Слепой метод

поранился ещё топориком-то… А шишка на лбу у тебя была здоровенная, недели две не проходила…
- Но ведь срубил я его потом!
- Это правда – срубил, - соглашается мать. – Да ведь не вырастил такого, чтоб об него шишку набить нельзя было…
Такие разговоры начались у них после первого покушения на Йердну лет десять назад, когда он только случайно не съел отравленное мясо. С тех пор мать не уставала уговаривать его. Не понимала она, что остановиться Йердне было никак невозможно – можно было либо лезть дальше наверх, либо – падать, падать вниз, в унижение и скудость. Йердна не часто разговаривал с матерью, и она от случая к случаю, копила доводы, часто такие, которые Йердна не сразу мог опровергнуть даже для себя. Раньше это иногда злило его. Но сегодня – сегодня Йердна только улыбается матери ещё раз и просит её собираться. Он хочет сам вывезти её в безопасное убежище, чтобы завтра с почётом вселить в Квартиру.
Мать начинает хлопотать, а Йердна сидит в странном оцепенении. Ему кажется, что время всё замедляет и замедляет свой бег и, может быть, даже останавливается… А если оно остановится совсем… Нет, этому не бывать! Разве время могущественнее демонов? Разве время могущественнее Йердны?!.
 
ЙЕРДНА (сон)
 
Уже в сумерках Йердна добирается до опушки леса и в первый раз оглядывается. На том месте, где он был три часа тому назад, шевелится много-много чёрных точек. Это уже враги.
Йердна входит в лес и идёт по своим утренним следам, проваливаясь по пояс, прижимаясь к деревьям при каждом звуке. Утром в лесу ему ещё не надо было прятаться.
Совсем темно, и звёзды на небе, когда он выходит из леса. Теперь нужно перейти реку, открытое место. Никого не видно вокруг. Йердна начинает спускаться по склону и вдруг спотыкается о корень, укрытый белым песком, падает и скатывается прямо на лёд.
- Стой! – Из прибрежных кустов на него бросаются четверо. Засада. Один остаётся лежать. Йердна связан так, что не может шевельнуть руками. На правой ноге тоже верёвки, а другой конец в руках одного из них.
- Вперёд!
На другом берегу – деревня. У Йердны гудит в голове, и он не замечает времени. Его вводят в дом. В доме тепло, и за столом сидят несколько человек, со знаками различия. Один из них говорит с Йердной, с лёгким акцентом, а потом переводит остальным.
Йердна не хочет отвечать.
- Ну, хорошо, - говорит офицер. А имя-то ты мне можешь сказать? Ты простой солдат, тем более из окружения, всё равно ничего не знаешь. Нам это и неинтересно. Ну, а имя?
Йердна хочет было ответить, но вспоминает командира, которому он не успел сказать имени.
- Нет, - говорит он.
- Дикарь, - пожимает плечами офицер. – Я хотел с тобой выпить. Но не могу же я пить с незнакомцем. – Он зевает и говорит что-то солдатам. Йердну даже не обыскивают. Ему развязывают руки, снимают петлю с ноги, и один солдат бережно сматывает верёвку. Они проводят его через двор, через маленький переулок и ставят у старого забора в тупике…
 
ЙЕРДНА (явь)
 
- Береги себя, сынок!
Йердна уже не возвращается ни в свой дом, ни в потайные убежища, где он готовил заговор. Тёмными переулками он, с несколькими телохранителями, пробирается прямо к Квартире. Её уже видно из маленького дворика, в котором Йердна устраивает свой последний наблюдательный пункт. Бесшумно подходит отряд его сторонников и устраивает засады в близлежащих домах, жители которых бежали ещё во время первого переворота. Всё оцеплено, докладывают Йердне. Сторонники Агни будут надёжно окружены.
И вот шпионы доносят о том, что Агни выступила. Йердна сдерживает нетерпеливую дрожь. Небо светлеет медленно. Наконец в глубине улицы Йердна различает тёмную полосу людей. Это – бойцы Агни. Йердне даже кажется, что он видит в толпе Ясава. Как медленно они идут! Ждать, ждать, надо ещё подождать, пока все они соберутся около Квартиры! Йердна сжимает плечо шлемоносца, уже изготовившегося протрубить сигнал. Ещё мгновение – и Йердна возьмёт власть. Беспредельную власть над всем, что живёт на Материке. Сейчас, Йердна, сейчас. Власть, власть, власть…
 
