О российской истории болезни чистых рук

бывшими.
Да вот и еще что: чего - это тут не говори, а как бывший тот царь да так и все его министры и генералы старого пошиба при всем своем явном недюжинном уме были вполне вот чересчур же слепо наивны.
А те самые исключительно так пресловутые «союзники России» и близко так попросту никак и не думали хоть сколько-то всерьез обеспокоиться о чьей-либо до чего безнадежно роковой грядущей судьбе.
Поскольку на самом-то деле они явно лишь считай, как есть, только ведь и играли в свои особые политические карты, и им нисколько не было дела до диких бед заснеженной России, раз уж им только и нужно было тогда всячески закрепить на ее бескрайних просторах свои собственнические эгоистичные интересы.

И вообще, коли и было им до чего-либо дело так — это разве что до того весьма необъятно же широкого жизненного пространства, что теперича можно было совсем так поэтапно затем заселить западноевропейскими переселенцами, бессердечно согнав все от века на нем доселе проживавшее этническое население в некое подобие заокеанских индейских резерваций.
И уж сколь прагматично они тогда ведь разом вот замерли в том самом чисто безгрешном умилении, весело ожидая явственно должного затем последовать чисто так внутреннего коллапса вследствие чрезвычайно активного воздействия буквально-то все изъедающей большевистской ржавчины.
Ну а то попросту обязана была безо всякого же остатка всячески поглотить все силы России именно что, как есть считай изнутри.
И разумеется, что нечто подобное вовсе так не могло исключительно же вполне до конца оказаться тем еще чисто всеобъемлющим желанием привилегированных слоев всего того западного мира.
Но уж во всяком случае, именно таково и было можно сказать почти вот безупречно единое устремление всего того реакционного крыла западной дипломатии, да и вконец совсем откровенно безнравственного политического руководства.
Да и вообще сколь безупречно так надобно и обо всем том хоть как-либо и впрямь до чего непременно более чем сходу так разом напомнить.
Буквально во всем том западном мире на тот момент и близко никак попросту ведь не осталось абсолютно никаких тех самых чисто же единоличных диктатур.

390
Причем все — это вовсе никак не одно чисто на редкость досужее мнение автора этих строк раз вот чего доходчиво по данному поводу пишет первостатейный красный граф Алексей Толстой.
Причем то самое до чего весьма вот внезапное его возвращение в новую большевистскую Москву…
Нет, явно навряд ли, что он попросту взял, да в одночасье так уж в сердцах сколь благодушно так полностью променял все свои прежние прямые убеждения на одни лишь те всецело сентиментальные чувства к родному дому.
Нет, куда тут весьма так более чем вероятнее и вернее, именно, то, что Алексей Толстой попросту как есть полностью уж обессилено сдался врагам отчизны, раз теперича, они и вправду стали ее наиболее надежным оплотом.
Алексей Толстой «Хождение по мукам» том второй.
«Оставьте, пожалуйста!.. Чем мы будем обороняться, - вилами - тройчатками? Этим же летом немцы займут всю южную и среднюю полосу России, японцы - Сибирь, мужепесов наших со знаменитыми тройчатками загонят в тундры к Полярному кругу, и начнется порядок, и культура, и уважительное отношение к личности… И будет у нас Русланд…»

Правда вот тот до чего только яркий внешний лоск нам, куда исключительно весьма поважнее всякой той чисто внешне крайне неприязненной правды…
А как раз потому, пусть уж вместо того чисто повсеместно так и творящегося немыслимого беззакония и впрямь на высочайшем троне своего всевластия у нас и пребудет отныне тот еще до чего уж безмерно деспотически твердый закон.
А как раз уж ему между тем и было вполне ведь свойственно до чего безнадежно так деформировать мозг.
Ну а следовательно потому и делал тот закон человека вполне послушным ни о чем существенном далее и не думающим простым орудием в руках сколь воинственно за все и вся ответственного государства.

391
И уж все сущие недостатки общеевропейской культуры во времена новоявленных цивилизованных войн оказались слишком так явно можно сказать сколь еще отчаянно во всем на лицо…
То есть вся та будто бы исключительно же искренне налитая всем своим сущим добродушием физиономия западного европейца, в сущности, так, в конце концов, оказывалась глянцевой маскарадной маской, под которой до поры до времени и скрывались длиннющие волчьи клыки…
Да только всего того и близко никак не могли взять себе в толк люди, коим с самого уж малолетства внушалось более чем весьма претензионное понятие того, что европейская культура, куда превыше российской, да и сразу во всех можно сказать отношениях.
Ну а как раз потому во всем ее, лучезарном облике и сияет ослепительно яркое солнце самого доподлинного духовного величия.
Хотя оно явно так с сущей же порчей до чего грандиозного самолюбования…
А заодно и до чего только многим культурным западным европейцам и американцам вполне свойственен откровенно заносчивый и отчаянно ярый снобизм.
Ну а та почти уж ныне прежняя Россия в самом начале прошлого столетия была вот совсем неизлечимо больна средневековым рыцарством, который в той же Западной Европе, давно ведь взвешенно и здраво был всецело заменен трезвым, холодным и крайне веско циничным расчетом.

