зачтется.
- Экий ты грозный, Аника-воин, - рассмеялся по привычке подначивать соседа по барачной шконке профессор Вишневецкий, - ты где ж таких сведений о том свете нахватался?
- Так дед мой там бывал. Нам, парнишкам и сказывал. Он много где бывал. И на Христовом распятии, и на Великом Потопе. Только что до сотворения Мира не добрался.
Подобного рода информация, в другое время способная вызвать удивление, была воспринята лагерным сообществом, находящимся под слабым наркотическим дурманом, а также впечатлением от предыдущих рассказов и рассказчиков, достаточно спокойно.
- Оттуда ж не возвращаются, - ахнула Мария, - это тебе не на машине времени путешествовать, что после товарища Жюля Верна плевое дело.
- Возвращаются, да еще как. Там ведь тоже путаница, не приведи Господь. Многие, понятное дело, уж столько лет сидят, что и устали ждать Страшного Суда, и интерес к загробной жизни всяческий потеряли. Только и развлечений, что новопреставленных новичков изводить. А дед у меня живчик. Так говорит и так анделам господним. Я, дескать, еще с сынком вашего главного на соседних крестах жарился, должно мне послабление выйти. Приврал, конечно, старый черт. Дома то он сказывал, что в стражниках стоял в тот день. - Что у вас тут шконку занимаю, что у себя в деревне на печке греться буду. Никуда не сбегу, а по первому зову на Страшный суд и явлюсь. Ну, памятуя тот хфакт, откудова он родом, отпустили, конечно.
- Это что за место такое обетованное? – полюбопытствовал кто-то невидимый за пламенем костра.
- Остров в Белом Море. А название не скажу, кому надо, тот знает. Оттеда весь наш народ пошел. Християне зовется, по вашему – крестьяне. До того как камень упал, что об Землю ударился и потоп сотворил, вместо моря в тех местах сушь была. Горы да луга. Гиперборея называлась по научному, а по нашему так Мезень. А как земля треснула да вода пошла, тут уж кто куда. Наши - то все на горы полезли, что теперь островами стали. А кто, как мой дед, на баркасах спасался. Дед аж до самой Армении доплыл, на горе Арарат высаживался. Но это, я думаю, он врет. Ни пошто бы его баркас до Арарата не добрался бы.
Пантелеич дотянул косяк и с сожалением отбросил окурок. - А то, как Ваньку Христа к дереву привязывали да измывались над ним, это – факт – было точно. Кесари хреновы. Дедушка тогда в армии служил – дело подневольное. Ванька тот первым из наших на небо и вознесся – вся деревня видела, а бабы сказывали. Да, через неделю смотрим, уже снова по улице шкондыхает. Через меня, говорит, теперь всем вам спасение будет, а кто не просто уверует, а еще и именем моим назовется – вечную жизнь получит вплоть до Страшного Суда. Хошь на Земле, хошь на небе. Одно, говорит, условие. Работать надо с утра до ночи, землю пахать, детей ростить, да Бога чтить. Так мне, говорит, наверху посоветовали.
Вот с тех пор мы вечную жизнь и получили.
Глава 11.
Великобритания. Окрестности Лондона. 5 мая 2003 г.
\ - Так вот мы с тех пор вечную жизнь и получили, - продолжил свой рассказ Пантелеич, дохлебав одномоментно чай из щербатого блюдечка. Дело происходило на террасе принадлежащего ему на паях с банкиром Ляпидевским и бывшим профессором Вишневецким загородного лондонского ресторана. С террасы открывался вид на местную речку Темзу, в верховья которой, помнящей путешественников Джерома Кларки Джерома, подались наши герои из банка Морган Стенли.
