оплатить это.
В миг все изменилось и тучи рассеялись у меня над головой. Я словно ожил, и, расправив плечи, выдохнул с облегчением.
- Никита, ты уверен в этом? Ее дядя одобрит нашу идею?
Парень довольно хлопнул себя по коленям, и, прищурив глаза, повернулся ко мне.
- Да он просто расцелует тебя за то, что ты сделал!
Я не был так радушно настроен на счет Бориса Николаевича. Наоборот, он представлялся человеком твердым, решительным и практичным, не разменивающимся по мелочам и даже где-то жестким. Не обращая внимания на мои опасения, Никита быстро набрал номер его телефона, многозначительно поглядывая на меня.
Запашный Борис Николаевич, назначил мне встречу в офисе отца Лили, в новом здании Делового центра. Он справедливо решил, что тема нашего разговора столь деликатна, что лучше было обсудить ее вне стен дома. И в этом я был с ним совершенно согласен. Миловидная девушка, улыбаясь, провела меня к кабинету, за дверями которого я должен был наконец-то увидеть того, от которого зависело сейчас будущее Лили. Приосанившись, я смело толкнул прозрачную дверь. В высоком кожаном кресле восседал статный, худощавый мужчина средних лет. Темные проницательные глаза, оценивающе оглядели меня с головы до пяток, и неожиданно на суровом лице просияла дружелюбная улыбка.
- Так вы и есть Максим? – спросил он, поднимаясь ко мне навстречу.
Я выдохнул с облегчением и приветливо кивнул головой, крепко пожимая протянутую руку.
- Никита так мне много рассказывал о вас, что мне кажется, что мы давно с вами знакомы. Я очень рад нашей встрече.
- Да, я тоже очень рад, - отозвался я, все еще удивленный такой встрече.
Борис Николаевич пригласил меня жестом на диван и сам сел рядом, обнимая меня за плечи.
- Я, конечно, не ожидал, но бесконечно счастлив, что у моей племянницы появился близкий человек. Надеюсь, Максим, вы не обиде на меня, за то, что с самого начала я держал вас под наблюдением, так сказать?
Я смутился, вспоминая наш разговор с Никитой в кафе в тот вечер, когда он передал мне фотографии, по настоянию дяди Ли.
- Я все понимаю, Борис Николаевич, - откашлявшись, произнес я. – У вас не было иного выхода.
- Вот и отлично! Не хотелось бы начинать наше знакомство с упреков и обид! – он снова широко улыбнулся.
Несмотря на невысокий рост и хрупкое с виду сложение, в мужчине чувствовалась такая внутренняя сила, которая притягивала к себе, как магнит. И поддавшись этому притяжению, я расслабился и уже спустя несколько минут, ощущал в нем своего друга.
Первым делом, Борис Николаевич поинтересовался моей семьей, учебой, работой – всем, что увлекало меня в жизни. Больше часа, он с большим интересом слушал меня, и я, понимая, что это не праздный интерес ничего от него не скрывал. А когда я увлеченно стал рассказывать о научно-исследовательском Центре хирургии глаза, он встрепенулся и даже стал прохаживаться по кабинету, вслушиваясь в каждое мое слово.
- Это невероятно! – восклицал он. – Великолепно! Дальше, Максим, дальше…
Чтобы не быть голословным, я достал из папки ту самую статью и, распечатанные из интернета, документальные подтверждения применения имплантата. Борис Николаевич с жадностью водил глазами по строкам, пока я спокойно пил кофе с бисквитами.
- Никита кое-что рассказал мне об этом Центре, но я даже не предполагал, что такое возможно, - с восхищением произнес он, довольно потирая руки. – Ведь я рассылал запросы во многие клиники Европы и Америки, в надежде, что кто-нибудь из светил науки сможет помочь Лёле вернуть зрение. Но все человеческие достижения не в силах были это сделать. И вот у нас, в России, что особенно приятно, нашлись великие умы, которые создали этот имплантат, это чудо науки! Максим, - он пристально посмотрел на меня, и в его глазах блеснули слезы, - спасибо вам. Я безгранично вам благодарен за это, - Борис Николаевич потряс в руке папку с бумагами, которую я ему дал.
