхушки леса, появились комары. Взрослые сели на скамейку под окнами дома с пожилым хозяином и беседовали о колхозе, деревне, погоде, отмахиваясь от комаров руками, а ребята с девочками встали в круг и с шумом и смехом начали играть волейбольным мячом. Когда мяч попадал к Матвею, он старался отпасовать его Юле и с умилением глядел, как она двигается. После игры гурьбой пошли по деревенской улице в дальний конец. Обратно возвращались в сумерках, отмахиваясь от комаров березовыми ветками. В конце деревни на обратном пути Матвей незаметно взял Юлю за руку, почувствовал ее волнение и сам не свой от радости шел рядом, глядя на дорогу. Около дома отпустил, чтобы сотрудники не заметили. Ночевали в конце сеновала, где осталось еще старое сено. Постелили брезент и одно одеяло. Улеглись свободно, чтобы не мешать друг другу. Мальчики со стороны лестницы на сеновал, девушки с сотрудницами рядом.
Через два дня приехала машина. Ее загрузили высохшим сеном много выше кабины, затем дядя Вася жердью из осины прижал сено веревками так, что воз уменьшился на целый метр. Проверил затяжку, обошел вокруг машины и спросил у Марии Елисеевны:
- Много ли осталось?
-Через три дня закончим,- ответила она. Василий еще немного поговорил с женщинами о сенокосе и укатил. За эти дни ребята немного устали, натерли мозоли на ладонях, но после работы вечерами продолжали играть в волейбол и прогуливаться вдоль деревни гурьбой. Матвей с Юлей шли последними, держась за руки, и старались не отставать от ребят, еще стесняясь быть наедине потому, что не знали как себя вести, юношеская влюбленность еще не переросла в потребность физической близости.
Дядя Вася приехал как раз после того, когда трава была скошена, высушена и собрана в копны. На машину загрузили все сено, предварительно сложив на дно кузова косы и вилы. Василий проверил крепость затяжки, снова обошел вокруг машины и сказал: « Повезло нам, вон облака сгущаются, видно ночью будет дождь. Завтра утром приеду за вами». Пока шли в деревню кучевые облака закрыли все небо, задул ветер и слегка потемнело. После ужина ребята опять стали играть в волейбол, а женщины сидеть на лавке под окном и разговаривать. Наигравшись, решили прогуляться, но Мария Елисеевна вдруг добродушно сказала: « Будет уж на сегодня, идите на сеновал да отдыхайте, все равно стемнело, да и дождь может пойти». На самом деле за эти дни все устали, и юноши с девушками безропотно пошли во двор, а сотрудницы остались сидеть на скамейке. Поднимаясь по лестнице с широкими ступеньками, Матвей светил фонариком, который взял с собой, когда узнал, что в деревне отключен свет. Летние ночи были теплыми и поэтому они легли через полметра друг от друга чуть в сторонке ото всех, но так, чтобы никто не запнулся об них в темноте. Матвей протянул руку и наткнулся на протянутую руку Юли, нашел ее ладонь и нежно сжал. Вскоре капли дождя забарабанили по деревянной крыше. Через некоторое время послышался скрип лестницы, это женщины с девчатами поднимались на ночлег. Ребята уже знали, где спят сотрудницы и оставили это место пустым. Матвей со стороны посветил фонариком. Женщины улеглись на свои места и одна из них сказала: «Спокойной ночи». Матвей выключил свет и лег поближе к Юле. Обоим не спалось от неизведанного возбуждения. Матвей осмелился и положил свою ладонь Юле на упругую, словно резиновый мячик, грудь, которая постоянно привлекала его внимание. Она не убрала его руку, а чуть сильнее обычного задышала. Он в любовном волнении засунул руку под лифчик и осторожно обхватил ладонью сначала одну, потом другую с упругим соском голую грудь и прижавшись к ее лицу неумело целовал лоб, нос, губы. Под звуки дождя и шумное похрапывание кого-то из взрослых они наслаждались ласками до тех пор, пока у Матвея не утихло вдруг возбуждение. Он убрал руку, удивляясь тому, что произошло, и спросил шепотом:
- Юля, ты не обиделась?
-Нет,- ласковым голосом прошептала она в ответ.
-Я люблю тебя,- снова шепнул он ей на ухо.
-Я тоже,- еле слышно ответила она.
Глава девятая.
Остаток лета пролетел по расписанию Дарьи Семеновны в работе на подсобном хозяйстве и подготовке к новому учебному году. В начале сентября по утрам чувствовалась прохлада, днем теплело, вечером снова холодало, исчезла летняя дымка, воздух стал прозрачнее. Высоко в безоблачном голубом небе изредка пролетали растянутым клином журавли и курлыкали, словно приглашали оставшихся журавлей лететь с ними. Воробьи сбивались стайками и сидя на ветвистых желтеющих деревцах шумно чирикали. Приближалось бабье лето. Детдомовские старшеклассники вместо школьной поездки в колхоз собирали картошку на своих полях и ссыпали в кучи. Дядя Вася подъезжал к ближней груде, и ребята ведрами пересыпали картошку в кузов. Василий снова заводил двигатель и на первой скорости машина, утопая по обод в рыхлой земле, медленно двигалась к другой куче. Матвей вспомнил братьев Волковых, которые остались учиться в старой школе, и попросил дядю Васю научить его заводить машину, трогаться с места и останавливаться.
-Шофером хочешь стать?- спросил Василий.
-Уметь водить машину всегда пригодиться. Вон наши приятели, братья Волковы, с отцом все лето на молоковозке ездят, так Витька даже за городом сам водит машину,- с надеждой в голосе ответил Матвей. Смуглое, скуластое лицо Василия засветилось скромной улыбкой, и он сказал:
-Ну, давай попробуем, садись в кабину. Матвейка с дрожью в груди сел и взялся за руль, Василий рядом. Первые попытки завести мотор были неудачными, но дядя Вася с той же скромной улыбкой успокаивал Матвея и повторял, как надо делать. К концу работы Матвей уже уверенно подъезжал к картошке, а дядя Вася сидел рядом и подремывал.
В середине сентября Матвей снова начал посещать шахматный кружок, спортивную школу, заниматься в духовом оркестре. Все так же компанией девятиклассники ходили в школу, Матвей рядом с Юлей, разговаривая об учебе и других занятиях. У обоих осталось волнующее воспоминание об их близости на сеновале и это наполняло их сердца радостью. В ноябрьские праздники снова был праздничный вечер в детдоме и юноши с девушками под магнитофонную музыку танцевали вальс, танго, некоторые в сторонке еще неуклюже чарльстон. В такой вечер отбой разрешался на полчаса позже, в половине одиннадцатого. Матвей к Юле вообще не подходил, а приглашал изредка других девушек или учился танцевать чарльстон, что у него хорошо получалось. Они заранее договорились в десять часов выйти по одному и встретиться за спортивной площадкой в небольшом скверике. Воспитатели, по ежемесячным напоминаниям на педсовете о половом воспитании, следили, чтобы юноши танцевали, не прижимая девушек близко к себе, и поощряли чарльстон, ибо здесь танцевали отдельно. В этот вечер у Матвея с Юлей все повторилось как на сенокосе и когда они услышали голоса девушек, идущих в спальное помещение, Матвей отпустил ее и сам вовремя успел лечь в кровать. Дежурная воспитательница прошлась по комнатам, убедилась, что все на месте и, попрощавшись с ночной няней, ушла собираться домой.
