О российской истории болезни чистых рук

преграждали валявшиеся на земле и стоявшие на коленях бабы. Когда он пробовал протиснуться между ними, они ловили его за ноги и за полы длинного серого пальто. Видя свое бессилие, Квашнин движением руки подозвал к себе Шелковникова, и, когда тот пробрался сквозь тесную толпу баб, Василий Терентьевич спросил его по-французски, с гневным выражением в голосе:
- Вы слышали? Что все это значит?
Шелковников беспомощно развел руками и забормотал:
- Я писал в правление, докладывал… Очень ограниченное число рабочих рук… летнее время… косовица, высокие цены… правление не разрешило… ничего не поделаешь…
- Когда же вы начнете перестраивать рабочие бараки? - строго спросил Квашнин.
- Положительно неизвестно… Пусть потерпят как-нибудь… Нам раньше надо торопиться с помещениями для служащих.
- Черт знает что за безобразия творятся под вашим руководством, проворчал Квашнин. И, обернувшись опять к бабам, он сказал громко: Слушай, бабы! С завтрашнего дня вам будут строить печи и покроют ваши бараки тесом. Слышали?
- Слышали, родной… Спасибо тебе… Как не слышать, - раздались обрадованные голоса. - Так-то лучше небось, когда сам начальник приказал… спасибо тебе… ты уж нам, соколик, позволь и щепки собирать с постройки.
- Хорошо, хорошо, и щепки позволяю собирать.
- А то поставили везде черкесов, чуть придешь за щепками, а он так сейчас нагайкой и норовит полоснуть…

- В южном крае на заводах из экономии сторожами охотнее всего нанимают черкесов, отличающихся верностью и внушающих страх населению. (Прим. автора.)

- Ладно, ладно… Приходите смело за щепками, никто вас не тронет, успокаивал их Квашнин. - А теперь, бабье, марш по домам, щи варить! Да смотрите у меня, живо! - крикнул он подбодряющим, молодцеватым голосом. - Вы распорядитесь, - сказал он вполголоса Шелковникову, - чтобы завтра сложили около бараков воза два кирпича… Это их надолго утешит. Пусть любуются.
Бабы расходились совсем осчастливленные.
- Ты смотри, коли нам печей не поставят, так мы анжинеров позовем, чтобы нас греть приходили, - крикнула та самая калужская баба, которой Квашнин приказал говорить за всех.
- А то как же, - отозвалась бойко другая, - пусть нас тогда сам генерал греет. Ишь какой толстой да гладкой… С ним теплей будет, чем на печке. Этот неожиданный эпизод, окончившийся так благополучно, сразу развеселил всех. Даже Квашнин, хмурившийся сначала на директора, рассмеялся после приглашения баб отогревать их и примирительно взял Шелковникова под локоть.
- Видите ли, дорогой мой, - говорил он директору, тяжело подымаясь вместе с ним на ступеньки станции, - нужно уметь объясняться с этим народом. Вы можете обещать им все что угодно - алюминиевые жилища, восьмичасовой рабочий день и бифштексы на завтрак, - но делайте это очень уверенно. Клянусь вам: я в четверть часа потушу одними обещаниями самую бурную народную сцену…»

98
И вот именно та изумительно же искренняя вера во всякие сладкие (хотя и совершенно при всем том беспочвенные) обещания, как только уж была она в той еще весьма таинственной глубине до чего простодушного сердца народа, так именно там она по сей-то день и осталась.
Однако при всем том того самого хоть сколько-то истинно полноценного чувства доверия ко всем тем навеки отныне полностью «бывшим» хозяевам в том самом истинно так незабвенном начале 20 столетия далее-то не осталось практически совсем ни на грош!
И это как раз из-за тех барственно напыщенных и вполне реальных, а нисколько не литературных «героев» навроде того донельзя же отъявленного негодяя Квашнина, многие честные хозяева затем вот свою головушку все как один и поклали.
Ну а те, у кого совесть и впрямь была явно так нечиста буквально в единый миг, почувствовав, куда это ныне вот ветер до чего вовсе-то неласково дует – зачастую скорехонько преуспели в то самое время довольно же вовремя вполне благополучно слинять заграницу.
Однако разве уж только в одних лишь таких, как Квашнин и вправду все было дело?
А между тем, тогдашней интеллигенции в те ныне не столь и далекие времена поистине должно было не землю промеж крестьян, словно каравай хлеба делить, а тем самым, куда поболее близким и в общей массе хоть сколько-то им знакомым рабочим всячески помогать их права вовсе-то безыдейно отстаивать, наиболее мирным европейским способом.

Да только о чем-либо подобном довольно-таки стояще позаботиться и при всем том душу свою всеобъемлюще радостно сохранить в истово холеном состоянии того истинно на редкость возвышенного парения в точно том блестяще иллюзорном мире чистейшей духовности и близко ведь ни у кого на всем белом свете вовсе-то и не выйдет.
Раз и впрямь совсем неприлично грязное это занятие, да и никак неблагодарное, много маяты, а вся та большая и светлая любовь рабочего класса в связи со всем этим, явно навряд ли, что из ничего в один единственный день этак-то весьма подспудно на самом-то деле уж сходу разом затем и возникнет.
Потому как она лишь тогда во всем полноценнее достойно себя проявит, когда рамки между учеными и рабочими просто-напросто навек сотрутся, ну а произойдет это никак не ранее, нежели чем лет через пятьсот или даже тысячу именно в той самой полнейшей и безупречной явной зависимости от вящего успеха технического прогресса.

