О российской истории болезни чистых рук

общемирового конфликта, то ныне судьба всей этой нашей цивилизации стоит прямо ведь строго так именно на кону.
Причем, конечно, все это могло быть совсем уж иначе, и было бы всеми странами только лишь ныне и изготовлено несколько десятков ядерных бомб и вот как раз тогда никакого конца света из-за их использования вовсе так никак попросту не было бы…
Но те сколь безумные игры в народную демократию в России как раз и привели к появлению монстра большевизма, а это вот и привело к самому гибельному  противостоянию, которого между тем могло бы совсем вот никак вовсе-то и не быть.
И надо было, что есть сил всячески укреплять в то самое время существовавшую царскую власть и только и всего сделать из нее наиболее ярчайший символ всего существующего государства.
И уж, дело-то ясное, во имя до чего весомо наглядного приближения тех самых незабвенно наилучших грядущих времен, и близко никак явно не стоило бездумно вываливать из пыльного сундука с царскими коврами, сколь давно (почти целый век) там завалявшуюся идею народного парламента.

405
И если бы в голове последнего самодержца российского более чем здраво же зародилась идея, действительно так самого еще постепенного реформирования своего государства, то прежде-то всего, это и надо было начинать одним тем чисто царственным повелением.
И нечто подобное явно могло послужить прямой основой для до чего уж исключительно вполне надлежащих реформ.
То есть, действительно вполне привести все существующие в стране законы хоть в какое-то более-менее настоящее соответствие со всем тем европейским законодательством.
Однако ведь на деле в условиях до чего крайне суровой российской реальности явно так имело место самое отъявленное дешевое прожектерство.
И уж сколь наглядно оно выразилось именно в той и близко так никак не здравой задумке весьма ведь апофеозно созвать именно ту стоязыкую пустоголовую Думу.
Ну а именно она и взялась затем со всей должной серьезностью за, то уж сразу так совсем более чем совсем необратимо былое всякое ведь общественное здравомыслие…
Причем сама идея создания парламента в составе которого явно преобладали  бестрепетно вещающие всякие весьма строгие истины сколь отъявленные горлопаны была по всей своей сути на редкость уж явно глупа и всецело никчемна.
Надо было искать средства изменить саму систему отношений в обществе, а не напускать дыму более чем страстных словопрений…
И это именно те самые люди, что истово желали, одними разве что полумерами довольно-то поспешно создать сущую видимость демократии добились лишь еще большего, чем ранее разлада и разброда во всех слоях российского общества.
Ну а господа правоверные либералы, что были никак не в меру пресыщены истово помпезным просвещением, даже и непосредственно наблюдая, как все вокруг них обескровлено рушится, впрямь вот летя в самые тартарары, все точно, также вели одни лишь те нескончаемо унылые, бессмысленные дискуссии о каждом политическом аспекте, несомненно-то, чисто помимо них существующего общественного бытия.

А между тем все могло пойти и иным путем, кабы, конечно, данного рода судьбоносные события имели место в стране с безусловно большим парламентским опытом, а то российскую толпу можно было повернуть в буквально любую сторону.
А все потому что она ничего кроме отдельных слов в тех самых всецело превыше ее ума парламентских дискуссий нисколько так никогда вовсе ведь не понимала.
Да и вообще надо бы чисто так искренне сходу признать, что то самое простецки хитромудрое правдомыслие элементарную логику жизни вообще уж разом совсем отрицает прямо-то сходу и на корню.

406
И вот, как до чего уж достаточно живо описал события гражданской войны генерал Деникин в его «Очерках русской смуты».
«Даже меры уже принятые и осуществляемые в виду технических затруднений нескоро становились известными в стране.
Та политическая борьба, которая свойственна парламенту, и которая велась среди политических организаций юга невольно вырывалась сквозь стены особого совещания вместе с прениями по законодательству, претворяясь там, в борьбу внутреннюю и поселяя рознь, а эту рознь в преувеличенном и извращенном виде разносила стоустая молва, возбуждая глухое недовольство в обществе и в армии».

А между тем великий поэт Грибоедов в его поэме «Горе от ума» более чем как есть изящно и точно обрисовал бесславные последствия этаких до чего безмерно во всем только лишь явно разобщающих диспутов.
«- Ах! злые языки страшнее пистолета».

Вот уж право точнее и короче никак ведь нисколько ни в жизнь так не скажешь.

407
А между тем — это как раз-таки во имя сколь безукоризненного возникновения самой уж настоящей парламентской республики все то общество и вправду должно было во все, то именно мирное время наиболее тщательнейшим образом до чего ведь деятельно всячески подготавливать к тем только лишь грядущим достаточно резким реформам.
То есть, всяким простым обывателям надо было спокойно и обстоятельно вполне доступным для их сознания образом, как есть довольно-то подробно всячески разъяснять сущую надобность всех этих весьма давно назревших перемен.
Ну а для посильного устранения всех тех больших и малых помех на этом единственно из всех верном пути, и вправду как штык вполне еще следовало до чего уж старательно очистить некую общую дорогу в то самое безупречно светлое и просторное общее грядущее.
Причем расчищать данный путь надобно было, прежде всего, именно что от всей той так и въевшейся в саму плоть и кровь общества на редкость до чего только весьма стародавней коррупции.
Но Николай Второй — это практически тот же Брежнев дореволюционных времен.
Во времена правления последнего царя - государство было довольно-то бесповоротно сколь на совесть совсем уж и разворовано, причем считай вот, словно улей, после визита туда сладкоежки бурого медведя.
Ну а та еще Первая мировая война принесла всем тем весьма ведь обильно насыщающим так и урчащее при всем том свое чрево любителям на удивление же легкой наживы разве что некие дополнительные и сколь явственно осязаемые дивиденды.
Тыловыми крысами в те времена было довольно многое в свои личные закрома более чем бойко вот разом растащено, а иногда даже и те жалкие остатки былого пиршества попросту разом оказывались, считай уж фактически выметены совсем подчистую…

