Гори свет Пересвета !!!

оберёг! Кто тебе её дал?
- Добрый человек дал, потому что я свою одежду всю порвал, измазал грязью и намочил…
- Не ври мне! – Вскричал Ослябя, прерывая Шурку на полуслове. – Эту рубаху получить не так –то просто.  Ты её мог получить, если на тебе есть определённая миссия и дать тебе её мог только…
- Только истинная хранительница рубахи Александра Невского! Не правда ли? – Шурка подошёл к отче Родиону поближе и сказал ему почти на ухо. -  И это так.
- Значит Александр прав?! – Ослябя прикрыл рот ладонью и говорил уже более тихо. – Он собрал малое собрание, на котором будет и Дмитрий Иванович, князь московский, и его брат сотоварищи и …
- И ещё множество князей родовитых из войска московского.
- Да, верно. И они ждут твоего возвращения. Пересвет меня с отрядом послал тебя искать вдоль этой реки. Там мы и Гриню встретили с боярышней Серебровой. Откуда он мог знать, где тебя искать?
- На всё воля Божья. Она меня сюда привела, дав подмогу в лице Гордея. – Шурка подошёл к богатырю и встал с ним рядом. – Прошу любить и жаловать. Это Гордей мой названный брат с этой минуты и до смертного часа.
Гордей поклонился в пояс отче и перекрестился.  Пришлось Родиону Ослябя дать  ему своё благословение. Парень  улыбался улыбкой наивного ребёнка и был счастлив от такого внимания к своей персоне.
Шурка усмехнулся и продолжил говорить:– Воля Божья помогла нам и врага победить и тебя дождаться, а теперь нам следует на собрание поспешить. Негоже заставлять ждать родовитых князей.
- Нам, что, опять надо будет садиться на коня? – С ужасом спросил Гордей, делая шаг назад. А, по-другому нельзя?!
- Нам надо торопиться, Гордей. – Спокойно сказал Шурка. -  Поутру будет битва и князь Дмитрий должен об этом знать. Гордей, или мы поедем вместе, или я поеду один. Решай!
Ослябя подошёл к ним и резко развернул Шурку к себе лицом.
- О чём ты говоришь? Лавр, ты в своём уме? Может Яков был прав, называя тебя безумным? Ни о какой битве поутру мне не известно.
- Именно об этом я буду докладать великому собранию, на которое мы так спешим. И ещё, отче Родион, твой сын Яков сейчас находится на берегу этой реки. Не езди за ним. Пусть он остаётся там и на битве не будет. Суждено ему погибнуть там.
Ослябя с таким ужасом смотрел на Шурку, не в силах вымолвить и слова. Так же  смотрел на него и Гриня, только уже с пониманием и уважением.
В этот момент к  ним возвратились  несколько воинов на лошадях. Они объявили, что берег осмотрен и  речной косогор тоже. Нигде татарских воинов они не нашли. Видно скрылись они в лесной темноте.
- Если есть, кому скрываться. – С усмешкой в голосе, добавил к их отчёту Гриня. – Сколько же вы тут татар положили? Видно душеньку вы тут свою отвели, откручивая головы татарам. Гордей, отвёл душу? А?
Гордей чуть пожал плечами и стеснительно улыбнулся.
- Я на них не нападал. Мы только защищались.
- А вот нам поутру придётся напасть на войско Мамая, иначе мы  не одержим победу. -Сказал Шурка и обратился к отче Родиону. – Вели  дать нам лошадей! Нам надо торопиться!

Шурка не мог сказать, сколько прошло времени, прежде чем он увидел потрясающую картину переправы русского войска через реку.  В свете факелов и большой луны на небе серебрилась вода реки, через которую были наведены три бревенчатых моста. Бревна мостов были скреплены металлическими скобами и переплетены  пеньковыми верёвками.  По мостам шло войско тонким непрерывным потоком в две-три лошади. Поток войска состоял из лошадей и повозок, из конников и пеших воинов, несущих в  руках факелы. Многие воины скидывали с себя одежду и вместе с лошадями переплывали реку, наложив на себя крестное знамение.
