О российской истории болезни чистых рук

разрушить Российскую империю считай, что именно ведь изнутри.
А для всего того те чисто внешние и полностью как есть чудовищно враждебные силы до чего еще ловко использовали изрядно ведь сколь давно столетиями поднакопившиеся нравственные и сословные внутренние российские противоречия.
А Чаадаев и иже с ними попросту вот разинув рот, слушали враждебную болтовню витийствующих чужеземцев и довольно-таки простодушно принимали все их злые и острые речи за чистую монету, думая при этом, что те и впрямь на деле довольно-то искренне фыркают, объявляя весь российский быт безнадежно примитивным и совершенно как есть умственно-отсталым.
Ну, а на самом-то деле, они лишь весьма откровенно отрабатывали свой хлеб, им наверняка очень ведь, даже кое-кто довольно же щедро за все это явно приплачивал, чтобы, они все российское – остервеняясь почем свет безо всякой-то устали на все лады беспрестанно так костерили.
Ну а заодно и более чем единодушно исходились они при всем том именно тем на редкость безутешным и безудержным плачем по поводу необычайно милых их сердцу атрибутов культурного Запада, который они разве что совсем уж ненароком и вовсе-то ненадолго до чего еще злосчастно ныне покинули.

107
Ну, а затем как гром среди ясного неба разом, и нагрянула эпоха полнейшего раскабаления от всех и вся без исключения нравственных основ, а между тем самое начальное свое производное она никак не вскользь явно брала именно из чертовски изнурительной патетики чьих-либо и близко не в меру напыщенно яростных речей-бичей.
И главное, все — это лишь ради того всецело как есть досужего (на одних тех исключительно праздных словах) сколь безмерно всеблагостного достижения берегов невыразимо сладостного царства светлой истины.
Ну, а во имя тех безусловно наилучших грядущих дней, а также и всех тех мигом радостно просветленных идеями лиц простых людей, чем — это вполне ведь всерьез было бы нисколько не погнушаться?
Раз им всем и именно чисто уж подневольно совсем незамысловато на деле еще предстоит весьма доблестно поучаствовать во всех тех чисто грядущих невообразимо светлых и благостных крепостно-коммунистических свершениях.
И пускай себе, затем совершенно же безвестно погибнут 250 миллионов китайцев, зато те остальные 750 точно вот будут жить долго и счастливо, как про то некогда вымолвил великий кормчий Мао Цзэдун.

108
Да и у Братьев Стругацких тоже сколь еще возможно будет найти нечто бесподобно, ведь всецело так схожее.
Их роман «Обитаемый остров» выражает собой не очень четко и выпукло обозначенное нравственное отрицание всяческого довольно-то агрессивного внешнего воздействия, так и проникающего на самые задворки фактически любой людской натуры при помощи до чего только разных искусственных надстроек над всем тем необъятно широким общественным организмом.
Ну, а также в этом романе явно присутствует и вполне полноценное понимание абсолютной же безнадежности любых попыток все и вся в единый миг подчистую переменить при помощи крайне воинственного сокрушения всем и каждому будто бы вконец обрыдших и чисто уж именно будто бы прежних, былых основ…
И вот чего автору удалось для себя и других в нем после весьма многократного перечитывания никак не на внешней поверхности там уж еще себе более чем беспристрастно на деле отыскать.
Стругацкие «Обитаемый Остров».
«Разум прикинул, что к чему, и подал совет: поскольку изнутри тиранию взорвать невозможно, ударим по ней снаружи, бросим на нее варваров… пусть лесовики будут растоптаны, пусть русло Голубой Змеи запрудится трупами, пусть начнется большая война, которая, может быть приведет к свержению тиранов, - все для благородного идеала. Ну что же, сказала совесть, поморщившись, придется мне слегка огрубеть ради великого дела…»

