"мут" означает "мать" (т.е, этот термин вполне может быть анатолийским)), которая (любящая и заботливая) купает утомлённую Арэв, укладывает (девочку) в постель и кормит грудью. Утром, отдохнувшая Арэв снова пускается в долгий путь по небосводу.
Как подметил Ариэль Голан (57.), в глубокой древности "женский образ Солнца - это именно девушка, а не женщина. Она всегда представлена в образе невесты [жены] или дочери". Учёный реконструировал один архаичный (видимо, раннеземледельческий, судя по интриге) солярный миф (который вполне может послужить продолжением предыдущего). Приведём его краткое содержание (с небольшой коррекцией). Итак, строгий бог-отец гонится за своей в чём-то провинившейся дочерью, богиней Солнца, ловит её на небосводе и в наказание отправляет (упрятывает) в подземный мир. И тогда землю охватывает лютый холод, страшно становиться людям и они, непрестанно стеная, возносят молитвы и жертвы, прося пощадить их. И Великий бог-отец сжалился над несчастным человечеством, погибающим без солнечного тепла, и решил на время, всего лишь на день, отпускать свою дочь из преисподней (параллель к мифу о похищении Персефоны Аидом). По иной версии, безжалостный Великий отец навсегда заточил свою дочь - деву-солнце в подземном мире и обрёк её тем самым на вечную печаль. Но полюбивший девушку прекрасный юноша-герой, приняв образ стремительного золоторогого оленя, сумел отыскать и на рассвете похитить её. (при этом, как представляется согласно сакральной символике, образ юноши-оленя приняла сама мать девушки-солнца, раннеземледельческая богиня Неба (так, в Ригведе «высокая» Адити названа "матерью Солнца", а у египтян Хатхор каждое утро порождает Солнце), посчитавшая наказание чрезмерным и нарушающим установленный ею ход миропорядка). Бог-отец (в виде огненного змея) долго и упорно (меча стрелы-молнии) преследовал чудесного солнечного оленя, мчавшегося по небосводу с девой на спине, но безуспешно.
Культ солнца, как высшего божества, хорошо сохранился и у других (патриархальных) кавказских потомков хатти. Так, одно из выражений молитвы «ашуйского» текста XIX в. до н.э. (ашуйский язык - один из диалектов хатто-хурритского праязыка, а ашуйцы - предки абхазов, абазин и убыхов), которое переведено и поэтически интерпретировано Г.Ф. Турчаниновым в значении: «рассвета молнии ловить» - т.е. «молиться» на заре (при восходе солнца ловить его первые лучи и молится им). Поклонение ашуйцев солнцу подтверждается, в частности, и трупоположением погребённых в южной камере майкопского кургана (на правом боку, головой на юг, лицом на восток, с воздетыми к восходящему солнцу руками). Характерно, что инвентарь погребений майкопского кургана (особено скульптурные изображения животных) обнаруживает значительное сходство с погребальным инвентарём захоронений хаттских вождей XXIV-XXII вв. до н.э. (или ранее) из Алишара и Аладжи (К. Биттель, Э. Акургал). Подмечено (Николаева, Сафронов. 1974), что майкопские памятники, в целом, вообще обладают «древневосточным обликом».
Хорошо известно, что хотя Солнце и соотносилось с подземным миром (и шум. Уту, и егип. Ра, и угаритская Шапаш (текст KTU 1.6) после заката постоянно пребывали в преисподней, где, в частности, Уту (Шамаш) функционировал как судья; а в индоарийском небе Солнце часто принимало вид борова/вепря), тем не менее, в виде какого-либо проявления (эпифании) бога-отца, в отличие от амбивалентной Луны (которая соотносилась и с Великой матерью (священное животное Наннара - баран), и с богом-отцом (священное животное Наннара - телец)), Солнце никогда и нигде не воспринималось (прецедент: по заданию убейдского Энки бог солнца Уту обеспечивал Дильмун водой).