– Земли - то в наших местах мало, больше рыбу и зверя промышляли, да нерпу били. Как стали, согласно заключенному Завету, плодиться и размножаться, продуктов, ясное дело, перестало хватать. Пошли на юг, да на запад. Слово христово несли, земли новые обживали. Кто в нынешнюю Европу пошел – с местными чухонцами смешался и вместо Бога рупь на алтарь поставил. Пропащие люди. В Расее кто остался, да был потупее - от землицы оторвался, глупых книг написал, да синематограф придумал. Нас, детей божьих, крестьянами обозвал, себя барами. Потому и душ погибших – гнилых, да с душком прибавилось, даже здесь на Земле, а уж в загробном мире – не приведи господь. Дед сказывал, тамошний лазарет забит под завязку сирыми да убогими. Барину да немцу на роду написано ждать Страшного суда либо в небесном БУРе, либо в небесном лазарете. На землю им дорога заказана, я думаю, и после Страшного Суда то же.
Алексей слушал рассказ рассеянно, периодически поглядывая в сторону плывущих по речке прогулочных лодок. Он уже свыкся с мыслью, что кто бы из его новых знакомых не пересказывал свою жизнь, отделить правду от вымысла невозможно. Наступило то редкое предвечернее состояние покоя, которое не увидишь в городе, а в провинции с видом на заходящее за окрестный лесок солнце – плевое дело. Хрупкую идиллию нарушило появление группы странно выглядевших в здешних курортных местах людей, одетых в наглухо застегнутые плащи, которые почему-то тянуло назвать «габардиновыми». Сложившееся во время службы в армии и, особенно, командировок в Афганистан чувство опасности заставило Алексея насторожиться. Он тронул за колено сидящего рядом Ляпидевского и взглядом показал на подозрительную компанию.
- Фак. Это не секьюрити. Это, мальчики, чую по румынским рожам - Сигуранца. Давайте сматываться. Намерения у них, судя по всему, серьезные. Пантелеич, отведи нашего гостя вроде как в туалет, и бегом через кухню к автомобилю. Если что, встречаемся в Москве у Патриарха – его уже предупредили. Широко раскинув руки и пьяно улыбаясь, Ляпидевский грузно поднялся со стула и пошел в сторону незваных гостей. – Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек,- рвалась из него непонятно как попавшая в здешние края песня, а из глубоких карманов плащей агентов Сигуранцы рвались наружу автоматические пистолеты с глушителями. Ринулся из-за стола Циферблат, но было поздно…
Уже отъезжая от ресторана на скромной Хонде Пантелеича, услышал Алексей звуки беспорядочных выстрелов. Сердце его сжалось. Достали таки старого еврея румыны отмороженные. Позже, в вечерних новостях узнал он, что и недолгий его знакомый – банкир Ляпидевский погиб в той короткой перестрелке, задушив голыми руками одного из нападавших. Спутниками Баглаенко стали новые «старые» знакомые – Пантелеич и профессор Вишневецкий, к офису которого несло их ухоженное британское шоссе. Все контакты Ляпы со спецслужбами были потеряны, что означало необходимость двигаться вслепую. Было понятно одно – в цивилизованном Лондоне оставаться нельзя под угрозой смерти черт знает от кого. Путь наших героев, хотели они того или нет, лежал в Москву и далее - в бывшую столицу Казахстана.
Пока же Хонда мчалась по шоссе в сторону города Бирмингема, славного своим шахтерским прошлым и полным отсутствием будущего по воле железной леди Маргарет Тэтчер, отменившей в свое время угольную промышленность Великобритании и тем самым, отдавшей шахтерские поселки округа Бирмингема в руки «инвесторов» из Юго-Восточной Азии. Среди этих поселков каким-то чудом притулился второсортный университетский городок Вулверхемптон, в котором в ранге преподавателя подвизался бывший русский профессор Вишневецкий и где, по мнению повидавшего виды Пантелеича, никто не догадается их сыскивать по крайней мере, день-два. Так оно и произошло, и пару дней спустя наши герои вылетали чартерным рейсом из Бирмингема прямо во Франкфурт, чтобы немедля совершить пересадку на рейс Люфтганзы до Москвы.
