Путь, или история одной глупой жизни...

срок его не переизбрали)…
       Один из членов инициативной группы докеров, «раскрученной» его же активными усилиями даже и в краевой печати, тёзка его, стал впоследствии профсоюзным боссом всего многотысячного коллектива порта…
       «Вождь» клуба «Демократ» Илья Грищенко деятельностью своей общественно-активной намозолил глаза настолько, что со временем приглашён был, на популистской волне, и поработал некоторое время в администрации губернатора. Того самого, который прославился на всю страну, и даже за её пределами, своей «войной» с действительно всенародно избранным и почитаемым мэром города…







                                                                                 Глава третья

                                             Гавань (не слишком, впрочем, тихая).



       С женою своей будущей познакомился он совершенно случайно, сразу же после внезапного прерывания романа его с Людмилой. А поскольку проживала она временно у своей сестры в одном из сибирских мегаполисов, то общаться первое время пришлось им посредством почты. Сама же она была родом с Кавказа, из города, которому предстояло вскоре прошуметь на весь мiр. Ибо он едва ли не весь разрушен будет случившейся войной. А незадолго до той войны они успеют крестить в городе этом свою дочь. В Храме православном, который тоже будет впоследствии разрушен, а потом – через много лет – и восстановлен…
       Не сказать, чтобы внешне она произвела на него какое-то впечатление. Да и людьми они были явно разными. Но во время переписки сразу же увидел он, что говорят они на одном языке (у неё было высшее образование, и он учился в Университете; впрочем, само по себе образование здесь было совершенно ни при чём: сколько дураков с образованием довелось ему встретить на жизненном своём пути!!). Это был второй такой случай в его жизни (после его Любимой). И это решило дело.
       Взвесив все «за» и «против», уразумел он, что ждать ему больше уж нечего, и вряд ли найдётся ещё одна женщина, с которой смогут они понимать друг друга. Поэтому и решил он «пересечь Рубикон» и сделал ей предложение. Она была примерно в таком же положении, и после примерно таких же размышлений дала согласие. Она была постарше его на год. И брак их был для обоих первым.
       Получилось, таким образом, что брак этот состоялся вроде как «по расчёту». Впрочем, со временем, после множества житейских передряг, коллизий и испытаний, придут к ним чувства и взаимного уважения, и тёплой привязанности, и даже любви. Не страстной и пьянящей, конечно (по невозможности для него повторения таковой). А тихой и спокойно-домашней семейной любви. Утлому челну которой удавалось-таки противостоять трепавшим его житейским штормам, время от времени случавшимся …

       Решив вопрос в принципе, он стал готовить почву для семейной жизни. Нужно было подумать о жилье, и он, в надежде получить хоть какую-нибудь жилплощадь, ушёл из порта на стройку. (Можно предположить, что за одно только это должен был бы получить он отпущение всех предыдущих своих грехов. Ибо этим поступком своим сделал он счастливыми множество людей из администрации порта.) Надежды, однако, оказались тщетными, и он сменил ещё пару строек, пока не понял, что всё это совершенно безполезно.
       Времена менялись: наступило смутное время, близился либерально-демократический погром его Отечества. Но всё это будет потом. А пока он приобретал какие-то необходимые для семейной жизни вещи: одеяла, подушки, постельное бельё, посуду и прочее. Всё его имущество помещалось в трёх чемоданах. Да и то два из них забиты были книгами и пластинками. Да плюс к тому, имел он ещё и хорошую звуковоспроизводящую аппаратуру. Её имущество также разместилось в трёх чемоданах.

       Она прилетела к нему сразу же после выхода его из «общественной деятельности», ещё даже не состоялись те выборы, на которые положил он немало сил. На первое время снял он комнату у полуслепых родителей старого своего доброго приятеля Кости по прозвищу «Гвоздик». В трёх шагах от прежнего своего дома и в двух шагах от дома Алексея на родной улице Кирова. На которой он вырос и с которой столько всего, радостного, щемящего сердце и даже – счастливого, было связано у него!..
       Он не рискнул сразу рассказать жене о себе. Только недели через две-три, когда они немного пообвыклись, рассказал он ей всю свою жизнь. Когда она выслушала его рассказ, с ней произошла истерика. Ибо ждала она всю жизнь, хотя и безуспешно, принца. Ну, хоть какого-нибудь. А тут…
       Она сразу же и улетела бы назад. Но удержало её только то, что она очень не любила, как сама выразилась, «возвращаться с побитой мордой».
       Надо сказать, он потерялся и не знал, что делать в этой ситуации. Поэтому поехал к Голованову, поделиться своею проблемой. Тот выслушал его с сочувствием и сказал, чтобы он срочно вёз жену к нему. Он так никогда и не узнал, о чём именно беседовал Голованов с его женой. Но результат этой беседы был поразительным: жена успокоилась и об отъезде больше не помышляла. Семейная жизнь начиналась…

       Вряд ли имеет смысл описывать все многочисленные перипетии непросто складывавшейся этой жизни. Достаточно будет остановить беглый взгляд лишь на некоторых событиях из неё. Прежде всего, надо заметить, что за первых шесть лет им пришлось совершить семь переездов. Притом, что и два-то, согласно известной мудрости народной, равносильны пожару. Не имея собственного угла, пять лет скитались они по чужим.
       Ну, а самым первым испытанием для него стало оформление прописки его жены (когда и сам-то он в городе своём родном был на птичьих правах), а также и устройство её на работу. Сколько это стоило ему сил и нервов, знать мог только он сам, да ещё и Господь Бог. Впрочем, это было только начало. Никто не знает и никогда не узнает, сколько сил, настойчивости, энергии, нервов, изобретательности, твёрдого и целеустремлённого упорства проявит и положит он на то, чтобы на пустом месте выстроить не просто семейную жизнь, а ещё и свой собственный домашний очаг…
       Через несколько месяцев оформили они брак свой официально. А в положенное время родилась у них и дочь. Единственная и любимая его дочь. К глубокому его сожалению, больше детей Всевышний им не дал (он-то хотел бы двоих-троих).

