"Изнасилованная страна"

город в будущем. Ведь страна – это речки, поля, леса, сельские жители, жатва, лошади… Мы ещё хлебнём за это безразличие… И хорошо устроились: продаём нефть, покупаем чужие продукты, а деревни в России словно и не существует. Вычеркнули…
  - Не бойся, гражданской войны не будет.
  - А крестьяне и не устраивали гражданскую войну. Они просто перестали сеять, и всё, поставили страну на колени. В тридцатых их прижали – и десятки миллионов переехали в город: мол, не считаете за людей, ковыряйте землю сами. Крестьяне всегда оказывались хитрее. А мы их не берём в новое тысячелетие, оставляем в пещерах. Значит, зелень будем привозить из Польши, овощи из Турции, свежее молоко  из Голландии…
  - Ты лучше скажи, тебе мясо из Можайска надо? Дешевле, чем на рынке…

 

                                                  Ревизор

  - Причина, из-за которой я собрал вас, радости ни у кого не вызовет…
  - К нам едет ревизор? – хихикнул кто-то.
  В ответ Борис Валерьевич вздохнул и окинул присутствующих взглядом, в котором легко читалось, что на фоне его новости все шутки сегодня будут звучать блёкло и нелепо.
  - Попрошу не уводить в сторону наше, так сказать, собрание, потому что вопрос стоит крайне серьёзный. А хорошее знание кроссвордов, Виктор Петрович, продемонстрируете в другой раз… Ну, и не взыщите, что собрал официально – в своём кабинете: по моей просьбе здесь проверено на предмет отсутствия подслушивающих устройств… Итак, суть дела. Несколько дней назад из заключения вернулся известный большинству из нас Ханов. Вернулся не простым бандитом, как уходил из нашего города несколько лет назад. В зоне его назначили…или как это?
  - Короновали.

                                                          96
- Да. Короновали уголовным авторитетом. Теперь он будет руководить организованной преступностью. Сегодня утром Ханов позвонил мне и потребовал, чтобы мы, как он высокопарно выразился, элита города, ежемесячно передавали крупную сумму денег на воровской общак. Что такое этот самый общак, надеюсь, вы знаете…
  Секунд десять все молчали, и посторонний человек наверняка заметил бы, что в кабинете главы города стало вдруг темнеть, будто наступали сумерки. Общее возмущение сгустилось и взорвалось с оглушительностью гранаты:
  - Он что, офонарел, этот убийца, головорез?!
  - Мы, честные люди, будем платить дань мафии?!
  - Неслыханная наглость!
  - Да это пьяная шутка!
  Борис Валерьевич, дав выплеснуть эмоции, поднял руку:
  - Итак, крупную сумму. Десять тысяч долларов. Я, значит, должен собирать с вас каждое первое число месяца и передавать ему. В случае же отказа он обещает нам разоблачение и грозит поднять против нас всех честных людей города. Например, Друбича… Сейчас мы всё досконально обсудим, и каждый выскажет свои соображения. Решать будем вместе. А пока я хотел бы, чтобы Геннадий Васильевич, как единственный среди нас, кто лично знает Ханова, немного рассказал об этом человеке.
  Геннадий Васильевич выразил на лице удивление и пожал плечами: мол, с ворами в законе ничего общего не имею. Однако отказываться не стал:
  - Ну, что вам рассказать про Хана, Саню Ханова?.. Я знал его, когда учился в нашем техникуме, и он как раз впервые сел: злостное хулиганство. В общем, напористый человек, самолюбивый. Очень хитрый. Недаром хорошо резался в шахматы: умел просчитывать вперёд. Помню, придёт в общагу с компанией и заставляет играть с ним на деньги. Кто не хочет в карты, пожалуйста, шашки или шахматы. Всё равно подцепит на крючок. Я-то с ним ладил, а вот у других были проблемы… Да, он мстителен. Очень мстителен. Умеет играть на противоречиях, вообще на чувствах. Столкнуть людей между собой – это для него, как два… Очень легко, одним словом… Ну, что ещё?.. Может предать того, кого называл другом. До денег жадный. Однако и потратить с шиком умеет. Если кто ему должен – в покое не оставит. Выудит всё, а потом бросит бабки на ветер… Да, очень любил подчинять себе людей. Не можешь отдать ему долг – сделай что-нибудь. И не один раз. Закабалить – это была его страсть. Лучше откупиться… Короче, я сразу понял: нам от него не отделаться. Слава Богу, ещё немного просит…
   - Немного?.. – усмехнулся сидевший напротив Юрий Олегович. – Об этом, уважаемый, надо судить по доходам. У меня – Борис Валерьевич не даст соврать – нет такой большой кормушки.
  - А недавние выборы?
  - Что – выборы?
  - Подождите, - вмешался председательствующий. – О доходах ещё успеем

