деревьев принимали самые причудливые формы и были очень теплы. Прямо манили. Бархатная трава, яркие цветы... Постоял у стелы в память голландских евреев и заторопился. Время скакало. Стало тревожно - ветер с моря портил краски, сковывая прохладой, и я пожалел о неодетой куртке. Звуки целой гаммой, переходя в какофонию вторгались в меня со всех сторон. Я слышал всё. Особенно гулкий ветер. Хотелось открыться, но я боялся.
Едва дотянул до перекрестка и тут потерялся окончательно. Меня уносило. Тело не повиновалось. Присел, скорее, растёкся по скамейке. Закурил. А глазами срисовывал и срисовывал происходящее. Людей вокруг. Молодые розового цвета, от них прямо волнами тепло (жизнь) расходится. С возрастом картина меняется – мне стало страшно всматриваться: на людях словно резиновые маски одеты, они непрерывно строят гримасы и подмигивают. И меняют цвета: здоровые есть, есть и не очень, пятнами разноцветными идут; макияж вообще устрашающ. Я мог присмотреться к любому и, при желании, почувствовать его.
Ты видишь явно больше, чем положено видеть.
-Уааааа – выдохнул я.
Чувств так много, что ты осаживаешь себя. А зря, зря...
Я на скамейке. Было несколько попыток отлипнуть. Звонок... Далеко, далеко. Твой телефон... Всё другое. Он стал приятно-плотным, экран глубоким, а цифры и буквы сочными.
Пожалуй, мне было достаточно уже. И тут пронзило стрелой – где я? За тысячи километров от дома, мне холодно, я хочу писать и не понимаю что делать. Прямо смерчем, как в «Люди в чёрном». Идти ощутимо некуда: карта в руках превратилась в бесполезную бумажку - я ошалело озирался и пытался что-то понять в паутине оранжевых улиц и голубых каналов на ней. «В отеле кока-кола и туалет» – сверлило мозг.
Мимо шли люди, но я всё не мог сформировать в голове мысль: английские слова распадались на мелкие осколки. Рассмеялся. Выдохнул и подошел к маме с ребенком – более никого не было.
Видимо я промямлил:
-Сорри, айм лост. Ай кент файнд музеум... – Произнести «Hollandshe burghow museum» я не решился, но понял, почему англичане воевали с «бурами». И всё. На пучок запросов мозг выдал, смягчив извиняющей улыбкой – Юден.
-Зер! – она указала рукой в направлении, откуда я пришёл. Музей не там! Там синагога. Я безнадёжно взмахнул рукой и ноги подкосились. Она ещё мне говорила что-то, указывая в том направлении, но я уже нашёл то, что нужно. Я шёл будто на ходулях. Ещё два дома оставалось. И туалет там был. И не один.
Я «соскочил», поняв, что музея будет много... Штормило. Вокруг – отчётливые и яркие улочки вынесли меня к каналу. В офисах работали люди. Я буквально брёл; ноги в ботинках, казалось, промокли и дико натирались, вечно развязывающиеся шнурки стали потрясающе длинными и я уже отчаялся их завязать.
Присел у моста. Ветер спал, и я расслабился на солнышке. Может отпустит? Тротуарная плитка подмигнула мне и стала лагуной: светлые части – бирюзовой, пронизанной солнцем водой с золотым песком, усыпанном ракушками, поросшие мхом – прибрежными камнями, покрытыми водорослями. Я повернул голову, и кирпичная кладка моста заколыхалась в танце волн. Можно было нырять глубже.
-Уаааа...
Анекдот: «У меня нет телевизора, я ем грибы и смотрю на ковер».
Нужно идти. Я давно был в солнцезащитных очках, но старался не смотреть на людей. В отеле мне приветливо кивали. Лифт. В зеркале – глаза. Комната.
Жадно прильнул к кока-коле, осознав, что она, чёрт возьми, «лайт». А нужен сахар, чтобы попустило. Или сок. Присел на стул. Дверная ручка засверкала – прямо гора самоцветов, чем больше всматривался, тем красивее. Но в унитазе было интереснее – все краски переливались на его мокром дне; горловина слива преобразилась в глубокую пещеру, на дне которой стелился охровый туман (от окурка). В комнате колыхался ковёр, став похожим на разноцветную шахматную доску...
Раз и всё. Потом я смотрел в окно. Разговаривал по телефону – звонили непрерывно. Было грустно. Нужно идти к людям! Хорошо, плавно отпускало. Но «это», я чувствовал, было рядом.
