Снежка. Обыкновенная история. Часть 1

мной.
- Конечно, как вам будет удобно! - Торопливо кивнула журналистка.- Может быть, начнем?
Снежка почти не слышала, какие вопросы задавали Артему и что он на них отвечал. Она только видела, как он поминутно обращался к ней за подтверждением сказанного, и машинально кивала, в то время как сердце сладко сжималось как от его руки  на запястье, так и от мягкой, вежливой улыбки, которая не сходила с его лица, даже когда он украдкой от журналистов подмигивал ей. Слова "наша Снежка" повторялись в ушах сладкой музыкой.
Потом, когда они, взявшись за руки, шагали по набережной, рассекая влажный, наполненный южными ароматами, вечерний воздух, а Кторов и  остальные случайно приотстали, Снежка решилась задать самый главный для нее вопрос.
- Скажи, Артем, я для тебя что-то значу? Ну, как танцовщица? - Поспешила она добавить, испугавшись, что он подумает что-нибудь не то.
Гуриев замедлил шаг, и, взяв Снежку за плечи, развернул к себе так, что их взгляды встретились.
- Конечно! - Сказал он тихо и серьезно. - Очень много! Но почему только как танцовщица? Ты замечательный человек, ты мой друг. И я ценю тебя!
Глаза Снежки, помимо ее воли, наполнились влагой, горло сжалось. Чтобы скрыть это, она поспешно уткнулась лицом в плечо Гуриева, вытирая воротником его рубашки непрошенные слезы. Сильные руки Артема, дрогнув, обняли ее.
- Ну ладно, чего ты? - Услышала она шепот.
Не в силах отвечать, она только тихо всхлипнула и почувствовала, как Артем уткнулся ей в макушку, взъерошив дыханием волосы.
- Что вы здесь делаете? - Удивленно спросил подошедший Кторов. - Снежка, ты что, плачешь, что ли?! Что с тобой?
Она резко выпрямилась.
- Ничего! Так, что-то в глаз попало.
- Да? - В Мишкином голосе звучала тревога. - Может, мошка залетела? Пойдем-ка на свет, я посмотрю!
- Не надо! Наверное, выскочило...
Все это и многое другое пронеслось перед глазами Снежки, когда она, расставшись с Кириллом, сидела у стола. Машинально она стала напевать знакомую с детства песенку, которую когда-то очень любила ее мама. Песенка была на французском, но мама объяснила, что там поется о компании верных друзей, таких, чтобы на всю жизнь. До этого лета у Снежки не было таких друзей, но она всегда о них мечтала, и поэтому сама не заметила, как в голове стали складываться свои слова на знакомый мотив. Может, она «заразилась» от Гуриева, который вечно между делом складывал какие-то строчки, записывая их на чем придется – на обертках, этикетках, сигаретных пачках, да хоть на обрывках туалетной бумаги!
Подумав, Снежка оторвала от рулона бумажных полотенец небольшой кусок и потянулась за ручкой. Может, она и не великий поэт, но эти строчки – крик ее души. Они должны остаться, хотя бы ей на память.
А на стенке фото в ряд,
И куда не кинешь взгляд -
Парни стройные стоят,
Среди них лишь только я,
Без друг друга нам нельзя.
 
Артем, Мишель, Вадим и я!
Андрей, Светланка, Кирилл и я!.
 
Было время дискотек:
Ночью не смыкали век,
И казалось, что навек,
Юность бурная навек,
Так устроен человек.
Дописать до конца она не успела – со двора донеслись радостные автомобильные гудки. Возвращались с экскурсии ребята. Она торопливо спрятала сложенный листок, решив, что позже непременно допишет и еще сочинит что-нибудь про Лешку и Славу Угольникова, которые не пока не помещались в размер припева.
 ***
- ... А еще Кторов косо смотрит! Еще с того дня, когда я со Снежкой в пару вставать отказывался, помнишь? Нет, выкинут меня ко всем чертям! Гуриев так и сказал вчера: с танцорами надо что-то решать. В Москву вернемся, а там...
- Ну, это еще не скоро будет, чего же ты заранее нос повесил? Да и вообще, с чего ты взял, что Темыч на тебя наезжает? У меня в последнее время тоже ничего не выходит! Светка виновата. Крутится, как юла, какой тут танец может быть? Только прыгаю, чтобы она мне ногу не встала. Мстит, наверное, что я ее от Климова отрываю! Ей бы сутками с ним обжиматься.
