Диалог глухонемого со слепцом

сами следы былого рабства, угнетения, да и никак нестерпимо томительной несвободы.
Причем ясное ясного, что этакие ослепительно яркие всполохи лихорадочно лютого и чудовищно же радикального мировоззрения, собственно, и несли на самом кончике своего пера более чем вовсе неминуемую смерть всему тому безумно ярому первозданному злу.
Вот будто бы та, несусветно дикая и ничтожная нечисть минувшего всему тогдашнему поколению уж как есть безнадежно так разом тогда именно что вконец опостылела.
И до чего ведь много было во времена тех еще дореволюционных лет таких людей, что совсем безотчетно томились где-то в самой глубокой тени тогдашней серой и на редкость пасторальной обыденности.
И как только пламенно трепетало их могучее сердце, когда они все-таки сколь уж ликующе дождались своего часа, и не единой секунды не раздумывая, разом и взвалили на свои плечи исключительно строгую обязанность внести самые кардинальные перемены в жизнь всего существующего общества.
Причем действовали, они весьма лихо и безоглядно весьма так сходу в единый миг полностью уж отвернувшись от той самой несусветно застарелой житейской практики.
И было все это именно так, а никак не иначе исключительно же поскольку, что чьи-либо думы подчас до чего так ласково греет довольно-то четкое и ясное осознание всего того, что, видите ли, само собой на деле более чем безупречно фактически ясно.
А именно, что самого доподлинного прихода всего того разумного и доброго будет на деле возможно же добиться по одному лишь чисто вот всесильному повелению наконец-то и впрямь в единый миг радостно прозревшего времени.
Причем созидательных усилий общественного разума для всего того и близко никак уж вовсе совсем не потребуется…
Раз до чего еще непременно окажется для всего того сходу вот предостаточным только лишь и всего, что чего-либо подобного сколь искренне от всей той чистой своей души более чем сладострастно разом уж вполне захотеть.
И именно этакая блаженно лирическая фантазия до сих самых пор никак не может покинуть благие умы тех самых людей, что весьма прочувственно видят весь этот мир сквозь пелену тумана радужных грез о чем-либо пока на редкость никак и близко несбыточном.

21
И все — это само собой именно, что, как есть ни с какой той или иной стороны абсолютно никак попросту уж явно так оно чисто ведь совсем не иначе!
То есть даже и при том порою невозможно же тяжком столкновении только-то с одной до чего конкретнейшей, колоритной личностью эдакие деятели чересчур необычайно возвышенного добра, прежде всего, посмотрят не на самого человека со всеми его бедами и горестями…
Поскольку вовсе нет, раз глядят они при этом во все глаза исключительно на чьи-то, считай еще изначально наиболее благие, можно сказать чисто исконные качества.
И главное, всего того сколь еще многозначительно элементарного им и близко-то будет при всем том уж абсолютно никак не понять…
А между тем на всякую и любую даже и наиболее благородную натуру как-никак, а может ведь от имени черной тьмы и густого мрака вполне еще может оказаться наложен тот самый исключительно же неимоверно тяжкий крест буквально-то испепеляющего душу безмерно трудного социального несуществования…
И вот как раз именно это понять кое-кто даже и приблизительно был абсолютно вот вовсе явно не в состоянии…
И буквально все, что кое-кому может оказаться доступно при каком-либо том или ином крайне нелицеприятном раскладе, так это, разве что то самое необычайно твердое чье-то умение…
А именно речь тут как раз и может идти о более чем самой наглядной надобности до чего срочно бы вывернуть все свои полностью отныне прежние представления прямиком весьма рьяно совсем наизнанку.
Ну а чего-либо хоть сколько-то иного от таких людей ожидать и близко уж было нисколько нельзя.

22
И самое главное, подобным интеллектуалам считай уж вообще ни в едином глазу никак несвойственно хоть как-либо принимать во внимание, что любому индивидууму коли и будет дано проявить себя то только лишь в тех довольно-то ограниченных рамках, преподанных им самой этой жизнью уроков.
И если те всецело же действенно поспособствовали, их до чего доселе вполне еще успешному единоличному выживанию…
Человек он весьма же непременно обязан всячески подстраиваться под некие внешние обстоятельства, а если он этого точно никак не умеет, то это для него лишь только и будет на редкость отъявленно разве что хуже.
Да вот уж, однако, сколь так не все более чем хватко умеют считай ведь сходу умело менять все свое видимое чужим глазом нутро в полной зависимости от внешних требований окружающей среды.
И коли человек беспрестанно путается и плутает посреди того вовсе уж чужого ему мира абсолютно иных социальных отношений, чем те к которым он был считай изначально с детства привычен…
Ну, так его тогда можно и нужно сколь еще грубо поправлять, а не молча и оторопело терпеть его совсем уж крайне неудобное присутствие.
Правда коли он вполне наглядно неисправим, а еще и хамски отвергает то, что ему дают в качестве более чем искренне дружеской помощи, то тогда его следует выгнать взашей и настойчиво посоветовать, никак далее не путаться более под ногами.
Однако сначала надо бы до чего загодя создать все должные условия, дабы кто-то вот мог разом расслабиться и почувствовать, что здесь ему действительно рады.
А точно также и впрямь у того должно создаться ощущение, что кто-то на деле действительно понимает, что у кого-то позади точно же нет ничего того по-настоящему светлого и доброго.
А все, потому что человек, пройдя через крайне отвратительно дикое одиночество, безотрадное и безрадостное непонимание, гнусные социальные отношения более чем однозначно затем замыкается в некий тот самый прочнейший свой кокон.
Причем именно таковой, из которого ему окажется и близко-то никак непросто, когда-нибудь вполне действительно выбраться куда-либо наружу ко всей той на редкость радостной и светлой жизни…
…а в особенности уж в тот самый некий единый миг у него в особенности вовсе ведь никак не выйдет чисто сходу во всей красе разом как есть оказаться безукоризненно чистеньким, да и просвещенным духовно.
Причем уж когда все чьи-то благие усилия явно пойдут полностью прахом обязательно тем еще крайним совсем уж бестрепетно назначат именно того, кто никак не оправдал всех так и обращенных в его сторону сладостных ожиданий.
Да и вообще у кое-кого на почве праздных иллюзий попросту разом развилась чрезвычайно обостренная надобность в самом же непременном удовлетворении чувства сколь еще только праведной мести…
А ведь нечто подобное разве что весьма пламенно во всем первобытно…