Разумеется, и женское проявление Единого бога (Великая богиня), подобно богу-отцу, тоже перманентно пребывало на небесах, на земле (воспроизведение флоры и фауны, воды морей) и в преисподней (порождение инотел). Так, в орфическом гимне «К Ночи» о Великой богине Никте, матери всего сущего, говорится: «Ночь… ты по природе, богиня, двусуща - то под землёй пребываешь, то снова восходишь на небо» (типичные атрибуты Ночи - сова и маки (иногда в виде венка)). Заметим, что и дом богини Неба Анат какое-то время находился в недрах земли.
Несомненно, что солнце, заря и радуга представлялись источниками огня небесного (как и молнии, и метеориты). И, по-видимому, в той же мере, что и связь огня «Геенны огненной» исключительно с культом бога-отца, небесный огонь Солнца и Зари изначально соотносился с образом Великой богини (характерно, что ни один из богов Солнца не отождествлён с каким-либо богом огня (исключение архаичный Митра, - сложное, многогранное божество, в образе которого наслоились чаяния и представления различных эпох)). Так, название месопотамского города «Эшнунна» (возник не позднее начала III тыс. до н.э.), представленное как «Эш-н-(а)нна», буквально означает «Огонь высокой звезды (либо небесной матери)».
Обратимся к радуге. Известно, что это природное явление возникает при освещении Солнцем множества водяных капель (дождя или тумана). В частности, у древних греков существовала богиня радуги - крылатая Ирида/Эрида (третьеразрядная по значимости богиня, служка), дочьокеаниды, которая по более древней версии - дочь Великой богини Никты, матери Луны. Характерно, что и в мифологии майя богиня Ишчель («Ixchel») почиталась не только в качестве божества Луны, но и как богиня радуги (её имя и означает «радуга»). И это говорит о видении раннеземледельческой Великой матери в качестве важнейшего источника небесного огня (её эпифании - радуга, луна и дева-солнце).
Соотносилось радуга (как и Луна) и с культом бога-отца («мужской» ипостасью Единого бога), особенно со времён эпохи постнеолита. Так, по-баскски "радуга" - "ortzadar", а этот термин состоит из слов "ortzi" - "небесный свод", и "adar" - "рог"; у китайцев же радуга нередко рассматривалась как знак единения начал "инь" и "янь" (признаки Двуединого божества). В мифологии инков радуга сакрально связывалась с богом Солнцем, который у инков носил наименование «Инти» (у кечуа и аймара «inti» - «солнце») и считался богом-прародителем жизни (очевидно, что имя «Ин-ти» евразийское, поскольку значит, как легко видеть, «Владыка жизни»). Известно, что и китайский иероглиф, обозначающий радугу, содержит корень «змея» (в Древнем Китае радуга часто представлялась в виде двухголовой змеи.). В представлении греков (Илиада, ХI): «Сизые змеи… воздымалися кверху… По три [символика небосвода]… подобные радугам, кои Кронион Зевс утверждает на облаке, в дивное знаменье смертным». На щите Агамемнона радуга была изображена в виде трёх голубых змей. У славян также радугу также часто называют «змей». В древнеиндийской мифологии то же представление: радуга - лук бога грома и молнии Индры. Примечательно (Р. Генон), что в Дагомее «небесный змей уподобляется радуге и в то же время рассматривается как хозяин драгоценных камней и сокровищ» (этот «хозяин» - владыка земли и её недр). Таким образом, для «мужского» небесного огня (радуга, молния, луна, солнце) также усматривался единый источник (кумулятивно - Единый бог).
Существует немало свидетельств сопоставления такого небесного (атмосферного) явления как заря Зари с огнём небес. Так, в ведийском гимне богине Зари она (Ушас) характеризуется как "ярко пылающая". В одном орфическом гимне говорится, что «ярко горящая Эос» своими лучи освещает утреннее небо. Практически также описана и японская богиня Аматэрасу: она - «Великое божество, озаряющее небеса».
