человек. Аллах не забудет тебя и твоих детей в трудную минуту, — шейх благосклонно качнул головой и спросил: — Скажи, а не передавал ли какой-либо весточки мой старый друг, почтенный Бен Сабин из Бешара?
Сулейман родился и вырос в Бешаре и хорошо знал местного муллу Бен Сабина. Как раз вчера вечером он неожиданно подошел к нему в мечети, и, как будто зная, что Сулейман хочет предупредить Аль-Басуда о грозящей опасности, попросил при случае передать шейху загадочную фразу, смысл которой Сулейман так и не смог понять до конца своих дней.
— Достопочтенейший! Благочестивый Бен Сабин желает тебе долгих лет и передает такие слова: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Восхваляет Аллаха то, что в небесах, и то, что на земле. Ему принадлежит власть, и ему — слава, и Он над всякой вещью мощен!».
— Хорошо, Сулейман, — в задумчивости промолвил шейх. — Иди, подкрепись и отдохни с дороги. Ты сделал свое дело, да простит нас всевышний за все земные прегрешения.
Как только Сулейман скрылся за пологом шатра, шейх движением глаз подозвал к себе нукера.
— Убей его, — и, помолчав, добавил, — он продался легионерам и хотел меня обмануть. Франки с помощью этого глупца намеревались заманить меня в ловушку. Но их план не пройдет, они еще узнают, кто такой Аль-Басуд внук Кадира.
Шейх был прав. Сулейман, спасая своего единственного сына от армии, действительно поступил на службу французам и был специально послан к Аль-Басуду, чтобы ввести мятежников в заблуждение относительно маршрута батальона. Хитрый мулла догадался, что Сулейман прислуживает французам, и сделал так, чтобы вместе с посланием тот доставил шейху приговор самому себе. Загадочная весточка муллы означала — посланник наймит неверных.
После того как нукер ударом кривой сабли отрубил голову бедному посыльному и выбросил бездыханное тело на съедение шакалам, шейх собрал военный совет, на котором объявил свое повеление. Временно снять осаду с форта и атаковать французов на переходе к нему. Он с основными силами перекроет новую окольную дорогу, а для подстраховки на староримском тракте надо сделать несколько засад. Что могло случиться, Басуд не ведал, но интуиция ему подсказывала — командир легионеров навязывает ему игру. Он точно знает, что если шейх ошибется в выборе пути следования батальона, то у него уже не будет времени перебросить силы с одного направления на другое, и легионеры без потерь подойдут к форту. Если же Басуд не ошибется, то бои на переходе к форту неизбежны, и тогда он покажет неверным, как надо воевать.
III
К вечеру, преодолевая неимоверную жару, легионеры достигли того места, где путь к Бени-Аббес разделялся. Одна дорога, исстари названная римской, напрямую вела к осажденному форту. Она проходила через узкое каменистое ущелье, выходя местами в барханы, и была удобна для засад и неожиданных фланговых атак. Другая дорога, проложенная уже после колонизации Алжира французами, сворачивала на юго-запад, и, огибая гористое плато, упиралась в крупный оазис Абадла. Дальше вдоль русла почти высохшего уэда можно было без особых трудностей попасть в осажденный форт. Эта окольная дорога была на сорок километров длиннее римской, однако в военном отношении во многом исключала всякие неожиданности, так как местность почти везде неплохо просматривалась.
Командир батальона, капитан Аннибал Каро, сверился с картой и приказал сделать привал до утра. Надо было не только отдохнуть, но и подумать.
Аннибал Каро был родом с острова Сардиния, итальянец по матери и француз по отцу. Он свободно изъяснялся на обоих языках, немного говорил по-английски и уже более пяти лет служил во французском иностранном легионе. В свое время Аннибал с отличием окончил привилегированное военное училище в Турине и подавал большие надежды. Но служба в итальянской армии не задалась. Анни не мог устоять перед красивой женщиной, особенно блондинкой. Он моментально терял голову, и полученное денежное довольствие исчезало в тот же момент, оставляя после себя сладковатую горечь разлук и очередные долги. Чего он только не делал, чтобы избавиться от пагубной страсти, но ничто не помогало: золотистый цвет волос манил его с непреодолимой силой, не давая покоя ни днем, ни ночью. После двух лет амурных взлетов и финансовых падений здравый рассудок взял верх над инстинктом — до молодого офицера дошла азбучная истина: вначале заработай много денег, а потом ухаживай за всей блондинистой красотой, которая есть на белом свете. Он немедленно записался во французский иностранный легион и стал добывать деньги умением воевать. Но с блондинками ему так и не везло: в местах, где он бывал, они не водились.
Аннибал Каро еще сыграет в судьбе нашего героя свою далеко не последнюю роль. Сейчас же, находясь на развилке дороги, он был задумчив и размышлял над тем, чего нельзя делать, спеша на помощь осажденным, и чего следовало бы опасаться на переходе. Разрабатывая план предстоящей операции, Каро исходил их того, что его противник Басуд, имея преимущество в мобильности, но проигрывая в вооружении и огневой мощи, сделает все возможное и невозможное, чтобы неожиданными атаками измотать силы батальона на переходе к форту, а затем выбрать подходящий момент и нанести решающий удар. Дабы направить его по ложному пути, он и отправил к нему гонца с ложными сведениями. «Но поверит ли моему лжепосыльному опытный и хитрый Басуд, у которого, к тому же, повсюду есть уши? — рассуждал капитан. — Если поверит, то нам следует двигаться по окольной дороге. А что, если не поверит, или Сулейман подведет — расскажет Басуду правду? — задал он сам себе вопрос. — Тогда лучше идти по римскому тракту».