109
И это как раз откуда-то отсюда и берет свое наиболее заклятое начало то самое исключительно же отчаянное лютое безвременье до чего непроглядно серого и обезличенного террора, а вот нет, чтобы постепенно организовать все те детально взвешенные преобразования…
Да только ведь нечто подобное кое-кому ни в едином глазу вовсе так явно не подходит, поскольку им как-никак, а сходу подавай все сразу на блюдечке, пусть даже и сквозь тьму и кровь нескольких тех последующих, весьма уныло живущих в то бесноватое время истинно бесприютных поколений.
И главное, все — это год за годом чисто так воловьими жилами и тянулось разве что ради одного лишь изумительно же безоблачного грядущего счастья каких-то тех более чем явно так чересчур эфемерных и совсем немыслимо пока отдаленных - полупризрачных потомков.
А если и будут они некогда жить действительно лучше людей нынешних, то точно уж случится — это никак не благодаря революционным, а только благодаря каким-либо вот более чем благодатным эволюционным нововведениям!
Но кое-кому вполне искренне хочется верить во все то и впрямь удивительно же хорошее!
Но оно всегда рождается из согласия и любви, а не из тупой ненависти к прошлому и приторно слащавых надежд на светлое будущее.
Хотя впрочем, может и вправду то великое счастье, и будет довольно-то полновесно некогда так житейски хоть как-либо осуществимо…
ОДНАКО БОЛЕЕ ЧЕМ БЕЗУПРЕЧНО ДОСТИГНУТО то будет РАЗВЕ ЧТО ИМЕННО ТЕМИ ВОВСЕ-ТО ПРИНЦИПИАЛЬНО ИНЫМИ МЕТОДАМИ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ЛЮДСКУЮ ПОВСЕСТНО УЖ И ВПРЯМЬ ДО ЧЕГО ДОНЕЛЬЗЯ СТЯЖАТЕЛЬСКУЮ ПСИХОЛОГИЮ.
И НАДО БЫ ВСЕГДА И ВО ВСЕМ ПРЕДЕЛЬНО ВЕДЬ ТРЕЗВО УЧИТЫВАТЬ, ЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО НА ВСЯКУЮ ВНЕШНЮЮ СУРОВУЮ ВСТРЯСКУ, ОТРЕАГИРУЕТ ЛИБО ОТВЕТНЫМ НАСИЛИЕМ, ЛИБО САМЫМ ЧТО НИ НА ЕСТЬ ОТКРОВЕННО ЖЕ ЧИСТО ЖИВОТНЫМ БЕЗРАЗЛИЧИЕМ, ПРИЧЕМ КО ВСЕМУ СРАЗУ НА ВСЕМ БЕЛОМ СВЕТЕ.

Правда, для кое-кого самым явственным олицетворением более-менее полноценного создания, да и сколь достойного воплощения в самые простые реалии бытия тех исключительно иных принципов общественного существования может быть один только тот невообразимо колоссальный общественный переворот.
И обществу при этом явно еще должно будет разом очиститься от скверны темного прошлого и всему окаянному злу минувшего тогда и будет попросту уж сходу положено разом сгореть и исчезнуть в чудовищном и всеочищающем пламени.
Да только от всех тех БУРНЫХ и яростно нигилистических усилий оно лишь только вот наскоро перерождается и полностью меняет форму, причем становится оно при этом, куда несоизмеримо хуже, да и, кстати, весьма вдвойне хитроумнее.
И неужели именно ради более-менее вполне должного осуществления как раз-таки данных вовсе ведь неимоверно ужасающих всякую праведную душу тенденций и нужно было подобного рода безудержно отчаянное рвение?
Да только по всему тому истово искреннему мнению широкооких либералов, везде и всему и вправду должно было в тот самый исключительно краткий миг буквально-то всеобщего людского прозрения, сколь незамедлительно как штык более чем сходу обрести черты гладкие и чистые и никаких гвоздей.