Так, общесемитская богиня-мать, богиня Неба Астарта (Асират, Ашторет, Ашера) и сама - утренняя заря, и «дочь» утренней зари. И если анатолийское наименование "Вурусема" представить в виде прахат.-хур.-сем. выражения (поскольку хассунская культура датирована примерно 7130-59805950-4950, а "самарра" - 5400-5000 гг. до н.э. (время наиболее интенсивного смешивания прахатто-хурритов, прадравидов и протоаккадцев)) "(В/Б)а-уру-шем(а)", где слово "uru" может означать "(красное) свечение" Зари, то тогда имя этой Великой богини интерпретируется так: "В имени - красное свечение неба (Заря)" (или "(В) Красное свечение (т.е. Заря) - имя)"). И тогда явление "Заря" - одна из эпифаний матриархальной богини Неба (вероятно, имя "Вурусема" возникло у анатолийцев до персонификации образа Зари).
Как представляется, сходная культово-мифологическая версия в Ригведе - протодравидийская (возможно, анатолийско-натуфийская). Здесь, в гимне богине Ушас (Ригведа I, 113;) о ней, дочери «высокой» Адити (Дэви), сказано следующее: «Usas» - "дочь неба… ярко пылающая, (вечно) юная… в светлых одеждах", богиня утренней Зари, «утренний свет», разгорающийся "на пороге неба… (и) освобождающий путь Солнцу (как уже упоминалось, на санск. «уша(с)» - «рассвет, заря», а также и «свечение, утренний свет» (49.); вполне возможно (57.), что имя "Usas" восходит к ностратическому "asa" - "огонь")". Показательно и то, что Ушас соотносилась с коровой (Великая мать и богиня Неба Адити нередко принимала облик коровы). Так, с багряными коровами сравниваются животворящие (пробуждающие жизнь) лучи Ушас; коровы также влекут и её колесницу. В гимне Ригведы (PB I.113.8), обращённом к Ушас как богине-матери, говорится: «Заставь нас родиться среди людей (реинкарнация), о Всежеланная». Ушас («рассвет, заря») каждое утро предшествует Солнцу (как бы его "порождает"), а также "порождает" (В.Е. Гусев "О реконструкции праславянского календаря".1978, СЭ, №6) и «Утреннюю звезду» - утреннюю планету Венера, которая (планета Венера) и сама олицетворяет богиню Неба. Богиня «Usa(s)» иногда считается и матерью Ашвинов (по иной версии - сестрой).
Важно отметить, что путём сопоставления славянских (русских и украинских) слов, показана (И.М. Дьяконов), в частности, связь Утренней зари с Утренней звездой (утренней планетой Венера (лат. "venia" - "милость богов")): ср. русский термин «заря, зарница, зорька» (рассвет) и украинское слово - "зірка" (которое означает "звезда") или «зiрниця» (что значит "утренняя (или вечерняя) звезда" (то же и у древних семитов).
Таким образом, «Usas» - проявление богини Неба времён, когда эпифания «Заря» (как и другая дочь богини Неба - Солнце) ещё не выделилась из раннеземледельческого образа Всеобщей матери, богини Неба, и не персонифицирована. Так, известно, что Великая богиня Вурусема/Камрусепа на рассвете сама выезжала на небосвод (небеса представлялись многоуровневыми), стоя на спине «солнечного оленя» (в Анатолии изображения «солнечного» оленя (как богини Неба) встречаются на культовых предметах III-II тыс. до н.э.). Характерно, что и Ушас, в качестве богини Неба, могла превращаться в олениху (G. Wilke). Так, и на иврите утренняя заря носит эпитет «лань рассвета». Характерно (см. выше) и архаичное (возможно, ещё натуфийское) расщепление "огненной" эпифании Единого бога, проявившееся в наименованиях (и функционально): мужское (протохан.) - «У(с/ш)у» (земной огонь) и женское - дравид. «У(с/ш)ас» (огонь небесный).
Характерно, что описательно (и по сходству
поддельный автор.
