интерпретировано как "Светящийся бог"). Следовательно, Атар, по всей вероятности, и персонифицирует огонь как таковой (огонь любой природы). И он (Атар,) связан не только с огнём молнии или Солнца, но и с огнём очага (костра): так, "в первой части ночи Атар [дабы не погаснуть]... призывает домохозяина... восстань... умой руки, напили дров, принеси мне, чтоб я ясно горел от чистых дров". И тогда (мифология свидетельствует) патриархальный Митра (один из отцов Атара (возможно, как Митра Ахура)) соотносится как с огнём, зажжённым на земле, так и с огнём небесным: «огнём (свечением)» молний и метеоритов, а также и Солнца (Митра - и солярное божество). Если, согласно «Гатам», Атар первоначально считался эпифанией небесного божества (т.е. он возник до эпохи громовержцев, см. ниже), то уже у персов огонь-Атар (как божество, обладавшее «хварно») представлен как сын громовержца (громовика, «слившегося» с богом Неба) и связан только с небесным огнём (свечением) молний. Заметим, что бог-громовик, повелитель грозы и бури, отождествлялся и с чёрным грозовым облаком. Так, известно, что индус, посвящаемый в культ Индры, при совершении священных обрядов облачался в черное и ел только черную пищу (так, в древнехеттских обрядах, посвящённых богу Грозы, приносились в жертву хлеб чёрного цвета и чёрные животные, а в дар - чёрные сосуды для возлияний). Так, В.Г. Ардзинба в своей работе «Ритуалы и мифы древней Анатолии». 1982), обратил внимание на то, что у хеттов существует немало ритуалов, связанных, как представляется, с культом бога-громовержца (бога Грозы), в которых использовалась символика трёх цветов (окрашенные шерстяные нити и ленты): белый, чёрный (голубой) и красный. Очевидно, что громовержец - бог Неба (символика - белый и голубой цвета), соотносимый с чёрными грозовыми облаками (здесь чёрное - не эмблема земли, но хтоничности громовержца), владыка небесного огня (красное). В одном из хеттских ритуалов (Szabo. 1968), совместно проводившихся царской четой, в котором царь (Тудхалия III) и царица «Если вновь... богиню Солнца и бога Грозы (супругов) они (ублажают, умиротворяют), то они берут следующее: голубую шерсть, красную, белую, чёрную и жёлтую шерсть» (здесь с богиней Солнца соотносятся (представляют её) 3 цвета, а с громовержцем - 3-4).
Следует отметить, что большинство громовержцев, таких, к примеру, как кельтский Таранис или славянский Перун (имя означает «Высокий свет (гремящих) уст»), позднее (особенно у ассимилировавшихся ариев) соотносились как с небесным, так и с земным огнём.
Как известно, молния, как небесный огонь бога-отца, архаичного бога вод, земли и преисподней, инициировалась им не только в облике огненного небесного Змея, но иногда и быка в небе (в частности, в др.-греч. мифологии (Е.Г. Кагаров "Культ фетишей, растений и животных в Древней Греции". 1913) и у китайцев (бык в грозовом небе)). И это проявление бога-отца (эпифания «огненный, небесный змей») было тем или иным образом «заимствовано» громовержцами не только как громовиками (преимуществено), но и "по наследству" (к примеру, Зевс наследовал Сатурну).
Так, соотносятся такие устойчивые названия как «Тор (Дор)» (бог-громовержец), означающее «Бог света; Бог, светящийся (блеском молний)», а также и "бык" - испан. "toro" (ср. "тур"). У этносов Северного Кавказа (57.) слово "бык" обозначается как - «ос, ис, оч» ([с/ч]) и возводится к ностратическому «аса (аша)» (корень [с/ш]) - «огонь». У хатто-хурритов, хананеев, евреев и аккадцев термин «аш (эш), ас (aša)» (та же корневая основа) означает «огонь»; у абхазцев «машIо» - «пламя, огонь», а «огненный» - «мешIо» ([мш]); по-шумерски «огонь» - «iz-zi» [z/s]; у древних иранцев термин «уазата (уасата)» ([(z/s)t]) обозначает «божество (связанное с огнём)»; у хатти (и хеттов) «ха-(а)шша (hašša)» ([š/s]) - «огненный алтарь, очаг». Отметим также и то, что, согласно «Илиаде», имя "Гефест" означает просто «огонь» (в данном случае - огонь Этны, где располагалась кузница бога). Примечательно (подчеркнём), что польское "jaze" [z/s] означает "змей".