                                                          97
побеседовать. Я так понял, Николаю Константиновичу есть что добавить?
  - Спасибо. Добавить есть что. Личным знакомством похвастаться не могу: Ханова посадили при моём предшественнике. Тут вы больше владеете информацией. Но тем не менее кое-какие дополнения есть. Насколько я знаю, дело против него было шито белыми нитками. Доказательства нулевые. Одним словом, липа. Единственный свидетель, правда, оказался смелым человеком, принципиальным. Но чтобы подцепить, простите, такую большую рыбину, этого было недостаточно. Кое-что подтасовали, кое-где сделали натяжечку. Строго говоря, за такие вещи милиция и прокуратура должны были под суд идти, а не этот Ханов. Но, с другой стороны, вы же знаете: крупного вора законно не прищучишь. Тут нужна другая метода. Так что я хочу сказать? Ханов сам не очень-то сопротивлялся против срока. Судя по всему, третья ходка нужна была ему, чтобы заслужить это самое коронование. Теперь он авторитет. Были личные данные, как мы слышали от Геннадия Васильевича, прибавились длительные сроки заключения. Он сделал себе карьеру. Авторитеты – люди недосягаемые. И теперь его не посадить. Он будет приказывать, а делать, то есть совершать преступления, - уже другие.
  - Хорошо, хорошо, Николай Константинович, мы с вами тоже в какой-то мере недосягаемы… Что ж, теперь перед нами полная картина. Я прошу каждого взвесить все за и против, хорошо подумать, затем высказать своё мнение. И давайте конкретнее, без лишних слов. Если считаете, что надо платить, то так и скажите. Если нет, то какие меры предлагаете предпринять, чтобы избавиться от требований этого новоявленного вымогателя.
  - Борис Валерьевич! – словно ученик-отличник, поднял руку Геннадий Васильевич. – Можно удалиться? С меня тысяча в месяц.
  - А кто вам сказал, что мы будем платить?! – возмутилась Людмила Аркадьевна. – Я категорически против! Его что, этого Ханова, из администрации области назначили?! Бандиты, видите ли, посовещались и решили, что руководство целого города будет платить им оброк!
  - Вы не волнуйтесь, Людм…
  - Буду волноваться! Я вас, мужчин, послушала. Теперь моя очередь. Что значит: «Обещает нам разоблачение»?.. Разве я занимаюсь каким-то незаконным, теневым бизнесом? Торгую наркотиками?.. Уж лучше тогда нам всем вместе нанять киллера. Пусть пристрелит этого мафиози, раз законными способами нельзя его раздавить.
  - И не мечтайте, Аркадьевна, - покачал головой Виктор Петрович. -   Ханов вращается в тех кругах, где о любой заказухе узнают задолго до её исполнения. К тому же он вор в законе, то есть на него запрещено поднимать руку. Только по решению собрания таких же, как он, коронованных авторитетов. А мы с вами, уважаемая Людмила Аркадьевна, пока что не коронованы.
  - Ещё чего не хватало!