«Сoffeshop CENTRAL»
Спасся в нём! Он располагался на углу площади с правого края напротив вокзала. Длинный зал, уставленный столиками и креслами; стойка в конце, дверь в туалет. На стойке – то открытый зазывающе, то пугливо сложенный - раскладушка чемоданчик. В нём на канцелярских крокодильчиках прикреплены пакетики: от 1,2 до 2,5 грамм за 10 Евро и большие 3-4 за 25 Евро. В других коффешопах отсыпают по заказу.
Перебросился несколькими фразами с барменами – двумя парнями и засел у стойки, чтобы лучше видеть. Только вторым косяком вернулся. Они понимающе и ободряюще посматривали. Ожил. Чая взял. Грушевого сока-пюре – все берут к куреву что-то попить.
Входит вся планета. Поодиночке и группами, всех возрастов и окрасок, одежды и веры, национальностей и сексуальных пристрастий – курят все. Вон подъехала мама с дочкой на велике (ей вынесли к входу; по количеству – на компанию берёт), папа с дочкой на мотоцикле - папа метнулся, купил; два дедушки с сопровождающей тёткой (покалякали, выбрали, раскурились); девушки-путешественницы и парочки геев, пожилые пары и одинокие старики...
Марихуаны так много, что заходящие постоянно выбирают и, о чудо, даже уходят. Другая рядом есть. И сортов много. Сейчас перечислю содержимое чемоданчика:
12.50 Евро – Cheese, Jhon st clair, XXX, White Russian, Bio skunk, White widow, PP, Shiva, Edelweiss
гашиш - Black Bombay, Royal Nepal, Temple ball, Spoetnik, Isolator, King Hassan, Sahara, Super polm, Zero Zero;
25 Евро - Cheese, Jhon st clair, Bertbern light, White widow, PP, Bio skunk, Edelweiss, PH-89, Shiva, Northern light,
гашиш – Black Bombay, Royal Nepal, Temple ball, Spoetnik, Isolator, King Hassan, Sahara, Super polm.
(Я практически так ничего и не попробовал).
Прошёл час. Люди то прибывали, то убывали. Редко шоп пустовал, а уж зал ни разу. Кстати, могут и документы проверить - до 18-ти лет нельзя. Кто за косяком или связкой, пакетиком или пакетом. Публика всякая: парень с девушкой – арабы. Его прямо распирает от самодовольства. В особенности от того, что он никак не мог понять цифры «4», когда покупал и над ним (он так думал) подшутили, гарцуя. Перекинулся с ней взглядом: «понимаю».
Я старался не пропустить ничего вокруг. Бармены не спрашивали более, а я не говорил. Быстро прикинул их выручку - примерно 30-40 тысяч Евро в сутки.
Всё неторопливо. На освободившееся место падают новые – с рюкзаками, чемоданами. Перед поездкой закупиться или посидеть почитать газету; после учебы студенты и люди с работы.
Катится происходящее словно колесо с горы. Редко нет клиентов, а то и очередь. Я пожалел о забытом фотоаппарате. Приехал курьер. Шасть к стойке. Сдал мешочек, что тут же споро рассортировали. Он взял деньги и уехал. Приезжал ещё потом, когда я, пообедав, вернулся с фотоаппаратом.
Мы поймали волну: бармен - зажав в губах окурок, ловко принимал деньги, изредка бросая на меня пытливый взгляд, выдавал сдачу и пакетики, брал из-под стойки новые и заменял их в раскладушке, перебрасывался словами с окружающими. Покупателей было много, и я смотрел заворожённый.
-Уф! – выдохнул – Кеч зе вейф!
Рассмеялись. Пошёл в туалет, помня о пашином завете: в туалетах ничего не употребляют («кокс», например, за что их могут лицензии лишить, а тебе дать по морде). Горд был.
Странная у них легализация: можно употреблять и, не афишируя, продавать, а растить и транспортировать в количествах (превышающих разумные для собственного потребления) – вроде бы нет. Шифруются.
Я долго сидел и наблюдал.
Позже заглянул в «БаБа», поблагодарив ребят за грибы. «Заебись» - ответили. «Наши» здесь бывают!