«Как ни крути, получается, что судьба операции зависит от того, насколько верно я смогу предвидеть возможные варианты действий Басуда, не имея по сути никакой новой информации на этот счет. Хоть бросай на орла или решку», — пришел к неутешительному для себя выводу Аннибал.
С этой мыслью он и уснул, а утром, собрав ротных, объявил им свое решение. Батальон разделяется на две группы. Первая, основная группа двухротного состава, во главе с ним будет пробиваться к осажденному форту по римской дороге. Вторая — отвлекающая, в составе роты охранения, усиленной двумя расчетами со станковыми пулеметами, пойдет к Бени-Аббесу по окольной дороге.
Мсье Аннибал Каро и шейх Аль-Басуд были достойными противниками, но ранг рефлексии у капитана был на одну ступеньку выше. А, как известно, при прочих равных условиях выигрывает в бою тот, у кого превосходство в ранге рефлексии: ему удается навязать противнику выгодный для себя способ действия.
IV
Всегда трудно принимать ответственные решения, на войне тем более — ведь за этими решениями люди и их жизни. Но воплощать принятые решения еще сложнее — кто-то должен рисковать и погибать за общее дело. Когда ротный собрал бойцов и объявил приказ капитана, до Евдокима моментально дошел весь ужас командирского замысла: их рота должна служить приманкой для басурман, а следовательно, из этого катаклизма живыми им уже наверняка не выйти. Он тут же невольно вспомнил лагерь для военнопленных, который еще совсем недавно казался ему адом кромешным, а теперь представлялся уютным и безопасным райским уголком.
«Правильно говорили старики: жизнь — что зебра, полосами идет, — припомнил Евдоким, — кажись, до этого у меня была белая полоса».
— Паршиво или совсем хреново, но деваться некуда. Не робей, огольцы. Бог не выдаст, свинья не съест. Пробьемся, — как мог, успокоил ротный, обрусевший немец шеф-капрал Йохан Клейн, которого легионеры за крутой нрав прозвали Каином.
Перекрестившись и пороптав на судьбу, русские легионеры двинулись навстречу основным силам Басуда.
Первый бой случился к вечеру, когда, измотанные, они приближались к небольшому безлюдному оазису, где предполагали отдохнуть, смыть с тела въевшийся песок и вдоволь напиться холодной воды. На вершине высокого бархана неожиданно появилась черная точка, за ней другая, третья,… двадцатая,… сотая.… Через несколько минут точки стали скатываться с пологого склона, превращаясь во всадников, зловеще размахивающих кривыми саблями и мчащихся на легионеров во весь опор.
— Вот вам, братцы, и Аллах Акбар, или по нашему: вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — произнес ротный и скомандовал: — К бою!
Рота спешно развернулась в боевой порядок, и в звенящей тишине грянули дружные выстрелы. Несколько черных всадников слетели с лошадей, что не остановило нападавших. Двумя группами они стали стремительно окружать легионеров, но те, укрываясь за каменистыми придорожными грядами, перебегая с места на место и не на секунду не прекращая огня, заняли круговую оборону. В центре расположили повозки, с которых короткими очередями били станковые пулеметы.
Сделав несколько кругов на дистанции, где прицельная стрельба была мало эффективной, черные всадники исчезли за барханами так же стремительно, как и появились. Это была разведка боем, после которой можно было ожидать всего, чего угодно, но только не спокойной жизни. Так оно и вышло.
V
Следующая атака была столь неожиданной, что легионеры, уже вошедшие в оазис и разбившие лагерь, даже не успели развернуться в боевой порядок. Насели со всех сторон. Не только всадники, но и пешие, вооруженные доисторическими кремниевыми ружьями, издававшими при выстреле леденящий душу звук. Одни устремились к повозкам, пытаясь захватить пулеметы. Другие с диким криком рвались к лошадям. Третьи с ножами и саблями кинулись на людей. Казалось, что басурмане везде, куда ни глянь, и гибель неизбежна. Но арабы не знали, с кем они связались, и не имели представления о том, что такое «русский штык» и «русский солдат».
У россиян в генах заложена необыкновенная твердость духа, просыпающаяся в минуту опасности, и поразительная способность держать удары судьбы. Загнанный в угол, русский человек способен проявлять чудеса храбрости, изобретательности и еще многого такого, чего в обычных условиях не наблюдается. И — неспроста. Из пятисот тридцати семи лет, прошедших со времен Куликовской битвы до момента окончания первой мировой войны, Россия провела в боях триста тридцать четыре года. Добавьте к этому междоусобные войны, перманентные мятежи и бунты. Так что было чему записываться в генных структурах. К тому же естественный отбор сыграл не последнюю роль — во внешних и внутренних передрягах выживали сильнейшие, а их потомки наследовали, может быть и не самые лучшие этические, но весьма полезные жизнеобеспечивающие качества.
Выросшие на стыке двух великих культур, европейской и азиатской, обладая территорией с колоссальными ресурсами, русские люди в своем большинстве материально бедны и неприхотливы. Живя в суровом климате и довольствуясь тем, «что Бог послал», они грезят иллюзией о светлом будущем, тешат себя утопической мечтой о рае небесном на Земле, и с упоением слушают того, кто говорит: «Идите, люди, за мной, я вас научу, как надо!». Именно поэтому «бродящий» по Европе бездомный призрак коммунизма нашел свое пристанище не где-нибудь во Франции или, скажем, в Италии, а именно в России.
Пуля — дура, штык — молодец. Сомкнувшись в
