О российской истории болезни чистых рук

всегда осмысленно сведущие, а где это, значит, вообще вершок, ну а где и тот донельзя скрытый в земле его корешок.
Гениальный Тургенев, отобразил в «Записках Охотника» истинную правду и была уж она вполне вот настояна на всем том большом его личном опыте.
Он там во всей же красе жизнеописал всю ту наиболее полнейшую оторванность самого процесса мысли российских вельмож от тех до чего безыдейно и невесело совсем ведь простецки считай этак вечно же почти одинаково существующих аграрных реалий.
Причем явно, что всею душой он разом вполне ведь чувствовал совершенно тупую и сонную осоловелость людей всю свою жизнь обитавших слишком-то невообразимо далеко от всякой той на деле вспаханной пашни.
И разве что лишь того он пока ни сном ни духом вовсе не ведал, а именно что уж те довольно-то многие представители российской интеллигенции, в конце концов, более чем непременно поступят в великой точности также.
А между тем все это разве что оттого, что кое-кто до чего невообразимо далекую от всякой житейской грязи дорогу себе в жизни как есть, неизменно прокладывал, сея при этом вокруг себя одни лишь семена безмерно так ласково сияющего и будто бы, как есть на редкость иного людского бытия.
И вполне этак то более чем сурово на деле, возможно, что уж все, то истинно яркое сияние и впрямь-то незатейливо исходит именно оттого вовсе-то ненароком просочившегося в наши серые будни и близко никак вовсе ненастоящего, а только лишь донельзя призрачного счастья всех тех немыслимо далеких грядущих веков.
Ну а во имя того сколь беспримерно достойного своего укоренения все это явно как есть, до чего непременно потребует совсем не жалких огоньков, а неистово жаркого пламени нисколько и близко не сегодняшнего житейского разума.

64
И вот они в виде резюме бессмертные слова Тургенева, хотя надо бы сразу вполне бы признать – автору этих строк в доподлинной точности про то именно вполне этак ведомо, что всю абсурдность ярко выраженного в них обезличено абстрактного подхода к сельскому хозяйству до кое-кого будет никак вовсе и не донести.
«Впрочем, в деле хозяйничества никто у нас еще не перещеголял одного петербургского важного чиновника, который, усмотрев из донесений своего приказчика, что овины у него в имении часто подвергаются пожарам, отчего много хлеба пропадает, - отдал строжайший приказ: вперед до тех пор не сажать снопов в овин, пока огонь совершенно не погаснет».

Причем этак-то оно как уж есть, давным-давно чисто вот исторически сложилось, что овины это такие ямы в земле, и никто в них ничего никогда не сажал, а только-то складывали в них сжатые зерно и рожь.
А потому и становиться попросту разом вполне еще ясно и вполне очевидно, как это весьма ведь празднично и культурно мыслят люди нисколько уж ровным счетом и близко ведь явно не смыслящие во всем том, что, и как оно в черной земле, собственно, где-либо само еще вот собою произрастает.
Но кое-кто при этом всеми силами разом так и пытался в том-то самом за теми до чего еще дальними далями от них невероятно отдаленном сельском хозяйстве, хоть чего-либо непосильно же сходу явно сколь еще вернее мысленно перекроить.
И такие люди и сегодня порою из-за всех своих сил столь непосредственно «берутся за плуг», а главное делают они это без всякого ведома о том, в чем вообще заключается истинное владение землей, как и выращивание на ней всего того, что они могли увидеть разве что готовым у себя на столе.

65
И главное то без тени сомнения и вправду может показаться тем еще сколь этак бестрепетно святым долгом буквально всякого просвещенного общества все те до чего необъятно обширные земельные угодья попросту и начать всецело, вот спешно перераспределять промеж тружеников их по мере сил беспрестанно в поте лица своего обрабатывающих.
И уж, ясное дело, что будет это, куда и впрямь весьма многозначительно честнее, да и, несомненно, так безупречно во многом праведнее и вернее.
Да только чего это тут на деле попишешь, раз вся эта на одной той ярой и буйной фантазии, словно ведьмино зелье настоянная всеобщая справедливость попросту именно что совсем не имеет к той самой до чего элементарной логике жизни практически никакого хоть сколько-то действительно позитивного касательства!

Да и вообще все те совсем бессмысленные попытки ее кое-кому вполне откровенно и впрямь-то до чего ведь обезличенно еще навязать более чем неизменно доселе разом и заканчивались одним лишь чисто так безысходным и вполне, кстати, вовсе этак явно неминуемым лаконичным провалом.
И уж все - это исключительно вот поскольку, что всякая реальная и истинная первопричина буквально всех на свете общественных связей неизменно пролегает гораздо глубже, нежели чем вообще ведь можно было бы срыть, подкопавшись под чей-либо давным-давно поросший мхом коррупции царский трон.

66
А ТЕ САМЫЕ необычайно добрые люди, коим вовсе ведь неизменно были на редкость и впрямь до чего еще безумно дороги все те безупречно ровные сердечные взаимоотношения промеж тех, кто, так или иначе, приводил в действие весь тот от века совсем ведь заржавленный общественный механизм…
…попросту не имели ни малейшей возможности сохранить его донельзя так хрупкое внутреннее обустройство, во времена и впрямь до чего безумно ужасающего все и вся разом совершенно же низвергающего оземь урагана революции.

