Отцы Авраама

из восьми (сакральное число богини Неба) перьев (изогнутых в виде зигзага - молнии; т.е. в те времена Великая богиня тоже могла метать молнии («Древний человек и божество»)), каждая её (птичья) "ступня" представляет собой три (са¬кральная символика неба) очень длинных пальца. Крона дерева ху¬луппу (ивы), в которой обитала "Анзу-птица", ассоциируются (49-1.) с небесным сводом (шум. «зу» - «внутри; знать», а «Ан» - «небо, небосвод»).
Очевидно («Древний человек и божество»), что протошумерская патриархальная скотоводческо-кочевая культура, наложилась на убейдскую - матриархальную; и поэтому, для выявления первоначаль-ного характера образа дошумерской богини Лилит, целесообразно обратиться к более ранним аналогам.  
Так, известно верхнепалеолитическое изо¬бражение (Пеш-Мерль, Южная Франция; культура «мадлен») женщи¬ны с обнаженной (отвислой) грудью, крылья¬ми вместо рук, и маской в виде птичьей головы, сделанное углем (высота ок. 70 см),  которое определённо являет собой образ Великой матери, богини Неба. По древнеегипетскому мифу (Гелиопольская космогония) богиня Неба Нут (егип. "нут" - "небо"), подобно Ли¬лит, обитала в "небесном" дереве. Как и Лилит, богиня Нут изображалась в виде женщины с крыльями. На Критской гемме (57. Рис291-5) представлена четверокрылая Великая богиня (грудь, признаки пола, её ноги трёх¬палы) с венцом на женской головке (видимо, критская «Владычица»). Крылатой иногда изображались и шумерская богиня Неба Инанна (68. с33), и ханаанейская Анат. Заметим, что ханаанская богиня Берут (в религии Ханаана бытовало множество всевозможных атавизмов земледельческо-скотоводческих культов и обрядов) - богиня-мать; а "Berta" - женский демон (низ¬вергнутая, подобно Лилит, богиня) германского фольклора (57.с147).
В мифе об "иве" тема Лилит связана с образом птицы: Анзу(д) - орёл, персонификация грозового облака, страж пограничных миров (51.с472) небо - земля. Заметим, что и в поверьях древних евреев отразилось представление об орле, как о птице, связанной с божеством, превратившимся в злого, "нечис¬того" демона, ибо евреи считали орла нечистым существом (57.с200).
Существует мнение (1.с318), что имя "Лилит" восхо¬дит к именам шумерских демонов Лилу и Ли-литу, образовано от сущест¬вительного муж. рода «Лил(ь)» - «ветер, воздух»  (сем. «ит» - окончание слова, свидетельствующее о его принадлежности к жен. роду) и указывает на его связь с воздухом, т.е. небом. По-видимому, Лилит всё же - одно из имён прадравидийской (в Индии и сегодня бытует имя «Лилетт, Лилитт») раннеземледельческой Великой богини (демонизация архаичного образа Лилит обусловлена патриархальной дискредитацией образа богини, видимо, главы убейдского пантеона богов, подобно эламской Пинанкур. Так, в еврейской мифологии (Shachar. 1975) Лилит носит также и имя (синоним) «Махаллат» (драв. «Маха-(а)ллат» буквально означает «Великая богиня» (ср. «Махадеви» или «Нинмах»)). Роль Лилит как подательницы плодородия подтверждается (99.с11) и описаниями в мидра-шах её беспорядочной сексу¬альной жизни (подобно Инанне).
