залегала на глубине сантиметров 10 от поверхности) мы купались впервые.
И здесь понравилось, но топлесс был в полный рост и чувствовал себя не уютно. На пляже появились мертвенно-бледные люди – новенькие. Наша смена. Я им завидовал.
Купался в последний день истово. На пляже пробыли пять часов кряду. Добывал крабов у скалы. Солнце жарило вовсю, иногда давая передохнуть за небольшими облачками.
Матрац решили оставить, и тут ухоженная дама (она с мужем только что пришла, и остановились неподалеку) подошла к нам:
-Можно матрац взять? Вы, я вижу, как и мы, русские.
-Конечно.
-А то мы сегодня только на машине приехали и не знали, какие тут условия. А вы не на машине приехали?
-Далеко! – Я мысленно нарисовал маршрут.
-А разве вы не из Германии? – удивилась она.
Во как, «голым» можно и за приличного человека сойти!
-Из Москвы.
-А мы три года в Германии живём...
Пара фраз.
Уходим. Мы уже чужие. Море плескалось нам вслед, забирая душу и наполняя нотками тоски моё расплавленное сердце.
*
Снизу всё смотрел на бывший свой балкон. Курил непрерывно. Задержавшись (до лёгкой паники) минут на 20, за нами пришёл автобус «Натали турс» и повёз в Барселону, собирая по дороге отъезжающих из других отелей.
Уже ночь. Аэропорт.
«Проверил систему безопасности», разместив в ручной клади фигурки рыцарей (сделанные из пластика они покрыты металлизированной краской и кажутся очень массивными) и набор миниатюрного оружия. Приятно всполошились все у рентгеновского аппарата. Сумку забрал полицейский и отнёс на досмотровый столик. Стал потрошить.
Я уже пожалел о затее, но было интересно. Он много раз проверял дула и курки, щёлкал ими недоверчиво, вертел в руках. А я бормотал: «Донт ворри. Ит из э тойс»... Он, кажется, не понимал по-английски. Таня злобно шипела «доигрался, паразит...».
Мгновение, полицейский отстраняется от моих вещей и говорит «О кей». Я – «сенк ю». Идём дальше. Все «Дьюти фри» закрыты. Один работает. Оторопело успеваю взять блок «Бенсон и Хиджес». А какие были планы...! Лох. Никогда нет потом.
Быстро всё. От предвкушения близкой встречи с настоящим сентябрём сжимается сердце. Происшедшее кажется сном: ты же только расчувствовал отдых, раскрыл все поры и вошёл в ритм! 11 дней мало. Нужно ещё два или три. Лучше неделю.
Взлёт.
Через час заметил, что как-то странно сижу: у прохода разместился приличных габаритов дядечка, Таня у окна, я посередине. Затекло тело, а есть стало просто невозможно. Я уронил тарелочку с рыбьими остатками соседу на джинсы...
-Откинусь...
И тут понял: он не поставил ручку кресла, разделявшую нас, и благодаря своим габаритам просто выдавил меня. Я вернул ручку на место, и всё наладилось. Я вздохнул. А он уже получил расплату.
Заметил, нет выпивших людей. Нигде не встретились. Употреблять можно только продающиеся на борту – 40-50 граммовые бутылочки по 3-5 Евро. Лимон и томатный сок отсутствуют, что вызывает возмущение с заднего кресла «всё в первом классе съедают». Молоденький стюард очумело оправдывался.
После ужина, поданного через два часа после вылета, все спят. Даже голосящий непрерывно ребёнок. Они были всегда: в электричке, автобусе, ресторане... На пляже умилялся, наблюдая пару с грудничком: отец купал его в море и выносил к специальному детскому «лежачку», а мама кормила его грудью...
Путь теперь на два часа длиннее. Проснулись. Поймал «волну»: среди бурного ночного неба на высоте пять километров, при забортной температуре в минус 40, ты с потряхиванием несёшься в трёхметрового диаметра трубе из алюминия и пластика со скоростью 800 км в час... После этого бояться каруселей глупо.
Приземлились. Вот она, Родина. Холодный дождь.
Ах, Испания – возможностей оказалось больше чем желаний!
