страной править, – давал характеристику пришедшему Окманат. – Сейчас, как обычно, заведет свою музыкальную шкатулку, что у нас не там, где нужно, профицит, а там, где не надо – дефицит. Никакой у этого очкарика конкретики. Никакой реальной экономики. Только биржа, курсы валют, индексы развития и прочая галиматья. Эх, моя б воля – вот прямо сейчас бы дал под зад этому мудаку ногой и поставил бы на его место крепкого хозяйственника. И страна в течение пятидесяти часов начала бы жить новой жизнью, а реальный сектор производства обрел бы новое дыхание».
И действительно, председатель нацбанка завел беседу с президентом точно в таком же духе, как и предполагал Окманат. Чини слушал его вполуха, а сам думал о переносе своего кабинета на пятнадцатый этаж: «Вторжение этого придурка – это последняя капля, переполнившая мое терпение. Где это видано, чтобы кабинет президента был проходным двором? Кто хочет, тот и заходит. Не, ну совсем весело! Валит кто-нибудь по коридору, а потом ему стрельнуло что-то в голову, и он начинает щемиться в кабинет главы государства.
Дебилизм. Я нахрен выкину все правое крыло этих бездельников на верхнем этаже и сделаю там закрытую зону. И ни одна сволочь не сможет так просто зайти в кабинет ко мне. Прямо при повороте с лестницы поставлю пост с автоматчиком, и ни одна б**дь не ступит своей ногой в правое крыло коридора на пятнадцатом этаже без моего согласия. Все пойдут только по сигналу и спецпропуску. Ничего, что придется им проходить осмотр два раза: на первом этаже и при входе в мое крыло.
Лишний раз не станут соваться. Сегодня же поставлю задачу, и пусть дармоеды за месяц (ладно, за два) произведут ремонт и перепланировку. Заодно оставлю здесь всю эту ерунду, что столетиями копилась до меня. И, наконец, я не буду каждый раз думать, что в том кресле когда-то десять лет назад сидел этот придурок – бывший президент Вамку Замани. Вот это мудило, так мудило! Чуть не обанкротил страну. Вовремя я остановил государство у края пропасти!» – Так что ты там про ставки по кредитам говоришь? Поднимать надо? – вернулся Чини к разговору с Зио после того, как принял окончательное решение по более важному для себя делу.
– Я говорю, что нам необходимо менять монетарную политику в стране и поднимать ставку рефинансирования, – повторил Грио то, что Окманат пропустил мимо ушей.
– Что ты имеешь в виду?
– Экономика Хеджера очень сильно перегрета, – заявил председатель нацбанка.
– Что ты хочешь этим сказать? – скривился Чини, не понимая, что желал этой фразой сказать его собеседник.
– Во-первых, у нас сильный прирост денежной массы…
– В валюте? – перебил его президент.
– В валюте, но только не иностранной и конвертируемой, по типу эку, а нашей, доморощенной, то есть федхи, – уточнил Зио.
– Ничего страшного, если у населения будет в достаточном количестве денег на руках или на депозитах. Это значит, что они будут их больше тратить. Соответственно, будет больше покупаться наших товаров, с которых производители станут уплачивать налоги и акцизы в казну государства.
– Мировая практика показывает, что чем богаче становится общество, тем оно в большей степени хочет покупать более качественный и, естественно, дорогой товар, – пояснил главный банкир страны.
– Отлично! Пусть покупают более дорогие шмотки и технику. Опять же, мы сострижем с торговли и производителей больше налогов. Все нормально, Зио. Ты просто еще молодой, хоть и занимаешь такой высокий пост у меня. Поверь, я тоже в университете изучал экономику и кое в чем разбираюсь.
«Не стоит путать образование с образованностью. Первое можно купить вместе с дипломом, а для получения второго приходится трудиться. Что ты мог изучать и изучить в области экономики, если учился заочно и непонятно в каком университете?» – Грио стало смешно, но он так только подумал, а произнес другое:
– Дело в том, что государство, тем более наше, не в состоянии производить весь спектр товаров. Стран в мире много, и где-то всегда найдется кто-то, кто сделает какую-то вещь лучше, чем мы. А раз у хомо есть лишние деньги, то он их потратит на более дорогой товар, на приобретение которого государству необходимо потратить валюту, – растолковывал Зио.
– Это все не настолько сильно влияет на состояние баланса во внешней торговле, – махнул рукой президент. – Ты говоришь глупость. Тебя послушать, так мы искусственно должны сдерживать рост благосостояния своего народа. Но это полный абсурд.
– Полный абсурд – это когда денежные доходы, а соответственно и заработная плата, растут быстрее ВВП. Абсурд, когда экономика за год приросла на пять процентов, а реальные доходы выросли на двадцать процентов. Не может быть перекос в четыре раза.
– Ты хочешь, чтобы я приказал частным компаниям не увеличивать зарплату? Это великолепно, что за восемь лет моего правления доходы граждан увеличились в три раза, – похвалился Чини.
– Все так и есть. Правительство сначала накачало пустыми деньгами экономику в виде сомнительных кредитов, а потом повысило зарплату бюджетникам. Вслед за этим зарплата возросла и в частном секторе. А куда собственникам бизнеса деваться, если их работники стали увольняться и перетекать в госсектор, где появились более привлекательные условия по оплате труда?
– И какой выход? – захотел узнать мнение специалиста президент.
– Перестать печатать пустые деньги, прекратить занимать валюту на внешних рынках с тем, чтобы ее не раздавать налево и направо внутри страны. Федхи коммерческим структурам и физическим лицам раздаются в виде кредитов в немереном количестве под смехотворный процент. И возвращают не все.