- Не стоит, - честно ответил я, - мною двигала только любовь к Лиле и желание помочь ей. Но, как я вам уже говорил, доктор Смирнов хоть и объяснил мне, на что способно их изобретение, а также в чем состоит операция и дальнейшая реабилитация, но все же не вдавался в подробности. И я его понимаю, я же не родственник Лиле. А вот вы другое дело.
- Именно поэтому, я здесь, Максим. Я знаю, что Лёля еще не в курсе происходящего, и это хорошо. Я сейчас же созвонюсь с доктором Смирновым и в зависимости от исхода этой беседы немедля отправляюсь в этот Центр.
- Отлично, но вы должны знать еще кое-что… - я замялся, не зная, как озвучить ту баснословную сумму, которую необходимо будет заплатить за имплантат.
Борис Николаевич ждал, вопросительно глядя на меня. Я написал на листочке ряд цифр и придвинул ему. Едва взглянув на записку, он удивленно приподнял густые брови и присвистнул.
- Вот это да! Ну что же, за все надо платить, - несколько озадаченно проговорил Борис Николаевич, но заметив, что я совсем скис, добавил: - выше нос, парень! Нет ничего в этом мире, чтобы я не сделал для Лёли!
На этой оптимистической ноте мы распрощались. Он пообещал держать меня в курсе дела, напомнив, чтобы ни я, не Никита не проболтались Лиле раньше времени. Борис Николаевич не хотел вселять в племянницу надежд до того, как все будет оговорено им лично с докторами Центра.
Уже на следующий день дядя Лили уже был на полпути в Центр, находившийся за полторы тысячи километров от нашего города. И я с нетерпением ждал от него вестей.
***
Чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечь от постоянного ожидания, я с головой окунулся в написание диплома. Вечера же я проводил вместе с Лилей. Мы много гуляли, катались на лошадях в парке, а так же ходили по магазинам, частенько заходили в Макдональдс. Я наслаждался безоблачными, легкими, простыми и нежными отношениями, какие были между нами. Мне было так хорошо с Лилей, что я старался не думать о будущем и о том, как возможно все изменится в скором времени. Но все же страх в глубине души не покидал меня, страх потерять Лилю. Я ощущал его физически, как железные оковы, которые я не мог сбросить.
Однажды, когда мы возвращались из супермаркета, к нам на парковке подошел молодой человек. Вернее, он долго присматривался к нам издали, и лишь потом решился приблизиться. Высокий, модно одетый, он держал в руках охапку белых роз. Я бы не обратил на него внимания, если парень не так пристально рассматривал Лилю. Желая поскорее очутиться дома, я вышел из машины и помог Ли. Но не успели мы сделать и пары шагов, как позади нас раздался незнакомый голос:
- Лиля!
Мы обернулись одновременно, и Ли сильно сжала мою руку.
- Лиля, неужели это ты? Привет! Не узнаешь?
На вид ему было не больше двадцати лет. Словно не замечая моего присутствия, он наклонился и поцеловал Ли в щеку.
- Алеша?
- Ух ты, а я уже испугался, что ты меня совсем забыла. Сколько мы лет с тобой не виделись?
- Два года, - просто ответила она, - с тех пор, как ты перестал мне писать из Лондона.
Я отошел, чтобы достать сумки из багажника, прислушиваясь к каждому их слову.
- Ты все еще сердишься на меня?
- Совсем нет. Это было так давно, к чему вспоминать?
- Как ты поживаешь? Как родители? – тараторил ее знакомый. – А я вот прилетел недавно, на каникулы. А тут семья, друзья, гулянки до утра, ну сама знаешь, как это бывает. А вчера я тебя увидел возле университета, и глазам своим не поверил…
Я нахмурился, вслушиваясь в разговор. Парень из прошлого Лили, времени, где не было меня. Я, как мальчишка, ревновал ее ко всему, что не было связано со мной. Эгоист!
- Ты стала такой красавицей, я с трудом узнал тебя. Никогда бы не подумал, что ты так изменишься. Я приехал сюда только ради тебя… я надеялся… - парень покосился на меня. – У тебя, что новый водитель? – прошептал он.
