МОНОПОЛИЯ МОРАЛИСТА 1

нужно, но я был уверен, что ОНО рядом. Я переползал с одного участка на другой, но поиски вновь заходили в тупик. Я зажмурился и пошел на ощупь. Не могу утверждать, что так верней, но подсознательно верил в победу.
     Безжалостна правда, и потому я скользнул влево, игнорируя кладбищенский дух и переводя дыхание.
     Непролазная чаща преградила мой путь, но я уверенно вонзился в нее и просочился внутрь.
     Кололо спину, нестерпимо болела печень, затылок превратился в резиновую грушу, сжимавшуюся и разжимавшуюся... Я не уступал. Зажглись тысячи звезд, и луна нагло уставилась на меня. Кривые тени от деревьев побежали адскими ручейками. Я добрался до места!
     Сдирая кожу с нежных пальцев, ломая ухоженные ногти, я выдирал траву и отшвыривал ее по дальше. Я вгрызался зубами в холодную влажную почву и выплевывал ее.
     Время напоминало пружину, оно было готово выстрелить во Вселенную.
     Так и случилось.
     Я стоял на четвереньках, уткнувшись в мертвое, но почти не тронутое тленом лицо. Когда-нибудь я вспомню свои ощущения, но не теперь. На меня таращились безумно-умные и садистско-детские глаза. Сомнения рассеялись. Я устало рухнул в могилу, и сон сломал меня...
     
     За окном ругались вороны, насмехались глупые воробьи, а облезлая черно-белая кошка мыла свой зад, удобно пристроившись на капоте темно-синих "Жигулей", Сварливая старуха-еврейка рычала на мотоциклиста - она всегда на кого-то рычала - а ее рыжая псина резвилась с разноцветным резиновым мячиком. Двухгодовалый ребенок, лишившись игрушки, стоял тут же. В общем жизнь текла своим чередом, и я решил отдохнуть.
     Мое внимание привлекла крохотная мошка, ползавшая по стеклу. Я следил за ней и думал, как мало в жизни нужно этой твари. И у нее нет ничего, но в то же время есть все. Как ей повезло! Я стал распаляться, и самовозбуждение переросло в жуткую ненависть к мошке. Я не мог терпеть и подул на стекло. Мошка сорвалась, отлетела в сторону и повисла на невидимой паутинке. Откуда-то из узенькой щелки появился злодей-паук. Мошка попыталась освободиться, но этого ей не удалось. Кровожадный убийца поспешал к ней. Он заработал своими шестью лапками, зашевелил усами (или что-то там у него!?), опутывая жертву. Он вздрагивал от сладострастия в предвкушении пира, а невинная мошка трепыхалась и по-видимому даже издавала какие-то звуки. Сначала у меня возникло острое желание помочь пленнице, затем я хотел раздавить пальцем обоих, но чуть позже решил оставить все, как есть. Сила правит миром - припомнил я чьи-то слова и блаженное удовлетворение растеклось по телу...
     
     Не достаточно ли музыки, господа!
     
     
     ОТСТУПЛЕНИЕ.
     
     1976 год. Весной исполнилась моя давняя мечта. Родители покупают мне магнитофон. К этому времени я немного поднаторел в теории и прослушивал по радиоприемнику музыкальные программы, передававшиеся вражескими радиостанциями: "Голос Америки", "Немецкая волна", Би-Би-Си. Я ознакомился с группами, вроде "ЮРАХИП", "ДИПАПОЛ", "СВИТ", "СЛЭЙД", ЛЕДЗЕППЕЛИН", СЮЗИКВАТЕР, "ДОРС", "БЛЭК САБОТ", не говоря о "БИТТЛАХ". Я почитывал информативно-ругательные статейки о музыке в нашей прессе и с гордостью делился со сверстниками.
     Отстояв приличную очередь в ГУМе, мы с мамой приобрели-таки в личную собственность магнитофонную приставку "Нота-304".
     Приехав домой, я включил приемник, подсоединил шнур и принялся записывать все подряд, а когда вечером с работы вернулся отец, мы вместе испытывал новый агрегат, подсоединяя к нему микрофон.
     На следующий день я набрал у одноклассников кучу грампластинок и посвятил целый день переписыванию музыки. "Криденс" и "Пудис", "Свит" и "Роллинг Стоунз", "Битлз" и Джеймс Ласт...
     Я крутил записи с утра и до вечера, родители сердились, приговаривая: Это все на полгода! Потом остынет!
     Не остыл. Моей благодарности за тот подарок нет предела...
     
