"Изнасилованная страна"

чтоб подкопаться…
  Каждый сказал что-то или хотя бы покачал утвердительно головой в знак того, что окружению доверять не приходится, и глава, как бы делая общий вывод, глубоко вздохнул:
  - Вот видите, с кем работаем? И обиженные всегда найдутся: с каждым не поделишься и всех честных не выгонишь с работы, без них тоже никак. Одним словом, двадцать-тридцать подходящих для такого дела человек Ханов, если захочет, найдёт, ими он нас и затравит, как собаками. Верно заметил Сергей Иванович: если наш бандит возьмёт этих людей с семьями под свою опеку, мы их не достанем. О мести тогда думать не придётся.
  - Неужели и честные люди согласятся разоблачать нас, сотрудничая с уголовником? – засомневался Юрий Олегович.
  - А зачем ему представляться?.. Можно действовать через третьих лиц. Факт и очень печальный для нас состоит в том, что убийственные для любого из присутствующих, включая меня… - глава посмотрел на дверь.
  - Я её отпустил домой, - сказал Юрий Олегович. – С её тонким слухом…
  - Убийственные документы с нашими же подписями при известном старании достать можно. Ну, а переправить туда, где ими заинтересуются, - это дело техники. И тут нам не по силам перекрыть все тропы. У меня, к примеру, в Москве «крыши» нет. Я хотел сказать : влиятельных знакомых.
  - Может, тогда нам затаиться на время? – предложил Юрий Олегович. – Привести в порядок бумаги, быть поосторожнее с подписями, присмотреться к сотрудникам. При необходимости даже организовать сокращение. Под предлогом экономии средств… Парочку машин передать детскому дому или

                                                         100
музыкальной школе, чтобы выбить почву, так сказать. Из-под ног возможных недоброжелателей.
  - А жить на что? – искренне удивился Геннадий Васильевич, вызвав своей бесхитростностью улыбки на лицах присутствующих.
  - Дело даже не в этом, - Борис Васильевич горько усмехнулся. – Тут вот говорилось насчёт киллера. А ведь мы сами в любую минуту можем оказаться в зоне обстрела. Что ж, одеть бронежилеты, спрятать семьи у родственников?
  - Неужели вы думаете, что Ханов может решиться на такое? – не столько спросила, сколько поразилась мысли Людмила Аркадьевна.
  - Может, - ответил за мэра Сергей Иванович. – А вот мы надолго залечь на дно не сумеем. У всех работа такая, что требует ежедневного общения с десятками людей. У нас в здании идёт ремонт, и – простите, Людмила Аркадьевна, - целый месяц туалет будет на улице. Мне что, постоянно водить туда с собой наряд милиционеров?.. Буду откровенен: у меня две семьи. Пятеро детей, которые не станут сидеть взаперти и играть в свои детские игры только с телохранителями… Если Ханов захочет, он меня подловит. Не меня, так кого-нибудь из близких, из дальних… Такая мразь и школьных товарищей достанет, и тётек-дядек…
  - Господи! – в сердцах сказала Людмила Аркадьевна, которая выслушала соседа по столу с поджатыми губами. – Хоть бы он загнулся, что ли, от какого-нибудь туберкулёза! Освободившиеся ведь сплошь больные…
  - Нет, сдохнет он нескоро, - возразил Геннадий Васильевич. – Я сталкивался с ним на днях. Пышет здоровьем. Прямо не в зоне побывал, а на Канарах.
  - Сталкивались?.. – задумчиво повторил Борис Валерьевич. – Да, а у нас туалет хоть и в здании, но вот мой джип, например, стоит в закрытом гараже, рядом постоянно водители, и всё же, если захотеть, взрывчатку незаметно прикрепить можно…
Все задумались, представляя, как на них покушаются. На некоторых лицах отразилось страдание: очевидно, воображение занесло кое-кого на собственные похороны.
  - Так что? – прервала молчание Людмила Аркадьевна. – Будем платить?.. Маразм!
  - Выхода нет, - ответил Борис Валерьевич. – Так что подвожу итоги обсуждения. Способа избавиться от шантажиста мы с вами не придумали. Также все пришли к общему мнению, что реализация обещания о… как выразился этот человек, разоблачении вполне возможна. К тому же мы не сумеем ничего противопоставить и возможным угрозам физической расправы как с нами лично, так и сродными и близкими ввиду открытости нашей работы и других причин.
  Борис Валерьевич сделал паузу. Никто не противоречил, но и соглашаться вслух с его выводами желающих не нашлось.

