Снежка. Обыкновенная история. Часть 1

девушка из кухни. – За булочками следить нужно!
- Вот вместе и последите! – Изольда толкнула Артема по направлению к кухонной двери. – Возьми его в ассистенты! Заодно и поговорите! Расскажи ему, пожалуйста, о себе! И обо мне тоже можешь... В общем, все, что он захочет узнать! А то, я смотрю, он по всей Москве сплетни собрал уже!
Гуриев хотел что-то возразить, но ему не дали это сделать.
- Иди-иди! Помоги девушке, составь ей компанию! Будь джентльменом, а я тебя позже позову! Дел пока что невпроворот!


***
- Нет, мой отец никогда не был президентом! – Рассказывала Сатеник, наливая Артему свежезаваренный травяной чай с необычным привкусом. – Хотя и занимал несколько лет довольно высокий пост заместителя главы СНБ.
Эта аббревиатура ничего не говорила Гуриеву. Видя, что он затрудняется, девушка пояснила:
- Это служба национальной безопасности Армении. По сути, аналог ФСБ.
- Он военный?
- Он полковник. Сейчас уже в отставке. Что вам еще рассказать? Мама моя всегда была домохозяйкой, воспитывала меня, моих братьев, и сестру. Всего у нее четверо детей, я старшая. Она научила меня готовить, шить, и всему остальному, что должна знать женщина.
- Не знаю, как до остального, но булочки у тебя отличные! – Похвалил Артем, вызывая на лицо девушки застенчивую улыбку. – А где сейчас живут твои родители?
Она пожала плечами, словно вопрос ее удивлял.
- В Ереване, конечно! В нашем доме. А сегодня вечером они приедут сюда, и вы увидите сами!
При последних словах голос выдавал заметное волнение, граничащее с тревогой, но Артем не обратил на него внимания, занятый другим.
- Почему же ты тогда живешь здесь, у Изольды? Что связывает с ней тебя, и твоих родителей? Правда, что она спасла тебя от какой-то загадочной опухоли, которую ни один врач вылечить не мог?
- Нет, не совсем! – Мягко улыбнулась Сатеник. – Опухоли у меня никогда не было. К счастью. Но я действительно тяжело болела. И да, можно сказать, что Изольда спасла меня.
Она сняла фартук, взяла вазочку с печеньем и села за стол, напротив Артема. Помолчала, как будто собиралась с мыслями. Гуриев терпеливо ждал.
- В общем, у меня с рождения очень слабое сердце. Порок, плюс какие-то там осложнения... Я и врачом задумала стать, еще в детстве, чтобы понять, что со мной такое... Ведь врачи мне ничего не объясняли, а родители только вздыхали и хмурились. Все же, краем уха, я слышала, что с моим диагнозом даже до двадцати лет редко кто доживает. Немного дольше, если удачно сделать пересадку сердца. Но у меня слабый организм и, к тому же, довольно редкая группа крови – папино наследство. Так что, операция опасна, да и донора подобрать сложно. Так что меня по нескольку раз в год мучили капельницами и уколами. Но самое страшное было не это. С некоторых пор мои родители начали смотреть на меня так... трудно объяснить... как будто я уже умерла, и они приходят ко мне на кладбище. Мама плакала надо мной, когда думала, что я сплю... Отец, очень строго следивший за нами, детьми, и требующий, чтобы все отлично учились, посещали кружки и секции, которые он выбирал сам, позволял мне заниматься всем, чем я захочу, как бы подчеркивая, что на меня никакие правила не распространяются. В этом была, конечно, и хорошая сторона. Например, я занималась химией и биологией столько, сколько хотела, ходила на курсы, и даже немецкий выучила, чтобы латынь легче воспринималась. Но было жутко видеть, что для них я словно уже не совсем человек, что самые близкие мне люди не верят, что у их дочери может быть будущее. Хоть какое-то! При этом они любили меня, им было тяжело. Особенно отцу, которого, помимо прочего, угнетало что-то вроде чувства вины. Ведь, как я узнала позже,  эта болезнь у нас была семейной. Он нее страдал под конец жизни мой дедушка, и от нее же в двадцать два года умер мой дядя Армен, папин брат. Все это, конечно, было еще до моего рождения....