     ОТСТУПЛЕНИЕ
     
     1976 год. Летом я прибыл в деревню, откуда была родом моя мама: Рязанская область, Шацкий район... Глубинка. Но и там уже были просветители из столицы. Таким вот столичным меломаном стал некто Александр (фамилия которого сама собой выпала из моей памяти, а придумывать ему прозвище нет никакого желания!). Александр имел магнитофон "Электронику" и крутил записи "СЛЭЙД" и Северного, а также "БЛЭК САББАТ". Я тоже пытался не ударить лицом в грязь перед местными, но только не перед Сашей. Я сыпал названиями ансамблей, больше половины из которых не слышал, но когда дошло дело до музыки, не смог отличить группы друг от друга.
     - Ты что не разбираешься!? - презрительно бросил Александр, раздавив меня словно жабу.
     - Я то - спец! - продолжил он, - "СЛЭД" много орут, "БЛЭК САББАТ" я узнаю по басу, а "ЮРАХИП" - по органоле.
     Я окончательно выпал в осадок. Но и это еще было не все. Саша приблизился ко мне и буквально прошипел мне в ухо:
     - Ты мне не нравишься!
     Я чуть не плакал. Мне хотелось по-скорее убраться отсюда, приехать в Москву ми закрыться в своей комнате, чтобы не видеть никого и не слышать ничего...
     Но с тех самых пор прошло столько времени...
     
     
     ...В сером помещении длинные столы-парты. Мы - ученики технической школы метрополитена и в то же время - ученики-школьники. Есть знакомые лица, есть не знакомые. Я хожу взад-вперед, сажусь за парту, встаю, выхожу из кабинета, возвращаюсь...
     Разумом я понимаю, что не работаю в метро, но что-то удерживает меня здесь. Преподаватель выгоняет меня, ему надоело мое наглое поведение.
     Я спускаюсь по ступеням и оказываюсь на улице перед школой №2.4. Я же учился здесь! И успешно закончил в 1981 году.
     Не спешно прогуливаются бывшие ученики, которых я помню много-много лет, однако не помню их имен: Шура, Костик... На всех - эсэсовская форма, цвета морской волны.
     Я всматриваюсь в наши дома и заворачиваю за угол школы. На ступеньках возле "черного хода" сидят другие ученики. Среди остальных - Уткин и кое-какие его одноклассники. "У нас - экзамены!" восклицают они, когда я здороваюсь.
     "Но ведь мы давным-давно окончили школу..." говорю я, хотя с ними никогда не учился вместе, они все младше меня.
     "История повторяется..." хитро улыбается один с расплывающейся по воздуху физиономией.
     Я поднимаю взгляд...
     