                                                          98        
  - А может, столкнуть как-то с другими…э-э…преступными лидерами? – предложил Пётр Денисович. – Я у себя в комитете частенько чужие амбиции лоб в лоб – и добиваюсь своего.
  - Ну, вы сравнили, - не согласился Виктор Петрович, которому в делах уголовного мира полагалось разбираться по роду занятий. – У них не так. Если кто воровские законы нарушает, может и жизнью поплатиться. Не то, что в вашем комитете. К тому же у нас нет выхода в эти …сферы. Только попытаемся что-то предпринять, Ханов сразу узнает, откуда идёт.
  - Получается, он может нас обложить, а мы его нет, - резюмировал Борис Валерьевич после минутного молчания, в течение которого все присутствующие напряжённо думали.
  - А на чём, собственно, нас можно поймать? – спросила Людмила Аркадьевна, у которой глубокие размышления даже отразились в цвете лица. – Так ли страшен этот Друбич? Кажется, мы тогда хорошо ему гайки закрутили, и с проверкой удалось договориться.
  - Давайте обмозгуем и этот вопрос, - предложил глава. – На мой взгляд, главное преимущество Ханова состоит в том, что у него в любом деле полностью развязаны руки. В отличие от нас, он в тени, свобода действий куда шире… Тут проблема даже не в Друбиче, хотя он тоже опасен: зверь загнан в угол, но не убит. В последнее время этот журналист, действительно, никаких хлопот нам не доставляет, молчит. Но почему молчит?
  - Нет доступа к информации.
  - Верно. А представьте, если будет доступ. Вот, например, вы, Сергей Иванович, как бы на месте преступного авторитета использовали порядочного журналиста против главных чиновников города?.. Вы, вы, Сергей Иванович. А то всё молчите, будто уже договорились с Хановым.
  - Договорился?!. Я?!. Вы знаете, где я с такими договариваюсь!.. В своём кабинете. Но представить не так сложно. Ханов может подкупить кого-то из близких к нам работников, пообещав к тому же надёжную охрану от нас, получить какие-то серьёзные, компрометирующие бумаги, например, бухгалтерские и подбросить их Друбичу. Впрочем, лучше каким-нибудь областным, даже московским журналистам. Или вообще, чтоб не промазать, послать по инстанции: в министерства, Генпрокуратуру и так далее.
  - Вот видите, - согласился Борис Валерьевич, - перспектива малоутешительная. Я тут подумал, пока вы собирались, о своих подчинённых. Одно дело – подкупить. Действительно, деньги – великая сила. Но ведь могут и совершенно бесплатно предать. Кого-то обидел лет сто назад, а нож точит по сей день и выжидает момента. Кто-то, возможно, недоволен зарплатой или должностью… Вот двое из присутствующих пытались соперничать со мной на выборах…
  - Да вы что, Борис Валерьевич?! – удивилась такому повороту Людмила Аркадьевна. – Чтобы я связывалась с какими-то мафиози?!
  - В самом деле, - поддержал её Пётр Денисович. – Какая мне выгода

                                                          99
сговариваться с Хановым? Чтобы не платить ему? Тогда вы всё это будете знать.
  - Здесь заплатите, а он вам потом вернёт взнос, пай, долю, - пошутил Виктор Петрович.
  - Не выдумывайте. Я дуплетом не стреляю. В конце концов, мне и в своей вотчине хорошо, хотя и претендовал. Привык уже к своему креслу. Согласитесь, в моём куда спокойнее, чем в том, в котором…э-э…сидит Борис Валерьевич.
  - А вы правы, - обращаясь к главе, вступил в разговор Николай Константинович. – Правы. Я тоже перебрал в уме своих и понял, что капнуть под меня не так уж сложно. У нас работает один кадр, которого я в своё время просто поленился выжить. Принципиальный. Настолько, что легче утопить, чем переубедить. Он меня в два счёта сдаст, и даже мафии. Только бы вывести на чистую воду. Он ещё, гад, при старой власти умудрялся с самим горкомом воевать.
  Николая Константиновича поддержало сразу несколько человек:
  - У нас в управлении, при нашей, согласитесь, низкой зарплате, многие захотят подработать. Они же видят, как я…
  - Моему преданному заместителю пообещай только безопасность семьи, так он лоб расшибёт,