- Что ты меня успокаиваешь?! Сам все знаю! Школа у нас со Снежкой разная, вот и все. Никак мне под ее ритм не подстроится, хоть ты что!
- Снежка сама под кого хочешь подстроиться. Она на себе весь танец тянет, и, конечно, Гуриев уже стал это замечать! Но вообще, Андрюх, тебе повезло! С виду тоненькая девчонка, прутик, смотреть не на что, а надо же, характер! Вытащит из любой лужи, причем за уши!
- Чего уж меня тащить! – Послышался продолжительный вздох. – Нет, видно, не умею я к танцам относится, как к работе. Не умею – и все! Для меня  они – жизнь. А сердцу не прикажешь... С Викой все получалось само собой, со Снежкой же – совсем другое дело....
Снежка услышала эти голоса, когда сидела  на диване, поджав ноги, и безуспешно пыталась читать «Сто лет одиночества» Гарсиа Маркеса. Книгу ей дал Артем, настоятельно посоветовав развиваться, «чтобы не стать тебе похожей на всех нас от этой кочевой цыганской жизни», но пока дело шло плохо. Дальше пятой страницы она уже неделю не могла продвинуться. Правда, и вечеров свободных было не так-то много. Это сегодня ребята утомились на своей экскурсии и даже репетировать в обычный час не пошли.
Почти с удовольствием она отложила в сторону тяжелый том, сунула ноги в пляжные резиновые туфли и быстрыми шагами вышла из номера, едва не налетев с разбега на оживленно беседующих танцовщиков.
- Снежка?! – Ресницы Андрея Марецкого, длинные и изогнутые, словно у девушки, испуганно взметнулись в воздухе.
- Привет. Я ваш разговор случайно слышала... Андрей, ты меня прости, но я скажу: тут дело не во мне, а в тебе.
- Конечно. А разве я говорил иначе?
Он с грустью пожал плечами
- Погоди, я не об этом. Говоришь, с Викой лучше танцевалось? А репетировал ты с ней сколько?
- А ведь верно! – Улыбнулся стоящий рядом Леша. – Сергеич их, бывало, до седьмого пота гонял.
- А теперь ты разленился! На станцовках дурака валяешь, репетиции вообще пропускаешь через одну. Думаешь, если год с одним и тем же танцем выходишь, то и готовиться тебе уже и не надо?!
- Так его! – Хохотнул Леша. Голос Снежки звенел от возмущения. Она сама не заметила, как повысила голос.
- Ты со мной не станцовываешься. Просто не хочешь. И меня же еще в этом обвиняешь! Как не стыдно, Андрей?
Привлеченные громкими голосами, музыканты один за другим открывали двери и выходили в коридор. В разговор, однако, никто не вмешивался.
- Ну, что ты... – Неуклюже оправдывался Андрей. Его розоватые щеки заливала краска. – Я вовсе не...
- Да? – Снежка неожиданно выпрямилась, вытягиваясь в струнку. – Тогда давай, танцуй!
- Здесь? Сейчас?!
- Да! А что тебя смущает?
- Здесь музыки нет!
- А ты наизусть не помнишь? – Она оглянусь на застывшего у своих дверей Гуриева. – А нам Артем сейчас споет! Споешь, Артем?
Сказала – и сама ужаснулась. Как она разговаривает с популярным певцом? Что он сейчас ответит?
Но Артем лишь легонько улыбнулся.  И тут же кивнул.
- Можно. Если никого не перебудим!
- Сейчас не ночь!
- Да не собираюсь я здесь танцевать! – Отрезал Андрей. – Я что, сумасшедший? Весь двор смотрит!
- А весь зал по вечерам тебя не смущает?
- Да ладно, Марецкий! – Пренебрежительно бросил подошедший Кирилл – Плохому танцору вечно что-то мешает. То зрители, то собственные ноги! То еще что-нибудь! Не, надо Снежке другого партнера искать, а то погорим, а Темыч?
Гуриев молча смотрел на Андрея. И что-то в его взгляде заставило Марецкого неуверенно сказать:
- Может и в самом деле... попробуем?
