Дом. Книга 1. "Деривативы, Контанго, 189"

водяной.
«Чего-то задерживаются, – эльф с тревогой в очередной раз посмотрел на часы, поднялся, подошел к окну и отодвинул штору. – Ого, уже стемнело на дворе, а их все нет». Тоу вставила ноги в тапочки и пошлепала взглянуть через стекло на улицу: «Пробки в городе, а она не из богатых. Едет, небось, в общественном транспорте». Хасимо пропустил слова девушки мимо ушей и продолжил: «И куда этот балбес запропастился? В супермаркете, что ли, заблудился или аптеку ищет. Кстати, а аптека эта где находится?» Эльфийка продолжила смотреть в пространство за окном и, не оборачиваясь на собеседника, ответила: «А беда ее знает, где она находится. Я ж тут в первый раз остановилась. Презервативы еще не бегала покупать, поэтому не знаю». Маурицио глубоко выдохнул, почесал макушку, будто что-то прикидывал, а затем произнес: «Пойду я на рецепции узнаю, где ближайшая аптека, и схожу туда. Боюсь, что парень по незнанию мог попасть в неприятности». Идея идти на выручку своему парню Тоу как-то не вдохновила. Она привела несколько аргументов против такого похода, но затем смягчила свою позицию и добавила: «Давайте до тридцати семи часов подождем и, если они не объявятся, то пойдем. Еще минут пятнадцать осталось. Обождем?» Хасимо согласился, уселся назад в кресло и заложил за голову две руки.
Они сидели молча, пока в дверь легонько не постучали.
Маурицио подорвался открывать, но, подумав, что его внезапное появление может шокировать Рафику, предложил Тоу самой отворить дверь. Пока девушка успела дойти, с той стороны повторили «тук-тук-тук».
Тоу повернула ключ, нажала на ручку и потянула дверь на себя. В проеме стояла женщина лет ста в одежде сотрудницы отеля с алой косынкой на шее. Она пристально посмотрела на Тоу, затем перевела взгляд на Маурицио и сказала: «Я извиняюсь. Я к господину Хасимо…» У эльфа «внутри» что-то кольнуло, будто игла вошла в самое сердце. Он весь напрягся, решив, что с Акили произошло нечто неладное, раз сотрудница гостиницы поднялась наверх именно к нему, а не к Тоу. Он не жил в этом номере, и о его местонахождении здесь не знал никто из работников «Флуктуации».
– Да, – Маурицио слегка приподнялся в кресле, ожидая, что сообщит ему эта женщина.
– Господин Хасимо? – сотрудница гостиницы посмотрела через плечо стоявшей в дверях Тоу на эльфа, дождалась, пока он кивнет утвердительно головой, а затем продолжила. – Вас внизу ожидает весьма импозантная дама. Она появилась на рецепции, назвалась Рафикой и попросила вам сообщить, что ожидает вас в салоне белого микроавтобуса «Мвамвитугари Мсафара».
– И все? – с облегчением выдохнул эльф.
– Ну, да. Она сказала, что желает, чтобы вы лично на руках принесли ее в номер, – добавила женщина с алой косынкой.
– Она – инвалид и не может подняться без посторонней помощи? – этот вопрос был в большей степени адресован Тоу.
– Нет, но она так необычно одета.., – ответила первой сотрудница отеля.
– Хасимо, – эльфийка повернулась лицом к Маурицио и успокоила его, – Рафика такая придумщица. Вот увидите. Я не знаю, какой сюрприз она вам приготовила, но сходить за ней нужно, однозначно.
– А где я искать этот «Мвамвитугари» буду? А если там несколько белых «Мсафари» стоит у вас на парковке, мне что, ломиться в каждый?
– Не волнуйтесь. Я вам все покажу, – улыбнулась женщина с рецепции.
Сборы были недолгими. И вот уже они втроем опускаются в лифте на первый этаж. Женщина с алой косынкой вышла первой из кабины и направилась быстрым шагом через холл на выход. Вторым шел Хасимо. Замыкала шествие Тоу.