На том берегу реки стоял небольшой шатёр, перед которым останавливался каждый воин  и отдавал земной поклон, прежде чем переправиться через реку. А на этом берегу реки были зажжены множество костров, возле которых собирались воины. Они грелись и переодевались в чистые одежды, которые переправлялись на телегах по мостам.
- Что там за шатёр, Гриня? – Обратился Шурка к своему оруженосцу, лишь  только тот остановил своего коня рядом с конём Шурки.
- В шатре икона казацкая. -  Ответил Гриня.- Уж немало дней с нами кочует. Присоединились к войску московскому большой отряд казаков. Донской народ! Крепкие ребята, весёлые и сильные. Хорошо на конях воюют.  Сам видел, как гнали они отряд татар, которые хотели их полонить, да коней отобрать. Ничего у них не вышло! Сами коней лишились, да и половину отряда тоже. -  Гриня придвинул своего коня поближе к коню Шурки и продолжил говорить, немного озираясь по сторонам. – Понимаешь, княже, они икону с собой привезли. Поначалу все этому удивились и даже рассердились на это. Мол, не место иконе в боевом войске. Место иконы в церкви! А они в ответ, мол, не говорите зря. Икона эта помощница их и защитница. Что даже чудодейственная она!!! – Гриня перекрестился и продолжил говорить. – Вот она с нами и осталась. Да и в правду сказать, икона – чудодейственна! Кто бы перед ней поклон не отдал, уходя на ответственное задание, всегда возвращался с хорошими вестями и удачей. Вот и повелел Дмитрий Иванович, князь Московский, сделать для неё передвижную часовню на телеге с шатром. А, когда к Дону подошли, да переправу наладили, никто на неё не вступил, прежде чем не отдал крестное знамение перед чудодейственной иконой.
- Понимаю. – С уважением в голосе, сказал Шурка. – Эта икона Донской Божьей Матери. Она действительно чудодейственна. И в будущем будет хранительницей и защитницей города Москвы.
-Ну, тебе видней, тебе видней. – Произнёс Гриня и вновь перекрестился.
К ним подъехал Ослябя. Отче Родион  был сердит, не то на своего коня, который не хотел его слушаться, не то на Шурку, который тоже не слушал его приказаний.
- Я же приказал вам не отставать от нас. – Вскричал он.
- Не мог не остановиться и не посмотреть на эту красоту. – Ответил Шурку, указывая рукой на переправу русский войск через Дон. – Не серчай, отче! Тебе это не впервой видеть, а я вот вижу впервые и клянусь, что никогда этого зрелища не забуду. Видел я много и марш бросков пеших войск,и передвижение танковой дивизии. Видел высадку морского десанта на берег  и смотрел на ракетные стрельбы, но…. но ни что с этим несравнимо! Это же живой поток русской силы с примитивным вооружением пешая и на конях, которая переправится через реку, соберётся в кулак и врежет Мамаю по лбу! Да так, что сбежит он в своё Лукоморье и сгинет в Тьмутаракани, вместе со своею ордой!
Но Ослябя не разделял его восторженности. Он смотрел на Шурку с неподдельным страхом и интересом одновременно. Его рот был приоткрыт, а борода трепетал на ветру.
Затем перекрестившись, он сказал: -  Нам торопиться следует, и переправиться на тот берег Дона. Там шатёр  московского князя стоит, и собрание тебя ждёт.
- Жаль, что надо торопиться. Ну, веди, отче! Обязуюсь более от тебя не отставать!  
Ослябя кивнул, развернулся и направил коня вниз по косогору к первой переправе через Дон. Шурка и Гриня последовали за ним и ещё с десяток воинов отряда.
Русские воин, шедшие по переправе, перед ними расступались. Некоторые богатыри, узнавая Ослябя, кланялись перед ним и крестились. А некоторые воины, пропуская его с отрядом, даже сами прыгали в реку, уступая дорогу, отче Родиону.
Переправивший через реку, Шурка остановил коня возле часовни с иконой и тут же услышал голос Любаши.
- Сокол мой, я так и знала, что увижу тебя перед чудотворной иконой! Я так молилась перед нею, что бы она возвратила тебя ко мне живым и здоровым!
Девушка появилась из темноты и бросилась к Шурке, который тут же спрыгнул с коня и заключил девушку в объятия.
- Я же велел тебе отца искать. -  Возмутился Шурка, лишь только девушка перестала его целовать.
