Диалог глухонемого со слепцом

народные массы от всех тех сколь еще застарелых их прежних оков.
А между тем все их на редкость же славные сны наяву попросту сходу ведь разом и превратились в сущий кошмар до чего же, что попросту и невозможной кровавой реальности.
Ну, а заодно и вообще все то что тогда стало до чего еще самой естественной частью быта и вылилось затем в самую, что ни на есть беспрестанную свару и неразбериху самого так всеобщего гражданского неповиновения.
Люди, невежество коих вообще никак не имело каких-либо более-менее ясных и четких границ в единый миг тогда стали именно, что, как есть чисто же всесильными временными царьками.
Они повелевали над всем тем ныне прошлым, а также настоящим и будущим, а потому их волосатая лапища и была отныне главным законом и верховным судьей.
Правда, то уж было только лишь самое начало, ну а затем вся та безбрежная анархия разом всецело слилась воедино, как есть до конца, полноценно же выразив всю свою суть в глубоко прочувствованном образе весьма ведь нахрапистого грузинского уголовника Сталина.
Однако уж ныне вполне хватает людей, что вот только между делом его, поругивая при всем том, явно что никак не забывают от всей души сколь слащаво его похвалить.
Причем никак не иначе, а именно за те более чем невероятно великие успехи, что при нем некогда семимильными шагами столь еще славно же совершила та самая необъятно широкая страна.
Вот будто бы без него ничего подобного и близко-то никак совсем никогда вовсе так не случилось.
А между тем во всем том уж не было даже и капли какой-либо его личной и, персональной заслуги.
Сталин был вполне безупречным царем кровопийц и душителей творческой мысли.
Ну а все те достижения это ведь разве что остатки с барского стола тех славных деяний, которыми Россия могла бы ныне гордиться, коли бы ее царственный стан большевики до чего быстро разом уж не согнули, считай в три погибели.
Но кое-кто явно хочет видеть одно только пламя сжигающее старое невежество и сущую косность всего того прежнего и серого и близко при этом нисколько не замечая, что все оттенки прежнего серого остались на своем месте и разве что внешняя расцветка их стала несколько другой.
Ну а всякое то демонически черное, раньше жавшееся где-то в самых закутках, ныне вылезло и стало рядиться в одежды высшего добра и справедливости.
Ну, это все сегодня можно либо совсем никак не замечать, либо относиться ко всему этому чисто философически…
Причем как есть, именно так оно когда-то разом и было да только чего уж обо всем том теперь вовсе вот понапрасну вообще ныне вспоминать?
То есть, все те самые беспредельные муки вовсе-то ни за что репрессированных граждан это ведь ныне для кое-кого одни лишь те чисто уж исключительно временные издержки модернизации общества железною и твердой рукой ведомого к той во всем и впрямь на редкость замечательной и наилучшей жизни.
Мол, это все было сделано только во имя лучшего и светлого дня сегодняшнего…
Ну а как раз потому и близко никак совсем не стоило большевикам себя уж вообще хоть как-либо затруднять в том самом безупречно тщательном выборе всех тех спешно сопутствующих делу средств.
Ну а как вообще может оно быть хоть сколько-то вообще вот иначе коли та самая до чего еще светлая цель и всяческие благородные идеалы сами собой, в конце концов, все уж полностью набело выбелят и подчистую раз и навсегда всецело оправдают?

42
И довелось уж всем тем «благим идеям» более чем явственно и всевластно разом так консолидироваться в некий тот чисто единый узел, а как раз потому и предстали они затем в виде отъявленно же всесильной идеологии, яростно карающей отступников и сколь незабвенно вдохновляющей народ на «светлый подвиг» медленного, но верного самопорабощения.
А именно это и дозволило большевикам неизменно же брать всегда вверх над всяческим, и впрямь-то до самого полного неприличия косно же объективным здравым смыслом.
А как раз потому и от чего — это вообще кое-кому хоть сколько-то явно же следовало затем удивляться, что, до чего еще вот вовсе невольно подчас сталкиваясь со всем тем исключительно откровенным неприятием всех тех новоявленных таинств промозгло казарменного большевистского бытия, простоватые и глуповатые люди подчас частенько брали на себя роль той самой карающей немезиды.

Причем основано, то было вовсе не на клокочущем, словно сельский самовар, беззастенчиво кичливом невежестве.
Нет, уж еще первоначально все — это так и вздымалось к тем самым отныне только совсем же бескрайне пустым небесам.
И ведь главное происходило это разве что из-за того, что народ столь тщательно тогда пока пережевывал тягучую жвачку славных мыслей и чувств, неимоверно высоких во всех своих задушевных устремлениях сколь и впрямь-то добрейших господ идеалистов.
И это как раз-таки именно им и было суждено до чего безмерно почитать всякую книгу за нечто чрезвычайно же чувственно утонченное, великое и святое, раз по всем их совершенно искренне необычайно «светлым воззрениям» буквально-то все разнообразие жизни должно было рассматриваться только лишь через эту совсем между тем неизбежно узкую призму.
А потому о какой-либо вообще вполне стоящей правде и кривде, дружбе и недружбе со здравым смыслом (в его доподлинно естественном виде) тут и говорить нисколько уж, собственно, никак не приходится.
И при всех тех своих довольно редких столкновениях со всею той порою безумно ужасной и бесконечно суровой действительностью (во вполне естественной обыденности они от нее чураются, словно черт от ладана), такие люди зачастую и приобретают черты самой осатанелой жестокости, вовсе-то явно не свойственной каким-либо весьма вот до чего примитивным же дикарям.