Когда они проходили около стойки регистрации, то одна из девушек в такой же униформе, как и поднявшаяся в номер к Тоу молодая женщина, нахмурила брови, пристально глядя на свою коллегу, ведущую за собой Хасимо и молодую девушку. Потом она тронула за плечо другую сотрудницу, стоявшую рядом, и кивком головы указала в сторону шагавшей по холлу троицы. Та подернула плечами, выражая непонимание, и что-то в ответ ей сказала.
Ничего этого услышать Тоу, Хасимо и сотрудница отеля не могли, ибо они уже вышли на улицу, пока обе девушки на рецепции провожали их своими взглядами. Внимательно за всем этим следил еще один мужчина лет ста восьмидесяти, удобно расположившийся в холле на большом мягком диване с газетой в руках. Когда они появились, он сделал вид, что продолжает изучать материалы прессы, однако опустил развернутую газету таким образом, что поверх нее мог беспрепятственно следить за их перемещением.
А когда Хасимо и его спутницы подходили к белому «Мвамвитугари Мсафара», мужчина с газетой, свернутой в трубочку, проследовал к черному внедорожнику «Уджумлакусуду», притаившемуся в самом тихом углу стоянки при гостинице «Флуктуация». Он медленно подошел к автомобилю, продолжая следить за действиями женщины с алой косынкой, Маурицио и Тоу, неспешно отворил заднюю дверь и исчез в салоне внедорожника. В креслах водителя и пассажира впереди сидели еще два гуманоида.
На дворе было темно, поэтому для Хасимо, даже если б он обратил внимание, что за ним следят, разглядеть, кто и в каком количестве находился внутри «Уджумла-кусуду» было сложно.
Теперь о данном «Уджумла-кусуду». Это было полноприводное и некогда очень дорогостоящее транспортное средство без откидного верха со стационарно закрытым кузовом и мощной рамой, на которой этот самый кузов размещался.
Черный «Уджумла-кусуду» имел возраст около пятнадцати лет. Он уже потерял две трети от своей начальной цены с тех пор, как был продан первому владельцу, но его еще по праву можно было причислить к автомобилям бизнес-класса.
Ну, что такое пятнадцать лет для такого «зверя»? Это всего лишь семьдесят пять месяцев жизни на Тренде. Ерунда для такой машины, еще не подернутой ржавчиной и имевшей пробег сто пятьдесят пять тысяч километров.
Но что самое удивительное, так это гуманоиды, сидевшие в салоне этого внедорожника. Их было трое. Внимательный наблюдатель заметил бы некий диссонанс между внешним обликом хомо, находящихся в автомобиле, и самим автомобилем. Все трое были одеты и обуты в чистые и не самые дешевые наряды. Однако все это было настолько безвкусно подобрано и так негармонично висело на телах всех троих, что, учитывая их нелепые прически, создавалось впечатление, что между этими хомо и автотранспортным средством, которым они пользовались, близость была такая же примерно, как между Опционом и Трендом.
Если говорить точнее, то казалось, будто кому-то из бедных слоев общества подфартило выиграть в лотерею кругленькую сумму, на которую, долго не думая, он реализовал свою давнюю мечту и купил «Уджумла-кусуду», посадил еще двоих друзей и теперь катал их по Спрэду. Ну, не мог владелец данного внедорожника иметь такой внешний вид. Даже водитель у хозяина такой машины должен одевался приличнее, чтобы не компрометировать своего босса. Эти же трое выглядели таким образом, словно никогда себя не утруждали подбором гардероба.
Хватит перемывать кости и завидовать тому, кому посчастливилось купить, угнать или получить в наследство такой шикарный автомобиль. Вернемся к Хасимо. Именно в этот момент он подошел к белому «Мвамвитугари Мсафари».
Водитель в микроавтобусе отсутствовал. Все окна в салоне были затемнены специальными пленками. Стоянка освещалась тусклыми фонарями, поэтому разглядеть Рафику ему через стекла не удалось.
– И что делать? – Маурицио развел руками.