А, тем более коли происходили данные крайне незамысловатые события никак не в тех и впрямь как есть истинно родных им пенатах.
А было это так поскольку основной костяк российской интеллигенции либо витал в сизых облаках сладостного благомыслия, либо вот обладал он жезлом полнейшего всемогущества, а когда у него его отобрали, стал крайне жалок и мелок как орел, внезапно уменьшившийся в размерах до воробья.
И все это потому, что тот до чего еще мелкий и невзрачный народец довольно многих властителей всеобъемлющих знаний попросту совершенно никак и близко не интересовал.
Ну а коли и возникал какой-либо самый прямой интерес у российских интеллектуалов к своему крайне обездоленному народу, то вот непременно надо было им его до чего спешно вывести к свету из глубочайшей тьмы всех тех доселе бывших прошлых веков.   
То есть сколь явственно, то были именно те, кто никак не стремился только и всего, что сходу так именно что мало-мальски научить всякий простой люд минимальной грамоте, а чисто как есть сразу и вручить ему верительную грамоту на безупречно полнейшее его более чем единоличное само собой управление.
Однако вот люди тогдашние были вовсе безграмотны, и окромя извечно тяжелого физического труда ни на что неспособными.
Ну а потому и сделать рабочих и крестьян полноправными правителями своей собственной судьбы вполне этак тогда означало до чего еще сходу оставить все государство попросту безо всякой доподлинно настоящей его головы.
Рукам и ногам предоставив должность мозга можно добиться одной лишь разрухи, нищеты и голода, а все начальные лозунги останутся одним тем еще лавровым листом в пустой на прочие калории тюремной баланде.
А вот кабы вместо той огромной волны ненависти интеллигенция накопила бы в себе творческие силы для того чтобы приподнять на должную высоту целый пласт людей из народа…
Нет, именно тогда двуглавый орел и мог бы сейчас реять не только над Финляндией и Польшей, но и над единой Кореей и Персией (Ираном).
Однако кому-то потребовалось именно общемировой власти осуществляемой по принципам, напрочь отторгаемым всякой человеческой натурой.
Да еще и кто-то ведь явно хотел возложить на людей ограниченных и для того вовсе незрелых все функции политической власти.
А это величайший дикий абсурд!         
Однако при всем том те самые простые труженики хоть какого-то истинно стоящего уважения были явно этак всецело на редкость вполне так достойны.   
Поскольку даже коли многие из них люди никак необразованные, однако, в том абсолютном своем большинстве были они и есть до чего еще безупречно достойными представителями всего того весьма гармонично существующего общества.
И, кстати, между прочим, в том числе и над их житейскими проблемами, безусловно, кое-кому подчас и впрямь ведь вполне стоило весьма, как есть на редкость толково уж разом еще поломать себе голову.

67
Да вот, однако, совсем уж и не находится всему тому более-менее разумного и вполне как есть более-менее до конца вполне достойного объяснения…
А именно зачем это было всяким тем безумно бравым мыслителям и вправду всею той ошалело резвою толпою разом еще окунаться в самые недра всего того сколь откровенно простого народа!?
А интеллигенции между тем более чем неотъемлемо следовало до чего всецело так стоически и вдумчиво приучиться и впрямь-то бессменно отстаивать все те наиболее насущные интересы простых людей, находясь при этом только на своем от века еще явно ей положенном месте.
А заодно и всегдашне действуя при этом безо всякого и близко-то никак никому вовсе и ненужного, лишнего пафоса.
Ну, а в особенности разве вообще хоть сколько-то стоило российской интеллигенции более чем безудержно и бестолково никак не в меру яростно выступать до чего еще всеобъемлюще против всего того, что фактически из века в век довольно-то нелепо и удручающе и поныне всех нас на редкость безрадостно везде окружает?
Нет, и еще раз нет, поскольку - это только лишь во имя не то чтобы вовсе-то совсем на редкость бесполезных свершений явно уж и следовало бы довольно-то прозаически взвалить на себя порою вовсе-то непосильную ношу безмерной и безграничной ответственности за все то, что, так или иначе повседневно происходит в стране.
А между тем для всего того было бы всецело-то полностью предостаточным никак ни в чем не лебезить перед той неизменно всегдашне до чего еще нечистой на руку властью, а нечто подобное, хотя непременно чью-либо душу сколь бесцеремонно разом испачкает, однако в целом общество всецело-то явно затем уж оздоровит.

Ну а вполне разумная попытка на редкость взвешенно верного взаимодействия со всем тем простым народом, всенепременно под собою подразумевает, в том числе и ту чисто житейски насущную надобность хоть иногда с ним довольно-то вежливо никак не постесняться и не побрезговать именно так за руку сходу вот еще поздороваться.
Ну а также и самую ту исключительно же вовсе-то до чего еще неотъемлемую важность никак не задирать перед ним своего носа.
Ну, а все то остальное прочее в одном лишь разве что исключительно личностном плане, а не в некоем том большом и довольно-то как есть широко общественном.

68
Причем нечто подобное сколь немыслимо крайне уж важно вовсе-то не только в некоем том чисто так глобальном смысле по отношению буквально ко всему сразу безмерно вуцелом, а разве что в том безыдейно обыденном и вполне откровенно конкретном ракурсе всего того, как оно вообще ныне есть общественного бытия.
И вот как обо всем этом написал отличный прозаик Сергей Алексеев в его романе «Возвращение Каина (сердцевина)».
«- Нельзя трудового человека вводить в заблуждение, что ты такой же, как он. Нельзя одеваться из одного магазина, ездить с ним в одном автобусе, на одной марке машины. Надо, чтобы он стремился