Характерно, что образ бури с грозой, как природного явления, нередко сравнивался с неистовством разъярённого быка (к примеру, Ишкур или Хаддад - «дикие быки ярости»; на рельефе городской стены в Аладжа-Хююке показано, как царь и царица хеттов приносят жертвы «перед изображением быка, ритуального символа бога Грозы; в хеттском городе Лихцины сосуд в форме быка воплощал бога Грозы» (В.Г. Ардзинба «Ритуалы и мифы древней Анатолии». 1982; Рис. 3)).
Небесный огонь бога-отца (в обличье змея или быка) соотносился и с козлом (как с эмблемой подземного огня). Примечательно, что существует суждение (49.) о метафорической связи ведийского наименования «Аджа Экапад» («Одноногий козёл») с молнией ("огненная нога" козла (как эмблема молнии), ударяющая в землю)).
Показательно и то, что колесницы арийских громовержцев Перуна, Перкунаса, Тора (поскольку вокруг головы Тора изображался звёздный круг, то подчёркивалось, что громовик Тор также и бог Неба, астральное божество) и Пушана запряжены козлами. Считается (B.H. Топоров), что имена козлов Тора: «Тангниостр (Tanngniostr)» и «Тангриснир (Tanngrisnir)», - «указывают на скрежетание зубов и явно восходят к самому феномену грозы» (здесь часть второго имени («тенгри») совпадающая с древнетюркским «Тенгри» и с шум. «дингир», связано с небом и означает «божественность, божество»). Важно упомянуть, что выявлено и соотнесение бога «Аджа Экапад» с Агни и с громовержцем Индрой, который в ряде традиций связан с «козлиной» темой (49.), т.е. с огнём преисподней. Заметим, что и сам бог Агни ездил на "норовистом" козле (т.е. этот огонь непосредственно сопоствлялся с огнём недр).
Так, угаритский громовержец Баал-Хаддад изображался в виде могучего воина, поражающего землю огромной молнией-копьём (стела из Угарита; первая пол. II тыс. до н.э.; белый известняк (49-1.). Литовский бог-воитель громовержец Перкунас (лит. "perkunija" - "гроза") представлялся в облике огненноволосого мужчины с молотом/топором в руках, которым он и высекал «небесный» огонь молний (бог Грозы хеттов вооружён молотом; есть сообщения и о том, что акк. Хадду иногда также изображался с молотом; у Перуна в руках - дубина). Характерно, что Перкунас похож на скандинавского рыжеволосого Тора, которому, в свою очередь, в германской мифологии соответствует бог-громовик Донар (др.-верхненем. «Donar» - «гром», др.-герм. и анг.-сакс. - "Тунор"). Тот факт, что Перкунас виделся ездящим по небосводу в колеснице, запряженной козлом, связывает его с подземным огнём преисподней (вместе с тем, поскольку Перкунас - ари. небесное божество, то у него - четыре лика).
Как подметил М. Элиаде, такие протославянские имена (и боги) как «Перун» [прн], «Перкунас» («perkus», «quercus») или албан."Perën" фонетически соотносятся с именем ведического божества бури, громовика «Парджан», корневая основа [прн] (имя означает "Ревущий как бык"), сына бога Неба Дьяуса, а также и с наименованием германского бога грозы «(Ф/П)ьёргинн» (отождествлялся с Тором); т.е. подобные наименования громовиков восходят к некоему общему прототипу (к названию праарийского божества, вероятно, сына архаичного бога Неба)).