– Она просила вас открыть дверь и найти ее на заднем сидении, – пояснила женщина с алой косынкой.
– Уж очень таинственно, – помотал головой Хасимо и потянул за ручку двери.
Все услышали щелчок, и дверь медленно поехала на салазках, открывая проем, в который Маурицио сначала засунул голову, а потом забрался сам. В салоне было темно так, что не привыкшие к темноте глаза Хасимо ничего разглядеть не могли. Он приостановился, находясь в полусогнутом состоянии из-за небольшой высоты потолка автомобиля, но услышав: «Она на заднем сидении лежит», – сделал еще два шага по проходу.
«Интересно, а откуда такая осведомленность у какой-то тетки с рецепции о планах и сюрпризах Рафики?» – подумал Маурицио. Он внимательнее присмотрелся к заднему сидению, которое шло сплошным креслом на всю ширину салона, но никого на нем не разглядел. Обернулся назад. Сотрудница отеля двигалась за ним по проходу. Хасимо дошел до самого конца, но никого не увидел. «А чего эта, с красной косынкой, сунется сюда?» – только успел подумать Маурицио, как некий продолговатый предмет уперся ему в спину, раздался треск, он ощутил невыносимую боль и потерял сознание.
 *
В этот день на хуторе собралось много хомо. Они пришли проститься с Бабом Нгуви и проводить его в последний путь.
Женщины, по большей части, находились у гроба. Мужчины заходили в дом, целовали покойника и выходили во двор.
Они стояли, разбившись на кучки, тихо обсуждая трагедию, произошедшую вчера.
Тамма уныло ходил среди плачущих, причитающих, молчащих. В общем, среди тех, кто в этот скорбный день был облачен в серые, черные и коричневые одеяния. Мать и немногочисленные родственники мальчишки накрывали столы, чтобы гости могли помянуть усопшего до и после погребения, оттого на похоронном мероприятии он был предоставлен сам себе.
Как и любой ребенок, он не мог постоянно находиться в одном месте: стоять у гроба подле отца или сидеть на лавке среди женщин в соседней комнате. Тамма перемещался по территории хутора и даже тайком забрался на чердак хлева, думая, что обнаружит там Панеи. Но летучая мышь после самоубийства Баба покинула место своего обитания, и с тех пор мальчик ее не видел. Тамма бродил среди хомо. Они его подзывали к себе или подходили сами: жалели, гладили по голове, выражали свои соболезнования. А он слушал, о чем судачат его односельчане на этих похоронах.
– Ну что, выделил Мкилима машину, чтобы отвезти покойника к могиле? – спросил один мужчина у другого.
– Да где там, – махнул тот рукой. – Сказал, что бандиты ему еще не вернули тот «Омбэ», на котором тогда Баб вез с Консалта зерно.
– И правда не вернули? – поинтересовался третий односельчанин.
– Та… Вернут они ему самосвал. Только и жди. Уже продали, по всей видимости, и нет этого «Омбэ» ни в рыцарстве нашем, ни в королевстве. Подделали номера и документы и продали на другой конец страны, чтобы полиция не сыскала.
– А что полиция? Она с ними заодно. Тогда же наших с зерном на дороге из Консалта остановила полиция, а потом исчезла.
– Так и было. Мне рассказывали. А мафия вылезла из кустов, избила всех, ограбила и машину забрала.
– А как так забрала? На основании чего? – недоумевал старый дедок, опершийся на клюку.
– Ай, дед! Не знаешь – так и не лезь, – огрызнулся молодой парень, а потом дал развернутое пояснение. – На основании того, что у них свой закон, а на наши законы они плевать хотели. Сказали мафиози, что, мол, пшеницу эту Баб украл по науськиванию Мкилимы, который для этого и машину свою Бабу выделил. И отняли самосвал. Потом бандиты с Консалта штраф ему назначили и сказали, что если фермер наш хочет вернуть себе «Омбэ», то должен неустойку заплатить. Я слышал, что он даже завез какие-то деньги, чтобы ему воротили грузовик. Вот теперь у