9.Двое в Забайкалье (Россия)
Длинные вёрсты
Суровый снег
Страх и ненависть в Ясногорске
Грани света и тьмы
Сермяжный бизнес
Солнце – всему голова
Красная чума
Читландия
Шапки против кепок
«Позы» и люди
Сумеречное время
За стеклом
Домой!
14 марта
День весенний ярок
Полон он огня!
Он, как ты - подарок
Только для меня!
Длинные версты
Столь масштабных командировок не было у меня. На карту смотришь – дух захватывает. И вот я c руководителем проекта направляемся в Забайкалье.
Суббота весенняя. А/э Домодедово. Вылет в 17.45 на добротном А-320.
хх
От тебя убежал я прочь…
Маршрут труден, но интересен;
Из дня улетаю в ночь,
Слушая БГ песни.
За окном бесконечность черноты, расчерченная яркими гирляндами огоньков – редкими населёнными пунктами. Между ними сотни километров – ничего нет.
Затерянный среди бескрайней мглы россыпью огней явился Екатеринбург (бывший Свердловск – названный в честь Я.М. Свердлова (преступника, чьи руки по локоть в крови, льющейся благодаря его людоедской деятельности: председатель ВЦИК, участие в разгоне Учредительного собрания, расстреле царской семьи, рассказачивании и т.д.; благо, сдох в Москве 16 марта 1919 г., простудившись на митинге в Орле). А сколь ещё бед мог натворить! В 1991 году городу возвращено прежнее название.
Рейс U6-293
За окном чернота и жалкие наделы -
Гетто: леса, поля и домишки…
Душат здесь душу и тело,
Здесь ты всё время лишний.
15 марта
Мы – лангольеры, съедающие время. Разница с Москвой два часа. Дико переутомлены и не можем уснуть, развлекая себя историями.
В 20.00 садимся в Екатеринбурге. Ночь. В полупустом аэропорту «Кольцово» – тёмные люди (это о них писали наши классики), повсеместное «чёканье»; дикие цены.
Транзитно переждали 1,5 часа.
Вылет из Екатеринбурга в 23.40
До Читы 5 часов лёту.
Бездна тьмы вокруг безмерна. Раздают второй ужин. С ним – отрицание кулинарии – сом с макаронами. От него пахнет тиной, от них несёт Армией.
Прикорнули на час. Проснувшись, был поражён зрелищем: за правым крылом – ярится оловом луна, по курсу – встаёт солнце. Мозговорот.
М-Е-Ч
Время – взбитая постель,
Самолётами гонится прочь.
Мы впрыгнули на карусель -
Утро, день, вечер, ночь!
Приземление в 7.50. Разница между Москвой и Читой доросла до 6 часов. И 6500 километров.
В аэропорту «Чита» обстановка – не по себе от такой! Мы как две белых вороны. Таксисты, «менты» и публика – фору нашим вокзальным дадут. Тревожно. А Саша – давай сфотографируемся возле аэровокзала...
-Ноги уносить надо!
Взяли «лихача».
Чита произвела гнетущее впечатление. Город-барак. А представления о Москве здесь 10-15 летней давности: «на зелени спите», «в магазинах доллары платите». Мы опровергали. Таксист «бил» нас далее: у нас баба - 200 рублей, водки – полно. Я начал хвататься за голову. Время здесь замерло и тухнет.
280 км до Ясногорска! А «маршрутка» только вечером.. Утро воскресенья «мажет» город. Мы ошалело топчемся у автокасс. Ожидаемо подходит таксист, заламывая 3500 руб. Мы долго торговались, но резоны «лихача» взяли верх. Он оказался добрым дядькой, с которым всю дорогу мило общались. Даже на «Форексе» играет.
История края – интересна и величественна.
Казачьи места. Летом – обильно ягодами, грибами; дичь и зверьё есть.
Красиво – неописуемо. Хребты, сопки, мелколесье. Речушками перерезано, скованными сейчас льдом. Пространства – ошарашивающие. Здесь легко теряются народы. Леса - то берёза верх берёт, то сосны. Часто они вместе. Берёзки – удивительно светлы. Везде плешины пожаров - «Горельник» всё спишет, а лес - в Китай.
Через сотню километров - царство бурятов. Названия – Могойтуй, Ушарбай, Ага...
Сельская жизнь. Много коров (лохматых будто в свитерах), как в Индии свободно гуляющих везде и забирающихся на сопки. Убежали!
