Sleeрiness (Спячка)

буквально пропитан едкой жидкостью.  Впрочем, дело было важнее и сейчас меня это мало волновало, а потому я просто открыл настежь все окна и закрыв бочки крышками, двинулся в обратном направлении.
    Дорога назад заняла у меня в несколько раз больше времени — ехать пришлось медленно и осторожно, поскольку после каждой неровности бензин так и норовил выплеснуться наружу из-под неплотно пригнанных самодельных крышек. И хотя я   специально не заполнял емкости «под завязку», но все же это создало определенные проблемы, особенно после съезда на грунтовую дорогу.
    Подъехав к дому, я сходил в хозблок за тележкой, на которой и перевез свою добычу в заранее приготовленное для этого место. Надо сказать, что для обычного человека выгрузить из микроавтобуса две бочки, весящие теперь под сотню килограммов каждая, было совсем нелегким делом. Тем не менее я справился, и теперь, открыв в машине для проветривания все двери и окна, имел полное право наконец спокойно посидеть и отдохнуть.
     С наступлением лета мы всегда устанавливали на участке качели и специальную пластиковую мебель. С наступлением обеденного времени вся семья рассаживалась здесь за большим столом, уставленным разнообразными закусками, мама торжественно выносила один из своих фирменных борщей,  и мы подолгу сидели вот так, вместе, разговаривая обо всем на свете. Вечером жарился обязательный «субботний» шашлык, главным специалистом в приготовлении которого был уже отец, и тогда это место снова становилось главным. Сидя сейчас за тем же самым столом, я вспоминал о той идиллии, которая царила здесь в выходные, когда, собравшись все вместе, мы делились новостями, накопившимися за неделю, обменивались мнениями и решали различные семейные вопросы. Все приезжали сюда отдыхать, и в этой общей благожелательной обстановке делались малозначительными все проблемы, оставаясь где-то далеко за забором.
* А ведь всего ещё  десять дней назад все было именно так, - думал сейчас я, медленно попивая прохладное пиво. - И вот сейчас мы снова все здесь, вся семья в сборе, но как же всё изменилось! Интересно, сколько это еще будет продолжаться и сколько выдержу я сам?
     Внезапно мне вдруг захотелось крикнуть, и после я еще долго слушал, как постепенно затухает мое громкое «Эй!», эхом пронесшееся по всему поселку. Затем, открыв еще баночку, я расположился поудобнее, подставил лицо под горячие солнечные лучи и, закрыв глаза, постарался сконцентрироваться и не упустить ход мыслей.  
* Действительно, надо же чем-то развлекать себя! Нельзя допускать, чтобы жизнь становилась совсем однообразной. Я же, в конце концов, не в тюрьме, я ничем не связан, и вообще, я сейчас самый свободный человек в мире! Никому и никогда не предоставлялось столько возможностей сразу и просто глупо этим не воспользоваться!
       Помниться, не так давно меня уже посещали похожие мысли, но за круговоротом дел было не до этого, зато сейчас, когда я обрел определенную стабильность, подобная тема стала весьма актуальной. Конечно, поначалу я вовсе не собирался, как говориться, пускаться «во все тяжкие», но сама идея настолько захватила меня, что я решил начать претворять ее в жизнь немедленно.



                               Глава 4. Исследуя окрестности. Продолжение.
   