                                                        101
  - Если нет возражений, то приступаем ко второму вопросу, - осторожно продолжил он. – По сколько?..
  Геннадий Васильевич тут же поднялся с места:
  - Возражений нет, с меня тысяча зелёных. Это даже больше, если арифметически раскидать на всех. Позвольте отбыть: дела.
- Какой прыткий вы у нас. Как будто давно приготовились, - съязвил Виктор Петрович.
- Может, вы ещё протокол составлять начнёте? Ни к чему я не готовился, но если мои базары зацепить, то будь я хоть тысячу раз честный человек, сразу десять статей навешать можно, как карасиков на низку. В таком хозяйстве святым не будешь при всём старании.
  - Хорошо, идите! – согласился Борис Валерьевич. – Может, ещё есть добровольцы?
  - А я так думаю, - начала Людмила Аркадьевна с некоторой неуверенностью, - что за всех должны откупаться вы, руководители. У вас и бюджетные средства, от которых до нас доходят только крохи, и распределение налоговых льгот предприятиям, и конкурсы, и аренда муниципальной собственности. А я сижу на медицине, что с меня взять?
  Все трое мужчин – сам глава города, Пётр Денисович и Юрий Олегович, - к которым относились слова служительницы Эскулапа, сделали такие лица, будто они жабы на болоте и надули рты, чтобы разом квакнуть от возмущения по случаю засухи. Первым прорвало Бориса Валерьевича:
  - А при чём здесь бюджетные средства?! Вы государство в эти дела не впутывайте! И, пожалуйста, не прибедняйтесь. Знаю, что только с заведующих аптеками вы берёте по пять тысяч в неделю за всякие манипуляции с лекарствами. В месяц получается шесть тысяч долларов. И это только аптеки. А ремонт поликлиники, который вы заказали фирме, срочно созданной вашим сыном? Там в откат ушла половина отпущенных средств…
  - Постойте! – теперь лицо перекосило у Людмилы Аркадьевны. – Какие шесть тысяч долларов с аптек? Вы что?! В полтора раза меньше. И Серёже только двадцать процентов. Да десять вам…И если уж на то пошло, Борис Валерьевич, раз уж вы про меня вслух, то и я скажу, что знаю. Зачем на прошлой неделе со всех школ города поснимали шифер, а через день заново прибили? Нанятый вами фотограф всё заснял, будто бы в прошлый понедельник шквальный ветер посносил крыши, и теперь вы у губернатора добиваетесь крупных сумм на восстановление. И ведь выделят. Из Москвы на этот ветер пятьсот миллионов перевели… Да не проходит и месяца, чтоб вы не собирали всех предпринимателей города здесь, в кабинете, и не требовали с каждого энную сумму наличными то на ремонт дороги, то на культурное мероприятие. И, заметьте, без всяких документов. У меня племянник, ЧП, в прошлом месяце заплатил вам три тысячи на озеленение центральной улицы. И таких, наверное, человек пятьдесят прошло через ваш