И все то и без того не шибко богатое армейское довольствие было всеми теми людишками именно, что для своих собственных нужд вполне конкретно разом тогда сколь сходу уж сугубо изъято…
И им-то до чего немало добра тогда разом досталось из всего того, что первоначально предназначалось как раз для тех и вправду воюющих на поле брани солдат.

408
И вот чего пишет обо всем этом Антон Деникин в его книге «Очерки русской смуты»
«Своего рода естественной пропагандой служило неустройство тыла и дикая вакханалия хищений, дороговизны, наживы и роскоши, создаваемая на костях и крови фронта. Но особенно тяжко отозвался на армии недостаток техники и, главным образом, боевых припасов.
Только в 1917 году процесс Сухомлинова вскрыл перед русским обществом и армией главные причины, вызвавшие военную катастрофу 1915 года. Еще в 1907 г. был разработан план пополнения запасов нашей армии и отпущены кредиты. Кредиты эти возрастали, как это ни странно, часто по инициативе комиссии государственной обороны, а не военного ведомства. Вообще же ни Государственная Дума, ни министерство финансов никогда не отказывали и не урезывали военных кредитов. В течение управления Сухомлинова, ведомство получило особый кредит в 450 миллионов рублей, и не израсходовало из них 300 миллионов! До войны вопрос о способах усиленного питания армии боевыми припасами, после израсходования запасов мирного времени, даже не подымался… Если действительно напряжение огневого боя с самого начала войны достигло неожиданных и небывалых размеров, опрокинув все теоретические расчеты и нашей, и западноевропейской военной науки, то тем более героические меры нужны были для выхода из трагического положения».

409
Кроме того, как о том не раз ведь упоминалось выше, кем-либо вполне осознанно были заранее организованы все те должные условия для воцарения паники и голода в городе Петрограде, дабы до чего еще всесильно заранее подготовить самую благодатную почву для всего того лишь некогда затем только последующего, грядущего бунта.
Злые силы как хотят, так и крутят страной, у которой попросту нет, как нет своего высшего разума, вполне же способного на самое решительное им хоть сколько-то достойное противостояние.
Да, что правда то правда воровство и взяточничество есть самая неотъемлемая черта уж как есть донельзя обыденного существования буквально всякой государственной машины.

Коррупция есть смазочный материал для всех тех хоть сколько-то активно движущихся ее частей.
Однако вот наиболее наихудшим проявлением всей той чудовищной невразумительности весьма же откровенно и станет именно тот чрезвычайно поспешный ремонт всей той насквозь будто бы до конца проржавевшей государственной машины…
И сколь еще невероятно абсурдна та самая как есть ведь удивительно наивная попытка разобрать ее всю до самого последнего винтика, дабы затем уж собрать ее вновь в некоем том другом, несколько улучшенном виде и качестве.
Причем подобного рода необычайно благие устремления вовсе и близко не могли осуществляться, даже и в какой-либо самой малой своей толике, без некоторой более чем явной поддержки довольно-то приличной части духовной элиты, что и впрямь-таки всегдашне обитала в стране призрачных и сказочных грез.
И наиболее наихудшим тут было именно то, что у каждого, кто всеми силами стремился развалить веками, создававшийся монархический строй, были к тому именно свои причины, да и совершенно обособленные от всякой житейской логики представления, о том, чего должно было прийти на смену трижды треклятому (в речах либералов) замшелому царизму.

410
Да вот, однако, безо всякой меры сколь бездумно разглагольствовать о всегда уж крайне туманном грядущем вовсе-то никак совсем вот нельзя, а в особенности сколь безудержно при всем том яростно, понося все и вся в своем  необъятно широком царстве-государстве.
Да и вообще к тому же на редкость крайне остервенело, неся при всем том чего только ведь вовсе не попадя…
А между тем разом бы надо именно уж сходу до чего безапелляционно заметить, что подобные бравые дела в своем конечном итоге всячески же ознаменуют именно то исключительно явственное дозволение всяческим темным личностям пролить целые реки крови всех тех честных и благородных людей.
Да и вполне при всем том до чего уж сходу так ясно, что первыми тут пострадают как раз именно те наиболее наилучшие из всех представителей необычайно великой своей отчизны.

Да и вообще разве можно было столь патетически слезливо призывать к тому самому исключительно  бессмысленному бунту, потакая ему разве что из того нисколько незатейливого принципа, что «это, мол опричное государство, и так уже нашим кровавым потом везде ведь сплошь и рядом безо всякого конца и края более чем безысходно до