Джеймс Фрезер, в своей неувядаемой "Золотой ветви" (36.), приводит многочисленные примеры, иллюстрирующие семантическую связь дерева и женского образа. Так (96.), у древних египтян Гелио-поля ива почиталась как богиня (возможно, Нут); в городе Мемфисе богиня Неба Хатхор представлялась в образе обожествляемой сикоморы (Хатхор - "владычица сикоморы"); в Месопотамии пальма связывалась с Инанной (Иштар); а в Ригведе священное дерево сопоставляется с рождающей женщиной. Важно отметить, что в Древней (дравидийской) Индии Великую богиню было принято (36.) символизи-ровать кроной священного дерева. В этом символическом качестве жизнепорождающая связь богини Неба (кроны дерева, как вульвы (стилизованный треугольник - эмблема и того, и другого)) и Великого бога-отца, бога земли (Змея), посредством  ствола (столба) - эмблемы фаллоса, входящего в крону (вульву), что обеспечивает создание жизни на Земле, хорошо иллюстрируется также и ханаанейским изображением змей (50.с116), обвивающих «ашеру» (столб с скральными атрибутами при вершине, позволяющими воспринимать его как дерево (с кроной)); либо огня (бог земных недр), охватывающего (обнимающего) дерево (см. ниже). В случае с Лилит картина подобной связи выглядит несколько более целомудренной: простым соседским сожительством со змеем, который обитает в корнях дерева хулуппу (корень - эмблема бога-отца).
Характерно, что описание дерева, приведённое в мифе "В предвечные дни, в бесконечные дни"  (вы-росло на берегу Евфрата), весьма сходно с изображением священного дерева (росшего в «пёстрокамен-ных горах Инанны») в «Сказании о Лугальбанде и орле Анзу(д)» (51. с192).
Издревле благородное дерево Энки...
Как великан, стоит на вершине...
Его корни - гигантские змеи...
Там в ветвях орёл Анзу(д)
Гнездо устроил, орлёнка вывел.
У шумеров «Священное» дерево постоянно связывается с богом-отцом Энки (Змеем), видимо, как с устроителем миропорядка. Известны также и ассирийские изображения «Мирового дерева» (рельефы IХ в. до н.э.), соотносимые с Ашшуром.
Следует отметить и подобный шумерскому протоханаанейский образ священного дерева, приведён-ный Нонном в наиболее архаичной части тирского постнеолитического мифа (Dionys.XL,428-534), поясняющего причину установления Усоем на островном Тире двух бе¬телей (на монетах изображались две стелы с высоким, раскидистым деревом между ними). В мифе рассказано о том, что острова первона¬чально не существовало, а на его месте плавали в море две «блуждающие» скалы. На одной из них росла (укоренилась) олива с цветущей кроной. На вершине дерева располагался Орел, и висела искусно сделан¬ная чаша. Змей обвивал ствол высокого растения. Ветви оливы постоянно горели, испуская дивные искры, обволакивающие несгорающее дерево. Огонь также не причинял вреда ни Орлу, ни Змею. Заме¬тим, что в приведённом описании частотность раннеземледельческой символики богини Неба (скалы, орёл, чаша, море), т.е. её культовая значимость в описываемую эпоху,  в два раза выше, чем то же для бога-отца (змея и огонь).
Как известно, изображение священного дерева (с корнями и кроной) известно со времён палеолита (Европа, амулет (57. Рис.337-8)). Тот факт, что дерево являет собой древнейший образец (модель) едине-ния неба и земли ("Мировое" дерево), иллюстрирует и его название на санскрите: "дерево (молодое)" - "анкур", где можно полагать, что дравид.-шум. "ан" - небо", а "кур" - " гора, земля, преисподняя". Не ис-ключено, что знаменитое дерево «хулуппу» являет собой один из первых «развитых» мифопоэтических  образов «Мирового» дерева: в корнях его - в земле и недрах, - обитает бог-отец; Лилит же, как Великая богиня, живет на небе, - т.е середина дерева находится уже в небесах; а тогда крона (ветви) «хулуппу» должна располагаться в заоблачных далях, глубинах небосвода (представлять высшие сферы Неба, ибо живущая в кроне птица  «Ан-Зу» - птица, «Знающая (всё) Небо»).