- Алеша…
Но парень, не желая вдаваться в объяснения, которые он считал ненужными, протянул Лиле букет.
- Это тебе, твои любимые.
Я дернулся в сторону Ли, но не успел. Она вытянула руки вперед и неуклюже обхватила цветы. Острые шипы оцарапали нежную кожу рук. И вскрикнув, она выронила их на землю.
- Ты что? – вскричал возмущенный парень. – Совсем слепая? Это же розы! Я за них целое состояние отдал!
Я почувствовал, как Лиля напряглась, румянец сошел с щек, и она отступила назад, опираясь на дверь автомобиля.
- Так и есть, Алеша, - странным потухшим голосом произнесла она, - я слепая.
Я видел, как вытянулось его неожиданно посеревшее лицо, а глаза перебегали с моего лица на нее и обратно.
- Это шутка? – тихо спросил он, поворачиваясь ко мне.
Обняв Лилю за плечи, я отрицательно покачал головой. Наступила неловкая пауза. Лиля явно нервничала, а ее друг находился, по-видимому, в глубоком шоке. Он топтался на месте, боясь взглянуть на девушку.
- Алеша, - наконец, проговорила Ли, - не мог бы ты подать мне цветы. Жаль оставлять их на земле. Это розы? – ее голос звучал так, словно она извинялась перед ним за свой недуг. И я еще крепче прижал ее к себе. – Может, ты зайдешь? Чай попьем? Тебя ведь так долго не было и ты многого не знаешь. Максим…
Но не успел я открыть рот, как парень отрицательно покачал головой.
- Спасибо, конечно, но…я не думаю… И вообще, мне пора. Меня ждут дома, семейный ужин, знаешь ли… Рад был тебя видеть, Лиля. Пока.
И развернувшись, он быстро зашагал к припаркованной поодаль машине.
- Он ушел? – спросила она, когда серебристое авто уже скрылось за поворотом.
- Да, - я наклонился и подобрал розы, сиротливо лежавшие на мокром асфальте.
- Он точно ушел? – переспросила Лиля, не двигаясь с места.
- Я же сказал, да, - я поднялся, поправляя крупные бутоны цветов, - так бежал, что даже розочки оставил, - я съязвил, не подозревая, что в это время за моей спиной уже никого не было.
Лиля неслышно пошла в сторону от дома. Я нагнал ее уже у самых ворот, и крепко схватил за руку:
- Ли, ты куда?
- А? – она словно не слышала меня.
- Ты куда пошла?
- Не знаю…
Бросив розы на лавку, я подхватил ее на руки и понес к дому. Она не сопротивлялась, наоборот, безвольно лежала в моих объятиях, шепча всего два слова «он ушел».
Словно тряпичную куклу, я занес Лилю в квартиру, затем спустился, чтобы забрать наши покупки. Когда же я снова зашел в дом, то заметил, что Ли все еще в пальто и сапогах сидела на диване, твердя, как заклинания «он ушел».
- Ну, что такое, милая? – вздохнув, я помог ей раздеться, и, обняв сел рядом. – Не пойму, почему ты так расстроилась? Кто это был?
- Алеша, - все таким же бесцветным голосом произнесла она.
- Ну, это я понял.
- Он был…моим близким другом. Это было давно, но… Макс, скажи, он ушел потому, что я слепая? Только поэтому?
Я, закусив губу, задумался. Что можно было ей ответить? Сказать правду, что он ушел именно из-за ее слепоты или соврать? Я был уверен, что если бы я наплел с три короба, она все равно бы мне поверила. Но мог ли я сделать это?
- Ты молчишь?
- Ли, понимаешь, - я тяжело вздохнул, словно собирался признаться в страшном преступлении, - он ушел…
- Не говори ничего, Макс, не надо.
Она поднялась и пошла к себе в комнату, слегка касаясь пальцами стен, а я остался сидеть один. Минут через десять я все решил поговорить с Лилей на чистоту и выяснить, что же на самом деле так ее расстроило. Не то чтобы я сильно волновался, но мне было не понятно, что раньше связывало. Ли с этим парнем и что она чувствует к нему сейчас. Я поднялся с дивана и,
Спасибо, Оксана, за Вашу жизненную позицию.