бескрайние поля, заливы, покрытые призрачным туманом, облака, лежащие на полях и холмах. Это было сказкой малыша. Его волшебным миром. Семья имела небольшой, но стабильный достаток, жила в крошечном провинциальном городке, где был свой дом и работа, налаженная жизнь, но… И почему случаются эти но? К сожалению, сказки кончаются - таков закон! Его дядя, который несколько лет назад покинул родину, уехав на далекий запад, написал им письмо. Семейный совет был недолгим. А вдалеке брезжила сказочная земля, которая манила и притягивала, она звала, давая надежду на безбедное будущее, и заставляла бросить все и начать с самого начала. Американская мечта! Так они и поступили. Тем более, что брат его отца к тому времени сумел сколотить неплохой капитал.
- Я не могу содержать твою семью, - сказал тот его отцу спустя две недели по приезду. Пора браться за дело.
И они начали искать работу.
- Я не могу больше размещать вас в своем доме!
И они начали искать жилье. А два брата-близнеца, еще недавно не разлей вода, теперь превратились в настоящих американцев, в жителей великой свободной страны, где каждый отвечал… только за себя. Запад оказался диким.
Они переезжали с квартиры на квартиру, пока не оказались в районе, где жила беднота. Возвращаться назад? Поздно. Дом был продан и на родине их не ждал никто. А деньги, привезенные с собой, к этому времени закончились. Снова тяжелый труд. Мать и отец с утра до вечера на работе, а малыш, которому всего семь лет, предоставлен самому себе. Он сменил не одну школу, но продолжал учиться. В толпе сверстников он выделялся высоким ростом и тщедушным телом, за что его часто били. Лицо его покрывали прыщи, а за это били особенно жестоко, но он учился за себя постоять. А как иногда хотелось наесться досыта, сходить в кино, познакомиться с девчонкой, но в кармане было пусто, а на лице все те же прыщи. Иногда, проходя мимо лавок, он хватал батон хлеба или яблоко и убегал, но его находили и снова били… Так прошли лучшие годы его детства. Потом колледж. К тому времени отец сумел заработать немного денег, и теперь все силы отдавал, чтобы вытащить сына с этого дна. Появились новые увлечения, привязанности. А как хотелось взять девчонку, завести в темный уголок, задрать ей юбку… Но снова этот несуразный рост, пустой карман и проклятые прыщи. Тогда юноша начал писать рассказы. И тут произошло чудо. Он больше ничего не хотел. Он мог написать себе и дикий запад, который клонился к его ногам, и восхитительных юных дев, которые бросались в его объятия, а главное, мог написать богатство. Наконец у него было все. За неуспеваемость его выгнали из колледжа, а отец, узнав об этом, выкинул из дома. Так началась новая жизнь - он стал бездомным бродягой. Однажды, проходя мимо одного уважаемого ведомства, он увидел объявление о наборе рекрутов в военное училище. Проблемы решались сами собой. Полный пансион и довольствие, крыша над головой, а писать он сможет везде! Так в шестнадцать лет он стал курсантом. А через два года их курс в полном составе отправили в Германию. Шел 1945 год. Ему исполнилось 18 лет. Как писал Курт Воннегут – это была война детей. Детство великого писателя на этом закончилось безвозвратно и навсегда…
Дойл положил бумагу на стол и медленно прошелся по комнате.
Рональд Дойл: - Вы бывали в Ирландии?
Франк: - Нет.
Рональд Дойл: - Тогда откуда вам известно про облака, холмы, ирландские туманы?
Франк: - Облака и холмы есть везде.
Рональд Дойл: - Сколько вам лет, юноша?
Франк: - Тридцать.
Рональд Дойл: - Откуда вы все это знаете, черт побери? Я никому этого не рассказывал!
Франк: - Обычная судьба заурядной иммигрантской семьи.
Дойл какое-то время молчит.
Рональд Дойл: - Что же, ничего серьезнее в вашей газете, чем писать о зоопарке, вам не доверяли? Были на подхвате?
Франк: - Я сам выбрал эту тему!
Рональд Дойл: - Сами? Зачем? Ничего интереснее не нашлось?
Франк: - Я писал репортаж о жирафе…
Дойл хрипло смеется.
Франк: - Да! О жирафе! О том, как его убили!