Забегая вперед, скажем, что лондонские приключения Алексея Баглаенко имели свой отзвук в последующие годы. Истерия, поразившая спецслужбы в погоне за обладанием метеорологическим оружием, привела к очередному витку в гонке вооружений, череде малообъяснимых убийств агентов Сигуранцы и расцвету космического туризма.
Охота за золотом партии, депонированным в банке Морган Стенли, закончилась полониевым скандалом 2006 года и вынужденным отказом президента Путина от третьего срока своего правления.
Мумифицированные останки Антона Степановича Ляпидевского были, согласно завещанию покойного, помещены в банковское хранилище наряду с документами, подтверждающими его право посмертно распоряжаться рядом золото-валютных активов, включая стабилизационный фонд Российской Федерации.
Прах бывшего научного сотрудника Циферблата был развеян при запуске очередного метеорологического спутника Земли с космодрома Плисецк во время отделения третьей ступени носителя среди серебристых облаков, тонким слоем разбросанных в верхних слоях атмосферы. Из района полигона Капустин Яр, согласно последней воле покойного, был дан традиционный прощальный залп из лазерного орудия в район захоронения по баллистической траектории, рассчитанной Циферблатом еще при жизни. Тот факт, что через сутки после небесных похорон случилось знаменитое, декабря 2003 г. цунами, уничтожившее побережье многих стран Юго-Восточной Азии, иначе как совпадением назвать трудно.
Распоряжения по похоронам отдавал из Москвы хозяйственный Пантелеич, которому пришлось и в дальнейшем демонстрировать свое умение по утилизации тел со- товарищей. Впрочем, обо всем по порядку.
Часть 2.
Глава 12.
Казахская ССР. Алма- Атинский укрепрайон. 7 Мая 1953 г.
Лагерь продолжал жить той странной, находящейся вне времени жизнью, которую запрограммировал ход событий последних дней. Шли пятые сутки с момента прохождения песчаной бури, а определенности в судьбе наших героев никак не наступало. Никому, казалось, во всем мире не было дела ни до пропавшего конвоя, ни до засыпанного песком госучреждения. В далекой и несбыточной Москве, благословляя в тихую смерть вождя, спали чиновники, получившие возможность спать ночью впервые за последние двадцать пять лет. Не спал только товарищ Каганович, используя возникшую во власти паузу для сокрытия следов преступления: именно он выдал американцам местонахождение товарища Сталина в Казахстане и теперь ждал справедливого возмездия со стороны соратников по партии. Подписывал проект Постановления Правительства об амнистии политических заключенных и визировал текст своего выступления на пленуме партии о ликвидации последствий культа личности ( в дальнейшем текст использует Никита Сергеевич Хрущев на ХХ съезде КПСС) первый правозащитник Советского Союза Лаврентий Павлович Берия.
В еще более далеком Вашингтоне сенатор Маккарти писал объяснительную непосредственному начальнику Барри Голдуотеру и далее в МВД - Абакумову относительно недостаточно активной работы по охоте на ведьм. Молодой Джон Кеннеди, проигравшийся в чистую в гаванском казино, обещал своему напарнику – кубинцу Фиделю убрать к чертовой матери «эту скотину Батисту». Джон Фостер Даллес просто пил горькую.
Казахстанские чеченцы, не подозревающие, какие тектонические силы стоят за их невинным желанием пограбить лагерное имущество, после неудачной атаки минного поля как будто исчезли. Даже ритуальные выкрики по поводу «неверных собак», которыми они развлекали себя в процессе курения анаши, перестали разноситься по пустыне. Вообще, в пустыне стало необычайно тихо и, как шутил монархист Шульгин, именно в такой тишине рождается целый полк НКВД. Повариха Мария закончила мытье посуды после очередного ужина - горячее ели