99
Да только и тогда между тем точно также все-таки обязательно сохранится почти та же сколь еще разительная разница между теми, кто обслуживает механизмы, и теми, кто их создает, разве что будет она, как есть относительно явно поменьше, нежели чем она есть ныне и сегодня.
И буквально все в этой жизни более чем неизменно разом потребует сущей же размеренности и постепенности, а то совсем не иначе, а будет оно тем еще курам ведь разве что на смех.

Ну а для того чтобы исключительно так максимально во всем полезно решить проблему самого как есть весьма насущного сближения между интеллигенцией и народом, надо было в него никак не гуськом непонятно зачем уходить, одну лишь землю матушку безбожно от края до края топтать.
Нет, уж дабы действительно добиться хоть чего-либо действительно иного, и не столь поистине плачевного вполне этак было необходимо сколь основательно подтягивать наиболее достойных его представителей именно до того чисто как есть своего собственного интеллектуального уровня.
И только в чем-либо подобном и мог быть собственно заключен, тот еще наиболее вот максимальный успех истинно так наибольшего сближения между теми сколь неизбежно до чего многозначительно различными частями всецело так полностью, как есть никак здраво неразделимого фактически единородного общества.

100
Технический прогресс и вправду по-своему довольно-то безгранично уж явно во всем этак неисчерпаем.
Однако та вконец закостеневшая группа, истово вросшая всем своим крайне недалеким мировоззрением в дерн на редкость, целиком и полностью умиротворенного, а именно как раз-таки потому лишь поболее во всем совсем неправо упитанного тщеславия, вполне еще может повести людей нисколько не в ту для всех нас жизненно важную и нужную сторону.
Ну а дабы ничего подобного никак и нигде и близко так вовсе не произошло, всей той интеллектуальной элите и был уж обязательно вот всецело необходим именно тот истинно «свежий приток крови».
Причем, словно тот еще чистый воздух для буквально всеобщего нашего нормального дыхания.
И это только лишь во имя того дабы самое максимальное число людей из народа и впрямь до чего вполне надежно на деле разом сумело некогда получить вполне еще достойное их интеллекта высшее образование, и стоило вообще уж огород городить.
Поскольку именно так нечто подобное некогда и приведет к тому еще на редкость действенному же усилению всей той лишь в самом-то пока зачаточном виде ныне так худо-бедно существующей демократии.
И это как раз-таки нечто подобное и будет наиболее явным и до чего как есть многозначительно верным признаком несколько так относительно большей близости народа ко всем тем сколь, несомненно, высокой души истинно настоящим же интеллектуалам.
И именно в свете всего того лишь некогда затем только и последующего соприкосновения всего того простого народа и интеллигенции и возникнет, куда весьма ведь значительно поболее прочная спайка между миром культуры и чисто внешнего бескультурья.

101
Да, и вообще наиболее наилучшая прививка от любых социальных потрясений это, прежде всего великое единство всего народа, то есть именно та славная ситуация, когда никто никого и близко не презирает разве что за то, что он-то сам, видите ли, куда и впрямь значительно поболее развит и гораздо получше внешне воспитан.
Кроме того - то, что тоже явно вот никак вовсе немаловажно для всякого интеллигента, так это уж время от времени тем еще как есть пронзительно острым взглядом довольно-то зорко поглядывать, а все ли вокруг на деле в порядке, в том (было бы желание до чего широко обозримом) его невооруженному глазу быту.

Гробовое молчание интеллигенции и есть именно тот весьма невообразимо прискорбный фактор более чем на редкость всецело способствующий самому откровенно тотальному и всесильному укреплению буквально-то всякой на свете вовсе вот уж безбожно дичайше дикой несправедливости.
И хотя данный тезис точно ведь кое-кому непременно покажется всецело же спорным, однако именно этак, оно и есть, поскольку это именно горечь полнейшего осознания всего своего сколь безнадежного бессилия и делает людей вовсе-то совсем до чего невольными вот союзниками сатаны.
Да и вообще обитать в микрокосме пряных, словно пыльца райского сада идеалов, вещь никак недостойная истинно настоящей, светлой и высокой духовности.
Все мы плывем в одном и том же житейском море, и никому не дано жить в том чисто вот своем наглухо закрытом мире радужных, литературных грез.
И к слову говоря, та самая глубочайшая бездна сурового общественного быта вполне ведь может стать и впрямь более чем неизменно солоноватой вовсе не только от одной лишь соли людского пота и слез, но и от бесчисленных и бессмысленных смертей!

102
И все те никем толком не подсчитанные напрочь загубленные чьи-то вполне между тем конкретные людские жизни, явно лишь сходу окажутся одним тем самым безусловным производным донельзя осатанело хищнического спекулянтства, что было совсем бездумно до чего выхолощено всеми теми блестяще красочными, но при всем том чисто же сдобно идеалистическими воззрениями.
И были ведь этакие сладкие грезы наяву бездумно и безнравственно нанизаны, словно бы бусы на шелк, да только уж, однако все это некогда осуществлялось никак не затем дабы действительно произвести вполне должное впечатление на папуасов Новой Гвинеи.
Причем те считай как есть более чем искренне вравшие нехристи, которые и впрямь сколь всемогуще вешали народу лапшу на уши ее уж точно и близко не сами до чего наспех разом сварганили.
Поскольку все - это было как-никак, а всецело же более чем полноценно основано считай на том еще чистом дыхании интеллигенции, так и парившей далеко в облаках исключительно иллюзорных времен искрометно «светлого ближайшего грядущего».
Причем именно то отчаянно же тягучее, сладостное предощущение довольно-то многих