     Для начала я задумал провести полную рекогносцировку нашего поселка, чтобы составить для себя представление о наличии в нем других людей, а также, что было еще важнее, об их запасах, хранящихся в домах. Не мудрствуя лукаво, я вооружился любимым топором и для верности глотнув еще и виски, решительно направился к воротам.
    Некоторых соседей я знал очень хорошо, с некоторыми мы даже дружили, но с основной массой знакомство было чисто шляпочным и при встрече ограничивалось простым кивком головы. Впрочем, в данный момент это не имело никакого значения, и первым местом, которое я выбрал для своих, если можно так сказать, изысканий, стал стоящий напротив большой двухэтажный дом неких Заворуевых, с которыми у нас издавна были не самые хорошие отношения. Дело в том, что их бабка, живущая там постоянно, была заядлой собачницей и периодически выпускала своих зверей гулять по поселку, а они, как это часто бывает,  характером мало чем отличались от своих недалеких хозяев и постоянно зло облаивали всех прохожих, что нередко вызывало серьезные конфликты.  Вокруг гуляли дети, в том числе и Аллочка, и нередки были случаи, когда она прибегала домой вся в слезах, являвшихся следствием очередной собачьей провокации.
    И вот сейчас я стоял перед соседским забором, имея намерение пройти на территорию, куда до этого никогда бы не пошел просто из чувства собственного достоинства. Однако, теперь положение дел несколько изменилось, и когда после нескольких сильных ударов по замку ворота поддались, я без тени сомнения проник внутрь. Первое, что бросилось в глаза, это были две собачьи конуры, в которых спали те самые ненавистные всем псы. Они располагались справа от входа, внутри большого вольера, занимавшего добрую четверть общей территории участка, который, не считая этого, оказался вполне ухожен и опрятен. Однако, сейчас меня меньше всего интересовали подобные бытовые подробности, и быстренько оглядевшись, я сразу направился к дому.
    Входная дверь оказалась заперта изнутри и несколько минут я стоял в раздумьях, решая, каким путем проникнуть внутрь. Терять время и силы, ломая саму дверь, целиком сделанную из железа, мне как-то не хотелось, и поэтому я остановился на альтернативном способе, надежном и верном, а именно — через окно. Для этого, спустившись с крыльца, я не задумываясь взял несколько увесистых камней, украшавших большую цветочную клумбу, и методично бросая их в оконный проем, вскоре полностью выбил стекло, в противном случае запросто могущее причинить тяжелые увечья своими осколками. Теперь, когда путь был свободен, оставалось только подставить под окно деревянную лавочку, замеченную мной у забора, и вскоре я уже находился внутри дома, оказавшись на большой светлой террасе.
    С самого начала, едва я перелез через подоконник, мне в нос ударил отвратительный запах разлагающейся пищи, пропитавший, казалось, все вокруг. Причиной тому оказалась большая кастрюля с мясным рагу, стоявшая на кухонной плите. По всей вероятности хозяйка еще с вечера приготовила пищу, а потом легла спать, оставив свое блюдо остывать и, конечно, теперь, по прошествии трех дней, результат не замедлил сказаться. Сама хозяйка обнаружилась мирно спящей на диване в соседней комнате и я, сжалившись вдруг над ее незавидным положением, настежь открыл одно из окон, чтобы проветрить помещение. Дальнейший осмотр дома показал, что хозяйские запасы провизии были ничтожно малы, и в качестве трофея с собой я решил взять только огромную двадцатилитровую бутыль с чистой природной водой, стоящую возле новомодного кулера. Больше поживиться было нечем и взяв бутыль за широкое горлышко, я открыл щеколду, на которую была заперта входная дверь и вышел на крыльцо, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Однако, задерживаться здесь я не собирался и теперь, сплюнув до сих пор остающийся во рту неприятный привкус, поспешил покинуть соседскую территорию, так и не изменив своего отношения к ней.
     Придя домой, я поставил бутыль в сарай и уже собирался было продолжить исследование соседских участков, как вдруг неожиданно почувствовал, что очень хочу есть. И в самом деле — время было самое что ни есть обеденное, да и сил за сегодня оказалось потрачено немало, а потому, оставив все дела в стороне, я занялся приготовлением картошки с говяжьей тушенкой, о которой думал последние несколько дней. Еще с самого детства я любил это незамысловатое блюдо и сейчас не поскупился на его ингредиенты, наварив впрок большую кастрюлю, из которой, впрочем, сразу умял две полные тарелки, закусывая их репчатым луком. После этого, насытившись, я еще с десяток минут сидел практически неподвижно, сложив руки на животе и с умиротворением глядя на залитый солнечными лучами участок.
     Тем не менее, долго так продолжаться не могло и вскоре моя деятельная натура дала о себе знать: стоило мне подумать о деле, как упруго поднявшись, я вновь взял в руки топор и направился к калитке. Надо сказать, что подобная прыть объяснялась в первую очередь тем, что мне и самому было интересно походить по соседским домам, а уж никак не какой-то особой необходимостью. С этим можно было и повременить, но, как говорится, «охота пуще неволи», и уж чего-чего, а сдерживаться в своих желаниях я вовсе не собирался.
     В качестве следующего объекта для своих изысканий я выбрал дом, находящийся на соседней улице. Он привлек мое внимание тем, что являлся самым богатым строением на всей территории поселка. Когда-то я хорошо знал сына его хозяина, Вовку Бирского, с которым мы даже дружили в детстве, но потом его отец, простой чиновник, неожиданно резко пошел в гору и с этого момента наши пути разошлись. В середине девяностых годов Вовка уехал в Англию на учебу, да так там и остался. Папаша же его выстроил на месте старого дома настоящий особняк и хотя, по слухам, давно уже имел дом в гораздо более престижном районе, тем не менее частенько наведывался сюда, не в силах, видимо, окончательно порвать с родными местами. И вот теперь я намеревался проникнуть внутрь этой цитадели, окруженной трехметровым кирпичным забором, и посмотреть, что для меня там может пригодиться.
    Путь на участок Бирских преграждала внушительного вида, глухая стальная дверь, и поначалу я даже засомневался, что смогу вот так запросто преодолеть это препятствие, но затем, осмотрев элементы крепления каркаса понял, что это будет не так уж и сложно. При всей своей внешней неприступности, сверху и снизу дверь имела небольшие зазоры, которые при наличии подходящего инструмента и станут  ключом к достижению моей цели. За последнее время я уже успел поднатореть в подобных делах, а потому, оценив количество необходимых усилий понял, что особо мудрствовать не стоит, и для роли «подходящего инструмента» лучше всего сгодится добрый старый лом. Сказано-сделано. Отложив в сторону принесенный с собой топор, я сходил к «Тойоте» и вернулся назад, вооруженный тем самым ломиком, который использовал на АЗС в качестве фомки, после чего все пошло как по маслу. Не сомневаясь в успехе, что само по себе уже означало добрую половину дела, я подвел лом снизу под дверь и несколько раз с силой нажал на получившийся рычаг, налегая на него всем телом. Не рассчитанная на такое бесцеремонное обхождение, она, несколько раз жалобно скрипнув, подалась наверх, обнажив при этом язычок замка, а остальное уж было, как говорится, делом техники. Зафиксировав   положение обухом топора, я просунул освободившийся лом в щель рядом с замком и сломав его запор, через несколько секунд уже входил в открывшуюся дверь.
    Давным давно я не был на этом участке и конечно, с тех времен все здесь сильно изменилось. К своим шести соткам Бирские прикупили соседний участок и значительно облагородили территорию, прежде занятую только грядками и плодовыми деревьями. Теперь ничего этого не было и в помине, а ровно посредине стоял