110
Ну а замаячит где-либо на том самом наиболее ближайшем историческом горизонте невообразимо мрачная перспектива самой зловеще невзрачной же вероятности того, что старая и замшелая царская власть в России несмотря не на что все-таки как на зло явно уцелеет.
А нечто подобное и близко не иначе, а сразу вот станет на редкость невообразимо диким злом для всей этой нашей безмерно свободолюбивой эпохи.
И дабы хоть как-либо всеми силами чисто загодя торпедировать этакий весьма пагубный ход развития никак подчас нерадивых исторических событий, буквально все средства были у нас вполне одинаково же хороши.
Ну а та слащаво страстная левая интеллигенция, что безо всякого конца всеми силами только и промывала все до единой косточки самодержавия сколь отчаянно боролась со всеми теми чисто повседневными проявлениями сугубо народного патриотизма.
Явно ведь тем, лишь поболее подтачивая силы, столь неустанно сражающейся великой державы.
Ну а та со всеми теми ничем неоправданными смертными муками всегда уж только и шла именно до конца, отчаянно добиваясь всех своих великих и славных побед…
Да только как есть, неизменно воюя при этом за чьи-либо ей совершенно чуждые (читай заграничные) интересы.

И вот как на все, то так или иначе вышеизложенное, пусть и несколько издали уж до чего полновесно намекает большой писатель Марк Алданов в его книге «Самоубийство».
«Ленин с его Нахамкесами умные люди. И что в том, что они пораженцы? Разве ты, Митя, не был пораженцем в пору войны с Японией?
- Не был.
- Будто? Я не знал. Значит, ты был исключеньем. 99 процентов нашей интеллигенции состояло из пораженцев».

111
Вполне еще может быть, что нечто подобное — это чисто же совсем невольное преувеличение, однако ничем так при этом нисколько не смыть тот всецело прискорбный факт сколь откровенно присутствовавшего в самом тогдашнем воздухе до чего еще всеобъемлющего духа сущего антипатриотизма.
И главное, что все — это никак не вскользь разом вот излагается устами писателя и весьма вот конкретного же очевидца.
И эти его слова самое наилучшее доказательство всего того, что нечто подобное на самом-то деле имело место в те уж ныне крайне далекие от наших сегодняшних дней вовсе-то непроглядно лихие года.
А чего-либо такое, кстати, и стало именно тем непотребно же разлагающим элементом всей-то тогдашней общественной жизни!

Причем та еще дореволюционная интеллигенция крайне надменно проявляла весь этот свой сущий демократизм пораженческих взглядов в основном разве что оттого, что у нее, видите ли, вполне объективно имелся зуб на всю ту «беспросветную умственную и религиозную чисто же российскую отсталость», в свете той отчаянно многообещающе величественно просвещенной Европы.

112
Ну а первоисточник всех этих «благих настроений» был сколь еще естественно уж совсем так исконно французским.
И вот чего пишет обо всем этом тот же писатель Алданов в его книге «Заговор».
«Многое другое в учении парижских философов было еще более чуждо Талызину. Они называли себя гражданами мира; Вольтер поздравлял Фридриха II с военными неудачами французов».

А им-то самим эту сущую заразу до чего бестрепетно подкинули именно те исключительно благородные джентльмены англичане, попросту сколь еще разом ведь выказавшие желание, не мытьем так катанием постепенно ослабить политические позиции своего материкового соседа.

113
И это как раз именно подобного рода необычайно «прогрессивные взгляды» и возвеличивала тогдашняя российская интеллигенция.
И это только она, кстати, всячески же до чего слащаво подрывала главные основы российского постфеодального общественного обустройства.
И вот, в конце-то концов, все - это затем и стало одной из самых немаловажных причин, раз и навсегда действительно приведших ко всему тому беспардонно жесточайшему за всю историю человечества рабовладельческому строю.
Однако всего этого довольно-то многие до сих самых пор и близко никак явно не поняли.
Им-то и поныне более чем вероятно ведь кажется, что весь тот советский период российской истории — это вполне естественная часть исторического развития постфеодального общества.
И впрямь на деле в конечном итоге, приведшая Россию к тому