ЙЕРДНА (сон)
 
Йердна прислоняется спиной к забору и вдруг чувствует, что доски подаются назад. Солдаты выстраиваются напротив, все четверо вместе, и в это мгновение Йердна изо всех сил нажимает на забор, и трухлявые доски опрокидываются. Йердна падает навзничь, переворачивается через голову, катится, куда-то вниз, в овраг, продирается через кусты, бежит, бежит, пока шевелятся ноги.
Потом он долго дышит, глядит в небо, и только погодя начинает чувствовать боль. В правом боку появляется огненная точка, которая всё растёт, растёт, ввинчивается в плечо, становится горячее и горячее.
Йердна вскакивает. Он должен дойти.
Проходит томительная ночь, лес начинает светлеть, синих звёзд уже не видно, а Йердна всё волочится от дерева к дереву, обхватывая стволы обеими руками.
- Стой, - слышит он наконец. Это свои. Он отдаёт бумаги, его раздевают, осматривают, и врач качает головой.
- Много крови, - говорит он.
Йердна улыбается. Он очень устал, и ему очень приятно лежать раздетым на чистой подстилке. Бок перестал болеть, а всё тело сладко-сладко немеет.
- Как вас зовут? – спрашивает врач. – Мы передадим. Вы, наверное, из той части, что стояла здесь вчера. Они были в заслоне и почти все погибли, а остальных отправили в тыл. Если о вас будут спрашивать, никто из них, наверное, и не вспомнит. Скажите мне, я всё сделаю.
Йердна всё понимает, но продолжает улыбаться. Он не хочет говорить своего имени врачу. Он хочет остаться для него таким же безымянным, как для командира и вражеского офицера. Почему? Какая-то большая и важная мысль заставляет его молчать, он почему-то горд, и это тоже от мысли, большой и важной, но он никак не может додумать её… Только это имеет сейчас значение – надо додумать… Но проходит ещё немного времени, и мысль тоже перестаёт что-либо значить для Йердны…
 
ЙЕРДНА (явь)
 
Земля пошатнулась под ногами, и шлемоносец вместе с рогом упал на Йердну, придавив его книзу. Йердна вскочил, но удержаться не смог и опять упал. Его швырнуло о стенку дворика, но он всё-таки сумел приподняться, цепляясь руками за столб, и тут на него посыпался град камней. Он стоял, не уклоняясь, и видел, как на плоскую крышу Квартиры выбежал Авов и закричал что-то, простирая руки к людям, катающимися по улице под каменным дождём, выбирающимися из-под рухнувших стен. Он видел, как Авов упал на колени и закрыл лицо руками. Он видел, как чёрной, шуршащей крыльями на лету, птицей взлетел над Квартирой геликоптер и взмыл в небо. Он видел, как трещины разодрали дома и улицы вокруг. Он видел, как зашаталась, словно игрушечный домик, Квартира, как самая большая трещина порвала её прочные стены, как Авов пропал в этой трещине, как, падая, разлетались в пыль гранитные глыбы, как убегали, бросая оружие, шлемоносцы… Добрые демоны лишили его на мгновение слуха, и поэтому он не умер. Он не умер, но время для него остановилось навсегда.
Через четверть часа, когда всё было кончено, Йердна оторвал тело от чудом уцелевшего столба и пошёл неверными шагами. Все, кто успел убежать, убежали. Под обломками валялись раздавленные трупы. На месте Квартиры не существовало ничего, кроме груды щебёнки, которую рассекала чёрная бездонная яма. Йердна засмеялся. Ему пришла в голову забавная мысль – столько членов Семьи, и ни одного цветка на могиле!
Аккуратно перебираясь среди завалов и трещин, Йердна двинулся через город. Время от времени он останавливался, смеялся и даже крутил головой от удовольствия. Он и не знал, что на свете существует так много забавных мыслей.
 