23
А потому из всего того само собой до чего явственно следует, что поскольку та весьма респектабельная и степенная цивилизованность есть один лишь тот на редкость многозначительно внешний облик, но точно не сама суть той самой исключительно пресыщенной всеми благами культуры нынешней-то современной интеллигенции…
Правда, ей самой в тех восхитительно ярких розовых снах все — это быть может и впрямь-то видится несколько уж вовсе вот явно иначе.
Однако нечто подобное вполне имеет наиболее прямое, а никак не косвенное отношение только лишь к той необычайно широченной области наиболее чистейших и благих безнадежно праздных фантазий.
Ну, а коли все — это именно так, а не иначе, то уж поневоле считай разом тогда само собой оно уж до чего вот трезво на деле выходит — вся та жертвенная (истинная) духовность попросту и близко не является самой неотъемлемой частью всякого как есть еще изначально божественно окрыленного большой литературой исключительно подчас донельзя вот праздного сознания…
Скорее речь тут может идти об светлом облике в котором темень весьма конкретно вытеснена всяким аморфным добром а для того чтобы мир действительно стал чище и праведнее добро должно быть вполне житейски опытным, совсем не стыдиться никакой той еще плесени и грязи.
Правда оно должно с ним более чем вдоволь якшаться по возможности совсем безэмоционально и обезличенно…
Но кому-то явно всего дороже благость прекрасных и чисто неземных истин.       

24
А раз все то познание мира прекрасного, в точности как и ранее происходит более чем многозначительно чисто ведь подобным образом, а никак не иначе, то уж вовсе не является она неким тем до чего единственно верным состоянием чьей-либо самою природой будто бы вовсе-то изначально так ответственно разом облагороженной души…
Довольно-то многое в нас, несомненно, определяется как раз чем-либо полностью внешним и для всех нас, уж совсем, как есть еще бескрыло обыденным, а не неким сущим экстрактом, безо всяких швов сотканным из на редкость утонченного мира некоей возвышенной духовной фантазии.

А посему и ожидать от человека доброго света в очах после того, как он всю свою сознательную жизнь провел в самых глубоких и гиблых потемках, — дело явно уж вовсе так никак нисколько никчемное и, кстати, сколь совершенно же чисто по-житейски напрасное.

25
Да только далеко не всякая никак недостойная, едва семенящая по пути к зрелости жизнь действительно при этом является самым выпуклым образцом сущего отрицания того самого весьма полноценно во всей этой жизни до чего наиболее так весьма стоящего и светлого.
Причем совсем ведь неважно, до какой именно степени она и впрямь может кому-либо показаться вовсе нестерпимо донельзя противной…
И вот как бы это ни была и впрямь-то на деле горестна ее суть всею своей исключительно же прискорбной ношей, а прежде всего в свете той жгуче неприглядной отрешенности, и близко-то никак не реализованного и неосуществленного добра…
…а кроме того в ней явно может проглядывать и самая безусловная апатичность ко всякому чужому и до чего и впрямь безмерно светлому началу…

Однако чего-либо подобное и близко неспособно хоть сколько-то уж затем еще послужить всему тому именно тем безупречно надежнейше верным подтверждением…
А именно никак не стоит весьма сходу вводить в рамки и впрямь на редкость определенного и самого уж безупречного факта жуткую темень чего-либо, что попросту всецело напрочь же выпадает из всяческой вообще общей схемы.
А следовательно никак не должно было ничему ни на что вовсе-то непохожему и лечь ведь в основу всего того сколь откровенно как есть безутешного вывода, что речь, мол, и вправду тут вполне идет именно об отребье совсем напрасно кажущемся чем-то по сути иным чем всякая прочая людская шваль.
Да еще и такая, что исключительно прискорбно как-никак более чем успешно скрывается как раз-таки под маской всем своим внешним обликом бестолково простодушной, как и однозначно же чудовищно бездушной безответственности.
И, кстати, вовсе не обязательно, чтобы весь тот так и прущий наружу поток депрессии вполне полноценно под собою подразумевал как раз то самое до поры до времени сколь надежно сокрытое ликование немало намаевшегося и истомившейся от безнадежно долгого ожидания, как и понятно единственно, что как есть до чего же многозначительно сатанинской сущности.
А как раз потому и близко не стоило весьма чеканно же сходу приходить