Раздался скрип двери, и в комнату просунулась любопытная мордочка щенка.
- Рики! – Всплеснула руками Сати. – Ты как же вылез? Ну, если Изольда увидит!
Спаниель беззвучно подполз , виляя хвостом, прямо к столу, и устроился между ногами Артема, умильно заглядывая в глаза. Дескать, не бойтесь, я тихонечко, никто не заметит!
- Он вам не мешает? – Захлебываясь смехом, спросила Сати.
- Совсем нет! Кажется, он меня полюбил! – Артем наклонился  и провел ладонью по теплой кудрявой шерсти. – Ты рассказывай, рассказывай! Или, может, это чересчур личное?
-Да нет! – Она пожала плечами. – Я просто не знаю, как лучше объяснить, чтобы все понятно было. Из меня плохой рассказчик, даже над школьными сочинениями всегда часами мучаюсь! Ну, ладно... Вы спрашивайте, если что.
- Для того, чтобы быстрее освоить немецкий, я скачивала с интернета передачи немецких телеканалов. – Продолжала Сати, задумчиво накручивая на пальцы кончик косы. - Выбирала, конечно, то, что поинтереснее. И однажды мне попалась программа, в которой рассказывали о медиумах и экстрасенсах разных времен и народов.
- И среди них была Изольда?
- Угадали! – Улыбнулась девушка. – Я ее в первый раз там увидела, но, может и внимания не обратила бы, если бы не мой отец. Он редко заходил в мою комнату, но как раз в тот день ему вздумалось прийти. Когда он увидел, что у меня на экране, то буквально изменился в лице. Он вообще человек довольно резкий и вспыльчивый, а тут стал так кричать, что прибежала мама. Она пыталась напомнить ему, что мне нельзя волноваться, но он выходил из себя, требуя, чтобы я выключила это раз и навсегда! Я поняла, что это не просто так. Он что-то знает об этой женщине. Более того: за что-то очень не любит ее. Мама успокаивала его и, видимо, была в курсе истории. Естественно, мне стало интересно, и я попыталась расспросить маму, потому что к отцу с этим я подходить боялась. Мама рассказала, что училась в одном классе с Изольдой, и  в детстве они были подругами, но потом Изольда уехала в Россию и связь прервалась.
- Изольда – армянка? – Удивленно поднял брови Гуриев
- Этого я точно не знаю... – Призналась Сатеник. – У нас не только армяне живут, но и русские, и грузины, и других наций много. Иногда мне кажется, что да. Она по-нашему говорит хорошо, и внешность похожа. Но, с другой стороны, она и английским языком свободно владеет, а ее поведение для наших женщин совсем нетипичное. Впрочем... По словам мамы, она всегда была «немного странная», но ничего плохого ей, или кому-то еще не сделала. Когда я спросила, почему же папа так против нее настроен, она ответила, что он обижен тем, что Изольда за все эти годы ни разу не написала и не позвонила бывшим друзьям, не говоря уже о том, чтобы приехать в гости. Он решил, что она просто забыла о них, в свете головокружительной карьеры и ежедневного общения со знаменитостями. Скажу честно, я была согласна с отцом. Я тоже считаю, что люди, не умеющие дорожить дружбой, не заслуживают внимания. Никакие сверхспособности не дают права так непорядочно поступать. После этого случая мы в семье никогда не говорили об Изольде, во всяком случае, я этого не помню. Но, видимо, эта телепередача пробудила воспоминания моей мамы. Я не знаю наверняка, но думаю, что она как-то связалась с Изольдой, рассказала ей о моей болезни и попросила помочь. Разумеется, по секрету от отца. И когда Изольда через несколько месяцев приехала в Ереван... Кажется, на какие-то научные чтения, она выступала с докладом по биоэнергетике... И мама повела туда меня, не сказав, кого я там увижу. Просто сказала, что мне, как любителю биологии, на этой конференции могут встретиться интересные темы. Я пошла, только удивилась: раньше мама никак не акцентировала внимание на моих интересах. Ну, а когда я увидела Изольду, и поняла по маминым глазам, что мы пришли именно из-за нее, я почувствовала себя настолько обманутой, что хотела сбежать оттуда, но почему-то не сбежала.