– А как по-иному можно поднять производство и сельское хозяйство? – развел руками Окманат. – Разве наша, слабая после прежних горе-руководителей, экономика сможет заработать при немыслимых процентных ставках? Поэтому предприятиям на начальном этапе мы обязаны помогать. Но только тем, кто действительно модернизирует свое производство, а не проедает кредиты, пуская их на зарплату.
– Весь вопрос в том, что из-за невозможности вести полноценный контроль и слабости мониторинга примерно треть из выделенных средств тратится не по назначению. А порой вообще выводится в оффшоры и исчезает.
– Почему?
– Коррупция и мафия, – назвал две основные причины банкир.
«Лучше признайся, сколько сам таким способом увел денег из казны на свои зарубежные счета. Думаешь, сукин сын, я не знаю, чем ты занимаешься? Да у тебя костюм стоит пять тысяч эку, а одни часы – тридцать тысяч. Это ты за свою зарплату купил? А две машины в полмиллиона за пару? И это только то, что ты не боишься показать. А сколько в загашнике заморском? А сам тут из себя знатока корчишь. Ты ж собственноручно подписал столько документов на выдачу огромных кредитов своим приятелям-бизнесменам, что можно ахнуть.
Можно поверить, они тебя не отблагодарили, – думал о богатстве главы нацбанка президент. – Везде одно ворье. Никто ни о ком не думает. Только как бы карман себе потуже набить.
И самое главное, что все эти казнокрады верят в свою безнаказанность. А что я могу сделать, если огромная часть законов должна проходить согласование в парламенте? А в этом гадюшнике, состоящем из конгресса и сената, все друг друга покрывают и потихоньку разворовывают бюджет. Они намеренно блокируют невыгодные для них законы или затягивают их принятие. Даже этот пособник ворюг, что щебечет передо мной умные сказки, признается, что эта банда выводит из-под контроля тридцать процентов бюджета. Пострелял бы всех!
Может, тогда следующие члены парламента хоть немного боялись бы красть! Я ж не могу взять и назначить в парламент честного и порядочного хомо. У нас выборы, а выбирают тех, кто больше за наворованные деньги купит голосов. Замкнутый круг получается. Парламентарии воруют, чтобы получить доходы, при помощи которых их потом смогут выбрать повторно в парламент».
– Мафия, говоришь, – Окманат тяжело выдохнул и откинулся в кресле. – И как думаешь, при помощи чего эту заразу можно вывести с тела Хеджера, словно лишай или бородавку?
– Мафия всесильна, потому что у мафиозных кланов есть деньги, связи, недвижимость, даже производство. Они также контролируют теневой оборот валюты, наркотиков, оружия, государственных контрактов. У них везде свои хомо, потому что они всем хорошо платят.
– Запомни – президент сильнее мафии, потому что его выбирает народ, а мафию поддерживают выродки.
– Раз вы настолько сильны, то лишите мафию денежных потоков, и она ослабнет, – посоветовал Зио Грио.
– Разберемся и с мафией, если народ за нами пойдет. А он пойдет, если будет иметь достойную жизнь. Поэтому мы должны не уменьшать заработок у простого хомо, а наоборот, его увеличивать.
– Куда уж дальше повышать? Нужно повышать не зарплату напрямую, а создавать условия для повышения производительности труда. А тогда зарплаты сами вырастут без административного вмешательства. Нельзя, чтобы кривые управленческие и стратегические решения компенсировались прямыми денежными вливаниями, – Грио первый раз за беседу косвенно попрекнул президента в некомпетентности.
– Туда повышать будешь, куда нужно, и куда я тебе укажу! – повысил на собеседника голос Чини, приподнявшись с кресла. – Умник нашелся, у меня прирост идет по всем позициям такой, что уже сто лет страна таких темпов развития не видела, а ты меня в некомпетентности обвиняешь! Я хомо моей страны обещал, что они станут жить не хуже соседних народов, и выполню свое обещание. И я для этого приложу все силы, но мне нужны деньги. Я по закону не могу их сам выделить министерству финансов. Это должно идти через нацбанк.
Ты обязан дать мне денег.
– С какой стати?
– Потому что нацбанк может проводить эмиссию. Деньги нужны для продолжения реформ. Нельзя реформы останавливать на полпути. Лучше тогда их было вообще не начинать.
Если бы мне хватило вырученных денег, то я бы, не задумываясь, ради своего народа отдал бы свою почку на органы, чтобы довести начатое до конца. К сожалению, этой жертвы будет недостаточно для полноценного выхода страны из кризиса.
«О, богиня, как твои уши могут слушать такой вздор! Окманат Чини, я изучал твою биографию. Не ту, что ты выдумал и тиражируешь с экрана телевизора. Ты такое ничтожество, что если бы даже принимали от населения дерьмо, то ты бы ради других пожалел его собрать из-под себя и сдать, не говоря уже о почке», – подумал глава нацбанка, однако озвучил следующее:
– Я заниматься авантюризмом не стану и печатный станок не запущу.
– Ты оторвись от своей банкирской жизни, послушай радио, посмотри телевизор, как народ стал лучше жить. У меня рейтинг восемьдесят процентов, а ты не видишь успехов в моей деятельности!
– Я не хочу слушать радио, где вещают об успехах. Мне не надо смотреть пропагандистское телевиденье о жизни страны под вашим чутким руководством. Я не вмешиваюсь в политику. Я – экономист, а не популист. Я вижу статистику. Я вижу цифру. И цифра в статистических данных за этот год говорит об огромном дефиците платежного баланса, об увеличении денежной массы национальной валюты, о нарастающем внешнем долге, который все
С уважением, Эмми!