Сестра Янат, главная вдохновительница заговора, удрала из Столицы первой. За ней исчезли и все остальные неугомонные матроны – те, кого пощадила катастрофа. Служители Дома Справедливости тоже разбежались. Оставшиеся в живых шлемоносцы – лучшие любовники Столицы! – побросали свои пики и чёрные форменные плащи и разбрелись, кто куда.
В домике, где когда-то жил Ясав в бытность свою мелким чиновником, они с Агни были одни.
В ранний рассветный час на улицах Столицы, где прежде только мерные шаги шлемоносцев нарушали предутреннюю тишину, жутковато отдавались одинокие крики и поспешный топот: грабили. Ясав сидел у изголовья Агни, разметавшейся в беспокойном сне. Она бредила.
- Не уходи… не уходи… крах… падает, конец, крах, падает… не уходи… пускай, пускай… не важно… только не уходи… Бабушка… где он… не догоняй его… пусть уходит… Ясав! Ясав!
- Я здесь, - Ясав погладил Агни по руке. – Хочешь пить?
- Кто это? – встрепенулась Агни и открыла глаза.
- Это я, милая, Ясав.
- Хорошо, хорошо, - улыбнулась Агни. И слабо прикоснулась к его пальцам.
Совсем рядом раздался неразборчивый крик. Ясав осторожно выглянул в окно.
- Да здравствует Бабушка! Эй, вы, кричите все – да здравствует Великая Бабушка!.. Не слышу! Громче!
По улице медленно шёл невзрачный лысоватый мужичок, одетый в грязный белый халат. В руке он сжимал большой кусок угля. Ясав узнал его: это был Милк – один из помощников Тявсика в деле особо пристрастных бесед. Он стоял у соседнего дома и барабанил в окно.
- А ну, давай, кричите! Ах, так?!
Милк решительно вывел куском угля крест на стене дома.
- Кричим, кричим! – раздалось из окна. – Да здравствует Великая Бабушка!
Но Милк уже подошёл к дому Ясава.
- А здесь кто у нас живёт? Ну-ка проверим!
Но Милк не успел даже подойти к окну, как Ясав, стараясь не высовываться, во всё горло заорал:
- Да здравствует Великая Бабушка!
- То-то, - удовлетворённо сказал Милк и двинулся дальше по улице.
Ясав смущённо поглядел на Агни.
- Что это? – спросила она.
- Новая Бабушка объявилась. Судя по всему – Тявсик.
- Тявсик?!
- Наверное, больше никого нет в живых. Или разбежались.
- Интересно, откуда он новую семью наберёт?
- А вон уже любимый племянничек проходил – Милк, известный квартирный педераст. Помнишь?
- Ну, мне откуда эту публику знать…
Ясав, видя, что Агни уже окончательно проснулась, спросил её:
- Хочешь кофе?
- Хочу, - ответила она, -  и поесть чего-нибудь найдётся?
- Я сделаю яичницу, хорошо?
- Чудесно.
Ясав вышел из комнаты, чтобы приготовить завтрак и дать время Агни привести себя в порядок.
- Ну, и что же дальше? – спросил Ясав за завтраком.
- Прости меня, милый, что втравила тебя… Теперь и не знаю, как быть… Хорошо, что хоть мои матроны разбежались. Устала я от политики, теперь пусть хоть Тявсик властвует, пусть хоть этот педик…
- Интересно, Йердна жив? – вспомнил Ясав.
- А мне ни капельки не интересно, хрен с ним совсем, - безразлично ответила Агни, вытирая мизинцем уголок рта от прилипшей яичницы. – Как я сегодня выгляжу?
Перед Ясавом сидела совсем не та женщина, которую он знал уже много дней: Агни будто помолодела и стала привлекательней. От собранной, жёсткой предводительницы военных отрядов, которая ещё вчера хриплым голосом отдавала команды, не осталось и следа. И складка у рта потеряла свою властность, изгиб её стал мягче, нежней…
- Решай всё сам. Для меня главное – чтобы быть с тобой.
- Надо убегать.
- Значит, убежим, - Агни решительно тряхнула головой.
- Тогда собирайся.
- А что мне собираться? Я готова.
 
[b]И пусть не подумает любезный читатель, что этот простой разговор за завтраком лишь