*
Было бы здесь море, за уши не оттащишь! Оно есть, но не искупаться. Воздух чистый и хорошо увлажнённый. Каналы и улицы чистят. А всё равно, мусор попадается. Вот она пословица: чисто не там где не сорят, а там где метут. А мусорят – ужасть.
Коффешопы в большинстве локализованы в старом городе, но встречаются везде. Названия всякие: «Раста беби», «Раут 66», «Филс гуд», «Пикассо».
Курят везде. На скамейке, по пути, на велике. Как правило, там, где курят марихуану нельзя пить алкоголь, хотя было одно заведение с надписью на стекле «курильщикам дружелюбны» - бар пивной. Наоборот – никогда. Алкоголь мало где продаётся, и не хочется его. Умно сделано – куда тут ещё алкоголь!?
К выходным прибавилось людей. Прямо густые потоки. Damrak – длинная торговая улица и на ней продаётся курортная фигня. «Макдональдсы» – несколько штук – рядом, а коктейлей молочных в них нет; вообще, на выбор несколько сэндвичей и мелочёвка.
Обычно в заведениях места бывают. Я заглянул в испанский ресторанчик. Там козырял испанскими словами, лопая вкусную рыбу, и официанта (вылитого мачо) срубил под конец «ла куента, пор фавор» и «мучисимас грасиас». Конечно, за 25 Евро.
К встрече с грибами оказался не готов. Не для одного это, тем паче новичка, да и ещё с напрягами в виде ветра и пронизывающей сырости.
Уснул, когда улицы стали затихать. Удивительно комфортно было.
Суббота 1 марта
Погода испортилась. Холодно. Ночью была гроза и сильный, до штормового ветер. Ух, после грибов как всё отчетливо. И чёрно-белого больше.
Привыкать приходиться всем кивать и приветствовать, хотя общаться уже проблем не доставляет – всем тут место и всем им хорошо. Очень интересно: ты будто на мёртвом языке общаешься, а там подошёл человек к ларьку и спрашивает: «Ю солд Кола?»
Вчера я от них бежал, сегодня я к ним бегу. Съел со вкусом: мелко измельчив, оттенил майонезом, хлебушком примял.
Вновь в кармане - Евро - тугие монетки. Уважительные. На горсть в кармане: накурюсь и наемся. И я тронулся в путь по музеям. Вокруг бурлила жизнь.
Подготовился, то что надо. Бодро. Минут за десять дошёл. У кафе неподалеку от музея четверо парней за столиком склонились над знакомой коробочкой; один ловко пальцами крошил грибочки, прочие йогурты припасли (паче вкуснее с пиццей, говорят). Я поймал их взгляд, притормозил; они напряглись, и я бросил:
-Ай эм афтер...! – поднял вверх большой палец.
-Е-е... – они радостно, понимающе закивали.
*
«Накрыло» на том же месте, где и вчера. Ноги сами принесли. Я был готов. Выручила кабинка – «стой, пописай». Очень удобно здесь с нуждами скоромными.
Рядом с музеем находится парк «Artis» с ЗОО и планетарием. За всё – 17.7 Евро. Я в планетарий – полетаем. Получасовой программы было как раз: на голландском языке, но с потрясяющими эффектами, что меня прямо вонзали в звёзды. Планетарий был в комплексе с зоопарком и садом, но я их не осилил. Слишком ветрено. Неуютно. Глючит. Кто-то понимающе кивнул.
Вход 6 Евро. У тебя странное лицо, но у всех, похоже, схожее. «Кола» теперь с собою была, и я не торопился. Вышел, покурил, вернулся. Очень вежливый персонал: три дамы в возрасте. Хотел с ними поговорить, но не представился случай.
Вторая Мировая война пришла в Голландию 10 мая 1940 г. В течение пяти дней голландская армия была разбита, потеряв 2890 солдат и 2500 гражданских лиц убитыми, 6889-7900 солдат и не меньшее число гражданских лиц ранеными, десятки человек пропали без вести.
Голландия капитулировала 15 мая. Немцы захватили более 60 000 автомашин, 40 000 грузовиков, 25 000 мопедов, 31 промысловое судно, 7000 барж, 13 786 металлорежущих и 2729 текстильных станков, 90 000 ж/д рельс и 500 000 шпал, 320 000 коров, 472 036 свиней, 114 200 лошадей, 154 647 кг. золота, 346 картин - произведений искусства, 18 098 электромоторов, 358 печатных машин. Всё подбирали.
В Англии нашли убежище королева Вильгельмина,