Стены крохотной приморской гостиницы навряд ли видели раньше такое. Гуриев тихо пел, не смущаясь даже отсутствием любимой гитары, и одновременно отстукивал ребром ладони ритм на полированной  поверхности деревянных перил. Снежка двигалась, как акробатка, насколько позволяло узкое пространство. Движения Андрея вначале были, как всегда, отстраненными, но она широко распахнутые Снежкины глаза сверкали гипнотическим блеском, и как магнит притянули вначале взгляд Марецкого, а потом, незаметно, и все его тело, которое теперь двигалось так, словно было связано с телом партнерши десятками незримых нитей.
Лешка стоял ближе других и начал аплодировать первым. Редкие и обстоятельные хлопки его ладоней аккуратно попадали в унисон ритму Артема. Вскоре так же захлопал Кирилл, покачивая с улыбкой кудрявой головой, словно он удивлялся чему-то.  Аплодировал Вадим Климов, как раз в этот момент поднимавшийся со двора по лестнице, из-за его плеча с любопытством выглядывала Светка. И даже вечно невозмутимый Угольников, стоя, как обычно, позади Гуриева, аплодировал и улыбался, не сводя с девушки заинтересованного взгляда.
Песня закончилась. Снежка замерла, тяжело дыша.
- Хорошо, Андрей, супер! – Она раздвинула губы в улыбке. – вот так и на концерте давай, по-человечески. Можешь же!
- Получилось? – Андрей растерянно оглядывался на друзей, словно не верил. Но даже Гуриев кивнул ему, улыбаясь.
Снежка неожиданно почувствовала жгучую боль в ноге и только тут сообразила, что купленные на местном рынке резиновые туфельки – не совсем подходящая обувь для танцев. Сделал шаг – и едва не скривилась от нового взрыва боли.
«Черт, неужели натерла?» - С досадой подумала она. – «Хорошо, что сегодня не выступаем. Главное, чтобы никто не заметил, особенно Артем». Она твердо поставила ногу и удержала на лице улыбку.
Рядом со Снежкой оказался Вячеслав Угольников. Перегородив узкое пространство коридора, он подмигнул девушке и весело сказал:
- Отлично двигаешься, просто сплошное удовольствие смотреть.
- Ой, да ладно! – Она махнула рукой и смущенно улыбнулась. – Спасибо, Славик.
- А со мной не потанцуешь? – Вкрадчиво поинтересовался он.
- Что – сейчас?
- Ну, можно не сейчас! – Вячеслав игриво улыбался. - Можно более удобного часа дождаться... И места! Главное - ты согласна?
- Ну... В принципе, можно. Странно... раньше тебе танцевать не хотелось что-то!
- Ну, это было раньше!
Угольников придвинулся ближе и его искривленные усмешкой губы оказались рядом с ухом Снежки. Он шепнул что-то – жаркое и неразборчивое.
Почти против воли девушка рассмеялась.
- Что-что?
Он не успел ответить. В глубине этажа послышались быстрые решительные шаги, и тут же тишину взорвал голос Кторова, в котором слышались нотки недовольства, если не сказать – негодования.
- Снежка!
Она вздрогнула, оборачиваясь. В тот же миг Михаил был около них. Сохраняя на лице выражение мрачной решимости, он встал между Снежкой и Вячеславом и посмотрел на последнего с нескрываемой неприязнью.
- Ты чего это? – Недоуменно ухмыльнулся Угольников
- Ничего! Не смей так на нее смотреть! Я тебя насквозь вижу, со всеми твоими грязными мыслями!
Угольников поднял бровь.
- Не понимаю, о чем ты?
- Все ты прекрасно понимаешь! Учти: я два раза предупреждать не люблю! Полезешь еще раз, куда не надо – пожалеешь! Лучше вообще к Снежке не подходи, понял меня?
Все замерли. Угольников пренебрежительно улыбнулся и сказал, с нарочитым спокойствием растягивая слова:
- Что-то ты много берешь на себя, Кторов! Я тебе не мальчик какой-нибудь, чтобы ты на меня орал! Устраивай свои дикие сцены ревности кому-нибудь другому!
- Заткнись! - Прошипел Миша. - Пошли! - Это уже относилось к оторопевшей Снежке.
Она даже не сопротивлялась, когда он, грубо схватив за плечо, тащил ее за собой по коридору. Сзади взволнованно переговаривались взбудораженные музыканты. И, перекрывая их