Про то, как враг народов войну выигрывал

кривить душой и всячески изворачиваться, а при нужде и понуро отмалчиваться.
А те мерзкие подлецы, трусы и паникеры так и будут отсеивать зерна от плевел, разом так сходу сплевывая при этом с плеча слова «штрафбат» и «расстрел» при одном том самом же малейшем возникшем подозрении…
Причем главной их «боевой задачей» была та никак не ювелирная проверка и перепроверка подозрительных личностей малыми группами, выходящих из всех тех, до чего бесчисленных в самом-то начале войны окружений.
А ведь обходили наши части с боков, в том числе и потому, что кругом был считай что полный хаос, суматоха и неразбериха, да и вообще нисколько невнятная сумятица вовсе же бестолковых и противоречивых приказов.

139
И это именно из подобного рода наиболее ключевых моментов и состоял весь тот дикий же драматизм и перенапряжение всех нервов и мускулов людей, встретивших войну еще в самом невообразимо лютом ее начале.
Тогда уж вообще не было единого фронта, а было кровавое месиво и это как раз из него и было некогда вполне вот составлено, то исключительно длинное и во все стороны рванное латаное-перелатанное лоскутное одеяло советской обороны…
И той наиболее главной ее слабостью, собственно, и был тот сколь так еще немыслимо отчаянный хаос со всех сторон, так и сыпавшихся самых уж разных властных распоряжений.
Ну а как раз именно это до чего безнадежно же разом и предвосхитило те самые так весьма наглядные успехи немецкого командования на всей той, до чего бескрайне отныне так совсем бесхозной советской территории.
И той главной первопричиной всего того невообразимо далекого отката нашей армии под диким натиском германских войск и стало именно то, что люди всецело ответственные за чужие судьбы в СССР образца 1937 года были подчас одними теми чудовищно гнусными прихлебалами.
Правда и ранее этакого рода людишек во всех тех длинных коридорах новой пролетарской власти было вовсе-то никак совсем немало.
Однако были они некогда ранее и близко так не в том на редкость абсолютном большинстве.
Ну а как раз после тех до чего еще необычайно долгих и тщательных чисток рядов вся эта революционная накипь и полезла на самый значиться верх.
И эти чисто так до самозабвения всею душой и телом преданные партии функционеры могли разве что в случае той немыслимо острой необходимости геройские рожи на ходу, когда надо уж спешно ведь еще разом строить.

140
А впрочем, они и вправду были крайне суровы и принципиально воинственны, но только когда речь и впрямь еще загодя шла обо всей той серой массе «народного мяса», а лично себя они берегли, нежили и лелеяли…
Этакие стратеги разве что только и искали пути воткнуть же лютому врагу нож в спину, а не встретить его лоб в лоб.
А коли им, то было и близко отныне вовсе никак недоступно им только лишь явно доводилось разве что уж брать руки в ноги сколь еще спешно тикая в тот на редкость далекий от пламени сражений тыл…
И все это было именно как раз потому, что весьма яростная защита своей шкуры была им вполне однозначно и впрямь-то дороже чего-либо вообще еще действительно остального.
Но при всем том они тех как-никак еще многих других значительно лучших, нежели чем они сами под свист пуль разом явно толкали, а еще и с тем более чем несоизмеримо рьяным усердием.
И это как раз подобного рода осатанело бравое «подбадривание», со стороны бесовской большевистской власти безо всякой в том тени сомнения так и продолжалось уж именно вплоть до того чисто так распоследнего дня той немыслимо бесконечной войны.
Причем день за днем беспрестанно растягивая людям жилы, то общемировое побоище кое-кому и по сей день былые раны души и сердца почти вот беспрестанно тревожит.
А та самая крайне тщеславная власть и поныне находится в точно том самосозерцательном упоении от всей уж своей наиболее величайшей роли в деле истинно всемогущего спасения страны.
Ну а та держава и по сей день, как всегда, укутана лишь одним знаменем, и цвета подчас меняются, а сама великодержавная суть нисколько нет.
А между тем и самое явное неумение хоть сколько-то верно стратегически мыслить в течение короткого времени сколь полноценно обогащает врага всем вот знанием плюсов и минусов технического оснащения армии.
И заодно, в том числе и само как оно есть всяческого разного рода трофейное советское оружие также ведь стало одним лишь чисто так более чем дополнительным залогом к успеху гитлеровцев по захвату той как-никак большей же части европейской территории СССР.
А между тем все те никак не в меру радужные перспективы у всего того немецкого командования вполне еще могли бы буквально вмиг, словно сизый дым, совершенно растаять. Да еще и весьма же непременно так значительно ранее, чем это случилось с приходом той, сколь неожиданно ранней лютой зимы.
Однако к тому, чтобы нечто подобное оказалось и близко уж вовсе не так, приложил руку лично товарищ ЖУКОВ.
А все ведь поскольку это как раз у него и имелась разве что лишь одна довольно-то небольшая извилина, да и та была явно совсем набекрень.
Он по большей части сладостно мыслил о радостях и прелестях великого штабного разгула.
Ну а о войне тот гениальный стратег вспоминал только, когда и впрямь-то надо было всячески разносить в пух и прах всех тех, кто никак не торопился бесславно и до чего безостановочно, считай наобум кидать и кидать людей на вражеские пулеметы.
Ничего, кроме матерной науки Жуков никогда вот и близко не знал и не ведал, да и знать, собственно, вообще не хотел.
Еще раз и все о том же весьма безоговорочно снова напоминаем: никогда и ничего он и близко вполне всерьез не учил, а разве что по временам бездумно и тупо заучивал.
Уж как был тот Жуков дурнем, лишь вчера с печки слезшим, до самого конца своих дней именно им он при любом-то параде всегдашне и оставался.
А мемуары свои он разве что слегка безо всякого глубокомыслия сколь еще вскользь иногда корректировал. Ну а столь еще отважно писали их за него считай заочно те же высоколобые доценты, что и брежневскую «Малую Землю» за дорогого генсека Брежнева некогда накропали.
Столь кропотливо создавая умственно недоразвитому бездарю славную биографию и непросто так, а за самую немалую, между прочим, мзду, да и более чем неземной великий почет.