     *...Я ползал по сотам и смотря через стеклянную луковицу, я видел удивительный мир, цену которому мы еще не знаем!
     Вы даже не представляете, как мне повезло: Я снова в СССР! Я узнаю дорогие места, хотя здесь все так изменилось. Вещи в шкаф кучей, разберусь завтра. На сегодня у меня хватает дел. Эх если бы не звонил телефон. Я окунусь в мечту. Призрачные видения, но я торможу сознание.
     Выходи поиграть!
     Поприветствуй новый день!
     Распахни свои глаза!
     Взгляни на синее небо, здесь все не так и все как всегда. Птички поют сладкими голосами, отпугивая ветерок, и меня достает мысль, что я лишь часть того, что внутри меня. Я - песчинка, но я - здесь.
     Я ловлю твою улыбку, и я счастлив.
     После посещения земляничных полян, где нет реальности, я удаляюсь в то место, где все течет: и время, и пространство, и ноги, и голова. Войти сюда есть только одна возможность: смотрите через разбитый тюльпан, через стеклянную луковицу. Обнаруживается жизнь второй половины, где повторяется предыдущее и изменяется будущее. Мне бессовестно странно обладать чудесным зельем, и я отдаю его вам. Целовались с моржом, когда время выбыло из игры. Кто такой морж? Нам давали ответ, но мы забыли, так как наша память червива как мясо. Смотрите через стеклянную луковицу! Видите дурака на холме, он до сих пор там сидит. Это - я.
     Я люблю honey pye! Об-ла-ди об-ла-да, жизнь продолжается. Не правда ли?
     Уснула любовь, и не чешется страсть. Я никого не убивал! Но зачем мне ружье и патроны? Я привязал Слона к забору, пока тормозил извозчик-Резак. Я снова на старом месте, в стране не посаженных пней.
     Не грех ли убивать китов? Грех - убивать. Но мы не страшнее их.
     Не помню, кто мог рассказать тебе, как открыть дверь в любовь, чтобы разбудить ее и не заставить плакать. Мы не замечаем пробелы, мы пропускаем собственные ошибки и на новом витке уподобляемся Никому... Счастье - это сладкое оружие. Не бойтесь, друзья мои, я не предам вас, ведь она из тех, кто подолгу тоскует. Прикосновением бархатной руки я подвигаю себя к тебе и пугаюсь: я с цветными зеркалами посреди толпы. Мне страшно, и я разбиваю зеркала коваными сапогами.
     На меня смотрит тот, кто съел свою жену и пожертвовал национальному тресту...
     Все, что мне нужно, я оставил здесь, в этом городе, на самой окраине, я собираю последние капли в стакан и терплю поражение. Я навязчиво щупаю пушку. Мой палец ложится на курок, и сейчас прозвучит выстрел.
     Как-будто кто-то сможет причинить мне боль, если я не желаю этого. Сложность заключается в другом, где зарыт единственный ключ? Я соединяюсь с соседним стеклом и превращаюсь в стеклянную луковицу.
     Надоели тупые разговоры, но ты не обращай на меня внимания. Я сам по себе. Оглянись хорошенько, присмотрись по внимательней: к твоим услугам все, что тебя окружает, что же ты делаешь! Пользуйся тем же, ведь я снова здесь.
     Я так устал. Я не сплю уж который час. В голове - бардак. Быть может стоит встать и налить еще. Звуки скрипок возбуждают меня, но я так устал. Я схожу с ума. Мне нужна одна минута, и тогда всё... Но я выкуриваю еще одну сигарету и проклинаю господина Умеренного. Он был такой дурак!
     Я смотрю сквозь стеклянную луковицу. Я снова здесь.
     Мне встречается черный дрозд и смакуя портвейн, говорит:
     - Со сломанными крыльями ты научишься летать!
     Не лги мне, я ждал свободы много лет и вернулся сюда, чтобы вдохнуть свежести, а ты заставляешь меня напрягаться! Ты плохой советчик. А ты наверное ждал, когда настанет этот миг.
      ты только и ждал, когда настанет этот миг;
      ты только и ждал, когда настанет этот миг;
      ты только и ждал, когда настанет этот миг.
     Я советую обратиться в свет и в норах ты увидишь огромных начищенных свиней, которые угощают своих толстых жен свининой. Ну не смешно ли!? Они хотят показаться людьми, для чего и держат нож и вилку, но их ноги на столе, а рыло в грязи. Они - свиньи. Я обвиняю их!
     Для этого я и возвращаюсь сюда.
     Среди черных гор я встречаю его, и он как обычно жалуется мне, что его подруга сбежала с кем-то. Он дал кому-то в глаз, но интересно ли это? Он решил отомстить кому-то и держа в руках Библию, сунул в карман пистолет. Почему ты нарушаешь Заповеди? спрашиваю я, но он молчит, в его глазах лишь злоба. Но ведь у кого-то такие же возможности, как у тебя, пытаюсь доказать я, но ничего не выходит.
     Я бессилен, хотя для того, собственно говоря, вернулся.
     Встань на ноги, смог лишь посоветовать я.
     Я слышу твои шаги на аллее. Я прислушиваюсь, и тишина режет мне ухо. Не дооди меня до слез! Я не вынесу.
     Почему бы нам не сделать это прямо на дороге?
     Здесь никто не будет подсматривать за нами...
     Так почему бы...
     Придется ли мне прождать всю жизнь в одиночестве? Если хочешь, я сделаю это.
     Половина из того, что я говорю, -