Как известно, в 980 г. князь Владимир учредил культы Перуна, Стрибога, Дажьбога, Хорса, Семаргла и богини Макошь, а также упоминаются (в летописях) Велес, Сварог и Род. Так, восточнославянский бог Семаргл, входивший в пантеон Владимира, считался и богом Луны, и божеством огня очага (жертвы Семарглу - жертвы всесожжения; ему «курили фимиам» во все дни календаря, связанные с кострами и огнём; в заговорах же он - огненный (небесный) змей), и хранителем домашнего очага). Очевидно, что в образе Семаргла, этого бога патриархальной культуры, отчётливо высвечивается «мужское» воплощение огня - земного и небесного (очаг, костры, «огненный» змей, Луна (её серебристый «прохладный» свет)).
Поскольку акк. бог огня «пламенный» Гибил (он же - Гирру, а это имя ("Гир-ру" - "Благородное свечение (свет)") предполагается весьма архаичным, - общеафразийским (И.М. Дьяконов)) - сын шум. громовика (бога грозы) Ишкура (ассимляция произошла и в среде богов), то Гибил, вероятно, и олицетворял "мужской" небесный огонь. На Гибила, как на эпифанию бога-отца Энки/Абба, указывает то, что этот бог слыл кузнечных дел мастером (как, к примеру, Гефест), а также обладал мудростью, которую «ни один бог не мог превысить».
Другой шум.-акк. бог огня Нуску (в аккадских текстах божество света и огня) изначально считался слугой и посланником царя богов, «гневного» Энлиля, бога-горы (Эль-Шадду), вероятно, когла-то действующего вулкана ("могучая Гора Энлиль... владыка... чьи глаза сверкают" (огнём)). В таком случае Нуску, как посланник владыки стран и народов Энлиля, мог представляться в виде летящего (по поручению) в атмосфере и падающего на землю (по прибытии на место назначения) горящего метеорита. Следует отметить (J.A Chelhod. 1973), что священный черный метеорит Каабы принято полагать даром богини Неба (он и расположен слева от входа).
Известно наименование др.-греч. божества, (раннеземледельческого) праотца всех богов греков (сына матери Геи и отца Урана) - "Akmon (Ἄκμων)", которое в др.-греч. языке означает "метеорит (горящий в небе камень); молния" (57.). Характерно (Ф.М. Мюллер. 1897), что и санскр. термин "asman" обозначает (и объединяет) такие понятия, как "молния" и "камень (неба)" (видимо, метеорит). Таким образом представляется, что и метеориты соотносились с небесным огнём, инициируемым богом-отцом.
Так, у хеттов тоже поклонялись двум богам огня: Агнишу/Акнису (божество небесного, а позднее - земного/подземного огня) и Паххуру (поскольку это имя означает «Уста (здесь сем. «па, пе») Солнца" (осет. «хур» - "солнце"), то Паххур - бог небесного огня)». Заметим, что хетты чтили и владыку молний бога Грозы Тархунта (не исключено его соотнесение с Пирвой).
Весьма популярен в Ойкумене был бог угарит. «Рашап(а), Рашпу», ивр. «Решеф» (он же «Мекал(ех)» - «Уничтожитель» (107.), насылал чуму, устраивал пожары) и хурр. «Иршаппа» (корневая основа имён [р(ш/с)(п/ф)]), который засвидетельствован не только в Ханаане, но в Эбле и Мари III тыс. до н.э. (106.), и на Кипре XII в. до н.э. (как «Мекаль-Амуклос»). Египтянам Рашапа (видимо, со времён эпохи гиксосов) представлялся как бог-воитель: сильный мужчина, одетый в короткое одеяние, перетянутое ремнями, в руках у него щит, копьё и боевой топор, на голове - высокая корона царей Нижнего Египта (49.). Культ Рашапы процветал и в Карфагене. С Рашапой (В. Буркерт) «регулярно отождествляется» Аполлон (преимущественно как «Амуклос»: святилище Аполлона на Кипре называлось «Амиклы»). На материковой Греции обнаружено довольно много бронзовых статуэток Рашапы/Иршаппы,
Согласно теогонии Санхунйятона-Филона («Финикийская история»), Рашапа - бог (земного) огня, он - «огонь, пламя, свет пламени». Нередко изображался со львами (отождествлялся с акк. владыкой подземного мира двухголовым "львом" Нергалом). Примечательно, что Рашапа считался хранителем договоров (ханаанейский огонь-Рашапа
поддельный автор.