Выходим покурить, наслаждаясь видами. Солнечно и тепло, но ветрено, и как-то серо и покинуто. Мехдвор колхоза похож на брошенный отступающей армией обоз...
Отрог за отрогом вертели мы спирали. Им не было конца. Масштабно! Снег, сопки, степь. Посёлки, да дацаны. В последних, как сказал таксист, мудрые ламы, поддерживают телепатическую связь с Тибетом. О чём? – допытывается Саша.
Только «маяки» - кафе. Лакомимся «бузами» (похожими на «хинкали», но вкуснее и без верхушки никчёмной) – везде их называют «позо», и следуем далее.
Километр, за километром. Десятками нанизываем. Дорога такая, что можно не доехать. Что и произошло позже. Наслаждаясь искрящимся настом и видами, мы забыли о коварстве природы. И сами ошиблись - в п. Степь сделали тот же самый неправильный выбор, что и наши пращуры (между Западом и Востоком).
Суровый снег
Нам оставался один перевал... Дорога не сразу кончилась – коварно. Поскребя днищем, влезли в спрессованный как пенопласт снег, отказавшийся нас пропускать далее.
Метрах в пятнадцати внизу по склону между хребтами – «семёрка», по чьим следам мы ехали. Надеялись на них...
Вышли из машины, и двинулись к ним.
-Слава Богу! – ожили двое, взмокшие и извалявшиеся в снегу. – Впятером, вытащим!
Мы могли бы развернуться и, доплатив таксисту, попробовать по другой дороге. Но он уже устал, а в их глазах я прочитал мольбу.
Впряглись помогать несчастным. Но им – без мазы! Ни вперёд, ни назад. Троса нет. Лопатой рыли, кидали камни, несли «жигулёнка» на руках, до пердежа толкали, а продвижения практически не было. Метр-два. Колёса резали снег, и авто садилось на днище.
Такой снег может свернуть лишь гусеничный трактор с куном - резать и отваливать в стороны.
Прошёл час. Промокли и замёрзли ноги, в перчатках скрючились руки. Я думал, что избавился от этой фигни в Армии, вспомнив полигон Доупов, где на учениях долбил сапёрной лопаткой замёрзший коктейль из песка, камней и травы. И с ужасом намеревался порвать майку на портянки и вложить в ботинки стельки, что оказалось не просто.
Мы застряли прочно, и я понял, как здесь трудно жить людям.
-Сибиряки, - выдавил взомлевший водила «семёрки», - нинзя. Они и войну вытянули... Я четыре часа назад отправил в город жену и мать. Мать в военной части служит. Выручат...
У них ведь – ничего. Угостили сигаретой. Дали телефон: позвонил в милицию, другу. Вызвали «Уазик».
Мы предложили – позвоним спасателям! Деньги заплатим!
-Чаво? – не поняли они и сплюнули.
Ещё час прошёл. Местные остервенело выкарабкивались, кляня природу, свою долю и судьбу. Как это по-русски! Я едва не заплакал. От умиления. Настоящие люди живут в суровом краю. А что делать?!
Хозяин «семёрки» оттаял: «я ведь то же москвич, но, как война началась, вывезла отца мать сюда; и с тех пор – ни туда, ни сюда...». Бросить машину – нельзя, разберут. А он пять лет на неё копил.
Нам пешком идти было ещё далеко, и оставить их совесть не позволяла. Мы уж изрядно устали и были мокры по колено - в своих туфлях и кроссовках. А вокруг – следы волков. Пора спасаться!
Пока день – нужно идти. И ГРЭС видно. Спустились по склону, проверив возможность проезда: далее – торосы снега казались вовсе непреодолимыми.
И тут увидели спасителя – от Ясногорска к нам пробивался военный «Камаз» с «прапором» во главе, что делало затею безнадёжной...
Оставив водителя «семерки» отгребать ещё один жалкий метр (его напарник – настоящий «чёрный человек» - благодаря, получив «стольник», исчез – времени у него нет, а для пропитания нужно кирпич добывать из брошенного неподалёку дома), пошли им на встречу - отговорить. Шли и ужасались тому что его ждёт. Тяжесть заносов увеличивалась крутизной подъёма. Ему ещё 700 метров! Не пробиться. С другой стороны сопки нужно