- Знакомо! – Улыбнулся Артем. – Я тоже хотел сбежать, и никогда сюда не возвращаться, но почему-то не получилось. И как там Изольда держалась?
- Так же, как и сейчас. Она мало меняется. Многие ее узнавали, здоровались, она благосклонно кивала, как королева с трона. И к маме первая не подошла, хоть я уверена, что она нас сразу заметила!
- И тебе это не понравилось?
- Не то слово! Я просто кипела внутренне, когда мама стала нас знакомить!
- Изольда это заметила?
- Да
- И что?
- Ничего. Улыбнулась, и сказала, что я похожа на своего отца. Потом я отошла, а они с мамой долго разговаривали. А на следующий день мы пошли в гостиницу, где она остановилась. Изольда так увлекательно рассказывала о своей жизни, своей работе... Шутила, искрилась... Я даже не заметила, с какого момента моя неприязнь к ней исчезла. Это походило на колдовство.
- А что она сказала по поводу твоей болезни? Она осмотрела тебя?
- Она не мне сказала, а маме. И как такового, осмотра не было. Она просто часто и внимательно смотрела на меня и однажды, во время разговора, зачем-то застегнула и расстегнула снова «молнию» на моей безрукавке и тогда мне показалось, что она чуть-чуть задержала руки у меня на груди, и ее руки удивительно теплые, почти обжигают сквозь одежду... Но больше ничего такого не было... А потом она сказала маме, что я навсегда могу избавиться от этой болезни, и стать совсем здоровой. Но для этого нужно, чтобы она была со мной рядом долгое время. Полгода, а еще лучше – год. Следовательно, я должна поехать в Москву с ней. В общем, так я здесь и оказалась.
- А твой отец? Он поддержал эту идею?
- Что вы! Он страшно ругался, говорил, что все это шарлатанство, что без помощи врачей мне станет только хуже, потом вообще нес что-то несусветное. Что вроде бы Изольда, там, в Москве, сделает со мной что-то страшное, превратит меня в чудовище, и все только затем, чтобы ему отмстить...
- Так значит, было, за что мстить?
- Не знаю. Мне кажется, была в прошлом между ними какая-то история, но они оба отказываются о ней говорить. Может быть, когда-нибудь мне удастся разгадать эту загадку. Но в отношении Изольды отец ошибался. Она никогда не хотела мне навредить, я знаю. Она вообще не умеет вредить кому-либо.
Артем хмыкнул, припомнив свою бессонную ночь, но благоразумно промолчал.
- Это была долгая история, но под конец нам с мамой все же удалось убедить его. Подозреваю, что не последнюю роль здесь сыграло очередное заключение врачебной комиссии, не оставлявшее мне надежды.  Но отец все равно волновался.  Купил мне новый телефон и сим-карту и всерьез уговаривал меня не сообщать Изольде номер! Звонил каждый день по нескольку раз, расспрашивал буквально обо всем. Меня это иногда раздражало, а Изольда то смеялась, то злилась. И вот, теперь год прошел, и он требует меня назад. Собственно, поэтому они с мамой и приехали. Но я пока что не хочу возвращаться! Моя московская школа нравится мне больше ереванской, здесь более сильные преподаватели, и если я получу медаль, то смогу поступить в престижный медицинский институт. Кроме того, там большая семья, а здесь Изольда одна останется. Она хоть и говорит, что вокруг нее всегда полно народа, что правда, кстати, и что ей вообще никто не нужен, но я же вижу, что она ко мне привязалась, как к родной дочери. Только я могу ее успокоить, когда она нервничает. Когда ей тяжело, она просто говорит мне: «Посиди рядом!», и я вижу, что мое присутствие действительно приносит ей