Рональд Дойл: - Кто?
Франк: - Руководство зоопарка!
Рональд Дойл: - Зачем?
Франк: - Он оказался лишним. Некстати родился. За ним некому было ухаживать, негде содержать и нечем кормить.
Рональд Дойл: - Замечательно!
Франк: - А убили его на глазах детей, которые в этот момент были в зоопарке, а потом служащие при всех разрезали его тушу на части и скормили тиграм.
Рональд Дойл: - Прекрасно!
А через два месяца этих тигров тоже убили.
Рональд Дойл: - Почему?
Франк: - Расплодились. Их стало слишком много.
Рональд Дойл: - А кому скормили их?
Франк: - Детям… То есть, посетителям. Теперь, почти при каждом зоопарке есть ресторан с меню экзотической кухни.
Рональд Дойл: - Куда можно заранее позвонить и заказать мясо… розового фламинго?
Франк: - Что-то в этом роде.
Рональд Дойл: - Розовый бифштекс!
Франк: - С розовой кровью.
Рональд Дойл: - Что же, ваше интервью имело успех, прошло на ура?
Франк: - Его не поместили в номер.
Рональд Дойл: - Почему?
Франк: - Сказали, что тема не актуальна. Это гуманно – убивать лишних животных.
Рональд Дойл: - Гуманно?
Франк: - Ведь мы питаемся мясом свиньи или коровы, почему же нельзя убить носорога или слона?
Рональд Дойл: - Вы согласились с этим?
Франк: - Что я мог сделать?
Рональд Дойл: - А что вы думаете сами на этот счет?
Франк: - Наверное, они правы.
Рональд Дойл: - И вы стали бы есть того жирафа?
Франк: - Я? Нет.
Рональд Дойл: - Почему?
Франк: - Потому что у него было имя, потому что его любили, черт возьми, на него ходили смотреть тысячи людей.
Рональд Дойл: - А потом зарезали… Оторвали голову. (бормочет) Скоро они начнут питаться человечиной, и делать это, как само собой разумеющееся.
Франк: - Вас так взволновала эта история?... Вас беспокоит судьба животных? А людей?... Вы держите меня в заложниках?
Рональд Дойл: - Я здесь не причем. Вы оказались заложником ситуации, не более того... Так. Дальше вы будете писать сами, я буду только предоставлять необходимые факты, а потом проверять… Где вы учились?
Франк: - На журфаке.
Рональд Дойл: - Хорошо.
Франк: - Что делать с этим?
Рональд Дойл: - Оставьте. Только вымарайте кусок с Куртом. Не трогайте этого парня. Наша история не имеет к нему никакого отношения… Все… На сегодня хватит, ступайте к себе, завтра продолжим.
Дойл отвернулся к стене, где висело множество фотографий.
- 23 –
Кабинет.
Рональд Дойл: - Я посмотрел ваши каракули за те три дня, которые вы у меня провели. Пишите аккуратнее – невозможно читать!
Франк: - Я не могу писать этой ручкой.
Рональд Дойл: - Вы разучились писать?
Франк: - Да, уже десять лет я печатаю на клавиатуре.
Рональд Дойл: - Учитесь заново.
Франк: - Неужели трудно поставить на этом столе компьютер?
Рональд Дойл: - Компьютер? У меня нет компьютера. На кой черт он мне нужен?
Франк: - Так купите. Неужели вы себе не можете этого позволить?
Рональд Дойл: - Перебьетесь.
Франк: - Тогда пишите сами.
Дойл зло на него посмотрел, но ничего не сказал.
Франк: - Нет компьютера, нет шариковой ручки… Почему у вас нет ни одной книги? Пустые полки! Интересно, чьи книги должны здесь стоять? Кто удостоился такой чести?
Рональд Дойл: - Мои.
Франк: - Ваши? Вы написали что-нибудь еще?
Рональд Дойл: - Нет!!!
Франк: - Нет!? А знаете, вы могли бы поставить сюда свою книжку. Одну! А можно много своих книжек с одним и тем же названием. Получилось бы очень красиво. Сюда их поместилось бы не менее тысячи! Кстати, почему вы больше ничего не написали? И куда вы исчезли на целую жизнь? О вас полвека никто ничего не слышал! Говорили, что вы покончили с собой или куда-то сбежали. А может быть вы преступник?… Убийца? Да, убийца! Совершили ужасное преступление и скрылись! Как я раньше этого не понял! А теперь и меня втянули в свои дела!