       Кстати о Боге. Выяснилось, что жена его тоже, как и он, ощущает потребность своей души в Вере. К тому же и крещена она была с детства. Он же крещёным не был. Ибо как сам был непуть-разгильдяй, так и сыном был такого же непутя, который всегда горделиво заявлял, бия себя в грудь левой пяткой, что не верит ни в Бога, ни в чёрта. Естественно, и крестить его некому было. Ну а поскольку он самостоятельно, без посредников и поводырей, и в самом что ни на есть уже зрелом возрасте пришёл ко Христу, то неизбежно возникла необходимость и креститься.
       Пришли они как-то в Храм Божий, да опоздали уж на крещение. Пришли через неделю или две. Очередь стоит, ожидает. Встал и он туда же. Настало время, зашли они в крестильню толпой десятка в полтора человек, выстроились вокруг большой чаши. Он где-то сзади оказался (поскольку локтями работать не очень умел). Священник своё дело делает, читает что-то, затем водой брызгаться стал. На него и капли-то не попало. Потом имена стал батюшка называть. Да своего имени не услышал он.
       И озадачило его, почему-то, всё это. А тут и крест-то на него надеть некому. Спасибо, сам священник и подсобил. Тут и поделился он с батюшкой сомнениями своими. Оказалось, что надо было заранее в киосочке на улице записаться, денежку заплатить. А он ничего этого, по неведению своему, не сделал. Ну, денежку-то он и батюшке тут же отдал. А всё остальное так и осталось, как было. Вот и ходил в такой степени крещёности с десяток лет…

       В первый их год, до рождения дочери, довелось ему ещё разок «выйти в общество». Затащил он как-то жену на какое-то обсуждение какого-то важного общественно-политического вопроса. Глядь, а там и Рыбалков, и соратник их бывший по инициативной группе, профбосс портовый нынешний, ну и иные деятели. Познакомил жену с ними.
       Началась дискуссия. Жена-то больше часа и не выдержала: плохо ей с непривычки стало от выступлений «активистов». Два часа потом ещё в холле его дожидалась, отходила. Он же дотерпел, досидел до конца. Сам говорить ничего не стал, хотя поначалу и собирался было. Махнул рукой, оценив уровень ораторов, да и самой аудитории. Статью потом только небольшую опубликовал…

       Успел он познакомить жену и со Степанычем. На следующий день после свадьбы прокатился он с отцом, на «Волге» того, в Анучино (жена, по недомоганию, дома осталась), свидеться с друзьями-знакомыми. С Алексеем-прорабом встретились, выпили, и тот подарил ему к свадьбе икону Спасителя, редкого изображения и работы XIX века. Которая так потом всю жизнь и была в его семье единственной писаной иконой. Степаныча же на месте не оказалось. Лежал он в это время в центральной больнице, в его городе. С инфарктом.
       Вернувшись, он с женой навестил того и пригласил к себе в гости. Степаныч побывал у него в гостях, где все вместе лепили они пельмени, после чего уехал домой. Очень хотел сына увидеть, на побывку из армии приехавшего (чувствовало, видать, сердце отцовское, что всё это – в последний раз). В последний же раз видел и он дорогого своего друга. Через пару месяцев послал он тому письмо. А ответ получил уже от его вдовы, которая сообщила, что нет больше его друга на этом свете. Память же светлую, и щемящую, сохранил он о незабвенном друге своём Степаныче на всю свою непутёвую жизнь…

       С рождением дочери жизнь обрела новый, совершенно иной смысл: стала насыщенной новыми трудностями и новыми радостями. Жизнь стала по-настоящему полноценной. Он бросил все стройки и пошёл работать менеджером в небольшую коммерческую фирму своего знакомца, помянутого ранее океанолога Юрия Санатеева. Здесь тоже случались иногда интересные моменты.
       Однажды, когда дочке их было всего только семь месяцев, они с коллективом фирмы выехали за город на выходные, «в поход» на дальнее живописное морское побережье. Место, где они остановились, напоминало чем-то каньон. И дочку их «доставляли» вниз, выстроившись цепочкой и передавая её из рук в руки. А они с женой очень напряжённо пережили несколько мгновений, в которые продолжалась эта «транспортировка».
       В «каньоне» они увлечённо наслаждались созерцанием подводного мира, не менее живописного и экзотичного, чем само побережье. Да и не только созерцанием: они также и добывали весьма вкусные и полезные гребешки и мидии. Блюдами из которых украшали вольные свои трапезы. Пару суток, проведённых в палатке на берегу моря, «туристке» их агукающей, кажется, понравились…

       Вскоре после этого «шеф» направил его от фирмы в десятидневную командировку для участия в одной из так называемых Организационно-деятельностных игр, связанных с вопросами предпринимательства. «Игра» эта увлекательная проходила в живописном пригороде второго по значению в регионе города-порта, в освободившемся от детей пионерском лагере.
       Лагерь был расположен на берегу чудной лазурной бухты, «зажатой» между двумя крутыми лесистыми сопками. С третьей стороны был песчаный пляж,