392
Несколько позднее русским эмигрантам, куда только весьма значительно уж плотнее довелось на деле столкнуться с бытовым и обиходным западным подходом ко всей той общественной и личной жизни, а потому как раз тогда их и настигло прозрение кого — это они и впрямь вовсе-то слишком так долго боготворили и идеализировали…
Ну а славянофилы в России и вне ее пределов напрочь отказались от всякой естественной логики, истинно загодя ей, предпочтя всяческие мистические горести, а точно также их коньком и стало шельмование единственной нации, которая как оказывается одна в ответе за весь буквально вдоволь имеющиеся в этом мире сущий кавардак и беспорядок.
Тот же, к примеру, генерал Краснов, канув чернильным пятном в воду эмигрантской среды, вскоре явно до чего еще последовательно перешел от весьма широких и объективных суждений обо всем этом мире к тем крайне ведь безнадежно вовсе-то субъективным…
А потому и страшный заговор против России он явно нашел и близко никак не там, где он действительно был, а как раз там, где его отродясь никогда и не бывало.
Но все — это случилось несколько позже…

Ну а в 1922 году он во весь свой голос вопрошал в его книге «Всевеликое Войско Донское» о том, что как есть в корне неверно видеть в союзниках барина, который всех нас в единый миг сколь сходу и впрямь разом рассудит.
«Атаман поставил на работу все ремесленные школы и гордился тем, что вся Донская армия одета с ног до головы в "свое", что она сидит на своих лошадях и на своих седлах. У императора Вильгельма он просил машин, фабрик, чтобы опять-таки как можно скорее освободиться от опеки иностранцев. Его ориентация сквозила во всех его речах и на Кругу, и особенно в станицах и войсковых частях. Это была ориентация русская - так понятная простому народу и так непонятная русской интеллигенции, которая привыкла всегда кланяться какому-нибудь иностранному кумиру и никак не могла понять, что единый кумир, которому стоит кланяться — это Родина».

393
Но российская интеллигенция, всегда ведь сколь степенно приклоняла голову пред всяким местным барином, холя и подобострастно нежа его чресла, когда он был где-либо вовсе неподалеку и, понося его почем свет стоит, в тот момент, когда ему доводилось даже и ненадолго, по случаю, отлучиться или всего-то навсего совсем невзначай попросту отвернуться.

А народ он все — это, как есть, вполне уж четко и ясно слыхал и себе на ус сходу мотал.
Ну а затем именно вот можно сказать потому, что своего барина вовсе никак явно не стало, все то прежнее единовластие разом и расползлось в самые разные стороны, превратившись в свободу насилия, грабежа, убийства.
Ну а также и пришли тогда те совсем уж безмерно тяжкие времена вовсе так планомерного и на редкость явного попрания всех тех, как они ныне есть принципов всяческой хоть сколько-то весьма доподлинной общественной совести.
И главное буквально везде тогда творилось полностью одно и то совершенно разнузданное беззаконие, и если сами белые творили его не столь ведь подчеркнуто и  агрессивно, то всенепременно находились и другие силы в их тылу, что обращали насилие против своего народа во что-либо никак не меньшее чем его, имелось в тылу у красных.

394
И буквально повсюду до чего еще бесконтрольно тогда царили дичайшая анархия и самый наглый подло лязгающий праздными и напыщенными словесами сущий разбой.
Столь воинственно демагогически себя оправдывающий, либо той исключительно же отчаянно горькой судьбой злосчастной родины, или разве что лишь некогда затем ведь только грядущими счастливыми днями всего того необъятно огромного человечества…
Причем буквально все тогда зависело от одного лишь того, а чья это именно сторона и впрямь явно на деле сумеет, куда значительно лучше и смелее сходу объегорить слепые массы простого и совершенно невежественного народа, да и сходу так взять его в охапку, куда уж во всем значительно резвее, нахрапистей и деловитей.
Причем для всякого того или иного «праведного существования» абсолютно же любого новоявленного деспотизма и была чисто, как есть вполне вот нужна довольно-таки необычайно жесткая и твердая рука.
И это как раз-таки ее сущим олицетворением и стала тогда красная волосатая лапа большевизма, что сколь многолико всячески злобствовал в своем неистовом торжестве, и впрямь-то отрыгивая самую же несусветную пролетарскую ярость, будучи всегда ведь и вправду готов сходу воспользоваться тем молотом, что всегда между тем находился в его сиволапых руках.
И вот буквально все чего мог сотворить со страной этот самый понурый и серый пролетарий, было до чего явно вполне заключено в одном лишь безумно яростном и алчном его устремлении чисто так разом в щепы все и вся сходу так беспощадно же сокрушить, и ничего вообще собственно более…
А в то же самое время людей всецело олицетворявших собой светлый лик самого наилучшего грядущего как-никак, а тогда попросту так совсем нещадно травили, словно тараканов, и все — это за одну ту сколь очевидную их непохожесть на всеобщую серую массу простых обывателей.
А те и вправду были ныне сколь необычайно довольны всею своей мнимой свободой, причем никак не завоеванной светом разума, а прежде всего, явно полученной как есть фактически задарма.

395
Они-то нынче разом оказались абсолютно все господами, и это им, стало быть, теперича и надлежало решать, кому — это значится жить на белом свете, а кому это совершенно так вовсе и нет.
Но, даже и, не убив того далее никому ненужного человека, попросту явно пожалев на него пулю можно ведь было всего-то навсего разом лишить его последнего куска хлеба, а тем и обречь на верную голодную смерть.
Причем никак не иначе, а именно за одно только то до чего явное отсутствие у него тех исконно «праведных» пролетарских убеждений.

То есть, того самого ни к селу, ни к городу далее