                                                         102
кабинет. А где это озеленение? Где хоть одно деревце?..
  - Как же, Людмила Аркадьевна, - по-кошачьи ласково улыбнулся Виктор Петрович, - у Бориса Валерьевича новая машина как раз зеленоватого цвета. И ездит он в основном по Ленинской.
  Все засмеялись, кроме Людмилы Аркадьевны, у которой за полминуты молчания, как у хамелеона перед змеёй, дважды поменялся цвет лица.
  - Издеваетесь, да? А чем вы, Виктор Петрович, лучше этого Ханова? Вы ж у половины предпринимателей города, ваших друзей, «крыша»! Настоящим рэкетирам и заработать не даёте! Тут не шесть, тут все двадцать шесть!.. А сколько вы с прокурором получаете за прекращение уголовных дел? У нас в морге парень был с семью ножевыми ранениями. Оказалось, его не убили: будто бы на выходе из ресторана он сам падал на острый асфальт. Три ранения из семи смертельные! Вы слышали когда-нибудь, господа, чтобы труп дважды кончал жизнь самоубийством?
  Теперь засмеялась только половина присутствующих, включая главу города. Прокурор лишь покачал головой, но Виктор Петрович, который побагровел, как переваренный рак, через силу ухмыльнулся и спросил язвительно:
  - А вы знаете, уважаемая, сколько ваша старшая медсестра в поликлинике берёт денег за медицинскую справку, необходимую для получения водительских прав? Сколько в день выдаётся таких справок мужикам, которые не хотят стоять под кабинетами да сдавать всякие анализы? Интересно, какие суммы перепадают врачам за росписи и какие лично вам? У нас уже два раза глухие приносили справки с резолюцией лора: здоров. На прошлой неделе наряд ДПС занёс в стельку пьяного мужика к вашему наркологу, пьяный дал Сан Санычу десять тысяч, тот написал, что водитель трезв, и наряду пришлось этого «трезвого» под руки нести до его машины и отпускать с извинениями. А Сан Саныч, наверняка, с вами делится. А то б уже вылетел в хлебного места.
  - Жене моей, - тут же продолжил Валентин Витальевич, - поставили хандроз и прописали очень дорогое лекарство. Беременной дочери – то же самое лекарство. Тёща ходила к врачам по поводу камней в почках – опять это лекарство. Прямо на все случаи одна приманка. Я у вас его видел, Юрий Олегович. Вам от чего прописали?
  - Ну, вообще-то… от облысения.
  - А что, - подхватил Виктор Петрович под общий смех, - если кому судьба умереть – не про нас и наших родных будет сказано, - тот умрёт. А кому на роду написано долго жить – Аркадьевна с её поликлиникой никакими лекарствами не уморит.
  От обвинений и ухмылок мужчин у Людмилы Аркадьевны покраснела верхняя часть лица, как будто её начало парализовывать слоями по горизонтали, но тут вмешался Борис Валерьевич, который поднял руку и запротестовал:

                                                        103
  - Господа! Господа! Хватит! Мы здесь собрались не для каких-то упрёков и выяснения того, кто и как зарабатывает деньги. Святых среди нас, действительно, нет. Ну, и что? Пойдём все вместе сдаваться? Или попросим Сергея Ивановича включить диктофон?
  - В самом деле, давайте прекратим этот цирк, - согласился с главой Николай Константинович. – У нас общая проблема, а мы полезли друг к другу в грязное бельё. Решили платить, значит, распределяем суммы и расходимся…Ну и, думаю, Людмила Аркадьевна частично права. Руководство, у которого возможностей побольше, должно взять на себя чуть более крупную долю выплат.
  - Хорошо, - согласилось «руководство». – Хорошо. Но тогда вы, Николай Константинович, откажитесь от своего странного способа обирать предпринимателей. Не забывайте: они платят государству – раз, «крыше» - два, мне…так сказать, помогают решать проблемы города как спонсоры – три. Вы сколько раз уже отсудили суммы за установку в вашей квартире кухонной мебели? Два? Три?..
  - Я лично только два. Сейчас тёщино дело находится в производстве.
  - Ну, нет сомнений, что вы не обидите истца-родственницу. А потом что, мебель начнёте пять раз менять, преднамеренно срывая договоры с магазинами и с них же через свой суд сдирая компенсации? А не боитесь, что торгаши начнут переносить  бизнес в другие города? Жить тогда, в самом деле, на что будем?
  - Не переживайте, Борис Валерьевич: в других городах то же самое. Я вот недавно был в области. На совещании по судебной реформе. Обменивались