Рональд Дойл: - Сегодня ты слишком разговорчив, Луи. Осмелел? Опережаешь события. Твое дело, не болтать, а писать…
Франк: - Господин, Рональд Дойл! Вы писатель с мировым именем. Зачем я вам нужен? Вы можете сами все написать, но заставляете это делать меня… А потом все рвете! Это уже не интервью, а целая книга! Мы так не договаривались! Может, пора закончить с этим и все мне объяснить?
Рональд Дойл: - Закончили! Идите.
Франк замолчал и уставился в стол. Вдруг испуганно пробормотал:
Франк: - Куда?... Нет.
Рональд Дойл: - На чем мы остановились?
Франк: - На компьютере!
Рональд Дойл: - На чем в прошлый раз мы остановились?
Франк: - На звонке из редакции.
Дойл перелистал рукопись, порвал кипу исписанных страниц, бросив их в корзину, оставил пару листов.
Франк: - Что вы делаете?
Рональд Дойл: - К черту детство, к черту проклятую войну, дальше продолжим отсюда. (читает) Этот звонок для него стал полной неожиданностью. Ему предлагали прийти в редакцию и поговорить о сотрудничестве. К этому времени он уже успел написать несколько десятков рассказов, которые иногда покупали местные газеты, но говорили почему-то о книге. Романов он не писал, и о какой книге шла речь, не понимал. Может быть, они хотят издать сборник? Все это до него дошло, когда он повесил трубку. На такси он добрался до окраины города…
- 24 -
50-е годы. Черно-белое кино.
Молодой Рональд (ему 23 года) выходит из такси, с удивлением обнаружив большое круглое здание, которое сиротливо стояло на пустыре. Других строений здесь видно не было. Оно напоминало стадион с множеством входов. Он медленно зашел в подъезд, над которым висела табличка: “Новая литература”. Его встретил молодой человек. Мужчине было около тридцати. Тот с улыбкой предложил присесть, и долго, молча его разглядывал.
Майкл: - Так вот вы какой? Совсем еще юный господин. Что же, это даже лучше. Надеюсь, мы быстро найдем общий язык. Меня зовут Майкл. Давайте сразу же перейдем к делу. Мы хотим напечатать вашу книгу.
Рональд: - Хорошо. А какие рассказы туда войдут? Вот все, что я написал, - и он положил на стол папку со своими работами.
Майкл: - Нет! Мы будем печатать ваш роман!
Рональд: - Но у меня нет романов, я писал только рассказы, эссе, фельетоны…
Майкл: - Будет! Вы напишете роман и мы его напечатаем!
Рональд: - А почему вы остановили свой выбор на мне?
Майкл: - Я читал в газете ваши рассказы.
Рональд: - Но я пока неизвестен. Вы готовы вложить деньги в…
Майкл: - Да! Это очень хорошо, что вас не знают. Мы начнем с нуля. Очень скоро вы станете популярным писателем, а этот роман принесет вам славу. Главное, что вы чертовски талантливы, а остальное наша работа.
Рональд: - Но у меня пока нет замысла для большого романа.
Майкл: - Он есть у нас.
Рональд: - Я буду писать на заказ?
Майкл: - Да!
Рональд: - Но я привык писать только то, что хочу. Говорить о том, что меня волнует. Это мой принцип!
Майкл: - Сколько вам платили за рассказы местные газеты?
Рональд: - О!... Десять… Нет! Тридцать долларов!
Майкл: - Мы заплатим пятьсот! Кроме того, с продаж тиража вы будете получать процент. По рукам?
Рональд: - Да!!!
Майкл: - А как же принципы? (смеется) Я не хочу нарушать ваших правил. У вас свои представления о творчестве, не так ли? Мы можем обратиться к кому-нибудь еще…
Рональд: - Ничего страшного. Я готов к работе!
Майкл: - Вы готовы на все?
Рональд: - Да!
Майкл: - Что же, подпишите договор и начнем… А если вам не понравится тема, если вы не примете ее?
Рональд: - Я приму все, что вам нужно. Вы сами сказали, что я талантлив, а значит смогу написать и телефонную книгу