43
А все дело тут в том, что главным мерилом для них разве что только ведь и является не некая житейская правда, а правда возвышенная и напрочь очищенная от всего того бытового и безбожно грязного.
Это так называемое бесподобно самоуверенное чувство сопричастности к высшей истине и придает для кое-кого право судить именно что своей меркой весь тот остальной мир.
И людям подобного плана белый свет мил только пока он белый, а черная сторона приподнимает в них жгучую жажду самых незамедлительных кровавых свершений.
И ясное дело от чего еще только берет свое начало этакая кипучая жажда создания языческих алтарей, на которые в виде искупительной жертвы и должны были оказаться, затем привнесены все те более чем пресловутые паразитические классы.
Причем та крайне вялая народная масса только-то лишь и впрямь сколь еще сумасшедше заслушалась благодушно сказочных речей всяких большевистских агитаторов, а потому и прониклась она до самого дна беспечной вольностью…
По самые же ноздри, впитав ее дух от тех, кто яростно растлевал дух солдат на всех фронтах Первой мировой войны.
Ну а заодно и никак уж до чего не в меру слащавые восторги интеллигенции по поводу светлых грядущих дней попросту ведь в конечном своем итоге и затопили страну алую людской кровью.
Причем все это было самым наглядным и явным производным сколь наилучших дум и весьма славных чьих-либо блажных устремлений.
А именно — самого уж конкретного переизбытка во всем чьем-либо восторженном сознании всяческого рода штампов и готовых клише, вживленных в него именно благодаря самозабвенному срастанию душ с миром литературы до самого потолка, так и переполнившего некоторые жилища целым ворохом твердолобо веских самоубеждений.
Хотя да жизнь она, конечно, нуждается в несколько уж совсем отвлеченном на нее взгляде…

И она, кстати, вполне наглядно способна чудовищно же трансформировать человека в нечто иное, нежели чем был тот, как есть отныне полностью же прежний человек, только лишь и оставив от него разве что одну густую и страшную тень.
И как-никак, а при всем том та самая подчас безумно суровая жизнь всенепременно же может почти что ни в чем и близко не затронуть внешние черты его исключительно, между тем, самого что ни на есть обыденного лица.

44
А именно потому никак и близко нельзя рассматривать лицо человека, как нечто вполне естественно отображающее весь его духовный лик, раз даже и выражение чьих-то красивых глаз безупречно так будет на деле способно порой оказаться чем-то непременно уж явно вот вовсе обманчивым.
Причем совсем не обязательно, чтобы подобные вещи были, как есть и впрямь сколь неразрывно связаны именно с сущим перерождением чьей-либо души, раз уж нечто подобное может случиться, в том числе и от самой элементарной духовной немощи.
Обратим этот процесс или нет, можно будет понять разве что при более близком знакомстве, однако то еще нисколько не повод, чтобы светить, откуда-то издалека ожидая в точности такого ответного света.
Поскольку это разве что лишь отнимает у человека его самые последние силы, которые между тем и впрямь уж необходимы как раз-таки ему самому, а именно — для той день за днем совсем истощающей его душу борьбы со всею той бессердечно недоброй к нему судьбой.

45
Чей-то, в принципе, светлый путь, да только с тем самым на редкость же чрезвычайным засильем тьмы вокруг будет более чем сходу вполне способен разве что лишь, как есть разом создать довольно-то с виду целый, но где-то изнутри сколь еще серьезно подпорченный лик…
И он и вправду способен откуда-то издали манить всею той своей сокрытой и сокровенной сутью, да вот беда так беда…
Раз на все те чьи-то исконно наилучшие человеческие качества внутри подобного вовсе нескладного человека был некогда уж той непосильною ношей жизни явно наложен тяжкий крест чьего-либо чрезвычайно невзрачного, а по временам и крайне опасного существования.

46
И главное, буквально все, в конечном итоге стремятся к одному и тому же, однако на редкость злокозненное недопонимание промеж тех людей, что выросли явно уж вовсе по-разному, несомненно, может достигать тех самых ни с чем и близко никак несоразмерных ничему другому пределов!

Они попросту говорят на абсолютно разных языках, а потому и понять друг друга, когда речь пойдет о каких-либо действительно сложных понятиях, им будет, куда посложнее, нежели чем это окажется в случае общения каких-либо двух дикарей, отчаянно пытающихся между собой изъясниться при помощи тех абсолютно между собой никак непохожих наречий.
Причем все это будет так и не иначе, в том числе и при том самом раскладе, коли вот доведется этим двум диким и ничему необученным людям вступить в ту еще весьма жаркую дискуссию в почти полнейшей кромешной темноте.
Раз даже и при подобных условиях они как-нибудь до чего-то обязательно уж все-таки договорятся…
Ну, а люди исключительно по-разному мыслящие — пожалуй, что нисколько и нет.

47
Можно, конечно, сказать, что это куда в большей степени проблема одиночек, чем больших и вполне верно образованных сообществ, где все друг друга прекрасно почти уж всегда до конца фактически полностью понимают.
Однако этакого рода конфликты подчас и близко никак не являются конфликтом личности и общества.
И все, то чье-либо полнейшее же несоответствие словно бы сам белый свет всяческим обыденным нравственным нормам, может быть, и впрямь всерьез тогда расценена чисто как та сколь