141
Однако каким-либо вообще разумом и здравым смыслом большевистская верхушка никогда совсем не отличалась… 
И вот уж коли в преддверии войны СССР до чего планомерно готовил чисто свое вероломное вторжение, то, как раз тогда и будет возможно предположить, что это из-за той ничем вовсе непробиваемой железобетонной тупости Жуков и мог по точке и букве разом перекопировать ту никак не им разработанную, а затем и взятую на вооружение ТАКТИКУ Халхин-Гола.
И главное, и ежу то должно быть сходу понятно, что Жуков в Халхин-Голе и близко сам не воевал, а разве что и впрямь незримо еще только разве что вездесуще присутствовал.
Поскольку был он там считай так в качестве того самого свадебного генерала.
Раз он на каких-либо тех или иных полях сражений всего-то навсего весьма наглядно и патриотически смело осуществлял чисто так сугубо политическое командование от имени гениального вождя. Раз уж и впрямь довелось ему сколь незыблемо олицетворять собой весь его светло-рябой лик в той отныне на редкость безликой армейской среде.
И все же наиболее общие задачи ставил именно он!
И, судя по всему, это как раз-таки его убогого умишка на то самое безо всякой тени сомнения вполне полноценно до чего тупо тогда уж разом еще и хватило…
А именно ту однажды вот сыгранную партию фактически до единого хода под копирку вновь как-никак разом и попытаться весьма удачно сызнова повторить.
И при этом его вовсе-то ничего нисколько не тяготило и совсем как-никак попросту и не заботило…
А впрочем, маршалу Жукову и близко ведь не было никакого дела до светлого будущего всей своей великой страны, он проявлял исключительно значимую заботу разве что лично о себе самом.
Самозабвенный товарищ Жуков строил одну ту чисто свою карьеру, и ее удачное построение полностью до конца вытесняло из его головы всякие вообще мысли о том, что враг может вдруг провести именно те самые явственные параллели.
Ну а как раз потому и умудриться напасть все-таки первым.

142
Жуков гениально втирал Сталину очки о том, что в должный час вся Красная армия перейдет в грозное наступление и вся Германия тогда уж сходу падет к его ногам…
Ну, а гражданскому пахану именно тот чисто свой в доску верный пес в военной форме и был как-никак сколь неотъемлемо нужен, поскольку для него, считай до зарезу наиболее важным, являлось лишь то, чтобы главное руководство войсками находилось именно в этаких жестоких и мозолистых ладонях. 
Сталин всею душой так и трясся за одну ту для него вовсе непосильно тяжкую ношу политической власти. 
А как раз потому о том самом исключительно внезапном подвохе со стороны Гитлера в его мыслях какого-либо места попросту никак совсем явно уж не оставалось.
Он чисто в упор совершенно разом отказывался видеть так и наползающую на страну черную тень…
Причем основным критерием его чувства безопасности было именно то, что он вполне же искренне верил, что он-то еще более чем явно успеет до чего своевременно нанести свой удар именно первым.
Ему ведь наиболее главным было, как раз-таки никак не потерять контроль над всею своей торжественно победоносной армией.
Ну а товарищ Жуков в этом смысле был и впрямь до конца так объективно полностью благонадежен.
Сталин, верно, оценил этого дурака-солдафона, а только потому уж именно  его он и назначил на должность наиболее главного прихвостня, дабы тот был всегда под рукой.
Уж как-никак, а и впрямь являя собой самый наилучший образец политически надежно подкованного командующего всех его личных родов войск.
Поскольку как раз именно этакий прыткий и расторопный, всемогуще же взращенный именно его плебейской властью палач и был, собственно, нужен бессменному вождю, дабы весьма вот наскоро вонзить длинный нож в трепетно бьющееся сердце древней старушки Европы.
А при случае и прихлопнуть его можно было считай уж ладошкой – он-то точно никак не Буденный – живая легенда Гражданской войны.
Буденный, тот действительно, имел, по крайней мере, один Георгиевский крест, ну а Жуков их уж те два себе и впрямь-таки сколь беззастенчиво только ведь разве что приписал.

143
Поскольку и в помине не было никаких его бравых подвигов, раз чего-чего, а никак и близко нигде не слыхать, чтобы за взятие в плен только-то одного совсем незадачливого австрийского офицера какому-либо бравому молодцу сразу два креста на широкую грудь тут же вот перед всем строем до чего еще радостно надевали…
Отцы-командиры никак не смогли бы на нечто подобное на деле расщедриться, даже и при наиболее большой и личной человеческой симпатии к какому-либо своему весьма немыслимо храброму солдату.
К тому же, где бы это Жуков вообще мог, собственно, умудриться, хоть как-либо днем с огнем отыскать того австрийского офицера на той артиллеристской батарее, где он, куда скорее, тупо проторчал, нежели чем честно прослужил унтер-офицером?
Хотя вполне может быть, что того офицера ему попросту на