Наименование (Словари Даля и Ушакова) дома, хаты, избы - «халупа», белорус.; укр. (польск. - «chalupa»), которое возводят к персидскому (славяне и персы - этно-языковые общности индоевропей-ского происхождения) «kulba» («халупа» - небольшая, бедная изба,  камышовая, мазанка, земляная, из дикого камня, бревенчатая, - представляет собой образец зодчества глубокой древности), фонетически совпадает с шумерским термином «хулуппу» (протошумеры тесно контактировали с праариями («Древ-ний человек и божество»)). Действительно, судя по содержанию мифа "В предвечные дни, в бесконечные дни" (32.),  «Мировое» дерево «хулуппу» является домом и богини Неба, и бога земли и её недр (как ипо¬стасей всеобъемлющего изначального Единого бога). Таким образом, представление о «хулуппу - халу¬па», как об обители (дом, жильё), имеет палеолитические истоки.
Итак, дерево хулуппу, связывающее, соединяющее небо, землю и подземный мир; представляет со-бой "Мировое дерево", стержень мирозданья, вертикаль, объединяющую верхний (небеса), земной и нижний миры. Как явствует из изображения на Триумфальной арке Тита в Риме (70 г. н.э.), у основания меноры (как "Мирового дерева"; см. ниже) помещались шесть маленьких панелей, на которых были изо-бражены мифические морские чудовища, символизирующие водную бездну Абзу. Космическое значение "Мирового дерева" в виде горящей меноры (семисвечника) впервые (99.с71) было отмечено пророком За¬харией (4.10) в его видении о том, что семь огней - это "очи Господа, которые объемлют взором всю землю", весь мир, всю Вселенную.
Согласно некоторым вавилонским мифам (49-1.с207), ветви «Мирового дерева», спускаясь к морю (океану), которое окружает землю, образуют небесный свод (отсюда также следует, что ветви (крона) священных деревьев символизируют Великую богиню в ипостаси «Небо»).
Возможно, первоначально «Мировое дерево» отражало только жизнетворящую связь (священный брак) женского и мужского начал природы, единение богини-матери и бога-отца в акте созидания (как свя¬зана крона дерева (женщина) с его корнями (мужчиной) посредством ствола-фаллоса). В каббали-стической «Книге покаяния Адама», видимо, и говорится именно о «Мировом Дереве» (о его видении), которое довелось увидеть Сифу: «Случилось так, что Сиф однажды увидел Древо Познания [«мужское» древо в смысле «познания» женщины] и Древо Жизни [«женское» древо, источник порождения], которые столь тесно переплелись между собой, что стали единым [Мировом] деревом».
Архаичный культ священного древа со временем эволюционировал в поклонение священной ко-лонне. Примечательно, что колонны в Древнем Египте часто имеют капитель (и основание) в виде квадратной плиты (квадрат - эмблема бога-отца), а высота колонны обычно почти в пять раз превышает поперечный размер колонны в основании (отношение высоты «алтарного» столба Стоунхенджа к диаго-нали его прямоугольного основания составляет ок. 4,5, что позволяет (в физиологическом ракурсе) ассоциировать его с фаллосом). Данные элементы символики указывают на то, что этот эквивалент «свя¬щен¬ного дерева» (колонна с капителью в виде квадратной плиты-абаки) мыслился как («мужское») «Древо познания». Так, египетские «Древа жизни (бессмертия)» (текст из пирамиды Неферкара) - два сикомора, растущие в вечном царстве Света солнечного бога Ра, в «восточной области Небес», где боги рождаются Великой матерью Нут. Иногда культ священного дерева приобретал настолько важное значе¬ние, что наименованием (породы) этого дерева называли селение (местность), в котором жили его почитатели. Так, на границе между Эфиопией и царством Птолемеев находился город с названием «Иерасикаминос» - «Священный сикомор».
Можно предполагать, что священное («женское») «Древо жизни» послужило прототипом анкха (древнеегипетского креста с верхним лучом (навершием) в форме петли (круга); здесь и три луча, и кольцо - эмблемы богини-матери, богини Неба) - символа вечного, постоянного творения жизни (анкх вполне может видеться и как египетская мини«ашера»: столб (шест) с перекладиной и кольцом).
У ханаанеев, как известно, простые, вертикально установленные столбы, - «ашеры» («Аsiега»), явля¬лись