- А я его нашла. Он тут недалёко. В шатре  князя Дмитрия. Они собрание какое-то ведут. Там воевод много. Это он велел мне  тебя здесь ждать и к шатру князя направить, если ты заплутаешься.
-Заплутаешься тут, когда ведомый у тебя сам отче Ослябя. – Усмехнулся Шурка. – Перед ним и войско-то расступается. Все ему дорогу дают.
- Значит  так надобно. – Назидательно заговорила Любаша. – Его и отче Пересвета в войске уважают и почитают. Любые их желания выполняют. Даже говорят, что на кого они руку положат, тому не быть убитому ни в какой битве.
- Вот я и спешу к ним, Любаша!
- Но я не могу отпустить тебя, пока ты клятву мне не дашь здесь, перед этой иконой, что вернёшься ко мне, жив и невредим.
Шурка смотрел на девушку и удивлялся её красоте и силе чувств к княже Лавру.
«Ох, Оля,милая моя, помню я тебя и нахожусь здесь ради тебя! – Подумал Шурка.  Ипрослезился, от всколыхнувшейся волны чувств к девушке. – Я всё сделаю, что бы вернуть тебя! А для этого мне надо найти Пересвета и заставить его поверить в любовь и простить самого себя!»
- Я обязательно вернусь к тебе, Любаша!-  Произнёс вслух Шурка, руководимый желанием княже Лавра.- Я обещаю и клянусь, что  вернётся к тебе твой княже. А ты сейчас позаботься о Гордее. – Шурка  заметил, что конь с Гордеем только что  подошёл к ним ведомый одним воином.  Его окаменевшее и злое лицо могло напугать кого угодно.- Ты только посмотри на него? Ни жив, ни мёртв! Его в таком виде даже  показать перед великим собранием невозможно.
Любаша посмотрела на Гордея и рассмеялась.
- Да его бы сейчас и Забава не узнала. Эй, Гордей, ты, что так скис? Поедешь со мной к Забаве?  Меня в её деревню отец отсылает с большим обозом провианта на помощь, разорённой Мамаем, деревне. Отблагодарить хочет  за то, что дочь ему сберегли.
Гордей вмиг встрепенулся и даже попытался улыбнуться Любаше. Он тяжело спрыгнул на землю с коня и наконец-то вздохнул свободно.
- Ох, всю дорогу ехал и боялся дышать. – Сказал он, разминая руками затёкшие ноги.
- А что так? – С усмешкой спросила Любаша.
- Да я и так тяжёлый, а, если воздуха в грудь пущу, так ещё тяжелей буду. Я боялся, что конь не выдержит меня и сломается. Особенно, когда по переправе шли, я чуть не задохнулся…
Договорить Гордей не сумел. Его прервал дружный смех Шурки, Любаши и Грини и ещё нескольких русских воинов, слышащих их разговор.
- Ох, и неучёный ты всё-таки, Гордей. -  Сказал Шурка, вытирая рукой слезу смеха.
- Может я и неучёный, а вот боярышне скажу так. Пусть передаст она моей Забаве, что я обязательно к ней вернусь, но только когда всех татар перебью! – Гордей перекрестился перед иконой и поклонился ей. – В этом и клятву даю!
Вот видишь,  и Гордей поклялся, как и я тебе. – Сказал Шурка, вновь обращаясь к Любаше.  – Мне пора  на собрание, а ты верь в меня и всё помни!
Шурка не стал сдерживать чувства княже Лавра к Любаше, и поцеловал её крепко-крепко.
Затем он подошёл к иконе и внимательно на неё посмотрел.  Он тут же почувствовал, что с иконы, также внимательно, на него смотрит Богородица. Неведомая ранее ему сила веры пронзила сердце и заставила на миг отрешиться от реальности.
«А ведь ты действительно чудотворная. – Подумал Шурка, всматриваясь в глаза Богородице. Ему показалось, что она плачет. – Ты знаешь, что будут убиты множество воинов? Ты их оплакиваешь!»
Шурка оглянулся и стал смотреть на воинов, кланявшихся иконе и продолжавших свой путь к переправе.  Череда лиц  разного возраста, от бородатых до совсем юных… И у каждого в глазах  читалась